Что означало убийство Молиза? Просто злодейство, замкнутое именно на Поле, или предупреждение для кого-то еще? Кто его наказал? Мафия?
Деккеру было известно о том, что отец Молиза поклялся своим именем жестоко отомстить тому, кто лишил жизни его любимого сына. Деккер не завидовал участи преступника. Хорошо ли он подумал о своей безопасности перед тем, как покончить с Поли? Детективу много чего было ведомо о темных делах Поля Молиза старшего. Однажды, — это было еще до Кастро, — старик оторвал ухо человеку, который предал его, затем привязал его к канату за кормой рыболовного катера и с открытой раной выпустил в море с кубинского побережья. Он смотрел, как акулы разрывают окровавленного беднягу на части, и довольно улыбался.
Гуляя по Японскому саду, Деккер и Мичи остановились, чтобы полюбоваться на высокий фонарь Касуга. Он был выбит из камня в виде миниатюрной пагоды. На нем были высечены знаки зодиака. Находясь на этом месте, нельзя было думать о насилии и жестокости, но... было очень трудно не думать об этом. Во время разговора с Канаи в галерее «Кливленд» тот упомянул перед Деккером и Эллен Спайсленд о кайшаку. Каратека, который насилует и убивает. Эллен слушала японца очень внимательно, накапливая в уме информацию. Деккер видел это по ее лицу. Он чувствовал, что она решила совершить кое-какие следственно-розыскные действия в отношении этого заинтриговавшего ее кайшаку.
В настоящее время у самого Деккера собственных забот было невпроворот. Ле Клер. Оперативная группа. Обычная полицейская работа с Эллен: от попыток совершения развратных действий с малолетними до вооруженных налетов на магазины и дома, от драк до изнасилований в местных школах. И потом, ему не стоило забывать еще и о том, что он информатор для департамента полиции.
Кайшаку.
Когда они уже направлялись к выходу из бруклинского ботанического сада, Деккер обронил в разговоре с Мичи это слово — кайшаку. При этом она сжала его руку сильнее. И продолжала внимательно слушать.
Когда он закончил, она задумчиво проговорила:
— Это очень похоже на почерк действий некоторых ваших солдат во Вьетнаме.
Деккер внезапно остановился.
— Черт возьми, точно! Ты права! Их называли «двойными ветеранами». А кайшаку, насколько я понял, это немножко другое?
Они возобновили движение к выходу из парка.
— Да, — ответила она. — Он, если можно так выразиться, страховщик того, кто решился на сеппуку. Для самурая сеппуку — это самая почетная смерть. Это одна из форм самонаказания, и только очень уважаемым людям позволено прибегать к ней. У человека, который собирается совершить сеппуку, должен быть кайшаку, друг, умеющий обращаться с мечом. Во время процедуры он стоит за спиной самоубийцы, и если тот начинает испытывать излишние страдания от боли, он избавляет его от них. Ты ведь знаешь, как делается сеппуку?
— Да. Нож вонзается глубоко в левой стороне живота, затем перемещается через весь живот направо и потом вверх.
— Это очень болезненная процедура, — тихо сказала она. — Иногда человек не выдерживает... Вернее, у него не выдерживают нервы и он не может сделать то, что должно быть доведено до конца во имя спасения его чести. Иногда люди даже пытаются убежать. Чтобы избавить их от боли и бесчестия, кайшаку при помощи своего меча обезглавливает их. Мы, японцы, считаем это проявлением высшей степени милосердия относительно сеппуку. Женщины сводят счеты с жизнью иначе.
— Как?
Она остановилась и обернулась назад, чтобы взглянуть на храм, стоявший на холме и видный даже с большого расстояния. Слова ей давались с большим трудом, это было видно.
— В артерию. Сюда. — Она показала на своей шее какое-то место.
Мичи взглянула на Деккера, и тот увидел в ее глазах слезы.
— Это почетная смерть для уважаемых людей. Когда ты не хочешь, чтобы тебя обесчестили, опозорили враги...
Она не могла продолжать. Деккер нежно обнял ее. Таким, как Мичи и ее сестра, с детства должны были быть известны правила сеппуку. С самого детства!.. Теперь Мичи была взрослой. Мысль о сеппуку уже не должна была так потрясать ее.
Значит... Сеппуку сыграло какую-то черную роль в жизни Мичи? В течение последних шести лет, что они находились в разлуке?
Деккер хотел получить ответы на свои вопросы. Но он просто продолжал прижимать ее к себе и молчал.
Несмотря на то, что дочь Канаи наконец покинула Америку и ей не грозила никакая опасность, японец очень хотел, чтобы кайшаку был обезврежен.
— Я являюсь одним из почетных устроителей турнира на приз суибин, который пройдет в Париже в следующем январе, — сказал он Деккеру в галерее.
— Я этого не знал, — ответил детектив. — Это наверняка выльется в грандиозное шоу.
— Хай. Для меня будет великим позором, если этот кайшаку окажется среди участников. Я боюсь делать такое предположение, но, по-моему, вполне вероятно, что так все и случится. Ведь он, судя по всему, является опытным и искусным каратекой... Такие, как он, всегда принимают вызовы к бою, а последних на этом турнире будет предостаточно.
— Не представляю себе, каким образом вы сможете «отсеять» его. Ведь не станете же вы выяснять всю подноготную каждого участника? Туда съедутся сотни каратистов со всего мира.
— Вы оказали бы очень большую услугу нам и самой идее боевых искусств, если бы арестовали его. Или... — он глубоко вздохнул, — избавились бы от него до начала турнира. Я понимаю, что остановить его непросто... Но это должно быть сделано.
«Только без меня, — подумал с досадой Деккер. — Мне хватает своих забот с Ле Клером».
Деккер и Мичи вошли в центральный корпус ботанического сада. Тут и там проходили занятия «кружков по интересам»: кого-то учили восточной живописи, кого-то фотографии, других — сажать орхидеи, разводить цветники, изучать мировую флору.
После долгих уговоров со стороны своего друга Мичи согласилась зайти в один класс и показать людям, как из бумаги можно делать животных. Инструктор и класс притихли, внимательно наблюдая за ее руками, которые спокойно и ловко превращали листы желтой, синей, зеленой, розовой и оранжевой бумаги в маленьких оленей, птиц, медведей, орлов... Мичи работала споро и была погружена в себя так, как будто находилась в комнате совершенно одна.
То, что она творила, казалось настоящим чудом, волшебством.
Только закончив, Мичи подняла глаза, увидела, какое внимание обращено на нее, и смутилась. К ней подошла инструктор, — это была седовласая женщина, носившая очки в толстенной оправе и опиравшаяся на палку, — и взяла со стола бумажного оленя. В ее глазах блестели слезы восторга, когда она тихо проговорила:
— Я... Я никогда еще не видела в жизни ничего подобного! Неужели красоту можно создать так легко и быстро?..
От полноты чувств она наклонилась вперед и поцеловала Мичи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131