— в который уже раз выразил общее мнение Виелкуна, высокий худой карел и неожиданно громко ухнул, словно филин.
— Ведем себя, как дураки! — махнула на него зонтиком Алферьева. — А воздух-то! Воздух здесь какой! Дышите глубже!
— Воздух — о да! — Славкович приостановился и зафыркал. — Да! Воздух!
— Прекрати! — Алферьева отвернулась. — Это у вас нервное, мужики.
— А у тебя?
— А у меня — и подавно!
Они приехали впятером на одной машине, которую оставили за околицей. Служба внешней охраны незримо присутствовала повсюду, и любой хмурый дед, пробегающий по участку к сортиру и неодобрительно косившийся на «туристов», также вполне мог оказаться ее сотрудником. Однако иллюзия полной свободы была так сильна, что хотелось не то чтобы говорить о пустяках, а просто болтать глупости. И это хорошо, потому что ни о чем другом болтать на улице этим людям было нельзя, даже здесь.
Вспомнив об этом, Алферьева внутренне заставила себя собраться. Что-то они в самом деле разошлись…
— А верно ли, Татьяна, что славянский народ из этих мест пошел? — спросил ее Ордонго.
— Я думаю, что отсюда. Есть некоторые основания для такого предположения, — сказала Алферьева и опять шумно вдохнула наполненный свободой воздух. — В любом случае точно известно, что ни татары, ни угро-финны здесь не жили.
— Напрасно! — тут же сообщил Виелкуна и первым засмеялся.
— А я, значит, на родину приехал! — поддержал его Славкович. — Всю жизнь думал, что серб, а оказывается… Тоть… Тотьмович?
— Наверное, да, — наморщила лоб Алферьева. — Странно, ведь ни разу не задумалась, как жителей-то называть… Ладно, будем тотьмовичи. Хватит хохотать, Дражен. Сколько тебе лет?
— Пятьдесят шесть, — опечалился Славкович, но тут же приосанился. — Я еще очень крепкий! Очень!
И, сохраняя осанку, сербский иерарх сделал резкий рывок, словно спринтер на старте. Глядя ему вслед, Татьяна думала: «Конечно, тут особенное место! Поэтому и мне в сорок два тоже хочется скакать под дождем, как девчонке. А дело все в том, что этот воздух и эта земля никогда не знали магии. Того самого волшебства, о котором мечтают обычные люди, ожидая каких-то сказочных чудес, счастья…» Алферьева о магии знала достаточно, чтобы больше всего желать одного: до конца дней жить в Тотьме, где ее, магии, просто не может быть. Лишь несколько мест на всю планету свободны от любых диапазонов Спектра магической Силы. И как же здорово, что одно из них находится здесь, при современных средствах передвижения, можно сказать, недалеко от Москвы. Здорово также, что Служба внешней охраны сочла возможным разрешить им пятерым добраться сюда вот так, в последней модели «УАЗа» с удочками и рюкзаками в багажнике, а не каким-то иным, более экзотическим и секретным, способом.
— А рыба есть здесь? Речка чистая? — с некоторым сомнением спросил Цибиков, прибывший на встречу из Бурятии. Алферьева даже испугалась: неужели шаман мысли читать умеет?
— Чистая, — уверенно кивнула Татьяна и с некоторым сомнением добавила: — Думаю, рыба есть… Только лучше у Иллариона спроси.
— Спрошу, — быстро согласился Цибиков и улыбнулся, спрятав в складках век хитрющие глазки: — Хорошо… Однако!
— Однако хорошо! — тут же откликнулся Ордонго.
Так они и продолжали неспешно идти по улице — пятеро членов Братства Зрячих, или же Братства Чистящих, или же Великого Братства Людей. У той организации, к которой они все имели честь принадлежать, было много названий на самых разных языках. Чем больше названий, тем лучше — если какая-то информация и просочится за пределы узкого круга, то между собой отдельные ее кусочки врагам сложить будет нелегко.
Приезжие дошли до большого, хотя и не производившего впечатление богатого, дома. Алферьева, продолжая разыгрывать для глаз возможных наблюдателей экскурсовода, быстро забормотала, показывая руками то на бревенчатые стены, то куда-то вдаль.
— Почти все наверное уже собрались, поэтому если никто не проголодался, то мы могли бы сразу пройти в Зал Совещаний.
— Потерпим, — выразил общее мнение Славкович и поправил на плече рюкзак. Потом как бы невзначай прикрыл губы ладонью: — Я тут кое-что привез…
— Я думаю, что все привезли, — буркнул Цибиков.
— А как же, — ответил Славкович. И тут же спросил у Алферьевой — Хотя, может, это и лишнее? Ведь ваша аппаратура уже установлена?
— Конечно, — кивнула Алферьева. — Однако кашу маслом не испортишь. Чем больше, тем лучше, но поговорим об этом внутри. Здесь у нас, туристов, по плану — обед, потом отдых, у хозяина официальный договор с турфирмой. Это наш человек. Он сейчас уже открывает ход, но если вы хотите перекусить…
— Да хватит потчевать! — улыбнулся Виелкуна, но глаза его остались серьезными. — Идем, Таня.
Они вошли во двор, и навстречу гостям тут же отворилась дверь. Хозяин, рослый мужик с широченными крестьянскими ладонями, вырядился по случаю в старомодный серый костюм, при этом заправив брючины в обрезанные сапоги, а голову увенчав большой серой же кепкой.
— Добро пожаловать, гости дорогие! Хлеб-соль, как у нас принято говорить…
Алферьева, приближаясь, подмигнула ему, и мужик посторонился, сразу пропуская прибывших в дом. С каждым он обменялся крепким рукопожатием. Татьяна вошла последней, дождалась хозяина в сенях.
— Все в порядке, Николай?
— Что здесь сделается? — широко улыбнулся тот. — Кроме вас, чужих людей в деревне нет.
— А местные — не чужие? — вздохнула Алферьева. — Сегодня важный день, Коля, может быть, самый важный.
— Да уж понимаю! Такая толпа внизу собралась, у! Я уж подумываю: не обнести ли их хоть самогончиком? По стопке?
— Забудь!
Четверо ее спутником топтались в комнате, поглядывая то на откинутый люк в подпол, то на парня в спортивном костюме, что стоял перед ними. Парень, русоволосый, широкий в плечах, смотрел будто сквозь гостей, но отчего-то было ясно, что пускать их в подпол он не собирается.
— Здравствуй, Ванечка! Ты с Илларионом приехал? — Алферьева быстро подошла, и в парне что-то неуловимо изменилось. Он вмиг стал дружелюбным, приветливым, хотя ни одна мышца лица не дрогнула. — Все на месте?
— Здравствуйте, Татьяна Александровна. Все собрались по графику, ждут уже шесть минут.
— Вот и отлично. Тогда пойдем.
Иван, обменявшись быстрым взглядом с Николаем, сделал шаг и просто спрыгнул вниз. Спустя полсекунды там вспыхнул свет, тут же высунулся край простой, но крепкой лестницы. Первой спустилась Алферьева, потом ее спутники, после чего Николай закрыл люк и аккуратно расправил на нем половик. Кому-то это показалось бы смешным, но для него в конспирации мелочей не существовало.
Внизу оказался самый обыкновенный деревенский подпол, крепко пахло мышиным пометом и подгнившей прошлогодней картошкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— Ведем себя, как дураки! — махнула на него зонтиком Алферьева. — А воздух-то! Воздух здесь какой! Дышите глубже!
— Воздух — о да! — Славкович приостановился и зафыркал. — Да! Воздух!
— Прекрати! — Алферьева отвернулась. — Это у вас нервное, мужики.
— А у тебя?
— А у меня — и подавно!
Они приехали впятером на одной машине, которую оставили за околицей. Служба внешней охраны незримо присутствовала повсюду, и любой хмурый дед, пробегающий по участку к сортиру и неодобрительно косившийся на «туристов», также вполне мог оказаться ее сотрудником. Однако иллюзия полной свободы была так сильна, что хотелось не то чтобы говорить о пустяках, а просто болтать глупости. И это хорошо, потому что ни о чем другом болтать на улице этим людям было нельзя, даже здесь.
Вспомнив об этом, Алферьева внутренне заставила себя собраться. Что-то они в самом деле разошлись…
— А верно ли, Татьяна, что славянский народ из этих мест пошел? — спросил ее Ордонго.
— Я думаю, что отсюда. Есть некоторые основания для такого предположения, — сказала Алферьева и опять шумно вдохнула наполненный свободой воздух. — В любом случае точно известно, что ни татары, ни угро-финны здесь не жили.
— Напрасно! — тут же сообщил Виелкуна и первым засмеялся.
— А я, значит, на родину приехал! — поддержал его Славкович. — Всю жизнь думал, что серб, а оказывается… Тоть… Тотьмович?
— Наверное, да, — наморщила лоб Алферьева. — Странно, ведь ни разу не задумалась, как жителей-то называть… Ладно, будем тотьмовичи. Хватит хохотать, Дражен. Сколько тебе лет?
— Пятьдесят шесть, — опечалился Славкович, но тут же приосанился. — Я еще очень крепкий! Очень!
И, сохраняя осанку, сербский иерарх сделал резкий рывок, словно спринтер на старте. Глядя ему вслед, Татьяна думала: «Конечно, тут особенное место! Поэтому и мне в сорок два тоже хочется скакать под дождем, как девчонке. А дело все в том, что этот воздух и эта земля никогда не знали магии. Того самого волшебства, о котором мечтают обычные люди, ожидая каких-то сказочных чудес, счастья…» Алферьева о магии знала достаточно, чтобы больше всего желать одного: до конца дней жить в Тотьме, где ее, магии, просто не может быть. Лишь несколько мест на всю планету свободны от любых диапазонов Спектра магической Силы. И как же здорово, что одно из них находится здесь, при современных средствах передвижения, можно сказать, недалеко от Москвы. Здорово также, что Служба внешней охраны сочла возможным разрешить им пятерым добраться сюда вот так, в последней модели «УАЗа» с удочками и рюкзаками в багажнике, а не каким-то иным, более экзотическим и секретным, способом.
— А рыба есть здесь? Речка чистая? — с некоторым сомнением спросил Цибиков, прибывший на встречу из Бурятии. Алферьева даже испугалась: неужели шаман мысли читать умеет?
— Чистая, — уверенно кивнула Татьяна и с некоторым сомнением добавила: — Думаю, рыба есть… Только лучше у Иллариона спроси.
— Спрошу, — быстро согласился Цибиков и улыбнулся, спрятав в складках век хитрющие глазки: — Хорошо… Однако!
— Однако хорошо! — тут же откликнулся Ордонго.
Так они и продолжали неспешно идти по улице — пятеро членов Братства Зрячих, или же Братства Чистящих, или же Великого Братства Людей. У той организации, к которой они все имели честь принадлежать, было много названий на самых разных языках. Чем больше названий, тем лучше — если какая-то информация и просочится за пределы узкого круга, то между собой отдельные ее кусочки врагам сложить будет нелегко.
Приезжие дошли до большого, хотя и не производившего впечатление богатого, дома. Алферьева, продолжая разыгрывать для глаз возможных наблюдателей экскурсовода, быстро забормотала, показывая руками то на бревенчатые стены, то куда-то вдаль.
— Почти все наверное уже собрались, поэтому если никто не проголодался, то мы могли бы сразу пройти в Зал Совещаний.
— Потерпим, — выразил общее мнение Славкович и поправил на плече рюкзак. Потом как бы невзначай прикрыл губы ладонью: — Я тут кое-что привез…
— Я думаю, что все привезли, — буркнул Цибиков.
— А как же, — ответил Славкович. И тут же спросил у Алферьевой — Хотя, может, это и лишнее? Ведь ваша аппаратура уже установлена?
— Конечно, — кивнула Алферьева. — Однако кашу маслом не испортишь. Чем больше, тем лучше, но поговорим об этом внутри. Здесь у нас, туристов, по плану — обед, потом отдых, у хозяина официальный договор с турфирмой. Это наш человек. Он сейчас уже открывает ход, но если вы хотите перекусить…
— Да хватит потчевать! — улыбнулся Виелкуна, но глаза его остались серьезными. — Идем, Таня.
Они вошли во двор, и навстречу гостям тут же отворилась дверь. Хозяин, рослый мужик с широченными крестьянскими ладонями, вырядился по случаю в старомодный серый костюм, при этом заправив брючины в обрезанные сапоги, а голову увенчав большой серой же кепкой.
— Добро пожаловать, гости дорогие! Хлеб-соль, как у нас принято говорить…
Алферьева, приближаясь, подмигнула ему, и мужик посторонился, сразу пропуская прибывших в дом. С каждым он обменялся крепким рукопожатием. Татьяна вошла последней, дождалась хозяина в сенях.
— Все в порядке, Николай?
— Что здесь сделается? — широко улыбнулся тот. — Кроме вас, чужих людей в деревне нет.
— А местные — не чужие? — вздохнула Алферьева. — Сегодня важный день, Коля, может быть, самый важный.
— Да уж понимаю! Такая толпа внизу собралась, у! Я уж подумываю: не обнести ли их хоть самогончиком? По стопке?
— Забудь!
Четверо ее спутником топтались в комнате, поглядывая то на откинутый люк в подпол, то на парня в спортивном костюме, что стоял перед ними. Парень, русоволосый, широкий в плечах, смотрел будто сквозь гостей, но отчего-то было ясно, что пускать их в подпол он не собирается.
— Здравствуй, Ванечка! Ты с Илларионом приехал? — Алферьева быстро подошла, и в парне что-то неуловимо изменилось. Он вмиг стал дружелюбным, приветливым, хотя ни одна мышца лица не дрогнула. — Все на месте?
— Здравствуйте, Татьяна Александровна. Все собрались по графику, ждут уже шесть минут.
— Вот и отлично. Тогда пойдем.
Иван, обменявшись быстрым взглядом с Николаем, сделал шаг и просто спрыгнул вниз. Спустя полсекунды там вспыхнул свет, тут же высунулся край простой, но крепкой лестницы. Первой спустилась Алферьева, потом ее спутники, после чего Николай закрыл люк и аккуратно расправил на нем половик. Кому-то это показалось бы смешным, но для него в конспирации мелочей не существовало.
Внизу оказался самый обыкновенный деревенский подпол, крепко пахло мышиным пометом и подгнившей прошлогодней картошкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126