Я хочу побыть одна. Мне нужно разобраться в себе. Пожалуйста, уйдите, оба.
— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — сказал Джулиан.
— Пожалуйста, Джулиан, — взмолилась она. — Прошу тебя. Мне это сейчас необходимо.
— Эш, я люблю тебя. И всегда буду любить тебя, что бы ни случилось, — сказал Кит. — И подумай про Алекса.
Подумай о том, как это на нем отразится.
— О, я знаю, знаю! Но я должна побыть одна. Прошу вас, уходите оба!
Заперев за мужчинами дверь, Эшли устало прислонилась к стене. Господи, что же теперь ей делать?
Ребенок опять заплакал, но Кейт это не огорчило. Напротив, она была довольна, что может взять малютку па руки, покачать и покормить, может даже поиграть с ней.
Ей было так одиноко, пока ребенок спал. Она сидела и неотрывно смотрела на крохотное сморщенное личико, игрушечные ручонки. Теперь же, раз девочка проснулась, нужно ее покормить.
Кейт посмотрела на часы. Да, малышка наверняка проголодалась. Заглянув на кухню и убедившись, что молоко греется, Кейт вернулась к колыбельке.
Едва она взяла младенца на руки, как тот тут же перестал плакать и затих. Крохотные голубые глазки открылись. Интересно, что он видит, подумала Кейт.
— Все хорошо, — зашептала она. — Мамочка с тобой.
Ты проголодалась? Да и пеленки, наверное, сменить пора, верно?
Малютка захныкала, и Кейт сунула свой палец в игрушечный кулачок. Ребенок тут же потянул палец в рот.
— О нет, — возразила Кейт. — Сначала переоденемся.
Не хочешь же ты лежать в мокром.
Она быстро поменяла пеленки, но ребенок опять захныкал. Теперь Кейт уже точно знала, что девочка проголодалась.
— Потерпи немножко, — проворковала она. — Сейчас поедим.
Она принесла из кухни бутылочку, и младенец приник к ней, громко чмокая.
— Ну надо же, как мы проголодались, — приговаривала Кейт. — Так ты у меня толстенькая вырастешь.
Глазенки закрылись, и маленький ротик жадно тянул молочко из соски.
Зазвонил телефон, и Кейт от неожиданности вздрогнула, но не двинулась с места. Телефон продолжал звонить.
Кто же звонит во время кормления? Однако телефон не умолкал, и Кейт, чертыхаясь про себя, взяла трубку.
— Кейт! — прозвенел взволнованный голос Элламарии. — Ты почему не подходишь? Я тебе весь день названиваю!
— Я выходила по делам, — соврала Кейт.
— Ну ладно, главное, я тебя застала. Как ты?
— Прекрасно.
— Что-то не похоже, — недоверчиво сказала Элламария. — Ты уверена, что у тебя все нормально? Может, мне приехать? Мне прислали фотографии из Шотландии. Ты там прехорошенькая получилась!
— Нет, нет, — поспешно ответила Кейт. — У меня все в порядке.
— Ты уверена, что справишься одна? — озабоченно спросила Элламария. — Какой-то у тебя странный голос.
— Странный? Нет, я просто чуть-чуть задумалась.
— О чем?
— Да так, ни о чем.
Немного помолчав, Элламария сказала:
— Ник про тебя спрашивал.
— Да?
— Интересовался, как у тебя дела.
— Передай ему, что все замечательно. Что лучше и быть не может.
— Он все ждет, когда ты ему позвонишь.
— Мне было очень некогда. Вот освобожусь немного и непременно позвоню.
Соска выпала, и ребенок захныкал.
— Ой, извини, я не могу больше разговаривать.
— Что это был за шум?
— Какой шум?
— Не знаю. А ты ничего не слышала?
— Нет, — отрезала Кент. — Извини, мне пора. — И повесила трубку.
Внезапное завершение разговора испугало Элламарию, и она несколько секунд озабоченно смотрела на трубку, прежде чем положить ее на место.
— Ну как она? — осведомился Боб, выходя из ванной.
— Сама не пойму, — призналась Элламария. — Странная какая-то. Рассеянная.
— Странная? — переспросил Боб.
— Ну да, — пожала плечами Элламария. — Будто она не одна. Может, еще раз позвонить ей?
— Я убежден, что ты напрасно волнуешься. Она уже пришла в себя.
— Да, возможно, — протянула Элламария, но по-прежнему казалась озабоченной.
— А когда придет Ник?
В дверь постучали.
— Это как раз он, — сказала Элламария. — Легок на помине.
И пошла открывать.
— Я вижу, твой поклонник по-прежнему щедр, — усмехнулся Ник, обводя взглядом заставленную цветами комнату.
— Как на похоронах, — пожаловался Боб. — Хоть бы у этого типа наконец перевелись деньги или иссякла страсть, а то я уже больше не могу. Ей-ей, чувствую себя покойником в гробу.
— Он просто ревнует, — засмеялась Элламария. — Я же тебе говорила. Боб, тоже дари мне цветы. Я не обижусь.
Все трое принялись оживленно обсуждать предстоящие съемки «Тристана и Изольды», и время пролетело незаметно. Вдруг Ник спохватился, что Боб и Элламария наверняка хотели бы побыть вдвоем, и, сославшись на неотложные дела, со смущенным видом поднялся.
— Вечером увидимся, — сказал он прощаясь. — Только один вопрос напоследок. Как Кейт? Как вы съездили?
Элламария опустила глаза.
— Что-то не так? — взволнованно спросил Ник.
— Сама не знаю. В воскресенье, когда мы вернулись, все было хорошо, но вот недавно, когда я звонила, она показалась мне какой-то странной. Пожалуй, я еще раз позвоню ей.
— Передай от меня привет.
— Хорошо. Послушай, я знаю, что ты откажешься, но, может, ты все-таки сам ей позвонишь? Я уверена, что это ей будет приятно. Да и встряхнуться ей немного не помещает.
Ник пожал плечами:
— Не уверен. Ладно, посмотрим.
Глава 22
Ник выехал на Кингз-роуд и влился в поток автомобилей. Проезжая мимо Невил-стрит, он неожиданно для себя включил сигнал левого поворота и свернул на нес.
Остановив машину перед большим домом, на втором этаже которого жила Кейт, он посмотрел на ее окна. Тихо, ни малейших признаков жизни.
Нажимая кнопку звонка, он нервничал, как школьник перед первым свиданием. Он сам терпеть не мог незваных гостей и поэтому уже был готов повернуться, чтобы уйти, когда из домофона послышался голос Кейт:
— Да, кто это?
— Ник, — сказал он. — Николае Гоу.
— О, Ник. Что вас сюда привело?
— Я проезжал мимо и подумал, не заглянуть ли к вам на минутку. Узнать, как ваши дела.
— У меня все хорошо, — сказала она, и домофон отключился.
Странно, подумал Ник. Такая грубость отнюдь не в характере Кент. Он ломал голову, не позвонить ли еще, когда дверь подъезда открылась и из нее вышел какой-то мужчина. Он кивнул Нику, а тот, кивнув в ответ, придержал дверь, не дав ей закрыться, и, не долго думая, вошел в подъезд.
С колотящимся сердцем он поднялся по ступенькам, но у квартиры Кейт остановился в нерешительности. А вдруг она не хочет его видеть? Но се голос звучал так странно, да и Элламария явно была встревожена. Что ж, попытка не пытка.
Он громко постучал в дверь и прислушался. Тишина.
Он постучал снова. Опять ни гугу. Но ведь он точно знал, что Кейт дома. Значит, она не хочет его видеть. Ник уже повернулся было, чтобы уйти, но что-то подтолкнуло его попытать счастья в последний раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — сказал Джулиан.
— Пожалуйста, Джулиан, — взмолилась она. — Прошу тебя. Мне это сейчас необходимо.
— Эш, я люблю тебя. И всегда буду любить тебя, что бы ни случилось, — сказал Кит. — И подумай про Алекса.
Подумай о том, как это на нем отразится.
— О, я знаю, знаю! Но я должна побыть одна. Прошу вас, уходите оба!
Заперев за мужчинами дверь, Эшли устало прислонилась к стене. Господи, что же теперь ей делать?
Ребенок опять заплакал, но Кейт это не огорчило. Напротив, она была довольна, что может взять малютку па руки, покачать и покормить, может даже поиграть с ней.
Ей было так одиноко, пока ребенок спал. Она сидела и неотрывно смотрела на крохотное сморщенное личико, игрушечные ручонки. Теперь же, раз девочка проснулась, нужно ее покормить.
Кейт посмотрела на часы. Да, малышка наверняка проголодалась. Заглянув на кухню и убедившись, что молоко греется, Кейт вернулась к колыбельке.
Едва она взяла младенца на руки, как тот тут же перестал плакать и затих. Крохотные голубые глазки открылись. Интересно, что он видит, подумала Кейт.
— Все хорошо, — зашептала она. — Мамочка с тобой.
Ты проголодалась? Да и пеленки, наверное, сменить пора, верно?
Малютка захныкала, и Кейт сунула свой палец в игрушечный кулачок. Ребенок тут же потянул палец в рот.
— О нет, — возразила Кейт. — Сначала переоденемся.
Не хочешь же ты лежать в мокром.
Она быстро поменяла пеленки, но ребенок опять захныкал. Теперь Кейт уже точно знала, что девочка проголодалась.
— Потерпи немножко, — проворковала она. — Сейчас поедим.
Она принесла из кухни бутылочку, и младенец приник к ней, громко чмокая.
— Ну надо же, как мы проголодались, — приговаривала Кейт. — Так ты у меня толстенькая вырастешь.
Глазенки закрылись, и маленький ротик жадно тянул молочко из соски.
Зазвонил телефон, и Кейт от неожиданности вздрогнула, но не двинулась с места. Телефон продолжал звонить.
Кто же звонит во время кормления? Однако телефон не умолкал, и Кейт, чертыхаясь про себя, взяла трубку.
— Кейт! — прозвенел взволнованный голос Элламарии. — Ты почему не подходишь? Я тебе весь день названиваю!
— Я выходила по делам, — соврала Кейт.
— Ну ладно, главное, я тебя застала. Как ты?
— Прекрасно.
— Что-то не похоже, — недоверчиво сказала Элламария. — Ты уверена, что у тебя все нормально? Может, мне приехать? Мне прислали фотографии из Шотландии. Ты там прехорошенькая получилась!
— Нет, нет, — поспешно ответила Кейт. — У меня все в порядке.
— Ты уверена, что справишься одна? — озабоченно спросила Элламария. — Какой-то у тебя странный голос.
— Странный? Нет, я просто чуть-чуть задумалась.
— О чем?
— Да так, ни о чем.
Немного помолчав, Элламария сказала:
— Ник про тебя спрашивал.
— Да?
— Интересовался, как у тебя дела.
— Передай ему, что все замечательно. Что лучше и быть не может.
— Он все ждет, когда ты ему позвонишь.
— Мне было очень некогда. Вот освобожусь немного и непременно позвоню.
Соска выпала, и ребенок захныкал.
— Ой, извини, я не могу больше разговаривать.
— Что это был за шум?
— Какой шум?
— Не знаю. А ты ничего не слышала?
— Нет, — отрезала Кент. — Извини, мне пора. — И повесила трубку.
Внезапное завершение разговора испугало Элламарию, и она несколько секунд озабоченно смотрела на трубку, прежде чем положить ее на место.
— Ну как она? — осведомился Боб, выходя из ванной.
— Сама не пойму, — призналась Элламария. — Странная какая-то. Рассеянная.
— Странная? — переспросил Боб.
— Ну да, — пожала плечами Элламария. — Будто она не одна. Может, еще раз позвонить ей?
— Я убежден, что ты напрасно волнуешься. Она уже пришла в себя.
— Да, возможно, — протянула Элламария, но по-прежнему казалась озабоченной.
— А когда придет Ник?
В дверь постучали.
— Это как раз он, — сказала Элламария. — Легок на помине.
И пошла открывать.
— Я вижу, твой поклонник по-прежнему щедр, — усмехнулся Ник, обводя взглядом заставленную цветами комнату.
— Как на похоронах, — пожаловался Боб. — Хоть бы у этого типа наконец перевелись деньги или иссякла страсть, а то я уже больше не могу. Ей-ей, чувствую себя покойником в гробу.
— Он просто ревнует, — засмеялась Элламария. — Я же тебе говорила. Боб, тоже дари мне цветы. Я не обижусь.
Все трое принялись оживленно обсуждать предстоящие съемки «Тристана и Изольды», и время пролетело незаметно. Вдруг Ник спохватился, что Боб и Элламария наверняка хотели бы побыть вдвоем, и, сославшись на неотложные дела, со смущенным видом поднялся.
— Вечером увидимся, — сказал он прощаясь. — Только один вопрос напоследок. Как Кейт? Как вы съездили?
Элламария опустила глаза.
— Что-то не так? — взволнованно спросил Ник.
— Сама не знаю. В воскресенье, когда мы вернулись, все было хорошо, но вот недавно, когда я звонила, она показалась мне какой-то странной. Пожалуй, я еще раз позвоню ей.
— Передай от меня привет.
— Хорошо. Послушай, я знаю, что ты откажешься, но, может, ты все-таки сам ей позвонишь? Я уверена, что это ей будет приятно. Да и встряхнуться ей немного не помещает.
Ник пожал плечами:
— Не уверен. Ладно, посмотрим.
Глава 22
Ник выехал на Кингз-роуд и влился в поток автомобилей. Проезжая мимо Невил-стрит, он неожиданно для себя включил сигнал левого поворота и свернул на нес.
Остановив машину перед большим домом, на втором этаже которого жила Кейт, он посмотрел на ее окна. Тихо, ни малейших признаков жизни.
Нажимая кнопку звонка, он нервничал, как школьник перед первым свиданием. Он сам терпеть не мог незваных гостей и поэтому уже был готов повернуться, чтобы уйти, когда из домофона послышался голос Кейт:
— Да, кто это?
— Ник, — сказал он. — Николае Гоу.
— О, Ник. Что вас сюда привело?
— Я проезжал мимо и подумал, не заглянуть ли к вам на минутку. Узнать, как ваши дела.
— У меня все хорошо, — сказала она, и домофон отключился.
Странно, подумал Ник. Такая грубость отнюдь не в характере Кент. Он ломал голову, не позвонить ли еще, когда дверь подъезда открылась и из нее вышел какой-то мужчина. Он кивнул Нику, а тот, кивнув в ответ, придержал дверь, не дав ей закрыться, и, не долго думая, вошел в подъезд.
С колотящимся сердцем он поднялся по ступенькам, но у квартиры Кейт остановился в нерешительности. А вдруг она не хочет его видеть? Но се голос звучал так странно, да и Элламария явно была встревожена. Что ж, попытка не пытка.
Он громко постучал в дверь и прислушался. Тишина.
Он постучал снова. Опять ни гугу. Но ведь он точно знал, что Кейт дома. Значит, она не хочет его видеть. Ник уже повернулся было, чтобы уйти, но что-то подтолкнуло его попытать счастья в последний раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106