Мы стали оборотнями, и наш удел — вечное служение. И с этим ты предлагаешь мне смириться? Конечно, ты и Нашут-Фет, вы просто искрились от своей значимости! Покорные рабы!
— Не правда. Баст никогда не относилась к нам, как к рабам или слугам. Мы, скорее, были ее детьми.
— Детьми? Как же! Мы монстры, оборотни. И если так, что ж, я стану оборотнем над оборотнями, я стану их богом. Если Баст была нам матерью, как ты говоришь, то пусть теперь уступит место дочери.
— Ты с ума сошла! — только и смогла я сказать. — Ведь ты была нашей сестрой!
— Я не сестра тебе, рабыня! Забудь об этом. Ненавижу вас!
Выплюнув эти гневные слова, она кинулась на меня. Речи кончились, настало время схватки.
Гепард выглядывал из глаз Кашин, мой зверь тоже рвался на свободу. Сила выползала из нас подобно языками, ощупывая друг друга. Мы и сами не заметили, как стали кружить. Еще чуть-чуть и мы бросимся друг на друга, это я понимала отлично. Вопрос, кто нанесет удар первым?
Я медлила, где-то в глубине души продолжая видеть в Кашин что-то родное. Триста лет большой срок, даже если ты был бессмертным. Но ей, похоже, подобные терзания были незнакомы. Поэтому она, издав рычанье, бросилась на меня. Прямо в воздухе, за считанные секунды, она обратилась в гепарда. Но если она хотела поразить меня, застать врасплох, то не на ту напала. Я рванула в сторону, так что она пролетела мимо, а через миг сама обратилась в зверя и нанесла удар. Мне удалось оставить пару кровавых царапин на ее морде.
Как зверь я была тяжелее ее, но это обманчивое преимущество. Я, как никто другой, знала, что наши силы равны. Мы бросались друг на друга, катались по земле, и это была не только физическая борьба. Каждая из нас пыталась подавить другую еще и ментальными силами. Но никому из нас это пока не удавалось.
Но чем дольше мы боролись, тем больше я впадала в раж. Во мне кипела ненависть и просыпалась чисто животная ярость. Я хотела только крови, ее крови. Хотела ощутить, как разрывается ее плоть под моими когтями и клыками. Со мной такого никогда не было. Я просто обезумела. И именно это стало моей роковой ошибкой.
Слишком поздно я поняла, что мой последний бросок спровоцирован Кашин. Она использовала трюк, о котором я даже не подумала — астральную проекцию. В мгновение ока она исчезла с моего пути, и я со всей дури врезалась башкой в камень алтаря. Искры у меня из глаз так и посыпались, потом все потемнело. А секунду спустя на мой затылок рухнуло что-то тяжелое, и наступил полный мрак. Последней моей мыслью было: «Это конец!».
* * *
Я с трудом, с огромным трудом выплывала из липой тьмы небытия. Голова гудела, как пчелиный улей. Открыв глаза, я попыталась пошевелиться, но не смогла. Только спустя некоторое время я поняла, в чем, собственно, дело. Мои руки и ноги прикованы массивными кандалами к конструкции, подобной той, на которой висела Иветта.
Я дернулась, но ничего не вышло. Эти оковы, безусловно, были рассчитаны на силу оборотня, даже такого как я. И все же я не хотела сдаваться, я еще раз попыталась вырваться, но кандалы лишь сильнее впились в голое тело (одежда моя давным-давно разлетелась на клочки). Это вызвало резкий смех Кашин. Она возникла передо мной и, довольно усмехаясь, сказала:
— Можешь не трепыхаться. Я лично разработала эту конструкцию. Тебе из нее не вырваться. Остается только наблюдать мой триумф. Потом ты умрешь! — на ней тоже не было одежды, но ей, похоже, была на это глубоко плевать. Как и на то, что она была в крови. Моей крови, по большей части.
— Сука! — я с большим кайфом плюнула ей в харю, но, к сожалению, она увернулась.
— Шипи сколько хочешь. Тебе предстоит потрясающее зрелище!
Я посмотрела на небо. Луна достигла своего зенита. Ее мягкий свет падал прямо на артефакт, который продолжал хранить молчанье.
— Ну что ж, приступим, пожалуй, — усмехнулась Кашин, подходя к алтарю.
Но в этот момент все мы почувствовали удар, от которого земля задрожала. Я обернулась, насколько мне позволяли оковы, и увидела Андрэ. Он мощью своей магии пытался пробить круг силы, посылая огненные шары один за другим.
— А твой дружок силен, — фыркнула Кашин. — Но даже ему не разрушить мою магию. Его усилия напрасны. Но не будем отвлекаться. Луна ждать не будет.
С этими словами она плотоядно улыбнулась и обратила свой взор к Иветте. Я все это прекрасно видела — Кашин сделала все возможное, чтобы я получила место в первом ряду.
Волчица была в сознании. Держалась она великолепно. Истинный вожак стаи. Она решила принять свою участь хладнокровно и с достоинством. Иветта сказала лишь одну фразу, и та была обращена мне, а не Кашин
— Спасибо, что пришла спасти меня, Лео, не сдавайся, моя кайо!
Последнее слово прозвучало с каким-то всхлипом, так как именно в этот момент Кашин нанесла удар. Воспользовалась она своими собственными когтями — распорола ей бедро, но это была не смертельная рана, хотя кровь тут же залила ей руки.
Я, не отрываясь, следила за происходящим, Миу же нервно металась по клетке, то и дело бросая взгляда то на меня, то на Иветту, будто желая что-то сказать, но не решаясь.
Вымазав руки чуть ли не по локоть, Кашин вернулась к артефакту и возложила на него руки, оставляя кровавые отпечатки на его гладкой поверхности. Потом она зашептала заклинание, и когда смолкло его последнее слово, повисла просто звенящая тишина. Все ждали, что произойдет. Но время шло, а ничего не происходило.
Наконец, Кашин не выдержала и гневно спросила у Миу:
— Жрица, почему ничего не происходит?
— А я откуда знаю? — Миу изо всех сил старалась сохранить невозмутимость. — Я не более тебя знаю об этом артефакте.
— Не ври мне, мерзкая тварь! — в ее голосе звучали истеричные нотки. — Я тебя прикончу!
— Думаешь, это поможет тебе с артефактом? — не сдержалась я от иронии.
— Заткнись! — Кашин, полыхая гневом, обернулась ко мне, оторвав руки от артефакта.
В тот же миг он будто вздохнул. Его поверхность покрылась мелкими трещинками, из которых сочился ослепительный свет. И все равно, будто что-то мешало ему разрушить оболочку.
Но стоило мне облегченно вздохнуть, как снова возник свет. И на этот раз он исходил не от артефакта, а от Кашин, Миу и раны Иветты. Свет нарастал, становился просто нестерпимым, потом вспыхнул и от каждого его источника вырвался луч. Три луча одновременно ударили в артефакт. Сила была такова, что тот поднялся в воздух. Письмена обратились в пыль. Он предстал перед нами во всей красе.
Артефакт был точно таким же, каким мне его показала Баст. Завораживающий, искрящийся, будто в нем была скрыта целая вселенная. Сила от него исходила такая, что у меня зубы ныли, и все же в ней было что-то родное. Внутри меня что-то откликалось на эту силу, рвалось к ней.
А сила артефакта все нарастала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Не правда. Баст никогда не относилась к нам, как к рабам или слугам. Мы, скорее, были ее детьми.
— Детьми? Как же! Мы монстры, оборотни. И если так, что ж, я стану оборотнем над оборотнями, я стану их богом. Если Баст была нам матерью, как ты говоришь, то пусть теперь уступит место дочери.
— Ты с ума сошла! — только и смогла я сказать. — Ведь ты была нашей сестрой!
— Я не сестра тебе, рабыня! Забудь об этом. Ненавижу вас!
Выплюнув эти гневные слова, она кинулась на меня. Речи кончились, настало время схватки.
Гепард выглядывал из глаз Кашин, мой зверь тоже рвался на свободу. Сила выползала из нас подобно языками, ощупывая друг друга. Мы и сами не заметили, как стали кружить. Еще чуть-чуть и мы бросимся друг на друга, это я понимала отлично. Вопрос, кто нанесет удар первым?
Я медлила, где-то в глубине души продолжая видеть в Кашин что-то родное. Триста лет большой срок, даже если ты был бессмертным. Но ей, похоже, подобные терзания были незнакомы. Поэтому она, издав рычанье, бросилась на меня. Прямо в воздухе, за считанные секунды, она обратилась в гепарда. Но если она хотела поразить меня, застать врасплох, то не на ту напала. Я рванула в сторону, так что она пролетела мимо, а через миг сама обратилась в зверя и нанесла удар. Мне удалось оставить пару кровавых царапин на ее морде.
Как зверь я была тяжелее ее, но это обманчивое преимущество. Я, как никто другой, знала, что наши силы равны. Мы бросались друг на друга, катались по земле, и это была не только физическая борьба. Каждая из нас пыталась подавить другую еще и ментальными силами. Но никому из нас это пока не удавалось.
Но чем дольше мы боролись, тем больше я впадала в раж. Во мне кипела ненависть и просыпалась чисто животная ярость. Я хотела только крови, ее крови. Хотела ощутить, как разрывается ее плоть под моими когтями и клыками. Со мной такого никогда не было. Я просто обезумела. И именно это стало моей роковой ошибкой.
Слишком поздно я поняла, что мой последний бросок спровоцирован Кашин. Она использовала трюк, о котором я даже не подумала — астральную проекцию. В мгновение ока она исчезла с моего пути, и я со всей дури врезалась башкой в камень алтаря. Искры у меня из глаз так и посыпались, потом все потемнело. А секунду спустя на мой затылок рухнуло что-то тяжелое, и наступил полный мрак. Последней моей мыслью было: «Это конец!».
* * *
Я с трудом, с огромным трудом выплывала из липой тьмы небытия. Голова гудела, как пчелиный улей. Открыв глаза, я попыталась пошевелиться, но не смогла. Только спустя некоторое время я поняла, в чем, собственно, дело. Мои руки и ноги прикованы массивными кандалами к конструкции, подобной той, на которой висела Иветта.
Я дернулась, но ничего не вышло. Эти оковы, безусловно, были рассчитаны на силу оборотня, даже такого как я. И все же я не хотела сдаваться, я еще раз попыталась вырваться, но кандалы лишь сильнее впились в голое тело (одежда моя давным-давно разлетелась на клочки). Это вызвало резкий смех Кашин. Она возникла передо мной и, довольно усмехаясь, сказала:
— Можешь не трепыхаться. Я лично разработала эту конструкцию. Тебе из нее не вырваться. Остается только наблюдать мой триумф. Потом ты умрешь! — на ней тоже не было одежды, но ей, похоже, была на это глубоко плевать. Как и на то, что она была в крови. Моей крови, по большей части.
— Сука! — я с большим кайфом плюнула ей в харю, но, к сожалению, она увернулась.
— Шипи сколько хочешь. Тебе предстоит потрясающее зрелище!
Я посмотрела на небо. Луна достигла своего зенита. Ее мягкий свет падал прямо на артефакт, который продолжал хранить молчанье.
— Ну что ж, приступим, пожалуй, — усмехнулась Кашин, подходя к алтарю.
Но в этот момент все мы почувствовали удар, от которого земля задрожала. Я обернулась, насколько мне позволяли оковы, и увидела Андрэ. Он мощью своей магии пытался пробить круг силы, посылая огненные шары один за другим.
— А твой дружок силен, — фыркнула Кашин. — Но даже ему не разрушить мою магию. Его усилия напрасны. Но не будем отвлекаться. Луна ждать не будет.
С этими словами она плотоядно улыбнулась и обратила свой взор к Иветте. Я все это прекрасно видела — Кашин сделала все возможное, чтобы я получила место в первом ряду.
Волчица была в сознании. Держалась она великолепно. Истинный вожак стаи. Она решила принять свою участь хладнокровно и с достоинством. Иветта сказала лишь одну фразу, и та была обращена мне, а не Кашин
— Спасибо, что пришла спасти меня, Лео, не сдавайся, моя кайо!
Последнее слово прозвучало с каким-то всхлипом, так как именно в этот момент Кашин нанесла удар. Воспользовалась она своими собственными когтями — распорола ей бедро, но это была не смертельная рана, хотя кровь тут же залила ей руки.
Я, не отрываясь, следила за происходящим, Миу же нервно металась по клетке, то и дело бросая взгляда то на меня, то на Иветту, будто желая что-то сказать, но не решаясь.
Вымазав руки чуть ли не по локоть, Кашин вернулась к артефакту и возложила на него руки, оставляя кровавые отпечатки на его гладкой поверхности. Потом она зашептала заклинание, и когда смолкло его последнее слово, повисла просто звенящая тишина. Все ждали, что произойдет. Но время шло, а ничего не происходило.
Наконец, Кашин не выдержала и гневно спросила у Миу:
— Жрица, почему ничего не происходит?
— А я откуда знаю? — Миу изо всех сил старалась сохранить невозмутимость. — Я не более тебя знаю об этом артефакте.
— Не ври мне, мерзкая тварь! — в ее голосе звучали истеричные нотки. — Я тебя прикончу!
— Думаешь, это поможет тебе с артефактом? — не сдержалась я от иронии.
— Заткнись! — Кашин, полыхая гневом, обернулась ко мне, оторвав руки от артефакта.
В тот же миг он будто вздохнул. Его поверхность покрылась мелкими трещинками, из которых сочился ослепительный свет. И все равно, будто что-то мешало ему разрушить оболочку.
Но стоило мне облегченно вздохнуть, как снова возник свет. И на этот раз он исходил не от артефакта, а от Кашин, Миу и раны Иветты. Свет нарастал, становился просто нестерпимым, потом вспыхнул и от каждого его источника вырвался луч. Три луча одновременно ударили в артефакт. Сила была такова, что тот поднялся в воздух. Письмена обратились в пыль. Он предстал перед нами во всей красе.
Артефакт был точно таким же, каким мне его показала Баст. Завораживающий, искрящийся, будто в нем была скрыта целая вселенная. Сила от него исходила такая, что у меня зубы ныли, и все же в ней было что-то родное. Внутри меня что-то откликалось на эту силу, рвалось к ней.
А сила артефакта все нарастала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44