Ну, например, полоса грязи, или пятно, или дырка, которых вы не заметили.
— Вероятно, да, — безжизненно ответила Джесси. — Теперь видите, как вы ошиблись, полагаясь на меня. Сейчас вы отдаете себе отчет, в какую историю я вас втянула?
— Давайте не будем разбирать, кто кого и куда именно втянул, — поморщился Ричард Квин. — Вот Эйб, кажется, готов задушить меня...
— Ну, ты не приставлял мне нож к горлу и не заставлял силой что-то делать, — мрачно возразил Перл. — Я просто пытаюсь сейчас определить, что будет дальше. Как, по-твоему, скандал он нам устроит?
— Ни за что!
— А ведь он может основательно попортить нам жизнь.
— Хамфри не в состоянии позволить себе подобное удовольствие. Результатом может быть возобновление следствия по делу во всем объеме, а он всячески стремится этого не допустить. — Инспектор поднял голову. — Все, что произошло сегодня, еще нельзя назвать полной неудачей. Нам удалось подтвердить два важных обстоятельства. Во-первых, в тот вечер он дей-ствительно заменил грязную наволочку на чистую, ибо иначе ни за что не заметил бы какой-то разницы. Во-вторых, грязную наволочку он не уничтожил, так как уже был готов поверить, что мы ее нашли. Нет, нет, еще не все потеряно!
— Ричард, вы так говорите, словно намерены продолжать, — удивленно сказала Джесси.
— А как же иначе?! — изумился Квин. — Конечно, продолжать. Да и как сейчас можно остановиться? Мы заставили его перейти к обороне.
Джесси внезапно расхохоталась. Ее смех показался Квину странным, и он подошел к ней, но она умолкла так же внезапно, как и начала смеяться.
— Извините, Ричард. Это становится смешным.
— Ничего смешного я тут не нахожу.
— Простите, пожалуйста. — Джесси прикоснулась к руке инспектора.
— А вы продолжать не желаете? — сердито поинтересовался он.
Она бессильно опустила руку.
— Не знаю, Ричард. Я так устала, так устала...
... Возвращение в Нью-Йорк было тяжелым. Квин казался одновременно чем-то угнетенным, возмущенным и разочарованным, а Джесси, у которой от боли раскалывалась голова, даже не пыталась разобраться в его состоянии. На 71-й улице она вышла. Квин пообещал поставить в гараж ее машину и, не говоря больше ни слова, уехал.
Джесси долго металась в постели. На этот раз аспирин ей не помог, и от нервного напряжения у нее начала сильно чесаться кожа. Под утро она приняла таблетку сильного снотворного и погрузилась в тяжелое забытье.
Она проснулась от звуков каких-то падений и бросков. В гостиной Глория Сарделла швыряла на пол сумки, чемоданы и свертки.
«Боже мой! — подумала Джесси. — Ведь сегодня уже тридцатое».
И она тут же приняла решение.
— Ричард, я решила поехать домой, — сообщила она ему по телефону.
— Твердо решили? — спросил он.
— Да получилось как-то так, что, по существу, вопрос решился без меня, — с деланной непринужденностью ответила Джесси. — Я совсем забыла, что Глория должна возвратиться тридцатого. Видно, я так была занята, что потеряла всякое представление о времени... Ричард, вы слушаете?
— Слушаю.
— Я чувствовала себя прямо какой-то дурой, когда Глория сегодня утром вошла в квартиру. Уж встретить-то ее в порту я могла бы! Конечно, Глория была очень мила и сказала, что я могу жить у нее сколько мне хочется...
— Ну и почему бы вам не пожить еще... — Квин откашлялся.
— Я очень стесню Глорию. Вы же знаете, какая у нее маленькая квартира. Да и, кроме того, какой смысл? Напрасно, Ричард, мы все затеяли. — Джесси умолкла в ожидании, что Квин что-то скажет, но он молчал. — Пожалуй, будет лучше, если я вернусь к себе домой и займусь своим делом.
— Джесси...
— Да, Ричард?
— Почему мы об этом должны говорить по телефону? Разумеется, если вы не хотите больше встречаться со мной...
— Какая глупость!
— Тогда можно мне отвезти вас в Роуэйтон?
— Пожалуйста, раз вам хочется.
... Всю дорогу до Коннектикута Квин вел машину так медленно, что им, не переставая, сигналили.
Некоторое время он говорил о расследовании, которым они занимались.
— Прошлой ночью я никак не мог уснуть и принялся вновь читать сообщения моих ребят за то время, когда они вели слежку за Хамфри. Мне бросилось в глаза одно обстоятельство, которое никакого значения не имело для нас прежде. В сообщении за ту пятницу, когда Хамфри куда-то перевел жену из санатория Дуэйна, говорится, что рано утром шофер выехал из города на большой крытой машине. А вы помните, что, по словам Элизабет Кэрри, миссис Хамфри увезли именно на большой крытой машине. Мне теперь кажется, что Хамфри послал Каллэма в Нью-Хейвен, а сам, чтобы отвлечь нас, остался в Нью-Йорке. Видимо, где-то по пути Каллэм взял в машину двух санитарок. По крайней мере такую возможность нельзя отбрасывать, и я сегодня же намерен все это тщательно проверить.
— Что же вы мне раньше не сказали, Ричард?! Я ни за что не разрешила бы вам тратить время на то, чтобы везти меня домой.
— Это дело вполне можно отложить до моего возвращения в город, — быстро ответил Квин.
— И теперь вы намерены взять в работу Генри Каллэма?
— Да, чтобы добиться от него, где сейчас Сара
Хамфри...
Однако большую часть пути они молчали.
В Роуэйтоне Квин внес чемоданы Джесси в до: Он отрегулировал плохо закрывавшийся кран на кухне, восхищенно отозвался о цинниях, выращенных Джесси, выпил предложенного ею кофе, но все это время держался как-то отчужденно, и у Джесси снова начала болеть голова.
«Нет, я ему помогать не буду, — с яростью подумала она. — Не буду, не буду!..»
Квин отклонил предложение отвезти его на вокзал и тут же вызвал по телефону такси.
Уже в самый последний момент, когда машина ожидала у крыльца, он вдруг сказал:
— Джесси, я не могу уехать без того...
— Да-да?
— Без того... ну, без того, чтобы не поблагодарить вас...
— Поблагодарить меня?! — «Милая моя, — подумала она, — да ты уж перестаралась! Но как же другим-то удается выходить из подобных положений?» — Боже мой, но за что?
Носком ботинка Квин бесцельно водил по ковру.
— Как — за что? За два самых чудесных месяца в моей жизни.
— Это я должна поблагодарить вас, мистер Квин. Мягко выражаясь, я тоже не скучала. — «Ну и ответ!»
— Я не имею в виду дело Хамфри. — Квин дважды откашлялся, причем второй раз с раздражением. — Вы стали значить для меня очень много, Джесси.
- Серьезно? — «О, боже!»
— Да, очень много. — Он с гневом уставился на ковер. — Я понимаю, что не имею права...
— Ричард!
— Я хочу сказать, что человеку моего возраста...
— Опять вы об этом!
— А вы такая моложавая и красивая...
«Не хватает только, — подумала Джесси, — чтобы у меня, как всегда бывает в таких случаях, заурчал желудок... Вот, начинается».
— Да, Ричард? — нарочито громко поспешила спросить она.
В это мгновение таксист принялся отчаянно сигналить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Вероятно, да, — безжизненно ответила Джесси. — Теперь видите, как вы ошиблись, полагаясь на меня. Сейчас вы отдаете себе отчет, в какую историю я вас втянула?
— Давайте не будем разбирать, кто кого и куда именно втянул, — поморщился Ричард Квин. — Вот Эйб, кажется, готов задушить меня...
— Ну, ты не приставлял мне нож к горлу и не заставлял силой что-то делать, — мрачно возразил Перл. — Я просто пытаюсь сейчас определить, что будет дальше. Как, по-твоему, скандал он нам устроит?
— Ни за что!
— А ведь он может основательно попортить нам жизнь.
— Хамфри не в состоянии позволить себе подобное удовольствие. Результатом может быть возобновление следствия по делу во всем объеме, а он всячески стремится этого не допустить. — Инспектор поднял голову. — Все, что произошло сегодня, еще нельзя назвать полной неудачей. Нам удалось подтвердить два важных обстоятельства. Во-первых, в тот вечер он дей-ствительно заменил грязную наволочку на чистую, ибо иначе ни за что не заметил бы какой-то разницы. Во-вторых, грязную наволочку он не уничтожил, так как уже был готов поверить, что мы ее нашли. Нет, нет, еще не все потеряно!
— Ричард, вы так говорите, словно намерены продолжать, — удивленно сказала Джесси.
— А как же иначе?! — изумился Квин. — Конечно, продолжать. Да и как сейчас можно остановиться? Мы заставили его перейти к обороне.
Джесси внезапно расхохоталась. Ее смех показался Квину странным, и он подошел к ней, но она умолкла так же внезапно, как и начала смеяться.
— Извините, Ричард. Это становится смешным.
— Ничего смешного я тут не нахожу.
— Простите, пожалуйста. — Джесси прикоснулась к руке инспектора.
— А вы продолжать не желаете? — сердито поинтересовался он.
Она бессильно опустила руку.
— Не знаю, Ричард. Я так устала, так устала...
... Возвращение в Нью-Йорк было тяжелым. Квин казался одновременно чем-то угнетенным, возмущенным и разочарованным, а Джесси, у которой от боли раскалывалась голова, даже не пыталась разобраться в его состоянии. На 71-й улице она вышла. Квин пообещал поставить в гараж ее машину и, не говоря больше ни слова, уехал.
Джесси долго металась в постели. На этот раз аспирин ей не помог, и от нервного напряжения у нее начала сильно чесаться кожа. Под утро она приняла таблетку сильного снотворного и погрузилась в тяжелое забытье.
Она проснулась от звуков каких-то падений и бросков. В гостиной Глория Сарделла швыряла на пол сумки, чемоданы и свертки.
«Боже мой! — подумала Джесси. — Ведь сегодня уже тридцатое».
И она тут же приняла решение.
— Ричард, я решила поехать домой, — сообщила она ему по телефону.
— Твердо решили? — спросил он.
— Да получилось как-то так, что, по существу, вопрос решился без меня, — с деланной непринужденностью ответила Джесси. — Я совсем забыла, что Глория должна возвратиться тридцатого. Видно, я так была занята, что потеряла всякое представление о времени... Ричард, вы слушаете?
— Слушаю.
— Я чувствовала себя прямо какой-то дурой, когда Глория сегодня утром вошла в квартиру. Уж встретить-то ее в порту я могла бы! Конечно, Глория была очень мила и сказала, что я могу жить у нее сколько мне хочется...
— Ну и почему бы вам не пожить еще... — Квин откашлялся.
— Я очень стесню Глорию. Вы же знаете, какая у нее маленькая квартира. Да и, кроме того, какой смысл? Напрасно, Ричард, мы все затеяли. — Джесси умолкла в ожидании, что Квин что-то скажет, но он молчал. — Пожалуй, будет лучше, если я вернусь к себе домой и займусь своим делом.
— Джесси...
— Да, Ричард?
— Почему мы об этом должны говорить по телефону? Разумеется, если вы не хотите больше встречаться со мной...
— Какая глупость!
— Тогда можно мне отвезти вас в Роуэйтон?
— Пожалуйста, раз вам хочется.
... Всю дорогу до Коннектикута Квин вел машину так медленно, что им, не переставая, сигналили.
Некоторое время он говорил о расследовании, которым они занимались.
— Прошлой ночью я никак не мог уснуть и принялся вновь читать сообщения моих ребят за то время, когда они вели слежку за Хамфри. Мне бросилось в глаза одно обстоятельство, которое никакого значения не имело для нас прежде. В сообщении за ту пятницу, когда Хамфри куда-то перевел жену из санатория Дуэйна, говорится, что рано утром шофер выехал из города на большой крытой машине. А вы помните, что, по словам Элизабет Кэрри, миссис Хамфри увезли именно на большой крытой машине. Мне теперь кажется, что Хамфри послал Каллэма в Нью-Хейвен, а сам, чтобы отвлечь нас, остался в Нью-Йорке. Видимо, где-то по пути Каллэм взял в машину двух санитарок. По крайней мере такую возможность нельзя отбрасывать, и я сегодня же намерен все это тщательно проверить.
— Что же вы мне раньше не сказали, Ричард?! Я ни за что не разрешила бы вам тратить время на то, чтобы везти меня домой.
— Это дело вполне можно отложить до моего возвращения в город, — быстро ответил Квин.
— И теперь вы намерены взять в работу Генри Каллэма?
— Да, чтобы добиться от него, где сейчас Сара
Хамфри...
Однако большую часть пути они молчали.
В Роуэйтоне Квин внес чемоданы Джесси в до: Он отрегулировал плохо закрывавшийся кран на кухне, восхищенно отозвался о цинниях, выращенных Джесси, выпил предложенного ею кофе, но все это время держался как-то отчужденно, и у Джесси снова начала болеть голова.
«Нет, я ему помогать не буду, — с яростью подумала она. — Не буду, не буду!..»
Квин отклонил предложение отвезти его на вокзал и тут же вызвал по телефону такси.
Уже в самый последний момент, когда машина ожидала у крыльца, он вдруг сказал:
— Джесси, я не могу уехать без того...
— Да-да?
— Без того... ну, без того, чтобы не поблагодарить вас...
— Поблагодарить меня?! — «Милая моя, — подумала она, — да ты уж перестаралась! Но как же другим-то удается выходить из подобных положений?» — Боже мой, но за что?
Носком ботинка Квин бесцельно водил по ковру.
— Как — за что? За два самых чудесных месяца в моей жизни.
— Это я должна поблагодарить вас, мистер Квин. Мягко выражаясь, я тоже не скучала. — «Ну и ответ!»
— Я не имею в виду дело Хамфри. — Квин дважды откашлялся, причем второй раз с раздражением. — Вы стали значить для меня очень много, Джесси.
- Серьезно? — «О, боже!»
— Да, очень много. — Он с гневом уставился на ковер. — Я понимаю, что не имею права...
— Ричард!
— Я хочу сказать, что человеку моего возраста...
— Опять вы об этом!
— А вы такая моложавая и красивая...
«Не хватает только, — подумала Джесси, — чтобы у меня, как всегда бывает в таких случаях, заурчал желудок... Вот, начинается».
— Да, Ричард? — нарочито громко поспешила спросить она.
В это мгновение таксист принялся отчаянно сигналить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54