Когда она сообщила ему о поджидающих его многочисленных особах женского пола в лимузинах, припаркованных возле отеля, он лишь рассмеялся.
— Только-только я обрел свободу и вот, пожалуйста, работаю на тебя и ничего не могу поделать.
Чейси размышляла. Что заставило ее мечтать о его синих, как море, глазах, вспоминать его мускулистые плечи и заразительный смех?
«Когда этот месяц кончится, я буду встречаться с одним из тех мужчин, которых приглашает Меривезер в надежде пристроить меня, — подумала она. — Мне нужна личная жизнь. Нужно приобрести опыт. Несколько романов. Не слишком много, чтобы не выходить за рамки приличий».
— Кливленд, — сонно прошептала она, напрочь позабыв о Балтиморе. — Кливленд — это житница Америки.
— Чейси, ты уже думаешь о послезавтрашнем дне?
— Да.
— Почему бы мне просто не сказать им, что я люблю Кливленд? В Нью-Йорке это сработало.
Переодевшись в удобные джинсы и джемпер, он вышел из спальни.
— Или я могу последовать примеру Джона Кеннеди и воскликнуть: «Я из Кливленда!»
Она не отвечала.
— Знаешь, Чейси, может, мне стоит добавить еще одно, последнее, правило: чувствовать себя комфортно. Смейся над моими шутками. Всегда со мной соглашайся. Не веди себя так, словно я полный идиот. Договорились? Повтори за мной: «Я, Чейси Бэнкс Бейли, обещаю не обижать Дерека Маккенну». Чейси, не молчи. — Он поглядел на девушку. — И не засыпай, когда я говорю, — продолжил Дерек. — Ты должна делать вид, что интересуешься моими высказываниями.
Он осторожно снял очки с ее носика и положил их на папку, упавшую с ее колен. Затем укрыл Чейси покрывалом, снятым с огромной кровати в спальне.
— Спокойной ночи, специалист по протоколу, — произнес Маккенна и уселся в одно из стоящих рядом кресел, готовясь провести в нем ночь.
Он не собирался спать, но, конечно, уснул, и впервые, с тех пор как лейтенант выбрался из заключения, ему не приснилась тюрьма, находящаяся в противоположной части земного шара.
«Мистер Кинг!» «Называйте меня Ларри». «Отлично, Ларри. Здесь, в Лос-Анджелесе, живут прекрасные люди»…
«В Индианаполисе я чувствую себя как дома»…
«Завтра я уеду, но оставлю в Сан-Франциско свое сердце»…
«Если кто-нибудь спросит меня, знаю ли я дорогу в Сан-Хосе, то я отвечу, что знаю и надеюсь вскоре сюда вернуться»…
«Приветствую тебя, Нью-Орлеан!»
«Если сегодня двадцать третье июня, то мы в Де-Мойне», — подумала Чейси, выглядывая из иллюминатора. Она сделала отметку в календаре. Завтра они вернутся в Нью-Иорк, а потом отправятся в Индианаполис. Сколько же миль они уже пролетели?
— Эй! Дерек, просыпайся, — сказала она, тихонько толкая его в бок, — мы на месте. Он зевнул.
— Сент-Пол очень радушно встретил южанина, — сонно пробормотал он.
— Мы уже не в Сент-Поле, мы в Де-Мойне. Дерек потянулся всем телом и оглядел почти пустой салон первого класса.
— Айова?
— Да, Де-Мрйн, — кивнула она, — а завтра летим в Нью-Йорк.
— Снова мэр?
— Заседание Экономического совета. Он поднял руки вверх, как бы защищаясь от излишней информации. Его почти не интересовало, с кем он будет еще общаться.
— Звонила боссу? — спросил он, показывая на спутниковый телефон, закрепленный на журнальном столике.
— Ты разговариваешь с главным специалистом Отдела протокола Государственного департамента, — гордо сообщила Чейси. — Уинстон был очень мил.
— Отдельный кабинет?
— Конечно. На восьмом этаже.
— Сколько телефонных линий?
— Пока только две, но мне обещали больше. Он нахмурился, а затем одобрительно произнес:
— Сойдет. Секретарша есть?
— Целых две и бесплатное медицинское обслуживание.
— Молодец, Чейси. Ты своего добилась.
— Просто следовала правилу номер два: заботилась, чтобы ты не зря потратил время.
Он на самом деле старался вовсю, чтобы обеспечить Чейси карьерный рост. Под ее руководством он выглядел очаровательным: настойчивым в Торговой палате в Чикаго, ласковым и мальчишески-задорным в шоу Барбары Уолтере, куртуазным и обаятельным в Лиге голосующих женщин и почти не ошибался при выборе нужного столового прибора на многочисленных приемах в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Хьюстоне. Промежутки между теми событиями, которые находили отражение в новостях, были заполнены коктейлями, беседами в деловых центрах и в университетах, частными встречами.
Дерек представлял собой яркий пример мужественности, самодостаточности человека, его преданности долгу и своей стране. Он был именно тем героем, в котором так нуждались люди. Чейси часто приходилось выручать его из толпы охотников за автографами, поклонников, стремящихся пожать ему руку, сфотографироваться с ним и просто поприветствовать. Каждый хотел оставить у себя «кусочек» Дерека Маккенны, а он никому не мог отказать. Это входило в ее обязанности сказать «нет», когда он уже слишком уставал.
Вечерами Дерек привычно опустошал карманы, вынимая из них сотни любовных записок с адресами и телефонами от официанток, домохозяек, секретарш, стюардесс, дежурных по этажам в отелях и топ-моделей.
— Как много женщин! — говорил Дерек с усталой улыбкой. Он поручил Чейси аккуратно складывать записки в коробку из-под обуви, которую возил с собой, считая, что обилие клочков бумаги в карманах формы нарушит ее элегантный внешний вид. — И как мало времени, — заканчивал он со вздохом.
Самолет развернулся, подруливая к входу. Чейси собрала все бумаги и сложила их в портфель. Стюардесса отстегнула ремень и протянула Дереку записку с телефоном.
— Лейтенант, если вы еще когда-нибудь вернетесь сюда, позвоните мне, — предложила она.
Дерек улыбнулся в ответ, поблагодарил ее за гостеприимство, но ничего не пообещал. Записку он положил в карман.
— Ты мог бы издать телефонную книгу, шепнула ему Чейси, когда стюардесса уже не могла их слышать.
— Ревнуешь, Чейси?
— Нет, конечно, — поспешно ответила девушка, чувствуя, что краснеет. — Мне просто интересно, ты хоть одной из них когда-нибудь позвонишь?
— Естественно, нет. Все они хотят лейтенанта Дерека Маккенну — героя. А Дереком Маккенной — фермером никто из них не заинтересуется.
— Особенно таким, который пугает женщин, рассказывая им о щитомордниках, водяных змеях и прочей ядовитой гадости, способной ночью заползти к ним в комнату.
Он молча пожал плечами.
— Почему бы тебе просто не выкинуть все записки от дам? — спросила Чейси, как бы настаивая на этом.
— Потому что женщине требуется немало мужества, чтобы первой подойти к мужчине, а тем более дать ему свой номер телефона.
— По-моему, это просто неприлично.
— Не судите, да не судимы будете, — остановил он ее.
Они пропустили других пассажиров вперед. Кто-то из них останавливался, чтобы попросить у Дерека автограф или сказать ему что-нибудь приятное, но большинство уже имело возможность побеседовать с лейтенантом во время полета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Только-только я обрел свободу и вот, пожалуйста, работаю на тебя и ничего не могу поделать.
Чейси размышляла. Что заставило ее мечтать о его синих, как море, глазах, вспоминать его мускулистые плечи и заразительный смех?
«Когда этот месяц кончится, я буду встречаться с одним из тех мужчин, которых приглашает Меривезер в надежде пристроить меня, — подумала она. — Мне нужна личная жизнь. Нужно приобрести опыт. Несколько романов. Не слишком много, чтобы не выходить за рамки приличий».
— Кливленд, — сонно прошептала она, напрочь позабыв о Балтиморе. — Кливленд — это житница Америки.
— Чейси, ты уже думаешь о послезавтрашнем дне?
— Да.
— Почему бы мне просто не сказать им, что я люблю Кливленд? В Нью-Йорке это сработало.
Переодевшись в удобные джинсы и джемпер, он вышел из спальни.
— Или я могу последовать примеру Джона Кеннеди и воскликнуть: «Я из Кливленда!»
Она не отвечала.
— Знаешь, Чейси, может, мне стоит добавить еще одно, последнее, правило: чувствовать себя комфортно. Смейся над моими шутками. Всегда со мной соглашайся. Не веди себя так, словно я полный идиот. Договорились? Повтори за мной: «Я, Чейси Бэнкс Бейли, обещаю не обижать Дерека Маккенну». Чейси, не молчи. — Он поглядел на девушку. — И не засыпай, когда я говорю, — продолжил Дерек. — Ты должна делать вид, что интересуешься моими высказываниями.
Он осторожно снял очки с ее носика и положил их на папку, упавшую с ее колен. Затем укрыл Чейси покрывалом, снятым с огромной кровати в спальне.
— Спокойной ночи, специалист по протоколу, — произнес Маккенна и уселся в одно из стоящих рядом кресел, готовясь провести в нем ночь.
Он не собирался спать, но, конечно, уснул, и впервые, с тех пор как лейтенант выбрался из заключения, ему не приснилась тюрьма, находящаяся в противоположной части земного шара.
«Мистер Кинг!» «Называйте меня Ларри». «Отлично, Ларри. Здесь, в Лос-Анджелесе, живут прекрасные люди»…
«В Индианаполисе я чувствую себя как дома»…
«Завтра я уеду, но оставлю в Сан-Франциско свое сердце»…
«Если кто-нибудь спросит меня, знаю ли я дорогу в Сан-Хосе, то я отвечу, что знаю и надеюсь вскоре сюда вернуться»…
«Приветствую тебя, Нью-Орлеан!»
«Если сегодня двадцать третье июня, то мы в Де-Мойне», — подумала Чейси, выглядывая из иллюминатора. Она сделала отметку в календаре. Завтра они вернутся в Нью-Иорк, а потом отправятся в Индианаполис. Сколько же миль они уже пролетели?
— Эй! Дерек, просыпайся, — сказала она, тихонько толкая его в бок, — мы на месте. Он зевнул.
— Сент-Пол очень радушно встретил южанина, — сонно пробормотал он.
— Мы уже не в Сент-Поле, мы в Де-Мойне. Дерек потянулся всем телом и оглядел почти пустой салон первого класса.
— Айова?
— Да, Де-Мрйн, — кивнула она, — а завтра летим в Нью-Йорк.
— Снова мэр?
— Заседание Экономического совета. Он поднял руки вверх, как бы защищаясь от излишней информации. Его почти не интересовало, с кем он будет еще общаться.
— Звонила боссу? — спросил он, показывая на спутниковый телефон, закрепленный на журнальном столике.
— Ты разговариваешь с главным специалистом Отдела протокола Государственного департамента, — гордо сообщила Чейси. — Уинстон был очень мил.
— Отдельный кабинет?
— Конечно. На восьмом этаже.
— Сколько телефонных линий?
— Пока только две, но мне обещали больше. Он нахмурился, а затем одобрительно произнес:
— Сойдет. Секретарша есть?
— Целых две и бесплатное медицинское обслуживание.
— Молодец, Чейси. Ты своего добилась.
— Просто следовала правилу номер два: заботилась, чтобы ты не зря потратил время.
Он на самом деле старался вовсю, чтобы обеспечить Чейси карьерный рост. Под ее руководством он выглядел очаровательным: настойчивым в Торговой палате в Чикаго, ласковым и мальчишески-задорным в шоу Барбары Уолтере, куртуазным и обаятельным в Лиге голосующих женщин и почти не ошибался при выборе нужного столового прибора на многочисленных приемах в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Хьюстоне. Промежутки между теми событиями, которые находили отражение в новостях, были заполнены коктейлями, беседами в деловых центрах и в университетах, частными встречами.
Дерек представлял собой яркий пример мужественности, самодостаточности человека, его преданности долгу и своей стране. Он был именно тем героем, в котором так нуждались люди. Чейси часто приходилось выручать его из толпы охотников за автографами, поклонников, стремящихся пожать ему руку, сфотографироваться с ним и просто поприветствовать. Каждый хотел оставить у себя «кусочек» Дерека Маккенны, а он никому не мог отказать. Это входило в ее обязанности сказать «нет», когда он уже слишком уставал.
Вечерами Дерек привычно опустошал карманы, вынимая из них сотни любовных записок с адресами и телефонами от официанток, домохозяек, секретарш, стюардесс, дежурных по этажам в отелях и топ-моделей.
— Как много женщин! — говорил Дерек с усталой улыбкой. Он поручил Чейси аккуратно складывать записки в коробку из-под обуви, которую возил с собой, считая, что обилие клочков бумаги в карманах формы нарушит ее элегантный внешний вид. — И как мало времени, — заканчивал он со вздохом.
Самолет развернулся, подруливая к входу. Чейси собрала все бумаги и сложила их в портфель. Стюардесса отстегнула ремень и протянула Дереку записку с телефоном.
— Лейтенант, если вы еще когда-нибудь вернетесь сюда, позвоните мне, — предложила она.
Дерек улыбнулся в ответ, поблагодарил ее за гостеприимство, но ничего не пообещал. Записку он положил в карман.
— Ты мог бы издать телефонную книгу, шепнула ему Чейси, когда стюардесса уже не могла их слышать.
— Ревнуешь, Чейси?
— Нет, конечно, — поспешно ответила девушка, чувствуя, что краснеет. — Мне просто интересно, ты хоть одной из них когда-нибудь позвонишь?
— Естественно, нет. Все они хотят лейтенанта Дерека Маккенну — героя. А Дереком Маккенной — фермером никто из них не заинтересуется.
— Особенно таким, который пугает женщин, рассказывая им о щитомордниках, водяных змеях и прочей ядовитой гадости, способной ночью заползти к ним в комнату.
Он молча пожал плечами.
— Почему бы тебе просто не выкинуть все записки от дам? — спросила Чейси, как бы настаивая на этом.
— Потому что женщине требуется немало мужества, чтобы первой подойти к мужчине, а тем более дать ему свой номер телефона.
— По-моему, это просто неприлично.
— Не судите, да не судимы будете, — остановил он ее.
Они пропустили других пассажиров вперед. Кто-то из них останавливался, чтобы попросить у Дерека автограф или сказать ему что-нибудь приятное, но большинство уже имело возможность побеседовать с лейтенантом во время полета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30