Мое терпение не безгранично. Ты должна прийти до полнолуния, иначе ей и этой волчице не поздоровится. Кашин».
Я не выдержала и, ругнувшись, гневно смяла записку.
— Это от того оборотня, Кашин? — осторожно спросил Андрэ.
— Да. Миу действительно у нее. Зараза! Я должна ехать.
— Но ведь очевидно, что это ловушка!
— Да, но разве у меня есть другой выход? Я вынуждена играть по ее правилам.
— И все же, если подумать…
— У нас нет времени думать! — довольно резко оборвала я его. — Жизнь двух дорогих мне существ зависит от меня!
Говоря это, я лихорадочно обдумывала, что мне может понадобиться. Наверно не такая уж плохая идея завести пистолет, но против оборотня он бессилен. Нужны серебреные пули, а против Кашин и они не помогут. Эх!
В итоге я взяла спортивную сумку и положила в нее лишь смену одежды, так как была уверена более чем на двести процентов, что мне придется перекидываться, и вряд ли я успею при этом раздеться.
Глубоко вздохнув, я повесила сумку на плечо и, открыв входную дверь, бросила Андрэ:
— Я ухожу. Ты как, со мной?
— Конечно с тобой. Я не позволю тебе одной рисковать свой головой.
Ехали мы молча. Все мои мысли были заняты Кашин и предстоящим полнолунием, а Андрэ решил меня не отвлекать. Спасибо и на этом.
А вот и этот треклятый дом. Сейчас он больше всего напоминал мне старинные английские дома с привидениями. И еще я ощущала силу. Где-то рядом тлела мощная магия.
Я заглушила мотор, и мы вышли из машины. Под нашими ногами шумно зашуршал гравий, но вскоре его сменила трава. Я шла, ежеминутно нюхая воздух, чтобы быть готовой к любым неожиданностям. Но пока все было спокойно, лишь ветер шелестел в кронах деревьев. И тут я решилась спросить у Андрэ:
— Могу я попросить тебя об одном одолжении?
— Да, конечно.
— Я не знаю, чем все это кончится. Но если я погибну, прошу, попытайся спасти Иветту и Миу, — как странно, совсем недавно Иветта сама просила меня почти о том же.
— Неужели ты думаешь, что я позволю тебе погибнуть?
— Я сейчас не об этом. Просто пообещай, что попытаешься спросить моих друзей.
— Хорошо, обещаю, но…
Тут я сделала ему знак замолчать. Мы и так слишком разговорились. Меньше всего мне хотелось, чтобы нас услышала Кашин. Так что дальше мы опять пошли молча.
Сад располагался прямо за домом, и его практически не было видно с дороги. В него можно было попасть через небольшую, заросшую плющом калитку, которая была приглашающе приоткрыта. Сам сад был в еще большем запустении, чем дом. Он почти превратился в огороженный лес, это бросалось в глаза даже в сгущавшейся темноте. Где-то далеко, сквозь деревья, было видно, как догорают последние остатки дня.
Я включила подсветку на часах. Было без четверти десять. До полнолуния оставалось где-то часа два. Совсем мало. Эх.
Мы шли по саду, и я была бы готова поверить, что здесь кроме нас никого нет, если бы не чувствовала силу магии, которая постепенно нарастала. Но никакого дискомфорта я не ощущала. Эта магия имела со мной что-то общее, а вот для Андрэ она, похоже, была чужеродной. Это было заметно по тому, как напряглось все его тело.
Но у нас не было времени обсуждать это, так как мы вышли на обширную поляну. Наверно, здесь когда-то был розарий. Одичавшие розовые кусты до сих пор боролись за свое существование среди сорной травы. И все же не это привлекало внимание, а то, что творилось в центре поляны, где из растительности осталась лишь невысокая трава. Там было возведено некое подобие алтаря высотой в пояс человека, который был украшен свежими египетскими письменами. А в его центре, на какой-то немыслимой хрустальной подставке был установлен артефакт. Темный и молчаливый под древней росписью.
Рядом с алтарем возвышалась странная металлическая конструкция, больше всего напоминавшая растяжку для больных с поврежденным позвоночником. И сейчас к ней была прикована Иветта. Она была бес сознания, ее голова склонилась к груди, так что распущенные волосы полностью закрывали лицо. Ее одежда превратилась в лохмотья, виднелись ссадины, и я чувствовала запах крови. Она сопротивлялась.
И еще я увидела Миу. Она была посажена в обычную клетку для птиц. Но в ее теперешнем состоянии и это было дня нее нерушимой тюрьмой. Но он жива.
Сама Кашин стояла возле алтаря между Иветтой и Миу, скрестив руки на груди и злобно ухмыляясь. При виде этой довольной рожи, руки у меня сами собой сжались в кулаки. Это не осталось незамеченным. Кашин расхохоталась и сказала:
— О, какая прыть! Ты не меняешься, Ашана! Но, я вижу, ты пришла не одна. Ты что, решила выменять свою волчицу на этого красавчика?
Я заметила, как глаза Андрэ превратились в две узкие щелочки (да, моя ирония его так не задевала). Он что-то зашептал, и прежде чем я поняла, что он задумал, в его руках вспыхнул лиловый огненный шар, который он метнул прямо в Кашин. Но та лишь продолжала смяться, и вскоре стало ясно, в чем дело. Шар не долетел до нее нескольких метров и разбился о невидимую стену, на миг огнем мерцнувшую в лунном свете. Она сотворила вокруг себя и своих пленников круг силы.
— Умно, — не сдержалась я от комментария.
— А ты как думала? Я хорошо подготовилась к нашей встрече, благо времени у меня было предостаточно. Этот круг пропустит внутрь только тебя. Входи. Воспользуйся дарованным тебе шансом спасти своих друзей, — она произносила эту пламенную речь с недобрым блеском в глазах. Конечно, я понимала, что это ловушка.
Едва смолкли ее последние слова, как я увидела, что Иветта приходит в себя. С легким стоном она подняла голову и обвела взглядом поляну. Ее глаза остановились на мне, и она не без труда произнесла:
— Лео, зачем ты пришла?
— Я не могла не прийти, — грустно улыбнулась я.
— Уходи, не надо так рисковать… из-за меня, — в ее голосе слышалась мольба, и это было невыносимо.
— Заткнись! — Кашин резко обернулась в ее сторону, и перед лицом волчицы полыхнуло пламя, от которого та в ужасе отпрянула, насколько ей позволяли оковы. Все оборотни боятся огня, и она это знала.
— Не надо, Кашин. Я иду.
С этими словами я ступила в круг. Андрэ попытался остановить меня, положив руку мне на плечо, но я просто стряхнула ее и пошла вперед.
Круг принял меня. Обратной дороги не было. Теперь я стояла лицом к лицу с Кашин, и чувствовала, как в ней кипит жгучая ненависть. Она была просто пропитана ею. Я не удержалась и спросила:
— Почему?
— Что почему? — зло переспросила она.
— Почему ты возненавидела нас? Ведь мы и Баст… мы были семьей!
— Семьей! — Кашин произнесла это слово так, будто оно было грязным ругательством. — У меня была только одна семья! И именно Баст лишила меня ее! Ее жрецы вырвали меня из рук моей матери и отца!
— Но у нас была великая судьба.
— Как же! Нам даровали силу, но на самом деле лишили права называться людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Я не выдержала и, ругнувшись, гневно смяла записку.
— Это от того оборотня, Кашин? — осторожно спросил Андрэ.
— Да. Миу действительно у нее. Зараза! Я должна ехать.
— Но ведь очевидно, что это ловушка!
— Да, но разве у меня есть другой выход? Я вынуждена играть по ее правилам.
— И все же, если подумать…
— У нас нет времени думать! — довольно резко оборвала я его. — Жизнь двух дорогих мне существ зависит от меня!
Говоря это, я лихорадочно обдумывала, что мне может понадобиться. Наверно не такая уж плохая идея завести пистолет, но против оборотня он бессилен. Нужны серебреные пули, а против Кашин и они не помогут. Эх!
В итоге я взяла спортивную сумку и положила в нее лишь смену одежды, так как была уверена более чем на двести процентов, что мне придется перекидываться, и вряд ли я успею при этом раздеться.
Глубоко вздохнув, я повесила сумку на плечо и, открыв входную дверь, бросила Андрэ:
— Я ухожу. Ты как, со мной?
— Конечно с тобой. Я не позволю тебе одной рисковать свой головой.
Ехали мы молча. Все мои мысли были заняты Кашин и предстоящим полнолунием, а Андрэ решил меня не отвлекать. Спасибо и на этом.
А вот и этот треклятый дом. Сейчас он больше всего напоминал мне старинные английские дома с привидениями. И еще я ощущала силу. Где-то рядом тлела мощная магия.
Я заглушила мотор, и мы вышли из машины. Под нашими ногами шумно зашуршал гравий, но вскоре его сменила трава. Я шла, ежеминутно нюхая воздух, чтобы быть готовой к любым неожиданностям. Но пока все было спокойно, лишь ветер шелестел в кронах деревьев. И тут я решилась спросить у Андрэ:
— Могу я попросить тебя об одном одолжении?
— Да, конечно.
— Я не знаю, чем все это кончится. Но если я погибну, прошу, попытайся спасти Иветту и Миу, — как странно, совсем недавно Иветта сама просила меня почти о том же.
— Неужели ты думаешь, что я позволю тебе погибнуть?
— Я сейчас не об этом. Просто пообещай, что попытаешься спросить моих друзей.
— Хорошо, обещаю, но…
Тут я сделала ему знак замолчать. Мы и так слишком разговорились. Меньше всего мне хотелось, чтобы нас услышала Кашин. Так что дальше мы опять пошли молча.
Сад располагался прямо за домом, и его практически не было видно с дороги. В него можно было попасть через небольшую, заросшую плющом калитку, которая была приглашающе приоткрыта. Сам сад был в еще большем запустении, чем дом. Он почти превратился в огороженный лес, это бросалось в глаза даже в сгущавшейся темноте. Где-то далеко, сквозь деревья, было видно, как догорают последние остатки дня.
Я включила подсветку на часах. Было без четверти десять. До полнолуния оставалось где-то часа два. Совсем мало. Эх.
Мы шли по саду, и я была бы готова поверить, что здесь кроме нас никого нет, если бы не чувствовала силу магии, которая постепенно нарастала. Но никакого дискомфорта я не ощущала. Эта магия имела со мной что-то общее, а вот для Андрэ она, похоже, была чужеродной. Это было заметно по тому, как напряглось все его тело.
Но у нас не было времени обсуждать это, так как мы вышли на обширную поляну. Наверно, здесь когда-то был розарий. Одичавшие розовые кусты до сих пор боролись за свое существование среди сорной травы. И все же не это привлекало внимание, а то, что творилось в центре поляны, где из растительности осталась лишь невысокая трава. Там было возведено некое подобие алтаря высотой в пояс человека, который был украшен свежими египетскими письменами. А в его центре, на какой-то немыслимой хрустальной подставке был установлен артефакт. Темный и молчаливый под древней росписью.
Рядом с алтарем возвышалась странная металлическая конструкция, больше всего напоминавшая растяжку для больных с поврежденным позвоночником. И сейчас к ней была прикована Иветта. Она была бес сознания, ее голова склонилась к груди, так что распущенные волосы полностью закрывали лицо. Ее одежда превратилась в лохмотья, виднелись ссадины, и я чувствовала запах крови. Она сопротивлялась.
И еще я увидела Миу. Она была посажена в обычную клетку для птиц. Но в ее теперешнем состоянии и это было дня нее нерушимой тюрьмой. Но он жива.
Сама Кашин стояла возле алтаря между Иветтой и Миу, скрестив руки на груди и злобно ухмыляясь. При виде этой довольной рожи, руки у меня сами собой сжались в кулаки. Это не осталось незамеченным. Кашин расхохоталась и сказала:
— О, какая прыть! Ты не меняешься, Ашана! Но, я вижу, ты пришла не одна. Ты что, решила выменять свою волчицу на этого красавчика?
Я заметила, как глаза Андрэ превратились в две узкие щелочки (да, моя ирония его так не задевала). Он что-то зашептал, и прежде чем я поняла, что он задумал, в его руках вспыхнул лиловый огненный шар, который он метнул прямо в Кашин. Но та лишь продолжала смяться, и вскоре стало ясно, в чем дело. Шар не долетел до нее нескольких метров и разбился о невидимую стену, на миг огнем мерцнувшую в лунном свете. Она сотворила вокруг себя и своих пленников круг силы.
— Умно, — не сдержалась я от комментария.
— А ты как думала? Я хорошо подготовилась к нашей встрече, благо времени у меня было предостаточно. Этот круг пропустит внутрь только тебя. Входи. Воспользуйся дарованным тебе шансом спасти своих друзей, — она произносила эту пламенную речь с недобрым блеском в глазах. Конечно, я понимала, что это ловушка.
Едва смолкли ее последние слова, как я увидела, что Иветта приходит в себя. С легким стоном она подняла голову и обвела взглядом поляну. Ее глаза остановились на мне, и она не без труда произнесла:
— Лео, зачем ты пришла?
— Я не могла не прийти, — грустно улыбнулась я.
— Уходи, не надо так рисковать… из-за меня, — в ее голосе слышалась мольба, и это было невыносимо.
— Заткнись! — Кашин резко обернулась в ее сторону, и перед лицом волчицы полыхнуло пламя, от которого та в ужасе отпрянула, насколько ей позволяли оковы. Все оборотни боятся огня, и она это знала.
— Не надо, Кашин. Я иду.
С этими словами я ступила в круг. Андрэ попытался остановить меня, положив руку мне на плечо, но я просто стряхнула ее и пошла вперед.
Круг принял меня. Обратной дороги не было. Теперь я стояла лицом к лицу с Кашин, и чувствовала, как в ней кипит жгучая ненависть. Она была просто пропитана ею. Я не удержалась и спросила:
— Почему?
— Что почему? — зло переспросила она.
— Почему ты возненавидела нас? Ведь мы и Баст… мы были семьей!
— Семьей! — Кашин произнесла это слово так, будто оно было грязным ругательством. — У меня была только одна семья! И именно Баст лишила меня ее! Ее жрецы вырвали меня из рук моей матери и отца!
— Но у нас была великая судьба.
— Как же! Нам даровали силу, но на самом деле лишили права называться людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44