У меня нет ни глаз, чтобы смотреть, ни рта, чтобы говорить, одни законы.
— А если на этот случай законы не писаны? — настаивал Оливер.
— Так не бывает, — заявил судья. — Можно неверно применить или истолковать закон, можно соблазниться посторонними вещами и хитрыми речами, но любое недоразумение между людьми может быть разрешено при условии равенства перед законом. А в основе нашего закона — чистый душевный порыв…
— Мистер Линдсей! — провозгласила служанка, открывая двери.
Хлоя порывисто встала навстречу Френку. Оливеру вдруг почудилось, что последняя сентенция судьи обратилась в жизнь. Хлоя прошла совсем рядом с его креслом, и он машинально повторил про себя слова судьи, пытаясь вспомнить их первоначальный смысл. Потом обернулся и спросил:
— Разве утренние события не содержали конкретных действий со стороны мисс Барнет?
Верховный судья нахмурился. Чего доброго, этот Донкастер начнет комментировать любое движение Хлои. Впрочем, вопрос был задан четко, и ему пришлось отвечать.
— В данном случае я могу выступать лишь как частное лицо, — внимательно глядя на Оливера, произнес судья. — И как частное лицо я считаю Джайлса Тамалти практически вне закона. — Судья поднялся и протянул руку Френку Линдсею.
Вспоминая последовавшие за тем полчаса, Хлоя неизменно краснела. Наверное, виноват был Донкастер, явившийся слишком поздно, или Френк, пришедший слишком рано. Его оторвали от любимых ведомостей, чтобы отвезти Хлою домой, а она не хотела уходить, не услышав продолжения разговора с Донкастером. Но если остаться, надо же объяснить Френку, в чем дело. А как объяснишь, если Донкастер сидит тут же? У Френка такой скучный вид… И сколько можно спрашивать, чем, где и как она поранила руку! К тому же лорд Эргли собирался поговорить с Донкастером наедине, а это и вовсе не входило в ее планы.
Она представила молодых людей друг другу и довольно ловко (лорд Эргли терпеливо улыбнулся) попыталась ввести в разговор общего знакомого — Шилдрейка. Но призрак распада на две половины, витавший над собравшимися, заставил ее примерно четверть часа спустя все же начать приготовления к отъезду. Сложив аккуратно два листа бумаги, Хлоя открыла сумочку и вздрогнула, увидев белый шелковый платок лорда Эргли, в который она еще утром завернула камень.
Воспользовавшись длинным риторическим периодом в разговоре, девушка чуть сдвинула ткань, и таинственный предмет предстал перед ней без покровов. Мертвый, бесполезный, белый камень, подумала она. Искорки из золотых стали желтыми, а в черных крапинках лишь больная фантазия могла усмотреть сходство с начертанием Божьего имени. Хлоя резко опустила руку, намереваясь снова укутать камень, и поняла, что не может пошевелить пальцами. В чем дело? Может быть, этим поступком она оскорбила камень? Простое действие вдруг обрело глубину. Что она сейчас совершит? Просто завернет камень в платок и уберет с глаз долой, или совершит ритуал облечения покровом?.. Никто ничего не заметил, но Хлоя чувствовала, как вокруг сгустилось ожидание, терпеливое, бесконечное ожидание выбора.
«Трусиха бестолковая!» — выругала она себя и со всем возможным почтением снова завернула камень.
Как ни тянула она с приготовлениями, пришлось уходить, не дождавшись появления в доме у Ланкастерских ворот мэра города Рича. Он был встречен должным образом и немедленно препровожден наверх. Оливер торопливо представил Клершоу Верховному судье и тут же спросил:
— Ну как?
— Пришлось напомнить министру внутренних дел, — медленно проговорил Клершоу, — что магистрат Рича выбирало не правительство, а народ.
— Ну и?..
— Я не сразу добрался до него, а когда мы, наконец, встретились, господин министр попытался отделаться от меня, заявив, что вопрос, мол, рассматривается. Мне пришлось объяснить, что за порядок в городе отвечаю я, и если они намерены темнить и дальше, последствия могут стать непредсказуемыми. Мы долго пререкались, и в конце концов я пообещал предоставить все ресурсы мэрии в распоряжение возмущенного народа, какие бы конституционные формы это возмущение ни приняло, если правительство не найдет удовлетворительного решения. Я особенно подчеркнул: «конституционные формы»… Так мы ни до чего и не договорились. Я ушел, еще раз напомнив напоследок, что мэра избирает народ.
Глава 11
Первый отказ Хлои Барнет
Выйдя из автобуса вместе с Френком, Хлоя представила себе ближайшие четверть часа и тяжело вздохнула. Она не очень уверенно предложила Френку возвращаться (вряд ли он сумел правильно истолковать ее неуверенность), а когда из этого ничего не вышло, с тоской подчинилась желанию Френка немедленно обсудить все самым тщательным образом. Молчать уже не имело смысла. Субботняя прогулка, воскресные газеты, сегодняшний разговор у судьи — какие уж тут секреты! Хлоя считала, что хорошо знает Френка.
Она сразу уловила в его голосе нотку беспокойства и решила, что он тревожится за нее. Но вскоре ей пришлось усомниться в этом.
— Значит, он показывает тебе что-то в твоем собственном сознании? — спросил Френк, когда они повернули за угол.
— Ну конечно, — кивнула Хлоя. — Во всяком случае, сознание сэра Джайлса он открыл лорду Эргли.
Минуты две Френк напряженно думал о чем-то.
— То есть он может рассказывать? — спросил он.
Хлоя нахмурилась.
— Что рассказывать? — не поняла она.
— Ну ты же можешь забыть что-нибудь или вовсе не знать, — объяснил Френк. — А он тебе возьмет и расскажет.
Это даже проще, чем показывать чужие мысли.
— Да, наверное, может, — неуверенно согласилась Хлоя.
Она никак не могла взять в толк, к чему он клонит, и это раздражало ее.
— И, ты говоришь, его можно разделить? — спросил Френк после приличной паузы.
— Нет, нельзя! — отрезала Хлоя. — На это способны только такие негодяи, как сэр Джайлс.
Опять возникла пауза. Этот заикающийся разговор действовал Хлое на нервы.
— Давай-ка лучше поговорим о чем-нибудь другом, — предложила она. — У тебя ведь до экзаменов месяц остался?
Я так надеюсь, что ты сдашь?
— Наверное, ты не захочешь одолжить мне камень? — небрежно спросил Френк, как будто и не слышал ее вопроса.
— Что? Камень? — Хлоя в изумлении уставилась на него. — О Боже, зачем?
— Ну как же, — бодрым тоном начал Френк, — раз он может проделывать такие штуки с сознанием, он ведь может и на память воздействовать, верно? Например, помочь вспомнить что-нибудь… не понимаешь? — Он помедлил немного. — Экзамены — жутко несправедливая вещь. В конце концов, нельзя же все знать или помнить. А вдруг в самый ответственный момент забудешь какой-нибудь факт или формулировку? Тогда — все, пиши пропало. Никто не будет спрашивать, можешь ты это вспомнить или нет. Если бы помнил, сам бы и сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— А если на этот случай законы не писаны? — настаивал Оливер.
— Так не бывает, — заявил судья. — Можно неверно применить или истолковать закон, можно соблазниться посторонними вещами и хитрыми речами, но любое недоразумение между людьми может быть разрешено при условии равенства перед законом. А в основе нашего закона — чистый душевный порыв…
— Мистер Линдсей! — провозгласила служанка, открывая двери.
Хлоя порывисто встала навстречу Френку. Оливеру вдруг почудилось, что последняя сентенция судьи обратилась в жизнь. Хлоя прошла совсем рядом с его креслом, и он машинально повторил про себя слова судьи, пытаясь вспомнить их первоначальный смысл. Потом обернулся и спросил:
— Разве утренние события не содержали конкретных действий со стороны мисс Барнет?
Верховный судья нахмурился. Чего доброго, этот Донкастер начнет комментировать любое движение Хлои. Впрочем, вопрос был задан четко, и ему пришлось отвечать.
— В данном случае я могу выступать лишь как частное лицо, — внимательно глядя на Оливера, произнес судья. — И как частное лицо я считаю Джайлса Тамалти практически вне закона. — Судья поднялся и протянул руку Френку Линдсею.
Вспоминая последовавшие за тем полчаса, Хлоя неизменно краснела. Наверное, виноват был Донкастер, явившийся слишком поздно, или Френк, пришедший слишком рано. Его оторвали от любимых ведомостей, чтобы отвезти Хлою домой, а она не хотела уходить, не услышав продолжения разговора с Донкастером. Но если остаться, надо же объяснить Френку, в чем дело. А как объяснишь, если Донкастер сидит тут же? У Френка такой скучный вид… И сколько можно спрашивать, чем, где и как она поранила руку! К тому же лорд Эргли собирался поговорить с Донкастером наедине, а это и вовсе не входило в ее планы.
Она представила молодых людей друг другу и довольно ловко (лорд Эргли терпеливо улыбнулся) попыталась ввести в разговор общего знакомого — Шилдрейка. Но призрак распада на две половины, витавший над собравшимися, заставил ее примерно четверть часа спустя все же начать приготовления к отъезду. Сложив аккуратно два листа бумаги, Хлоя открыла сумочку и вздрогнула, увидев белый шелковый платок лорда Эргли, в который она еще утром завернула камень.
Воспользовавшись длинным риторическим периодом в разговоре, девушка чуть сдвинула ткань, и таинственный предмет предстал перед ней без покровов. Мертвый, бесполезный, белый камень, подумала она. Искорки из золотых стали желтыми, а в черных крапинках лишь больная фантазия могла усмотреть сходство с начертанием Божьего имени. Хлоя резко опустила руку, намереваясь снова укутать камень, и поняла, что не может пошевелить пальцами. В чем дело? Может быть, этим поступком она оскорбила камень? Простое действие вдруг обрело глубину. Что она сейчас совершит? Просто завернет камень в платок и уберет с глаз долой, или совершит ритуал облечения покровом?.. Никто ничего не заметил, но Хлоя чувствовала, как вокруг сгустилось ожидание, терпеливое, бесконечное ожидание выбора.
«Трусиха бестолковая!» — выругала она себя и со всем возможным почтением снова завернула камень.
Как ни тянула она с приготовлениями, пришлось уходить, не дождавшись появления в доме у Ланкастерских ворот мэра города Рича. Он был встречен должным образом и немедленно препровожден наверх. Оливер торопливо представил Клершоу Верховному судье и тут же спросил:
— Ну как?
— Пришлось напомнить министру внутренних дел, — медленно проговорил Клершоу, — что магистрат Рича выбирало не правительство, а народ.
— Ну и?..
— Я не сразу добрался до него, а когда мы, наконец, встретились, господин министр попытался отделаться от меня, заявив, что вопрос, мол, рассматривается. Мне пришлось объяснить, что за порядок в городе отвечаю я, и если они намерены темнить и дальше, последствия могут стать непредсказуемыми. Мы долго пререкались, и в конце концов я пообещал предоставить все ресурсы мэрии в распоряжение возмущенного народа, какие бы конституционные формы это возмущение ни приняло, если правительство не найдет удовлетворительного решения. Я особенно подчеркнул: «конституционные формы»… Так мы ни до чего и не договорились. Я ушел, еще раз напомнив напоследок, что мэра избирает народ.
Глава 11
Первый отказ Хлои Барнет
Выйдя из автобуса вместе с Френком, Хлоя представила себе ближайшие четверть часа и тяжело вздохнула. Она не очень уверенно предложила Френку возвращаться (вряд ли он сумел правильно истолковать ее неуверенность), а когда из этого ничего не вышло, с тоской подчинилась желанию Френка немедленно обсудить все самым тщательным образом. Молчать уже не имело смысла. Субботняя прогулка, воскресные газеты, сегодняшний разговор у судьи — какие уж тут секреты! Хлоя считала, что хорошо знает Френка.
Она сразу уловила в его голосе нотку беспокойства и решила, что он тревожится за нее. Но вскоре ей пришлось усомниться в этом.
— Значит, он показывает тебе что-то в твоем собственном сознании? — спросил Френк, когда они повернули за угол.
— Ну конечно, — кивнула Хлоя. — Во всяком случае, сознание сэра Джайлса он открыл лорду Эргли.
Минуты две Френк напряженно думал о чем-то.
— То есть он может рассказывать? — спросил он.
Хлоя нахмурилась.
— Что рассказывать? — не поняла она.
— Ну ты же можешь забыть что-нибудь или вовсе не знать, — объяснил Френк. — А он тебе возьмет и расскажет.
Это даже проще, чем показывать чужие мысли.
— Да, наверное, может, — неуверенно согласилась Хлоя.
Она никак не могла взять в толк, к чему он клонит, и это раздражало ее.
— И, ты говоришь, его можно разделить? — спросил Френк после приличной паузы.
— Нет, нельзя! — отрезала Хлоя. — На это способны только такие негодяи, как сэр Джайлс.
Опять возникла пауза. Этот заикающийся разговор действовал Хлое на нервы.
— Давай-ка лучше поговорим о чем-нибудь другом, — предложила она. — У тебя ведь до экзаменов месяц остался?
Я так надеюсь, что ты сдашь?
— Наверное, ты не захочешь одолжить мне камень? — небрежно спросил Френк, как будто и не слышал ее вопроса.
— Что? Камень? — Хлоя в изумлении уставилась на него. — О Боже, зачем?
— Ну как же, — бодрым тоном начал Френк, — раз он может проделывать такие штуки с сознанием, он ведь может и на память воздействовать, верно? Например, помочь вспомнить что-нибудь… не понимаешь? — Он помедлил немного. — Экзамены — жутко несправедливая вещь. В конце концов, нельзя же все знать или помнить. А вдруг в самый ответственный момент забудешь какой-нибудь факт или формулировку? Тогда — все, пиши пропало. Никто не будет спрашивать, можешь ты это вспомнить или нет. Если бы помнил, сам бы и сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73