– Джинни, ты не попросишь Вилли поработать в субботу? Моих девочек не будет, и мне понадобится ее помощь.
– Ты можешь рассчитывать на нее. Вилли никогда не откажется от возможности подработать. Иногда мне кажется это неправильным. Она много занимается и постоянно думает, как бы собрать деньги на колледж. В ее возрасте все мои мысли в основном были направлены на мальчиков и вечеринки. А Вилли... Она такая серьезная.
– Это не беда, Джинни. Будь спокойна. Она умная девочка. Ты увидишь – она многого добьется.
Джинни нравилось, что Вилли обладает здравым смыслом, но ее беспокоило, что дочь чрезмерно поглощена учебой и все время проводит за письменным столом. Поэтому она была всегда довольна, если Лаура предлагала Вилли какую-либо работу в клубе в качестве официантки или уборщицы. Она считала, что это отвлекает дочь и идет ей на пользу.
К шестнадцати годам Вилли стала миловидной девушкой с прекрасной фигурой. Джинни питала надежды, что ее дочери понравится один из молодых богатых завсегдатаев клуба. Она считала, что ее дочь достаточно умна, образована и обаятельна, чтобы составить достойную пару богатому наследнику. Хотя сейчас они и были более или менее обеспечены, и им не приходилось думать, где достать несколько долларов на еду, тем не менее Джинни надеялась на то, что Вилли, выйдя замуж, обеспечит себя на всю жизнь. Несколько человек уже делали Вилли предложение, но она всех отвергла: один испорчен, другой слишком богат, а у третьего – в голове ветер...
– Я ненавижу тригонометрию, – воскликнула Вилли.
– Я тоже, – согласилась с ней ее лучшая подруга Шерил. – И еще мне не нравится Марго Вильямс и то, как она себя ведет.
– Мне тоже. А еще я терпеть не могу брюссельскую капусту, – добавила Вилли.
– Не говори так, Вилли. Ты же знаешь, я не люблю, когда о еде говорят плохо.
– О'кей, извини, – сказала Вилли, выпрыгивая из „мустанга“, который Малколм Виннавер подарил своей дочери на семнадцатилетие.
– Увидимся завтра. Сейчас мне надо идти. Я бы пригласила тебя, но мне еще многое надо успеть сделать.
– Ладно, Вилли, – надулась Шерил. – Но ты учти, если ты мне не составишь сегодня компанию, то я нарушу свою диету. Я вернусь домой и съем целый килограмм шоколадных пирожных. И если я не смогу влезть в свое голубое платье в пятницу вечером, это будет твоя вина. Ты же знаешь, что у меня встреча с Робби Мейсоном. Представляешь, какое горе будет, если я не влезу в голубое платье или оно мне будет слишком тесно? Ты же не хочешь, чтобы это было на твоей совести?
Вилли засмеялась. Она достаточно хорошо знала Шерил, чтобы всерьез принимать ее слова.
– Это не будет на моей совести. Ты не должна нарушать диету и не должна встречаться с Робби. Сегодня мне предстоит стирка, а потом я должна заниматься. Завтра экзамен по истории.
– Очень хорошо, – буркнула Шерил, – мне ничего не остается, как ехать в свой пустой маленький дом. Пока.
Вилли улыбнулась и помахала вслед отъезжающему „мустангу“. Шерил была хорошей девушкой, хотя и немного эксцентричной. И, конечно, она была не виновата в том, что у ее отца было много жен и подружек.
Вилли прошла по дорожке, выложенной белой плиткой, к коттеджу, заглянула по дороге в почтовый ящик и открыла дверь. В доме вкусно пахло кофе и бисквитами. Благодаря усилиям мамы коттедж, в котором они поселились, приобрел очень уютный вид и стал для них настоящим домом. До них бывший хозяин сдавал отдельные комнаты жильцам, но Вебб убедил его продать Джинни дом целиком и в рассрочку и сам первый подписался под договором. Мысль о том, что через несколько лет коттедж станет их собственностью, доставляла Вилли большое удовольствие. Она очень полюбила этот дом со светлыми просторными помещениями: солнечную кухню, две уютные спальни, камин, выложенный кирпичами, и отделанную кафелем ванную. С двух сторон дома располагались два прелестных садика. Этот дом был лучшим из всех, в которых когда-либо жила Вилли.
Их с матерью походы по комиссионным мебельным магазинам увенчались покупкой подержанной плетеной мебели, которую, немного подремонтировав и подкрасив, они покрыли собственноручно сшитыми яркими накидками. Жизнь их устроилась лучше, чем они могли предположить. Теперь у них всегда было вдоволь еды, и денег еще хватало на редкие поездки. Общаясь с такими хорошими людьми, как Вебб и Лаура, Вилли почти перестала вспоминать дни, проведенные в Белл Фурше. Ей нравилось здесь, в Палм-Спрингс, даже несмотря на то, что у нее была всего одна подруга – Шерил. Их считали немного странными, наверное потому, что они всегда держались в стороне и вели себя независимо и даже вызывающе.
Джинни всегда убеждала Вилли быть более общительной и веселой, не избегать других детей, но дочь не слушала советов. Поэтому для матери было приятной неожиданностью, когда Вилли подружилась с Шерил. Мать Шерил была итальянской актрисой, и фильмы с ее участием иногда показывали по телевизору поздно вечером. После развода она вернулась домой в Тоскану, убедив Шерил, которой тогда было пять лет, что ей будет лучше остаться с отцом в Америке.
В то время ее отец был преуспевающим голливудским режиссером. Всю свою жизнь он посвятил карьере и собственным удовольствиям. Годы мало изменили его. С дочерью он обращался без родительской нежности. Однажды Вилли была приглашена к ним на обед, и Малколм оказался дома, что само по себе было большой редкостью. Во время обеда он засыпал ее откровенными комплиментами, восхищаясь ее утонченным вкусом и стройной фигурой. Постепенно комплименты перешли в сальности, и Шерил стала предупредительно покашливать. Малколм повернулся к ней и одарил ее сардоническим взглядом.
– Ах, да, – заметил он. – У моей Шерил тоже была хорошая фигура, такая же, как и у ее матери, но характер и обжорство замаскировали ее слоем жира.
Шерил стукнула по столу кулаком и вышла вместе с Вилли, которая потом долго удивлялась, зачем людям иметь детей, если они с ними так плохо обращаются.
У Шерил всегда было много денег, но это не мешало ее дружбе с Вилли. Вилли любила свою мать, и они были неразлучны. Благодаря помощи друзей они смогли построить для себя новую жизнь. Но, несмотря на это, Вилли беспокоила судьба ее матери. Она видела, какими глазами Джинни смотрела на Лауру и Вебба, когда те были вместе. Ее взгляд выражал тоску и жажду любви. Вилли не возражала бы, если бы мать нашла хорошего человека – спутника жизни. Однажды она попробовала возобновить разговор о разводе, но Джинни попросила ее никогда больше не возвращаться к этой теме.
В ванной Вилли вывалила на пол из корзины грязное белье и рассортировала его. Потом она взяла одну из кип и загрузила в стиральную машину, которая стояла в маленькой кладовой рядом с кухней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137