После того, как генерал от демонтажа вернулся в Москву, Лизу передали в распоряжение Отдела Кадров Штаба СВА. На её личном деле стояла пометка: «Назначение согласовать с Управлением Государственной Безопасности». Через несколько дней Лиза стала личной переводчицей экономического диктатора Германии – генерала Шабалина.
Так мне пришлось познакомиться с Лизой Стениной лично. Вскоре майор Кузнецов сделал мне таинственное предостережение. Долгое время работая с генералом, он приобрел соответствующий опыт. Догадывался ли сам генерал, что за люди окружают его? Позже я убедился, что он имел основания не доверять всем и каждому. Вот несколько примеров.
Генеральский ординарец Николай в своё время служил в войсках НКВД. Согласно принятому в Советском Союзе обычаю, люди, однажды имевшие какие-либо отношения с НКВД, – не только бывшие сотрудники НКВД, но также и бывшие заключенные, – никогда не теряют связи с этим учреждением. Этот обычай был, конечно, знаком генералу. Николай, являясь денщиком, в то же время был сторожем своего господина.
Горничная генерала Дуся. Милая и тихая девушка. В конце 1945 года всех бывших девушек-репатрианток, до того работавших на различных низовых должностях, отправили на родину. Ко всеобщему удивлению, Дуся осталась.
Тогда люди предполагали, что это объяснялось протекцией генерала. Когда генерал вернулся в Москву, а Дуся всё же осталась в Карлсхорсте, люди думали что у Дуси есть какой-то другой протектор. Только немногие догадывались, что это за протектор.
Дуся была очень милой девушкой. И всегда меня поражала печать тихой грусти и тоски, никогда не оставлявшей свежего личика девушки. Она знала, какая участь постигла её подруг-репатрианток. Она знала, что в конце-концов её ожидаёт та же судьба. И вместе с тем, она была вынуждена служить инструментом в руках людей, которые завтра будут её тюремщиками.
Итак, денщик, горничная и личная переводчица генерала были шпиками МВД. Позже я имел возможность убедиться в этом из официальных источников. Мне кажется, что генерал был не настолько глуп, чтобы не замечать этого. Если и не замечал, то по опыту знал, что так должно быть. Для простоты он считал всех своих ближайших сотрудников за соглядатаев МВД. В том числе и меня.
После предупреждения Кузнецова я стал обращаться с Лизой осторожнее. Затем меня посвятили в лизину тайну её бывшие подруги по Институту, работавшие переводчицами в Главном Штабе. Помимо безудержного тщеславия, Лиза была бесконечно хвастлива. С такими предпосылками «доверие МВД» не могло остаться долгое время тайной. Позже я узнал подробности из других источников.
Однажды вечером Лиза зашла ко мне под каким-то предлогом. В Карлсхорсте было принято заходить к соседям без особых приглашений. Покрутившись по комнатам, Лиза бесцеремонно расположилась на кушетке и заявила: «Григорий Петрович, Вы плохой кавалер. И к тому же скряга».
В ответ на мой вопросительный взгляд, она поджала под себя ноги и указала: «Достаньте-ка вон из того ящика бутылку вина и будем чувствовать себя, как дома».
«Я и так чувствую себя, как дома», – заметил я.
«Не будьте таким противным», – промурлыкала Лиза. – «Я скоро уезжаю. Хотя я Вас и терпеть не могу, но давайте простимся».
«У нас взаимная любовь», – вздохнул я. – «А вместе с тем мне почему-то жалко, что ты уезжаешь».
Это было время, когда Лиза, после отъезда Шабалина, ожидала назначения на новую работу. Не имея на этот вечер определённых планов, я решил провести время в обществе Лизы.
«Так Вам всё-таки жалко расставаться со мной», – взглянула на меня Лиза своими тёмно-карими глазами. – «Признайтесь!» Если говорить о женских чарах Лизы, то самым привлекательным в ней является шлиф большого города, образованность и культура в сочетании с непревзойдённой вульгарностью. Такое сочетание невольно притягивает своей новизной.
«Ты интересуешь меня так же, как красивая шкурка змеи», – признался я.
«Почему Вы меня избегаете, Григорий Петрович?» – спросила Лиза. – «Ведь мы с Вами по всем данным должны лучше понимать друг друга, чем другие».
«Вот именно поэтому, Лиза», – сказал я и прикоснулся к её плечу.
Она подняла голову и посмотрела мне в глаза.
«Не сердись на меня, Лиза», – сказал я. – «Хочешь, я тебе судьбу погадаю? Слушай! Твоим мужем будет пожилой генерал. Только это удовлетворит твои запросы к жизни. Ты достаточно трезво смотришь на вещи, чтобы согласиться с моим предсказанием».
Лиза посмотрела на меня слегка растерянно, соображая, как принять мои слова – в шутку или всерьёз. Затем она заговорила уверенно и с жаром, как будто защищаясь: «Хорошо… Откровенность за откровенность! Да, я выйду замуж за возможно высокого человека! Наверное, он будет уж не молод.
Но, что такое, так называемая, чистая любовь по сравнению с тем, что мне может дать высокопоставленный муж?! Красивых мальчиков я подберу на улице и они будут делать то, что я захочу. Ха! Любовь?! Пусть другие бегают без чулок и играют в чистую любовь. Нужно иметь власть, пусть то будут деньги или высокое положение… Тогда, только тогда можно понять, как дёшево стоит любовь…» «Дело вкуса!» – пожал я плечами.
«Это дело не вкуса, а разума», – возразила Лиза, сверкая глазами и дрожа от возбуждения. – «Вы, Григорий Петрович, достаточно взрослый человек и должны понимать, что жизнь – это борьба. Это – сильные и слабые. Если хочешь жить, то нужно быть сильным. Если ты сам слаб, то служи сильным. Равенство, братство?! Ха! Где Вы это видели? Красивые сказки для дураков…» «У тебя очень критический подход к жизни», – сказал я.
«Да, я хочу быть вверху, а не внизу», – продолжала Лиза как в забытье. – «Жизнь можно понять, только взглянув на неё сверху… Для этого нужны крылья…» «Лиза, сегодня ты мне нравишься», – сказал я почти искренне. – Иногда жизнь, действительно, тяжела. Иногда ищешь красивой сказки. Как ты говоришь – для дураков. Но… Помнишь сказку об Икаре? Это сказка для умных. Он тоже хотел иметь крылья… Знаешь, чем это кончилось?» Лиза посмотрела на меня в недоумении. «Что Вы хотите этим сказать, Григорий Петрович?» – спросила она нерешительно.
«Просто так… Ассоциация…» – ответил я.
В начале 1946 года Лиза была откомандирована переводчицей в состав советской делегации на Нюренбергский Процесс над главными виновниками войны. Пробыла она там около года.
В документальном фильме о Нюренбергском Процессе можно мельком уловить кадры, где она снята среди союзного технического персонала в зале суда. Конечно, и в Нюренберге Лиза попутно выполняла другую работу, свою основную работу. Кто были очередные жертвы кремлёвской сирены – наивные американцы, корректные англичане или галантные французы?!
Лиза интересна как яркий представитель нового типа советских людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171