Может быть, ей не следует ехать с ним? Или эти утренние зеваки считают их влюбленной парочкой? А вдруг Мэтт замешан в каких-нибудь скандальных историях? Она решила постараться выяснить это.
– Чем бы вам хотелось заняться сегодня? – вежливо поинтересовался Мэтт. – Порыбачить? Сходить куда-нибудь? Или просто побродить по окрестностям?
– А можно всего понемногу? – нерешительно ответила она. – Ведь я плохо знаю эти места.
И хотя Мэтт не спрашивал ее, она рассказала о том, как приехала сюда на лето к Паркменам и как по ее просьбе Джордж устроил ее на работу в гостиницу...
– Значит, вы гостите у старины Джорджа? – усмехнулся Мэтт с таким видом, будто знал все о Джордже Паркмене.
Подъехав к маленькой расчищенной полянке, он остановил машину.
– Я хочу показать вам мое озеро, – сказал он. – Это спокойное место, и там есть сокровища, каких в наши дни осталось немного во всем мире. Но вы должны обещать мне, что не станете показывать его приезжим.
– Слово разведчика... – сказала Вилли. – Этого достаточно.
Мэтт повел ее через лес по длинной извивающейся среди деревьев тропинке. Он шел таким широким шагом, что Вилли приходилось почти бежать, чтобы поспеть за ним. Тропинка все не кончалась и, не выдержав такого темпа, Вилли взмолилась:
– Помедленнее, пожалуйста, а то я выдохнусь раньше, чем мы дойдем до озера.
– Извините, – сказал он, замедляя шаг. – Я не хочу, чтобы вы выдохлись, потому что тогда не сможете рассказать о себе. Чем вы занимаетесь, когда не работаете в гостинице?
– Я учусь в Гарвардском университете на юридическом факультете.
Мэтт удивленно посмотрел на нее.
– Я просто поражен. Должно быть, вы большая умница.
– Это очень мило с вашей стороны так считать...
– Это на самом деле так. Закон – это всегда поле сражения. Для женщин оно было недосягаемо. Теперь все меняется. Но новаторы должны всегда быть лучше и крепче остальных и обладать мертвой хваткой. Я подозреваю, Вилли, что вы владеете этими качествами. Упорство и целеустремленность написаны на вашем лице.
Обычно Вилли не нравилось, когда ее хвалили подобным образом, но слова Мэтта звучали иначе. Ей было приятно их слышать.
– Можно спросить, почему вы выбрали именно юридический?
Рассказывая ему о себе, Вилли заметила, что делает это спокойно и непринужденно, открывая ему даже больше, чем обычно новым знакомым.
– Супружеская жизнь моих родителей закончилась плачевно, – рассказывала она. – Я стала свидетельницей того, какая несправедливость ожидает женщин, обратившихся в суд. И я уверена, что это происходит потому, что, как вы и сказали, большинство адвокатов и судей – мужчины. Если я стану адвокатом, я думаю, что смогу помочь женщинам, подобным моей маме. А таких по стране – тысячи и тысячи.
– Это очень благородно, Вилли, – сказал Мэтт, и она почувствовала его искренность. – Но позвольте мне напомнить вам слова Оливера Уенделла Холмса, обращенные к молодежи: "Это законный суд, молодые люди, но не суд закона!" Казалось бы, комбинация одних и тех же слов, но как меняется смысл в зависимости от их последовательности. Вы сможете лучше служить вашим клиентам, если поймете смысл и различие этих словосочетаний и приложите все усилия, чтобы служить именно законному суду.
– Вы так хорошо разбираетесь в праве. Случайно, вы не адвокат?
– Был когда-то, – мрачно заметил Мэтт. – Но сейчас я не практикую. Обычно я не рассказываю об этом, но...
Вилли ждала, что Мэтт продолжит, но тот молчал, внимательно разглядывая ствол дерева. Потом неожиданно сказал:
– Посмотрите на эту длинную цепочку муравьев, она свидетельствует о том, что мы сильно наэлектризованы и нас ожидает магнитная буря.
– Что это значит?
– Муравьи... они являются природным барометром. Когда они ползут, как сейчас, можно не сомневаться, что будет магнитная буря.
Мэтт все больше заинтриговывал Вилли. Интересно, почему он не практикует как адвокат? Он шагал по тропинке так энергично и не был похож на человека, который сдался. Может быть, его лишили адвокатской лицензии? Несмотря на то, что она была знакома с ним только неделю, она могла поклясться, что этот человек не способен на темные дела. Так что же произошло? Возможно, он занялся другим делом, что позволило ему проводить свои дни на лоне природы.
– Вот мы и пришли, – сказал он, когда лес кончился. Перед ними сверкало гладью в своей первозданной красе озеро Мэтта.
– Это и есть мое сокровище, не разрушенное и не загрязненное человеком.
В воздухе пахло сосной и жимолостью. От земли веяло прохладой. Вилли почувствовала себя невыразимо умиротворенной, находясь под мощным обаянием этого удивительного человека, который так много обо всем знал. Обычно всегда готовая спорить и мало что принимающая на веру, теперь она с удовольствием позволила Мэтту наставлять себя.
Сидя на двух больших камнях у берега озера, они бросали в прозрачную воду камешки, любовались причудливыми водорослями, среди которых сновали небольшие рыбешки. Их беседа была легкой и непринужденной, как между старыми друзьями.
Он немного рассказал о себе. О том, что родился в семье среднего достатка в Сент-Луисе и что интерес к природе пришел к нему в молодости, когда он оставил работу в юридической конторе и занялся альпинизмом и исследованием пещер. Бродить в темных глухих лабиринтах гор – это то же самое, что скитаться по лабиринтам закона. С одной лишь разницей – первые лабиринты созидаются природой, вторые – человеком.
Вилли слушала его с нескрываемым интересом. Он открывал ей совершенно новые вещи, о которых она никогда не задумывалась раньше. А она, в свою очередь, рассказывала ему о себе куда больше, чем кому бы то ни было. Но, конечно же, не все. Даже несколько утратив свою обычную осторожность под влиянием первозданной природы, она все-таки старалась сохранить свои тайны.
Во второй половине дня, когда солнце стало клониться к закату, Мэтт предложил вернуться к машине и немного перекусить.
– Насколько мне известно, Кэт приготовила еды достаточно, чтобы накормить целую армию. Но я так проголодался, что съел бы за две. Вы сами убедитесь в этом.
Он засмеялся, довольный своей шуткой. Кэт? Жена? – размышляла Вилли. – А может быть, сестра? Но почему, собственно, ее должно волновать, кем приходится Мэтту женщина, приготовившая еду? И почему бы ей просто не спросить его об этом?
Ленч оказался настоящим сюрпризом. Вилли думала о сэндвичах, но, вопреки своим ожиданиям, увидела мясо, паштет, фрукты, французские булочки, превосходное вино, а также скатерть в клеточку и такие же салфетки. От долгой прогулки на свежем воздухе в компании Мэтта она сильно проголодалась. И энергично принялась за еду.
Когда они закончили свой ленч, он аккуратно собрал все остатки и закопал их в землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
– Чем бы вам хотелось заняться сегодня? – вежливо поинтересовался Мэтт. – Порыбачить? Сходить куда-нибудь? Или просто побродить по окрестностям?
– А можно всего понемногу? – нерешительно ответила она. – Ведь я плохо знаю эти места.
И хотя Мэтт не спрашивал ее, она рассказала о том, как приехала сюда на лето к Паркменам и как по ее просьбе Джордж устроил ее на работу в гостиницу...
– Значит, вы гостите у старины Джорджа? – усмехнулся Мэтт с таким видом, будто знал все о Джордже Паркмене.
Подъехав к маленькой расчищенной полянке, он остановил машину.
– Я хочу показать вам мое озеро, – сказал он. – Это спокойное место, и там есть сокровища, каких в наши дни осталось немного во всем мире. Но вы должны обещать мне, что не станете показывать его приезжим.
– Слово разведчика... – сказала Вилли. – Этого достаточно.
Мэтт повел ее через лес по длинной извивающейся среди деревьев тропинке. Он шел таким широким шагом, что Вилли приходилось почти бежать, чтобы поспеть за ним. Тропинка все не кончалась и, не выдержав такого темпа, Вилли взмолилась:
– Помедленнее, пожалуйста, а то я выдохнусь раньше, чем мы дойдем до озера.
– Извините, – сказал он, замедляя шаг. – Я не хочу, чтобы вы выдохлись, потому что тогда не сможете рассказать о себе. Чем вы занимаетесь, когда не работаете в гостинице?
– Я учусь в Гарвардском университете на юридическом факультете.
Мэтт удивленно посмотрел на нее.
– Я просто поражен. Должно быть, вы большая умница.
– Это очень мило с вашей стороны так считать...
– Это на самом деле так. Закон – это всегда поле сражения. Для женщин оно было недосягаемо. Теперь все меняется. Но новаторы должны всегда быть лучше и крепче остальных и обладать мертвой хваткой. Я подозреваю, Вилли, что вы владеете этими качествами. Упорство и целеустремленность написаны на вашем лице.
Обычно Вилли не нравилось, когда ее хвалили подобным образом, но слова Мэтта звучали иначе. Ей было приятно их слышать.
– Можно спросить, почему вы выбрали именно юридический?
Рассказывая ему о себе, Вилли заметила, что делает это спокойно и непринужденно, открывая ему даже больше, чем обычно новым знакомым.
– Супружеская жизнь моих родителей закончилась плачевно, – рассказывала она. – Я стала свидетельницей того, какая несправедливость ожидает женщин, обратившихся в суд. И я уверена, что это происходит потому, что, как вы и сказали, большинство адвокатов и судей – мужчины. Если я стану адвокатом, я думаю, что смогу помочь женщинам, подобным моей маме. А таких по стране – тысячи и тысячи.
– Это очень благородно, Вилли, – сказал Мэтт, и она почувствовала его искренность. – Но позвольте мне напомнить вам слова Оливера Уенделла Холмса, обращенные к молодежи: "Это законный суд, молодые люди, но не суд закона!" Казалось бы, комбинация одних и тех же слов, но как меняется смысл в зависимости от их последовательности. Вы сможете лучше служить вашим клиентам, если поймете смысл и различие этих словосочетаний и приложите все усилия, чтобы служить именно законному суду.
– Вы так хорошо разбираетесь в праве. Случайно, вы не адвокат?
– Был когда-то, – мрачно заметил Мэтт. – Но сейчас я не практикую. Обычно я не рассказываю об этом, но...
Вилли ждала, что Мэтт продолжит, но тот молчал, внимательно разглядывая ствол дерева. Потом неожиданно сказал:
– Посмотрите на эту длинную цепочку муравьев, она свидетельствует о том, что мы сильно наэлектризованы и нас ожидает магнитная буря.
– Что это значит?
– Муравьи... они являются природным барометром. Когда они ползут, как сейчас, можно не сомневаться, что будет магнитная буря.
Мэтт все больше заинтриговывал Вилли. Интересно, почему он не практикует как адвокат? Он шагал по тропинке так энергично и не был похож на человека, который сдался. Может быть, его лишили адвокатской лицензии? Несмотря на то, что она была знакома с ним только неделю, она могла поклясться, что этот человек не способен на темные дела. Так что же произошло? Возможно, он занялся другим делом, что позволило ему проводить свои дни на лоне природы.
– Вот мы и пришли, – сказал он, когда лес кончился. Перед ними сверкало гладью в своей первозданной красе озеро Мэтта.
– Это и есть мое сокровище, не разрушенное и не загрязненное человеком.
В воздухе пахло сосной и жимолостью. От земли веяло прохладой. Вилли почувствовала себя невыразимо умиротворенной, находясь под мощным обаянием этого удивительного человека, который так много обо всем знал. Обычно всегда готовая спорить и мало что принимающая на веру, теперь она с удовольствием позволила Мэтту наставлять себя.
Сидя на двух больших камнях у берега озера, они бросали в прозрачную воду камешки, любовались причудливыми водорослями, среди которых сновали небольшие рыбешки. Их беседа была легкой и непринужденной, как между старыми друзьями.
Он немного рассказал о себе. О том, что родился в семье среднего достатка в Сент-Луисе и что интерес к природе пришел к нему в молодости, когда он оставил работу в юридической конторе и занялся альпинизмом и исследованием пещер. Бродить в темных глухих лабиринтах гор – это то же самое, что скитаться по лабиринтам закона. С одной лишь разницей – первые лабиринты созидаются природой, вторые – человеком.
Вилли слушала его с нескрываемым интересом. Он открывал ей совершенно новые вещи, о которых она никогда не задумывалась раньше. А она, в свою очередь, рассказывала ему о себе куда больше, чем кому бы то ни было. Но, конечно же, не все. Даже несколько утратив свою обычную осторожность под влиянием первозданной природы, она все-таки старалась сохранить свои тайны.
Во второй половине дня, когда солнце стало клониться к закату, Мэтт предложил вернуться к машине и немного перекусить.
– Насколько мне известно, Кэт приготовила еды достаточно, чтобы накормить целую армию. Но я так проголодался, что съел бы за две. Вы сами убедитесь в этом.
Он засмеялся, довольный своей шуткой. Кэт? Жена? – размышляла Вилли. – А может быть, сестра? Но почему, собственно, ее должно волновать, кем приходится Мэтту женщина, приготовившая еду? И почему бы ей просто не спросить его об этом?
Ленч оказался настоящим сюрпризом. Вилли думала о сэндвичах, но, вопреки своим ожиданиям, увидела мясо, паштет, фрукты, французские булочки, превосходное вино, а также скатерть в клеточку и такие же салфетки. От долгой прогулки на свежем воздухе в компании Мэтта она сильно проголодалась. И энергично принялась за еду.
Когда они закончили свой ленч, он аккуратно собрал все остатки и закопал их в землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137