Появляться на турнире выгодно ближе к концу, чтобы без лишних усилий справиться с победителем. Я додумался до этого еще в детстве, наслушавшись сказаний о древних героях, которые все без исключения начинали свою карьеру с победы в каком-нибудь турнире, причем обязательно явившись на него в последний момент. Так, воспользовавшись опытом легендарных героев, я впервые выиграл состязание на мечах. Мне было тогда тринадцать.
Нет, сейчас я не собирался побеждать Эшлиена, но так уж получилось, что он пропустил удар. Меч «Пламя дракона» рассек ажурную кольчугу, будто она была сплетена из тонких нитей. Что за глупость сражаться на турнирах боевым оружием! Я старался остановить клинок, заставить его замереть на лету, как это делала Альвейс, но не сумел. Эльф вскрикнул и выронил меч, зажимая рукой плечо, на котором алой розой расцветало яркое пятно эльфийской крови. Для наших, человеческих турниров случай был самый обыденный. Никто на такой пустяк и внимания бы не обратил, разве что погоревали бы по поводу испорченной кольчуги. Но на темных эльфов— он произвел такое ужасающее впечатление, будто своим поступком я, по меньшей мере, приблизил конец света и теперь он наступит самое позднее в конце лета.
Кровь, пролитая на турнире, предвещает несчастье, понял я из взволнованных возгласов. В последний раз подобное случилось двести лет назад и закончилось войной с Фаргордом, в которой полегло больше половины населения Сумеречной долины. Какое несчастье постигнет их на этот раз?
Эшлиена давно увел лекарь, чтобы перевязать рану, а я все стоял в центре зала и не знал, что мне делать. Как объяснить им, что я все силы приложил, чтобы не разрубить беднягу пополам? Слов «извините, я не хотел» было бы явно недостаточно. Я смотрел то на Альвейс, которая упорно отводила взгляд, будто не желала знать меня больше, то на короля, который, казалось, от ярости потерял дар речи. Когда он обрел его вновь, произнес он всего одну фразу. Она была сказана на эльфийском и предназначалась, скорее всего, не мне. По крайней мере, я решил, что лучше не подавать виду, что я ее понял, и не отвечать.
— Кто посмел выдать человеку тайну искусства эльфийских воинов? — гневно вопросил он, оглядывая своих подданных взглядом красноглазого демона ночи. Все мгновенно замолчали, молчала и Альвейс, виновато потупив взор. Я тоже помалкивал. Я не выдал бы свою прекрасную наставницу даже под пытками. Легче было солгать, что я и сделал, едва темный эльф обратился ко мне: — Принц Рикланд, кто научил тебя эльфийской манере боя?
— Я сам научился, — без зазрения совести заявил я. — Насмотрелся, как твои подданные сражались между собой, и запомнил некоторые приемы.
— Это невозможно! — нахмурился король.
— А я талантливый! — криво ухмыльнулся я. — Ты разве не знаешь, как люди быстро учатся?
— Ты пытаешься выгородить мою дочь, дерзкий юноша! Мне докладывали, что она проводит с тобой дни и ночи. — Темный эльф сделал знак своему эскорту, и несколько эльфов с алебардами направились к моей Альвейс не иначе как с намерением взять ее под стражу.
Я был в отчаянии. Ну какого лысого демона мне понадобилось блистать своим новоприобретенным умением?
— Ты ошибаешься, — предпринял я последнюю попытку выкрутиться. — Альвейс учила меня только вашему языку. Но разве это тайна? Меня пытались научить ему еще в детстве, и только твоя дочь справилась с этой задачей. За это ты хочешь наказать ее? А то, что искусство боя я освоил сам, я докажу хоть сейчас. Пусть любой из вас покажет мне самый трудный прием. Если я повторю его с первого раза, вы поверите?
Желающих убедиться в моих способностях нашлось немало. Темные эльфы поражались, как человек может моментально освоить то, на что они сами потратили десятилетия. «Как хорошо, что люди смертны, — перешептывались они. — Если бы боги дали им жизнь эльфов, они бы покорили весь мир!» Я наслаждался восхищением эльфов, пока их король не порадовал меня несколько неожиданным заявлением:
— Я верю тебе, Рикланд, и не стану наказывать Альвейс. Но нашими тайными знаниями темных эльфов может владеть только темный эльф. Ты — человек и должен умереть.
Не люблю, когда мне угрожают смертью, даже если эта угроза логически обоснована.
— Это и есть обещанная награда? — усмехнулся я. — Или обещание короля стоит в этой стране не больше крысиного помета?
Темного Эльфа передернуло, наверное, такая аналогия живо напомнила ему темницу Черного замка. В его собственном замке крыс не было.
— Хорошо, — медленно проговорил он. — Я сохраню тебе жизнь, если ты дашь клятву не посвящать в тайну нашего боевого искусства ни одно живое существо. Но за то, что ты пролил кровь на священном празднике и этим навлек несчастье на мой народ, принц Рикланд, ты и твои люди должны навсегда покинуть Сумеречную долину.
— А как же Энди? Ты обещал спасти его, если я принесу кристалл!
— Я ничего тебе не обещал, но, если ты принесешь магический кристалл и волшебную книгу Данквила, возможно, я сумею что-нибудь сделать. — Кажется, королю тяжело давалась видимость спокойствия. Его красные глаза просто метали искры. — Но ты уйдешь немедленно, иначе я не ручаюсь за твою жизнь. Поторопись! И имей в виду, ты должен вернуться до того, как Звезда Силы войдет в созвездие Короны. Иначе жизнь твоего колдуна будет стоить не больше нарушенной клятвы. А теперь уходи!
— Спасибо, что не выдал! — шепнула мне Альвейс, догнав уже почти на пороге моих покоев. — Отец так разгневан, что не скоро помиловал бы меня. А сидеть в башне сотни лет… О боги, какая скука! Ты даже представить себе не можешь, как это тоскливо!
— Наверное, так же, как мне расставаться с тобой.
— Мне тоже будет не хватать тебя, милый мальчик. — Прекрасная эльфийка нежно провела рукой по моим волосам. Мне так хотелось прижать ее к груди и целовать, целовать ее такое грустное и такое прекрасное лицо, пока ее разгневанный отец не появится, чтобы испепелить меня какой-нибудь боевой магией. Но я не решился, и не потому, что опасался темного эльфа, и вовсе не потому, что робел перед Альвейс, она давно отучила меня от этой глупой привычки. Просто я считал, что недостоин ее любви. Ведь своей безрассудной выходкой я разрушил нашу такую счастливую жизнь и к тому же накликал на темных эльфов беду. Но Альвейс почему-то совсем не сердилась. — Останься со мной, — шептала она. — Я спрячу тебя от отца, и никто не узнает… — Как будто меня можно спрятать!
— Прости, Альвейс, но я должен идти. От меня зависит жизнь друга.
— Ты готов погибнуть, только чтобы какой-то другой человек прожил лишние полсотни лет? Я не понимаю тебя. А ты не понимаешь, что мой отец посылает тебя на верную смерть. Он просто хочет избавиться от тебя навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Нет, сейчас я не собирался побеждать Эшлиена, но так уж получилось, что он пропустил удар. Меч «Пламя дракона» рассек ажурную кольчугу, будто она была сплетена из тонких нитей. Что за глупость сражаться на турнирах боевым оружием! Я старался остановить клинок, заставить его замереть на лету, как это делала Альвейс, но не сумел. Эльф вскрикнул и выронил меч, зажимая рукой плечо, на котором алой розой расцветало яркое пятно эльфийской крови. Для наших, человеческих турниров случай был самый обыденный. Никто на такой пустяк и внимания бы не обратил, разве что погоревали бы по поводу испорченной кольчуги. Но на темных эльфов— он произвел такое ужасающее впечатление, будто своим поступком я, по меньшей мере, приблизил конец света и теперь он наступит самое позднее в конце лета.
Кровь, пролитая на турнире, предвещает несчастье, понял я из взволнованных возгласов. В последний раз подобное случилось двести лет назад и закончилось войной с Фаргордом, в которой полегло больше половины населения Сумеречной долины. Какое несчастье постигнет их на этот раз?
Эшлиена давно увел лекарь, чтобы перевязать рану, а я все стоял в центре зала и не знал, что мне делать. Как объяснить им, что я все силы приложил, чтобы не разрубить беднягу пополам? Слов «извините, я не хотел» было бы явно недостаточно. Я смотрел то на Альвейс, которая упорно отводила взгляд, будто не желала знать меня больше, то на короля, который, казалось, от ярости потерял дар речи. Когда он обрел его вновь, произнес он всего одну фразу. Она была сказана на эльфийском и предназначалась, скорее всего, не мне. По крайней мере, я решил, что лучше не подавать виду, что я ее понял, и не отвечать.
— Кто посмел выдать человеку тайну искусства эльфийских воинов? — гневно вопросил он, оглядывая своих подданных взглядом красноглазого демона ночи. Все мгновенно замолчали, молчала и Альвейс, виновато потупив взор. Я тоже помалкивал. Я не выдал бы свою прекрасную наставницу даже под пытками. Легче было солгать, что я и сделал, едва темный эльф обратился ко мне: — Принц Рикланд, кто научил тебя эльфийской манере боя?
— Я сам научился, — без зазрения совести заявил я. — Насмотрелся, как твои подданные сражались между собой, и запомнил некоторые приемы.
— Это невозможно! — нахмурился король.
— А я талантливый! — криво ухмыльнулся я. — Ты разве не знаешь, как люди быстро учатся?
— Ты пытаешься выгородить мою дочь, дерзкий юноша! Мне докладывали, что она проводит с тобой дни и ночи. — Темный эльф сделал знак своему эскорту, и несколько эльфов с алебардами направились к моей Альвейс не иначе как с намерением взять ее под стражу.
Я был в отчаянии. Ну какого лысого демона мне понадобилось блистать своим новоприобретенным умением?
— Ты ошибаешься, — предпринял я последнюю попытку выкрутиться. — Альвейс учила меня только вашему языку. Но разве это тайна? Меня пытались научить ему еще в детстве, и только твоя дочь справилась с этой задачей. За это ты хочешь наказать ее? А то, что искусство боя я освоил сам, я докажу хоть сейчас. Пусть любой из вас покажет мне самый трудный прием. Если я повторю его с первого раза, вы поверите?
Желающих убедиться в моих способностях нашлось немало. Темные эльфы поражались, как человек может моментально освоить то, на что они сами потратили десятилетия. «Как хорошо, что люди смертны, — перешептывались они. — Если бы боги дали им жизнь эльфов, они бы покорили весь мир!» Я наслаждался восхищением эльфов, пока их король не порадовал меня несколько неожиданным заявлением:
— Я верю тебе, Рикланд, и не стану наказывать Альвейс. Но нашими тайными знаниями темных эльфов может владеть только темный эльф. Ты — человек и должен умереть.
Не люблю, когда мне угрожают смертью, даже если эта угроза логически обоснована.
— Это и есть обещанная награда? — усмехнулся я. — Или обещание короля стоит в этой стране не больше крысиного помета?
Темного Эльфа передернуло, наверное, такая аналогия живо напомнила ему темницу Черного замка. В его собственном замке крыс не было.
— Хорошо, — медленно проговорил он. — Я сохраню тебе жизнь, если ты дашь клятву не посвящать в тайну нашего боевого искусства ни одно живое существо. Но за то, что ты пролил кровь на священном празднике и этим навлек несчастье на мой народ, принц Рикланд, ты и твои люди должны навсегда покинуть Сумеречную долину.
— А как же Энди? Ты обещал спасти его, если я принесу кристалл!
— Я ничего тебе не обещал, но, если ты принесешь магический кристалл и волшебную книгу Данквила, возможно, я сумею что-нибудь сделать. — Кажется, королю тяжело давалась видимость спокойствия. Его красные глаза просто метали искры. — Но ты уйдешь немедленно, иначе я не ручаюсь за твою жизнь. Поторопись! И имей в виду, ты должен вернуться до того, как Звезда Силы войдет в созвездие Короны. Иначе жизнь твоего колдуна будет стоить не больше нарушенной клятвы. А теперь уходи!
— Спасибо, что не выдал! — шепнула мне Альвейс, догнав уже почти на пороге моих покоев. — Отец так разгневан, что не скоро помиловал бы меня. А сидеть в башне сотни лет… О боги, какая скука! Ты даже представить себе не можешь, как это тоскливо!
— Наверное, так же, как мне расставаться с тобой.
— Мне тоже будет не хватать тебя, милый мальчик. — Прекрасная эльфийка нежно провела рукой по моим волосам. Мне так хотелось прижать ее к груди и целовать, целовать ее такое грустное и такое прекрасное лицо, пока ее разгневанный отец не появится, чтобы испепелить меня какой-нибудь боевой магией. Но я не решился, и не потому, что опасался темного эльфа, и вовсе не потому, что робел перед Альвейс, она давно отучила меня от этой глупой привычки. Просто я считал, что недостоин ее любви. Ведь своей безрассудной выходкой я разрушил нашу такую счастливую жизнь и к тому же накликал на темных эльфов беду. Но Альвейс почему-то совсем не сердилась. — Останься со мной, — шептала она. — Я спрячу тебя от отца, и никто не узнает… — Как будто меня можно спрятать!
— Прости, Альвейс, но я должен идти. От меня зависит жизнь друга.
— Ты готов погибнуть, только чтобы какой-то другой человек прожил лишние полсотни лет? Я не понимаю тебя. А ты не понимаешь, что мой отец посылает тебя на верную смерть. Он просто хочет избавиться от тебя навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90