— Так ты вернешь мне меч?
— Возможно, мы сможем договориться… Поговорим завтра на празднике! — Темный эльф отвернулся. Я понял, что разговор окончен, и направился к высоким золотым дверям, за которыми ждали меня друзья. — И передай тому юному волшебнику, что сопровождает тебя под видом одного из моих слуг, — донесся до меня тихий голос эльфа, — пусть учится скрывать свою силу, если не хочет привлечь к себе внимание всех, кто хоть немного сведущ в магии.
Я удивился — какая у Энди сила? Он мой меч двумя руками с трудом поднимает. Может, темный эльф его с Гунартом перепутал?
Глава 16. ПРАЗДНИК ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ ЛЕТА
Рил плакал. Он не умирал, а сидел за столом в нашей детской над уроком по чистописанию, сидел и плакал. Слезы ручьями текли по его чумазым щекам и капали на аккуратно выведенные руны. Чернила расплылись, но Рила это не беспокоило. У него было какое-то горе.
— Терпеть не могу, когда ревут! — презрительно фыркнул я.
Рил взглянул на меня и разрыдался еще сильней.
— Тебя убьют, — всхлипнул он.
— Ну и что? — принялся успокаивать я братишку. — Ты же мне приснился, чтобы предупредить. Ты и раньше так делал. Благодаря тебе я все еще жив.
— Раньше я знал, как тебе спастись, а сейчас не знаю, — опять захныкал Рил. — Знаю только, что ты погибнешь…
— Надеюсь, в бою? — Этот вопрос волновал меня больше всего.
— Да. Ты будешь сражаться со странным человеком, высоким, с длинными белыми волосами, красными глазами и остроконечными ушами. Нет, не с человеком, с эльфом.
— С темным эльфом. И ты хочешь сказать, что темный эльф меня убьет?
— Да. Я вижу его меч, такой красивый, горящий, как огонь. И вижу, как ты падаешь от его удара. Умоляю, откажись от поединка, если это возможно…
— Верни мое лицо, колдун, я хочу побриться! — Недовольный голос Гунарта Сильного вернул меня в реальность.
Оказывается, я спал, как это нередко бывало, развалившись в мягком кресле. Роксанд в таких случаях любил поиздеваться. «Люди спят, лежа в постели, — говорил он, — лошади — стоя в стойле, а Рикланд — сидя в кресле». Жаль, что я так и не воспользовался предоставленной мне роскошной постелью, на которой теперь нахально развалился Крайт, потому что, не особенно доверяя темным эльфам, собирался бодрствовать до утра. Увы, ничего из этого не вышло. С тех пор как меня перестали мучить кошмары, вынуждавшие пробуждаться от собственного крика, заставить себя не спать несколько суток подряд становилось все труднее и труднее. К тому же раньше, чтобы не думать о том, как мне хочется спать, я мог повозиться с оружием, а теперь его не было — перед тем, как бросить в темницу, у меня все отобрали, да так и не вернули. Так что я проскучал всю ночь, разглядывая руны, вытравленные на стилете, гобелены, прикрывавшие стены, расписанный бесподобными картинами потолок или просто пялясь на огонь в камине, а под утро не выдержал и заснул.
— Ты слышишь, колдун?
Темный эльф, в которого Энди превратил Гунарта, с кислым выражением рассматривал в огромном зеркале, украшавшем стену моей шикарной спальни, свое лицо, на котором не было даже признаков щетины.
— Зачем тебе бриться, ты же теперь эльф! — удивился Стин.
Гунарт провел рукой по совершенно гладкой щеке.
— Надо, — уверенно заявил он.
— Плюнь, — лениво проронил Глыба. — Все равно под этой маской не видно…
— На ощупь брейся, — посоветовал Крайт, приоткрывая один красный раскосый глаз. Вот кто всегда следил за своей внешностью и мог привести себя в порядок хоть в полной темноте, хоть верхом на скачущей лошади. Среди девиц Черного замка Крайт считался первым красавцем, хотя, я подозреваю, не из-за смазливой физиономии, а из-за обилия золотых украшений, которыми он был увешан с ног до головы. Он и мне обожал давать советы вроде: «А тебе, Рик, если ты хочешь выглядеть хоть чуточку старше, лучше тоже сбрить тот детский пушок над верхней губой, который ты гордо именуешь усами. Он выдает твой возраст с головой, как зубы у лошади!» Я с легким содроганием ждал, что Крайт снова брякнет что-нибудь подобное, но, хвала богам, он ничего сказать не успел. Энди, который сидел, уткнувшись носом в какую-то вещицу, лежавшую у него на коленях, и как будто не слышал нас, внезапно приложил палец к губам:
— Помолчите, сюда идут!
Остатки сна как рукой сняло. Я лихорадочно обшарил глазами отведенные нам покои, остановив взгляд на каминных щипцах.
— Не вздумай проломить кому-нибудь голову этой железякой, Рик! — уловил ход моих мыслей Энди. — На тебя никто не собирается нападать.
Темный эльф, появившийся в дверях, был один и действительно не собирался на меня нападать. Наоборот, он был сама любезность. Зато меня разобрал безудержный смех, когда он исполнил передо мной какой-то замысловатый танец. Признаться, я принял его за шута, причем за шута талантливого — уж больно высокомерное выражение царило на его лице во время этого представления. На самом же деле он оказался кем-то вроде Главного Королевского советника и явился, чтобы официально пригласить меня на праздник последнего дня лета. Правда, должность его имела другое название, какое-то заумно-эльфийское — Верховный министр, но смысл оставался тем же. А замысловатые прыжки и приседания, как выяснилось, считались у эльфов почтительным приветствием. Позже, некоторое время пожив в Сумеречной долине, я привык к эльфийским изысканным поклонам, но поначалу, кажется, чуть не обидел своим неуместным хохотом это высокопоставленное лицо с непроизносимым именем. Хорошо, что Энди вовремя одернул меня.
— Перестань ржать, как лошадь! — шепнул он, как бы невзначай оказавшись рядом.
— Не могу, мне смешно!
— Дурак! Тебя встречают как почетного гостя, а ты смеешься над их обычаем! Темные эльфы и без того считают людей дикими варварами, вроде орков…
Сравнение с орком мне совсем не понравилось. Мне даже смеяться расхотелось. Я вдруг решил блеснуть безукоризненным воспитанием и доказать, что никакие мы, люди, не варвары. Я учтиво поклонился, без всяких там подскоков и выкрутасов, а вполне по-человечески, и старательно выговорил эльфийское приветствие, которому меня в детстве научила Линделл. Наверное, у меня неплохо получилось, потому что эльф удивленно поднял брови и что-то мне ответил. На своем языке, естественно.
— Он говорит, что приятно поражен твоей образованностью, столь удивительной для такого не в меру веселого молодого человека, — шепнул Энди.
— Можешь объяснить этому эльфу, что мой смех является исключительно следствием моей великой радости по поводу его появления, ну или что-нибудь в этом роде? — так же тихо попросил я его. — Скажи, что у нас такой обычай — выражать смехом положительные эмоции. Да, и придумай, почему я не буду продолжать разговор на эльфийском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Возможно, мы сможем договориться… Поговорим завтра на празднике! — Темный эльф отвернулся. Я понял, что разговор окончен, и направился к высоким золотым дверям, за которыми ждали меня друзья. — И передай тому юному волшебнику, что сопровождает тебя под видом одного из моих слуг, — донесся до меня тихий голос эльфа, — пусть учится скрывать свою силу, если не хочет привлечь к себе внимание всех, кто хоть немного сведущ в магии.
Я удивился — какая у Энди сила? Он мой меч двумя руками с трудом поднимает. Может, темный эльф его с Гунартом перепутал?
Глава 16. ПРАЗДНИК ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ ЛЕТА
Рил плакал. Он не умирал, а сидел за столом в нашей детской над уроком по чистописанию, сидел и плакал. Слезы ручьями текли по его чумазым щекам и капали на аккуратно выведенные руны. Чернила расплылись, но Рила это не беспокоило. У него было какое-то горе.
— Терпеть не могу, когда ревут! — презрительно фыркнул я.
Рил взглянул на меня и разрыдался еще сильней.
— Тебя убьют, — всхлипнул он.
— Ну и что? — принялся успокаивать я братишку. — Ты же мне приснился, чтобы предупредить. Ты и раньше так делал. Благодаря тебе я все еще жив.
— Раньше я знал, как тебе спастись, а сейчас не знаю, — опять захныкал Рил. — Знаю только, что ты погибнешь…
— Надеюсь, в бою? — Этот вопрос волновал меня больше всего.
— Да. Ты будешь сражаться со странным человеком, высоким, с длинными белыми волосами, красными глазами и остроконечными ушами. Нет, не с человеком, с эльфом.
— С темным эльфом. И ты хочешь сказать, что темный эльф меня убьет?
— Да. Я вижу его меч, такой красивый, горящий, как огонь. И вижу, как ты падаешь от его удара. Умоляю, откажись от поединка, если это возможно…
— Верни мое лицо, колдун, я хочу побриться! — Недовольный голос Гунарта Сильного вернул меня в реальность.
Оказывается, я спал, как это нередко бывало, развалившись в мягком кресле. Роксанд в таких случаях любил поиздеваться. «Люди спят, лежа в постели, — говорил он, — лошади — стоя в стойле, а Рикланд — сидя в кресле». Жаль, что я так и не воспользовался предоставленной мне роскошной постелью, на которой теперь нахально развалился Крайт, потому что, не особенно доверяя темным эльфам, собирался бодрствовать до утра. Увы, ничего из этого не вышло. С тех пор как меня перестали мучить кошмары, вынуждавшие пробуждаться от собственного крика, заставить себя не спать несколько суток подряд становилось все труднее и труднее. К тому же раньше, чтобы не думать о том, как мне хочется спать, я мог повозиться с оружием, а теперь его не было — перед тем, как бросить в темницу, у меня все отобрали, да так и не вернули. Так что я проскучал всю ночь, разглядывая руны, вытравленные на стилете, гобелены, прикрывавшие стены, расписанный бесподобными картинами потолок или просто пялясь на огонь в камине, а под утро не выдержал и заснул.
— Ты слышишь, колдун?
Темный эльф, в которого Энди превратил Гунарта, с кислым выражением рассматривал в огромном зеркале, украшавшем стену моей шикарной спальни, свое лицо, на котором не было даже признаков щетины.
— Зачем тебе бриться, ты же теперь эльф! — удивился Стин.
Гунарт провел рукой по совершенно гладкой щеке.
— Надо, — уверенно заявил он.
— Плюнь, — лениво проронил Глыба. — Все равно под этой маской не видно…
— На ощупь брейся, — посоветовал Крайт, приоткрывая один красный раскосый глаз. Вот кто всегда следил за своей внешностью и мог привести себя в порядок хоть в полной темноте, хоть верхом на скачущей лошади. Среди девиц Черного замка Крайт считался первым красавцем, хотя, я подозреваю, не из-за смазливой физиономии, а из-за обилия золотых украшений, которыми он был увешан с ног до головы. Он и мне обожал давать советы вроде: «А тебе, Рик, если ты хочешь выглядеть хоть чуточку старше, лучше тоже сбрить тот детский пушок над верхней губой, который ты гордо именуешь усами. Он выдает твой возраст с головой, как зубы у лошади!» Я с легким содроганием ждал, что Крайт снова брякнет что-нибудь подобное, но, хвала богам, он ничего сказать не успел. Энди, который сидел, уткнувшись носом в какую-то вещицу, лежавшую у него на коленях, и как будто не слышал нас, внезапно приложил палец к губам:
— Помолчите, сюда идут!
Остатки сна как рукой сняло. Я лихорадочно обшарил глазами отведенные нам покои, остановив взгляд на каминных щипцах.
— Не вздумай проломить кому-нибудь голову этой железякой, Рик! — уловил ход моих мыслей Энди. — На тебя никто не собирается нападать.
Темный эльф, появившийся в дверях, был один и действительно не собирался на меня нападать. Наоборот, он был сама любезность. Зато меня разобрал безудержный смех, когда он исполнил передо мной какой-то замысловатый танец. Признаться, я принял его за шута, причем за шута талантливого — уж больно высокомерное выражение царило на его лице во время этого представления. На самом же деле он оказался кем-то вроде Главного Королевского советника и явился, чтобы официально пригласить меня на праздник последнего дня лета. Правда, должность его имела другое название, какое-то заумно-эльфийское — Верховный министр, но смысл оставался тем же. А замысловатые прыжки и приседания, как выяснилось, считались у эльфов почтительным приветствием. Позже, некоторое время пожив в Сумеречной долине, я привык к эльфийским изысканным поклонам, но поначалу, кажется, чуть не обидел своим неуместным хохотом это высокопоставленное лицо с непроизносимым именем. Хорошо, что Энди вовремя одернул меня.
— Перестань ржать, как лошадь! — шепнул он, как бы невзначай оказавшись рядом.
— Не могу, мне смешно!
— Дурак! Тебя встречают как почетного гостя, а ты смеешься над их обычаем! Темные эльфы и без того считают людей дикими варварами, вроде орков…
Сравнение с орком мне совсем не понравилось. Мне даже смеяться расхотелось. Я вдруг решил блеснуть безукоризненным воспитанием и доказать, что никакие мы, люди, не варвары. Я учтиво поклонился, без всяких там подскоков и выкрутасов, а вполне по-человечески, и старательно выговорил эльфийское приветствие, которому меня в детстве научила Линделл. Наверное, у меня неплохо получилось, потому что эльф удивленно поднял брови и что-то мне ответил. На своем языке, естественно.
— Он говорит, что приятно поражен твоей образованностью, столь удивительной для такого не в меру веселого молодого человека, — шепнул Энди.
— Можешь объяснить этому эльфу, что мой смех является исключительно следствием моей великой радости по поводу его появления, ну или что-нибудь в этом роде? — так же тихо попросил я его. — Скажи, что у нас такой обычай — выражать смехом положительные эмоции. Да, и придумай, почему я не буду продолжать разговор на эльфийском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90