— Ничего подобного не происходило. Подруги сосредоточенно накачивались коньяком и молчали.
Ладка задумчиво потерла переносицу.
Стало быть, не любовь и не работа. Тогда что стряслось?
— Ты беременна! — взвизгнула она, догадавшись неожиданно, и ткнула пальцем наугад — в Соньку.
Та судорожно сглотнула и замотала головой, от потрясения не в силах вымолвить ни словечка.
— Значит, ты! — Ладка повернулась к Тамаре.
— Ничего подобного! Что это тебе в голову пришло?
— Ну, я тогда не знаю! Хватит в молчанку играть! Я тут слюнями от радости захлебываюсь, а у вас, оказывается, беда какая-то приключилась. Или что? Вы мне не говорите, чтобы радость не испортить?
— Да нечего говорить-то!
— Тогда почему ревете? — обиженно спросила Лада.
— Мы уже не ревем, — торопливо возразила Томка, — это просто было временное помешательство. Как затмение, понимаешь?
Ладка честно потрясла головой. Ни черта она не понимала.
— Ладно, я тебе скажу, — решилась Тамара, осознав, что иначе подруга не отвяжется. — Я влюбилась.
— Врешь! Почему сразу не рассказала?
— Потому что мне стыдно!
— Он что — извращенец? Или женат? — купилась Сонька, не подозревая, что в большей степени это был отвлекающий маневр.
И тогда Тамара, неожиданно для себя самой, открыла правду.
— Пашка?! — недоуменно протянула Лада. — Так это когда было? Что ты нам мозги пудришь?
Соня тем временем начала догадываться о хитром ходе подруги и заволновалась: обсуждение Ладкиного брата в любой момент грозило обернуться катастрофой.
— Я его недавно встретила, — пояснила Тамара и, успокаивающе взглянув на Соньку, добавила: — Случайно.
Та перевела дыхание, но, улучив момент, все же повертела пальцем у виска, демонстрируя свое невысокое мнение об умственных способностях влюбленной.
— И что? — напряглась Ладка.
— И то! По новой втрескалась. По самые уши! — злобно уточнила Тамара.
— А почему тебе стыдно-то? — не поняла Ладка. — Он у нас мужчина свободный, ничем постыдным не занимается.
Ага, только на досуге проворачивает махинации по отправке сестры на море.
— А стыдно, потому что дура! Он на меня плевать хотел!
— Хотел? Или уже плюнул? — уточнила Сонька.
— Да какая разница! — рассердилась Тамара, но тут Ладка привычно взяла инициативу на себя, перебирая вслух различные варианты по соблазнению братца.
Соня едва не расхохоталась, услыхав Ладкины предложения. Сначала Аполлон устраивал ее судьбу, теперь сестрица решила озаботиться благополучием брата. Мексиканские сериалы отдыхают.
Томка же, напротив, планами подруги воодушевилась.
— Ты думаешь, это реально — обратить его внимание на меня? — с надеждой уставилась она на Ладу. — Я же пробовала уже, понимаешь? А он ведет себя так, будто я — деточка из яслей «Солнышко», и меня надо опекать. Да я все эти дни только и слышала…
Она резко замолчала и вытаращила глаза, будто подавилась.
— Ох, да все мужики дураки просто! Им одно только нужно! — невпопад затарахтела Сонька, корча Тамаре страшные гримасы.
Сейчас эта идиотка окончательно расколется, и все труды пойдут прахом! Черт ее дернул вспомнить о Пашке!
— Я не поняла, — перебила Лада, — так вы с ним все-таки встречаетесь или нет? Какой-то прогресс наметился?
Соня отчаянно пыталась спасти ситуацию:
— Ну да, они встречаются, только он ничего такого к ней не испытывает, а просто общается на отвлеченные темы, и…
— Странно вообще-то. Мне Пашка ничего не рассказывал.
Лада недоуменно нахмурилась.
— Вот видишь! Он даже не считает нужным посвятить тебя в эти отношения! — изворачивалась Сонька. — Потому что этих самых отношений нет и в помине!
«И почему нам всем так не везет?» — вдруг подумала Ладка. Хотя еще пять минут назад была уверена, что удача улыбается ей в тридцать два зуба. Ан нет! Подумаешь, бесплатный билет и неизвестный приз, ожидающий ее в Сочи! Обрадовалась, как идиотка, а что в этом особо хорошего-то? Ничего. Ну отдохнет она, ну в море поплескается, ну загорелыми коленками посверкает, и что? Ничего опять-таки. Принца на кобыле в яблоках не предвидится. Обыкновенного нормального мужика — тоже! Нормальные все давным-давно вымерли, аки динозавры. Остались только небритые дядьки с пузцом да самоуверенные хлыщи с сигарами в зубах, рассуждающие о геополитических проблемах и ценах на авто.
Убийственно интересные темы!
А если ей на эти темы плевать? Если ей хочется поговорить о весне? О Млечном пути. О том, как восхитительно золотится одуванчиковое море в июне, а через месяц от него ничего не останется, только седой пух будет взлетать в небо от малейшего ветерка, и прохожие раздраженно станут размахивать руками и беспрерывно чихать. А если она мечтает на ночь почитать кому-то стихи Ольги Берггольц?
Я думала, что главное в погоне за судьбой —
малярно-ювелирная работа над собой…
…Из всех доброжелателей никто не объяснил,
что главное, чтоб кто-нибудь вот так тебя любил —
со всеми недостатками, слезами и припадками,
скандалами и сдвигами, и склонностью ко лжи,
считая их глубинами, считая их загадками,
неведомыми тайнами твоей большой души.
Почитать и обмякнуть в крепких руках, увидеть в глазах напротив понимание. Или это слишком сложно?
Ладно, ладно, пусть не Берггольц. Пусть будет Пастернак, пусть Цветаева, пусть Есенин, в конце концов!
Она станет накрывать на стол, декламируя простые, красивые строчки, а он подхватит, и хором они дойдут до конца, и в который раз поразятся тому, как они похожи, как точно вылеплены друг для друга. И те самые сдвиги ее души идеально подходят к его.
Помнится, она сама говорила, что половинок не существует!
А значит — и мечтать не о чем.
На самом деле не осталось даже нормальных человеческих особей сильного полу. Отец вот еще туда-сюда. Пашка, может быть. Но он — зануда и не видит дальше своего носа.
Подумав про брата, она вспомнила о подругах и посмотрела виновато.
Тамара тут от любви свихнется, Сонька станет утверждать, что никакой любви нет, и потащит знакомиться с «перспективным кандидатом», и в дискотечном угаре позабудется тоска. До утра.
А утро, как известно, вечера мудреней.
И под ярким безжалостным солнцем станет видна пустота и бессмысленность вчерашнего.
Что с того, что им всего лишь немного за двадцать? Почему принято считать, будто в этом возрасте сам черт не страшен, и романтические приключения всего-навсего приключения, а расставания — всего-навсего досадная ошибка, и больно быть не должно, и разочарование забывается быстро. И все легко, просто, мимоходом, как у Макдональдса. Так же торопливо хватаешь что попало, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, только сиюминутное утоление. А потом долго мучаешься отрыжкой.
И как-то даже странно думать о чем-то другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Ладка задумчиво потерла переносицу.
Стало быть, не любовь и не работа. Тогда что стряслось?
— Ты беременна! — взвизгнула она, догадавшись неожиданно, и ткнула пальцем наугад — в Соньку.
Та судорожно сглотнула и замотала головой, от потрясения не в силах вымолвить ни словечка.
— Значит, ты! — Ладка повернулась к Тамаре.
— Ничего подобного! Что это тебе в голову пришло?
— Ну, я тогда не знаю! Хватит в молчанку играть! Я тут слюнями от радости захлебываюсь, а у вас, оказывается, беда какая-то приключилась. Или что? Вы мне не говорите, чтобы радость не испортить?
— Да нечего говорить-то!
— Тогда почему ревете? — обиженно спросила Лада.
— Мы уже не ревем, — торопливо возразила Томка, — это просто было временное помешательство. Как затмение, понимаешь?
Ладка честно потрясла головой. Ни черта она не понимала.
— Ладно, я тебе скажу, — решилась Тамара, осознав, что иначе подруга не отвяжется. — Я влюбилась.
— Врешь! Почему сразу не рассказала?
— Потому что мне стыдно!
— Он что — извращенец? Или женат? — купилась Сонька, не подозревая, что в большей степени это был отвлекающий маневр.
И тогда Тамара, неожиданно для себя самой, открыла правду.
— Пашка?! — недоуменно протянула Лада. — Так это когда было? Что ты нам мозги пудришь?
Соня тем временем начала догадываться о хитром ходе подруги и заволновалась: обсуждение Ладкиного брата в любой момент грозило обернуться катастрофой.
— Я его недавно встретила, — пояснила Тамара и, успокаивающе взглянув на Соньку, добавила: — Случайно.
Та перевела дыхание, но, улучив момент, все же повертела пальцем у виска, демонстрируя свое невысокое мнение об умственных способностях влюбленной.
— И что? — напряглась Ладка.
— И то! По новой втрескалась. По самые уши! — злобно уточнила Тамара.
— А почему тебе стыдно-то? — не поняла Ладка. — Он у нас мужчина свободный, ничем постыдным не занимается.
Ага, только на досуге проворачивает махинации по отправке сестры на море.
— А стыдно, потому что дура! Он на меня плевать хотел!
— Хотел? Или уже плюнул? — уточнила Сонька.
— Да какая разница! — рассердилась Тамара, но тут Ладка привычно взяла инициативу на себя, перебирая вслух различные варианты по соблазнению братца.
Соня едва не расхохоталась, услыхав Ладкины предложения. Сначала Аполлон устраивал ее судьбу, теперь сестрица решила озаботиться благополучием брата. Мексиканские сериалы отдыхают.
Томка же, напротив, планами подруги воодушевилась.
— Ты думаешь, это реально — обратить его внимание на меня? — с надеждой уставилась она на Ладу. — Я же пробовала уже, понимаешь? А он ведет себя так, будто я — деточка из яслей «Солнышко», и меня надо опекать. Да я все эти дни только и слышала…
Она резко замолчала и вытаращила глаза, будто подавилась.
— Ох, да все мужики дураки просто! Им одно только нужно! — невпопад затарахтела Сонька, корча Тамаре страшные гримасы.
Сейчас эта идиотка окончательно расколется, и все труды пойдут прахом! Черт ее дернул вспомнить о Пашке!
— Я не поняла, — перебила Лада, — так вы с ним все-таки встречаетесь или нет? Какой-то прогресс наметился?
Соня отчаянно пыталась спасти ситуацию:
— Ну да, они встречаются, только он ничего такого к ней не испытывает, а просто общается на отвлеченные темы, и…
— Странно вообще-то. Мне Пашка ничего не рассказывал.
Лада недоуменно нахмурилась.
— Вот видишь! Он даже не считает нужным посвятить тебя в эти отношения! — изворачивалась Сонька. — Потому что этих самых отношений нет и в помине!
«И почему нам всем так не везет?» — вдруг подумала Ладка. Хотя еще пять минут назад была уверена, что удача улыбается ей в тридцать два зуба. Ан нет! Подумаешь, бесплатный билет и неизвестный приз, ожидающий ее в Сочи! Обрадовалась, как идиотка, а что в этом особо хорошего-то? Ничего. Ну отдохнет она, ну в море поплескается, ну загорелыми коленками посверкает, и что? Ничего опять-таки. Принца на кобыле в яблоках не предвидится. Обыкновенного нормального мужика — тоже! Нормальные все давным-давно вымерли, аки динозавры. Остались только небритые дядьки с пузцом да самоуверенные хлыщи с сигарами в зубах, рассуждающие о геополитических проблемах и ценах на авто.
Убийственно интересные темы!
А если ей на эти темы плевать? Если ей хочется поговорить о весне? О Млечном пути. О том, как восхитительно золотится одуванчиковое море в июне, а через месяц от него ничего не останется, только седой пух будет взлетать в небо от малейшего ветерка, и прохожие раздраженно станут размахивать руками и беспрерывно чихать. А если она мечтает на ночь почитать кому-то стихи Ольги Берггольц?
Я думала, что главное в погоне за судьбой —
малярно-ювелирная работа над собой…
…Из всех доброжелателей никто не объяснил,
что главное, чтоб кто-нибудь вот так тебя любил —
со всеми недостатками, слезами и припадками,
скандалами и сдвигами, и склонностью ко лжи,
считая их глубинами, считая их загадками,
неведомыми тайнами твоей большой души.
Почитать и обмякнуть в крепких руках, увидеть в глазах напротив понимание. Или это слишком сложно?
Ладно, ладно, пусть не Берггольц. Пусть будет Пастернак, пусть Цветаева, пусть Есенин, в конце концов!
Она станет накрывать на стол, декламируя простые, красивые строчки, а он подхватит, и хором они дойдут до конца, и в который раз поразятся тому, как они похожи, как точно вылеплены друг для друга. И те самые сдвиги ее души идеально подходят к его.
Помнится, она сама говорила, что половинок не существует!
А значит — и мечтать не о чем.
На самом деле не осталось даже нормальных человеческих особей сильного полу. Отец вот еще туда-сюда. Пашка, может быть. Но он — зануда и не видит дальше своего носа.
Подумав про брата, она вспомнила о подругах и посмотрела виновато.
Тамара тут от любви свихнется, Сонька станет утверждать, что никакой любви нет, и потащит знакомиться с «перспективным кандидатом», и в дискотечном угаре позабудется тоска. До утра.
А утро, как известно, вечера мудреней.
И под ярким безжалостным солнцем станет видна пустота и бессмысленность вчерашнего.
Что с того, что им всего лишь немного за двадцать? Почему принято считать, будто в этом возрасте сам черт не страшен, и романтические приключения всего-навсего приключения, а расставания — всего-навсего досадная ошибка, и больно быть не должно, и разочарование забывается быстро. И все легко, просто, мимоходом, как у Макдональдса. Так же торопливо хватаешь что попало, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, только сиюминутное утоление. А потом долго мучаешься отрыжкой.
И как-то даже странно думать о чем-то другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59