Он не видел ее почти целый месяц и всего три недели назад узнал о разрыве с Люком.
Диана выглядела немного растерянной и не сразу отыскала Мэтью: наверняка забыла, где его любимый столик. Бросалась в глаза ее трогательная беззащитность, она как будто внезапно обнаружила, что считала себя совсем иным человеком. Ох, как хорошо Мэтью знал это чувство! Оно долго преследовало его после ухода Лори.
– Привет, Мэтью, – смущенно проговорила Диана, когда Сэйлс поднялся и пододвинул ей стул. – Рада, что ты согласен общаться со мной после той дыры, которую я пробила в вашей программе!
– Я и не думал на тебя сердиться! – мягко возразил он. – Меня больше беспокоит твое состояние. Ты явно перестала следить за собой.
– Это называется диетой Люка Мерримэна, – вымученно улыбнулась Диана. – Основное блюдо – душевная боль, и оно весьма эффективно.
Он ласково пожал ее руки:
– Я понимаю, что словами делу не поможешь, но все же знай: мне очень жаль. И не переживай так из-за программы. Мы справились и без «Пэта Уинстона». В любом случае на нас тоже лежит часть вины. Если бы мы вели себя решительнее и сразу подписали долгосрочный контракт, такого бы не случилось. Мы сами упустили успешное шоу, – со вздохом закончил Мэтью, вспомнив, как поссорился в тот день с Филом. Сэйлс хотел дать возможность «Эбботт и Синклер» заработать сразу более приличную сумму, чтобы они назначили Люку жалованье, соответствующее роли звезды, но не тут-то было.
Диана заказала джин с тоником. Когда спиртное подействовало, она стала откровеннее:
– Понимаешь, Мэтью, я замечала, как это надвигается на нас. Замечала, что от славы у Люка все сильнее кружится голова. Но самой страшной неожиданностью было предательство Ники. – У Дианы перехватило горло. Мэтью видел, что ей больно говорить об этом. – Я чувствую себя ужасно глупо, – прошептала она. – Пожалуйста, закажи и для меня. Мне все равно, что есть.
Мэтью заказал обед и откинулся на стуле. Душевная незащищенность Дианы трогала его до глубины души.
– Молли давно меня предупреждала, – продолжала она. – Молли знала, что происходит, но я не желала верить. И ты тоже все знал, правда?
– Ну, – Мэтью замялся, – ты ведь помнишь, что я с самого начала не доверял Люку. А с Ники был едва знаком. Она подходила ко мне на какой-то вечеринке и пыталась нахваливать себя. Меня это совсем не вдохновило. И я никогда не считал ее творческой личностью.
– Тем больше меня бесит собственная глупость! Ведь я вовсе не новичок. Я знаю, как безжалостен наш бизнес и сколь многие мечтают стать продюсерами ради славы, власти и денег, даже если у них напрочь нет таланта. Разумеется, для таких единственный способ пробиться – это плести интриги и подсиживать соперников. Но я прохлопала все, что творилось прямо под носом. Неужели Молли настолько умнее меня?
– Она просто гораздо осторожнее, – возразил Мэтью. – Не забывай, Молли родилась и выросла в Нью-Йорке, а значит, цинизм у нее в крови. А ты – совсем другое дело, ведь в небольшом городке, наверное, еще сохранился обычай помогать людям и не спешить осуждать их, пока вина не доказана. Может, в наши дни это выглядит нелепо, но мне нравится такая манера поведения. Хотя иногда это приносит лишнюю боль.
– Все, отныне никакой бескорыстной помощи ближним! – заверила его Диана и равнодушно взглянула на блюдо с креветками, поставленное официанткой.
– Диана, никакие убеждения не смогут застраховать нас от ошибок и потерь. Я вспоминаю об этом всякий раз, когда вижу боль в глазах дочери. Конечно, мне следовало предусмотреть все заранее, по в те дни я не думал о предусмотрительности. Я просто любил.
Он познакомился с Лори, когда ему было двадцать пять лет и молодая кровь еще кипела в жилах, а она, в свои восемнадцать, казалась едва распустившимся цветком. Мэтью подкупили ее неопытность и доверчивость. Она мгновенно заманила его в свои сети, и лишь с годами Сэйлс догадался, что Лори просто нуждалась в покровителе, ибо желала постоянно крутиться в Голливуде и флиртовать со всеми напропалую, но при этом жить с мужем.
– Забеременев, Лори собиралась сделать аборт, но я не позволил. А когда родился ребенок, я надеялся, что она полюбит свое дитя, как всякая мать. – Лицо Мэтью исказилось от боли. – Ну а Лори даже не привязалась к девочке. Нам помогали ее родители, мы нанимали няню, но дочь раздражала ее как обуза. Жена страдала, считая, что беременность лишила ее будущего и поставила крест на карьере. Хотя, конечно, все это было сплошным притворством.
Мэтью не слишком хотелось ворошить прошлое. Наверное, он решил рассказать обо всем Диане, чтобы она не стыдилась своей наивности. Сэйлс поведал ей и о том, как долго он старался не замечать равнодушия и раздражения, которых Лори и не скрывала. Мэтью тешил себя надеждой, что жена еще изменится, пока она не исчезла навсегда.
За неделю до того, как Андреа исполнилось пять лет, Лори сбежала с английским рок-певцом, приезжавшим в Штаты па съемки фильма. Мэтью нашел записку, в которой она призналась, что материнство не ее удел. Там не было ни прощальных слов, ни адреса.
– Невероятно, – вырвалось у Дианы. – И что произошло потом?
– Потом, – печально вздохнул Мэтью, – не было ничего. Я все же отыскал жену и написал ей, умоляя связаться с Энди, но она ответила, что девочке лучше о ней забыть. К несчастью, Энди не может смириться с правдой, с тем, что ее не любит родная мать. Напротив, девочка идеализирует Лори и помнит только о том, как мама покупала ей самые красивые платья. Она изо всех сил старалась быть хорошей, но ведь Лори на это наплевать.
– Как это ужасно для Андреа, – с сочувствием заметила Диана. – Ей повезло, что у нее такой отец, как ты.
– Да, наверное, но мне так и не удалось залечить рану, нанесенную ей матерью. – Мэтью все еще чувствовал себя виноватым, поскольку принудил Лори к неприемлемому для нее материнству, а тем самым сделал Андреа невинной жертвой. Но с другой стороны, он не представлял себе жизни без дочери. Он слишком любил ее.
– Наверное, ты ужасно мучился, когда Лори сбежала, – прошептала Диана.
– Конечно, но горе Андреа причиняло мне еще более мучительную боль. Только тогда я понял, что совершил непоправимую ошибку. То же, наверное, поняла и ты.
– Да, – порывисто вздохнула Диана. – Я все давно поняла, но не в силах с этим справиться. Молли уверяет, что в таких случаях лучшее лекарство – работа. По крайней мере ей это помогло, когда умер муж. Она просит меня вспомнить обо всех идеях, когда-либо приходивших мне в голову, и думать о том, как воплотить их, а не о том, что все давно вышло из-под контроля. – Диана мрачно улыбнулась. – Но в моем мозгу не зародилось ни одной творческой мысли. Я без конца прокручиваю все снова и снова, размышляя, нельзя ли было что-то изменить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Диана выглядела немного растерянной и не сразу отыскала Мэтью: наверняка забыла, где его любимый столик. Бросалась в глаза ее трогательная беззащитность, она как будто внезапно обнаружила, что считала себя совсем иным человеком. Ох, как хорошо Мэтью знал это чувство! Оно долго преследовало его после ухода Лори.
– Привет, Мэтью, – смущенно проговорила Диана, когда Сэйлс поднялся и пододвинул ей стул. – Рада, что ты согласен общаться со мной после той дыры, которую я пробила в вашей программе!
– Я и не думал на тебя сердиться! – мягко возразил он. – Меня больше беспокоит твое состояние. Ты явно перестала следить за собой.
– Это называется диетой Люка Мерримэна, – вымученно улыбнулась Диана. – Основное блюдо – душевная боль, и оно весьма эффективно.
Он ласково пожал ее руки:
– Я понимаю, что словами делу не поможешь, но все же знай: мне очень жаль. И не переживай так из-за программы. Мы справились и без «Пэта Уинстона». В любом случае на нас тоже лежит часть вины. Если бы мы вели себя решительнее и сразу подписали долгосрочный контракт, такого бы не случилось. Мы сами упустили успешное шоу, – со вздохом закончил Мэтью, вспомнив, как поссорился в тот день с Филом. Сэйлс хотел дать возможность «Эбботт и Синклер» заработать сразу более приличную сумму, чтобы они назначили Люку жалованье, соответствующее роли звезды, но не тут-то было.
Диана заказала джин с тоником. Когда спиртное подействовало, она стала откровеннее:
– Понимаешь, Мэтью, я замечала, как это надвигается на нас. Замечала, что от славы у Люка все сильнее кружится голова. Но самой страшной неожиданностью было предательство Ники. – У Дианы перехватило горло. Мэтью видел, что ей больно говорить об этом. – Я чувствую себя ужасно глупо, – прошептала она. – Пожалуйста, закажи и для меня. Мне все равно, что есть.
Мэтью заказал обед и откинулся на стуле. Душевная незащищенность Дианы трогала его до глубины души.
– Молли давно меня предупреждала, – продолжала она. – Молли знала, что происходит, но я не желала верить. И ты тоже все знал, правда?
– Ну, – Мэтью замялся, – ты ведь помнишь, что я с самого начала не доверял Люку. А с Ники был едва знаком. Она подходила ко мне на какой-то вечеринке и пыталась нахваливать себя. Меня это совсем не вдохновило. И я никогда не считал ее творческой личностью.
– Тем больше меня бесит собственная глупость! Ведь я вовсе не новичок. Я знаю, как безжалостен наш бизнес и сколь многие мечтают стать продюсерами ради славы, власти и денег, даже если у них напрочь нет таланта. Разумеется, для таких единственный способ пробиться – это плести интриги и подсиживать соперников. Но я прохлопала все, что творилось прямо под носом. Неужели Молли настолько умнее меня?
– Она просто гораздо осторожнее, – возразил Мэтью. – Не забывай, Молли родилась и выросла в Нью-Йорке, а значит, цинизм у нее в крови. А ты – совсем другое дело, ведь в небольшом городке, наверное, еще сохранился обычай помогать людям и не спешить осуждать их, пока вина не доказана. Может, в наши дни это выглядит нелепо, но мне нравится такая манера поведения. Хотя иногда это приносит лишнюю боль.
– Все, отныне никакой бескорыстной помощи ближним! – заверила его Диана и равнодушно взглянула на блюдо с креветками, поставленное официанткой.
– Диана, никакие убеждения не смогут застраховать нас от ошибок и потерь. Я вспоминаю об этом всякий раз, когда вижу боль в глазах дочери. Конечно, мне следовало предусмотреть все заранее, по в те дни я не думал о предусмотрительности. Я просто любил.
Он познакомился с Лори, когда ему было двадцать пять лет и молодая кровь еще кипела в жилах, а она, в свои восемнадцать, казалась едва распустившимся цветком. Мэтью подкупили ее неопытность и доверчивость. Она мгновенно заманила его в свои сети, и лишь с годами Сэйлс догадался, что Лори просто нуждалась в покровителе, ибо желала постоянно крутиться в Голливуде и флиртовать со всеми напропалую, но при этом жить с мужем.
– Забеременев, Лори собиралась сделать аборт, но я не позволил. А когда родился ребенок, я надеялся, что она полюбит свое дитя, как всякая мать. – Лицо Мэтью исказилось от боли. – Ну а Лори даже не привязалась к девочке. Нам помогали ее родители, мы нанимали няню, но дочь раздражала ее как обуза. Жена страдала, считая, что беременность лишила ее будущего и поставила крест на карьере. Хотя, конечно, все это было сплошным притворством.
Мэтью не слишком хотелось ворошить прошлое. Наверное, он решил рассказать обо всем Диане, чтобы она не стыдилась своей наивности. Сэйлс поведал ей и о том, как долго он старался не замечать равнодушия и раздражения, которых Лори и не скрывала. Мэтью тешил себя надеждой, что жена еще изменится, пока она не исчезла навсегда.
За неделю до того, как Андреа исполнилось пять лет, Лори сбежала с английским рок-певцом, приезжавшим в Штаты па съемки фильма. Мэтью нашел записку, в которой она призналась, что материнство не ее удел. Там не было ни прощальных слов, ни адреса.
– Невероятно, – вырвалось у Дианы. – И что произошло потом?
– Потом, – печально вздохнул Мэтью, – не было ничего. Я все же отыскал жену и написал ей, умоляя связаться с Энди, но она ответила, что девочке лучше о ней забыть. К несчастью, Энди не может смириться с правдой, с тем, что ее не любит родная мать. Напротив, девочка идеализирует Лори и помнит только о том, как мама покупала ей самые красивые платья. Она изо всех сил старалась быть хорошей, но ведь Лори на это наплевать.
– Как это ужасно для Андреа, – с сочувствием заметила Диана. – Ей повезло, что у нее такой отец, как ты.
– Да, наверное, но мне так и не удалось залечить рану, нанесенную ей матерью. – Мэтью все еще чувствовал себя виноватым, поскольку принудил Лори к неприемлемому для нее материнству, а тем самым сделал Андреа невинной жертвой. Но с другой стороны, он не представлял себе жизни без дочери. Он слишком любил ее.
– Наверное, ты ужасно мучился, когда Лори сбежала, – прошептала Диана.
– Конечно, но горе Андреа причиняло мне еще более мучительную боль. Только тогда я понял, что совершил непоправимую ошибку. То же, наверное, поняла и ты.
– Да, – порывисто вздохнула Диана. – Я все давно поняла, но не в силах с этим справиться. Молли уверяет, что в таких случаях лучшее лекарство – работа. По крайней мере ей это помогло, когда умер муж. Она просит меня вспомнить обо всех идеях, когда-либо приходивших мне в голову, и думать о том, как воплотить их, а не о том, что все давно вышло из-под контроля. – Диана мрачно улыбнулась. – Но в моем мозгу не зародилось ни одной творческой мысли. Я без конца прокручиваю все снова и снова, размышляя, нельзя ли было что-то изменить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101