Но ничего не поделаешь, старина. Такая у тебя работа. Не сомневаюсь, что наш приятель Вавр в курсе дела, это прозвучало чуть-чуть угрожающе.
- Вавр ни при чем, Альбер, - благожелательно сказал Баум. - На сей раз ты имеешь дело со мной.
- Сегодня утром мне нечего тебе сказать.
- Подождем до обеда, до ужина... Может, и до завтра, тебе видней, Баум пожал плечами весьма выразительно.
- Собственно, в чем дело?
- Начнем с подстрекательства к убийству, затем рассмотрим этот случай с точки зрения государственной безопасности.
Альбер Шаван расхохотался и, надо отдать ему должное, смех прозвучал вполне искренне:
- Кого же это хотели убить?
- В частности, месье Пэнмура.
Грузная фигура Шавана наклонилась в мою сторону:
- Вас правда кто-то пытался убить, мистер Пэнмур?
- И не один раз, - подтвердил я, - Разные люди. Разными способами. В конце концов убили вместо меня другого человека.
- А помните - когда умер бедняга Арам, я вас предупреждал...
- Помню, конечно. Вы знали, что делаете.
Шаван красноречиво развел руками, как бы прося о снисхождении:
- Ну посудите, мистер Пэнмур, стал бы я ставить под удар свой бизнес и даже свободу ради эдаких грязных делишек?
- Откуда мне знать?
- Альбер, буду с тобой откровенен, - вмешался Баум. - Одновременно с тобой мы арестовали ещё семерых - это люди из "Софранала" и из "Луны". Ты не хуже меня знаешь, что мы из них выудим кучу нужной нам информации. Я убежден, что ты сыграл главную роль в этом неприглядном деле, это обязательно подтвердят некоторые из арестованных и твои сотрудники тоже. Поэтому предлагаю сделку.
- Какая ещё сделка в семь утра, когда ты в галстуке, а я без? усмехнулся Шаван. - Нет уж, Альфред, это была бы не сделка, а вынужденная сдача.
- Кто другой бы и сдался, Альбер, но не ты. Тебя ведь не запугаешь.
- Вот это верно.
- Потому я и предлагаю сделку. Ты мне расскажешь все, что знаешь об этом деле. На кого ты работал, какие инструкции получил, каких людей сам использовал, когда все это началось - словом, много чего. В награду получишь мое честное слово, что твое участие в этом будет забыто. Нам информацию надо добыть, а не уличить виновных.
Покачав своей большой головой, Шаван изобразил сожаление:
- Должно быть, у тебя серьезные трудности, бедный мой Альфред, если ты решился предложить мне такое. Твой выигрыш ясен, а вот что я буду иметь? Отпустишь меня домой, говоришь, и простишь мои грехи? Да ведь ты так и так это сделаешь, приятель. А если собираешься меня задержать, так я вызову своего адвоката, и он сегодня же свяжется с судьей. Ты заблуждаешься: это я тебе могу предлагать сделку, а не ты мне.
Баум после этой тирады остался столь же доброжелателен:
- Что ж, Альбер, готов тебя выслушать.
- Ты отправляешь меня домой прямо сейчас на одной из ваших машин. Сначала ещё угостишь меня чашечкой кофе - и тогда уж я обещаю, что мои друзья в сенате не учинят скандала по поводу отсутствия дисциплины и твердого руководства в вашей конторе. И это ещё не все, - он помедлил и добавил: - Леннуа из вашего министерства кое-чем мне обязан - это будет неплохой случай для него оказать мне ответную любезность.
Взгляд Баума из-под кустистых бровей оставался неизменно добродушным. Он молча наблюдал, как дым из трубки Шавана клубами заполняет комнату.
- Боюсь, Альбер, ты не совсем уловил сложность ситуации, - вздохнул он. - Мы слишком давние друзья, чтобы на тебя обижаться. Что касается моей репутации, твой Леннуа может блеять в уши министру сколько влезет - мне ничего не будет. Послушай-ка лучше меня внимательно.
Он разлил кофе по чашкам: мне, себе и Шавану. Тот закурил. Шум в коридоре к этому времени стих, шаги и голоса доносились откуда-то издали.
- Я вижу, у тебя сложилось ложное впечатление, будто Вавр хотел бы похоронить дело Маршана, а мы с Пэнмуром норовим его раздуть. Ничего подобного. Это дело имеет, я бы сказал, трансатлантический аспект, а потому требует особой деликатности - другими словами, секретность должна быть гарантирована. В то же время - в чем и состоит самая суть - оно имеет аспект чисто европейский. Ты не состоишь больше у нас в штате так что особо распространяться не стану, но именно этот второй аспект, и только он важен для Вавра. И если твой Леннуа или ещё кто-нибудь из твоих прикормленных депутатов попробует возникать в сенате с этим делом, Вавру это ох как не понравится.
Это прозвучало убедительно, - как отлично разыгранная сцена из спектакля. Шаван пожал плечами, усмехнулся:
- Неплохо, Альфред, ей-Богу, неплохо. Но при чем тут я?
Баум провел ладонью по щеке.
- Очень жаль, Альбер. Я подумал, что ты бы счел за лучшее отмыться от своих трансатлантических связей, чтобы они не появились в твоем досье. Но как я могу это гарантировать, если ты упорствуешь? Тебе следует знать, что мистер Хенк Мант подставит тебя в любую минуту. И когда это произойдет, никакие друзья не помогут.
- Не тебе судить, Альфред!
Баум задумался на минуту, принял решение:
- Вот что, Альбер, тебе нужно время для размышления. Когда что-то решишь, поставь меня в известность.
- Заговорит! - убежденно произнес Баум, когда за Шаваном и его стражем захлопнулась дверь. - Не захочет же он, чтобы прямо на обложке его досье было крупными буквами написано: "Связан с ЦРУ".
И он оказался прав. Весь день продолжались допросы арестованных, от сотрудников время от времени поступали данные - довольно скупые. Никто не склонен был болтать - даже перспектива провести рождественские праздники в камере не развязывала языки.
Поздно вечером Баум приказал доставить к нему Радеску - сомнительного владельца "Софранала".
Несколько минут спустя в кабинете появился коротенький, лысый, пухлый человечек лет шестидесяти. На груди, на кармане светло-голубого пиджака рядом с лейблом "Пьер Карден" были вышиты буквы "IR". Держался он с достоинством, хотя и несколько елейным:
- Ах, месье Баум, для меня большая честь встретиться с вами, я столько слышал о вашей работе и всегда восхищался.
- Ничего вы о моей работе не знаете, Симянский, не тратьте слов попусту. Садитесь.
- Я вовсе не Симянский, месье, с чего вы взяли? Мое имя Радеску, Ион Радеску, - он ткнул пальцем в вышитые на кармане буквы.
- Для меня вы - Борис Симянский. Под этим именем вы значитесь в наших архивах.
- Мои документы в порядке, месье. Должен вам сказать, что у меня много знакомых в вашем Министерстве...
- В контрразведке, в службе госбезопасности и в префектуре полиции вы также пользуетесь известностью, - Баум властным жестом остановил словесный поток, явно готовый излиться из уст собеседника. - Не тешьте себя надеждой, что я не удосужился познакомиться с вашим прошлым. Обязан вам сказать: не прошлое, а настоящее послужит предметом нашей беседы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
- Вавр ни при чем, Альбер, - благожелательно сказал Баум. - На сей раз ты имеешь дело со мной.
- Сегодня утром мне нечего тебе сказать.
- Подождем до обеда, до ужина... Может, и до завтра, тебе видней, Баум пожал плечами весьма выразительно.
- Собственно, в чем дело?
- Начнем с подстрекательства к убийству, затем рассмотрим этот случай с точки зрения государственной безопасности.
Альбер Шаван расхохотался и, надо отдать ему должное, смех прозвучал вполне искренне:
- Кого же это хотели убить?
- В частности, месье Пэнмура.
Грузная фигура Шавана наклонилась в мою сторону:
- Вас правда кто-то пытался убить, мистер Пэнмур?
- И не один раз, - подтвердил я, - Разные люди. Разными способами. В конце концов убили вместо меня другого человека.
- А помните - когда умер бедняга Арам, я вас предупреждал...
- Помню, конечно. Вы знали, что делаете.
Шаван красноречиво развел руками, как бы прося о снисхождении:
- Ну посудите, мистер Пэнмур, стал бы я ставить под удар свой бизнес и даже свободу ради эдаких грязных делишек?
- Откуда мне знать?
- Альбер, буду с тобой откровенен, - вмешался Баум. - Одновременно с тобой мы арестовали ещё семерых - это люди из "Софранала" и из "Луны". Ты не хуже меня знаешь, что мы из них выудим кучу нужной нам информации. Я убежден, что ты сыграл главную роль в этом неприглядном деле, это обязательно подтвердят некоторые из арестованных и твои сотрудники тоже. Поэтому предлагаю сделку.
- Какая ещё сделка в семь утра, когда ты в галстуке, а я без? усмехнулся Шаван. - Нет уж, Альфред, это была бы не сделка, а вынужденная сдача.
- Кто другой бы и сдался, Альбер, но не ты. Тебя ведь не запугаешь.
- Вот это верно.
- Потому я и предлагаю сделку. Ты мне расскажешь все, что знаешь об этом деле. На кого ты работал, какие инструкции получил, каких людей сам использовал, когда все это началось - словом, много чего. В награду получишь мое честное слово, что твое участие в этом будет забыто. Нам информацию надо добыть, а не уличить виновных.
Покачав своей большой головой, Шаван изобразил сожаление:
- Должно быть, у тебя серьезные трудности, бедный мой Альфред, если ты решился предложить мне такое. Твой выигрыш ясен, а вот что я буду иметь? Отпустишь меня домой, говоришь, и простишь мои грехи? Да ведь ты так и так это сделаешь, приятель. А если собираешься меня задержать, так я вызову своего адвоката, и он сегодня же свяжется с судьей. Ты заблуждаешься: это я тебе могу предлагать сделку, а не ты мне.
Баум после этой тирады остался столь же доброжелателен:
- Что ж, Альбер, готов тебя выслушать.
- Ты отправляешь меня домой прямо сейчас на одной из ваших машин. Сначала ещё угостишь меня чашечкой кофе - и тогда уж я обещаю, что мои друзья в сенате не учинят скандала по поводу отсутствия дисциплины и твердого руководства в вашей конторе. И это ещё не все, - он помедлил и добавил: - Леннуа из вашего министерства кое-чем мне обязан - это будет неплохой случай для него оказать мне ответную любезность.
Взгляд Баума из-под кустистых бровей оставался неизменно добродушным. Он молча наблюдал, как дым из трубки Шавана клубами заполняет комнату.
- Боюсь, Альбер, ты не совсем уловил сложность ситуации, - вздохнул он. - Мы слишком давние друзья, чтобы на тебя обижаться. Что касается моей репутации, твой Леннуа может блеять в уши министру сколько влезет - мне ничего не будет. Послушай-ка лучше меня внимательно.
Он разлил кофе по чашкам: мне, себе и Шавану. Тот закурил. Шум в коридоре к этому времени стих, шаги и голоса доносились откуда-то издали.
- Я вижу, у тебя сложилось ложное впечатление, будто Вавр хотел бы похоронить дело Маршана, а мы с Пэнмуром норовим его раздуть. Ничего подобного. Это дело имеет, я бы сказал, трансатлантический аспект, а потому требует особой деликатности - другими словами, секретность должна быть гарантирована. В то же время - в чем и состоит самая суть - оно имеет аспект чисто европейский. Ты не состоишь больше у нас в штате так что особо распространяться не стану, но именно этот второй аспект, и только он важен для Вавра. И если твой Леннуа или ещё кто-нибудь из твоих прикормленных депутатов попробует возникать в сенате с этим делом, Вавру это ох как не понравится.
Это прозвучало убедительно, - как отлично разыгранная сцена из спектакля. Шаван пожал плечами, усмехнулся:
- Неплохо, Альфред, ей-Богу, неплохо. Но при чем тут я?
Баум провел ладонью по щеке.
- Очень жаль, Альбер. Я подумал, что ты бы счел за лучшее отмыться от своих трансатлантических связей, чтобы они не появились в твоем досье. Но как я могу это гарантировать, если ты упорствуешь? Тебе следует знать, что мистер Хенк Мант подставит тебя в любую минуту. И когда это произойдет, никакие друзья не помогут.
- Не тебе судить, Альфред!
Баум задумался на минуту, принял решение:
- Вот что, Альбер, тебе нужно время для размышления. Когда что-то решишь, поставь меня в известность.
- Заговорит! - убежденно произнес Баум, когда за Шаваном и его стражем захлопнулась дверь. - Не захочет же он, чтобы прямо на обложке его досье было крупными буквами написано: "Связан с ЦРУ".
И он оказался прав. Весь день продолжались допросы арестованных, от сотрудников время от времени поступали данные - довольно скупые. Никто не склонен был болтать - даже перспектива провести рождественские праздники в камере не развязывала языки.
Поздно вечером Баум приказал доставить к нему Радеску - сомнительного владельца "Софранала".
Несколько минут спустя в кабинете появился коротенький, лысый, пухлый человечек лет шестидесяти. На груди, на кармане светло-голубого пиджака рядом с лейблом "Пьер Карден" были вышиты буквы "IR". Держался он с достоинством, хотя и несколько елейным:
- Ах, месье Баум, для меня большая честь встретиться с вами, я столько слышал о вашей работе и всегда восхищался.
- Ничего вы о моей работе не знаете, Симянский, не тратьте слов попусту. Садитесь.
- Я вовсе не Симянский, месье, с чего вы взяли? Мое имя Радеску, Ион Радеску, - он ткнул пальцем в вышитые на кармане буквы.
- Для меня вы - Борис Симянский. Под этим именем вы значитесь в наших архивах.
- Мои документы в порядке, месье. Должен вам сказать, что у меня много знакомых в вашем Министерстве...
- В контрразведке, в службе госбезопасности и в префектуре полиции вы также пользуетесь известностью, - Баум властным жестом остановил словесный поток, явно готовый излиться из уст собеседника. - Не тешьте себя надеждой, что я не удосужился познакомиться с вашим прошлым. Обязан вам сказать: не прошлое, а настоящее послужит предметом нашей беседы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61