Но входить в воду и тянуть на буксире легковую машину мы не рискнули: мог застрять наш грузовик. Мы оказали помощь с берега. Связали толстые верёвки (они всегда имеются в экспедициях, ими навьючивают вьюки на верблюдах, перевязывают груз на автомашинах, тянут воду из колодцев), получился длинный и толстый трос, один конец которого был перенесён к легковой машине, а другой прикреплён к нашему грузовику. Наш шофёр мягко тронул, верёвка постепенно натягивалась, провес исчез, затем трос натянулся, как струна, и… лопнул. Но во второй раз операция прошла более удачно. Легковая машина была снята с места и вскоре очутилась на берегу у нашего лагеря. Вид её был жалкий, из неё, как из рассохшейся бочки, текла вода.
После Байдараг-Гола казалось, что реки, которые предстояло форсировать на пути в Улан-Батор, нам теперь не страшны: ведь они меньше Байдараг-Гола. И мы радовались, но это была радость преждевременная.
Через день подъехали к реке Туин-Гол. Она нам уже раньше была знакома, года два назад приходилось несколько раз брать её вброд и на этот раз мы были уверены в благополучном исходе переправы. Легко переехав через рукав, остановились на галечном островке перед главным руслом.
Как всегда, мне пришлось проверить глубины. Они не внушали опасений. Но всю реку я не прошёл и, как оказалось, неправильно оценил крепость грунтов. Здесь не было ни глины, ни трясины, и я дал знак водителю следовать за мной. Машина вошла в воду, всё шло хорошо, но метров через шесть-семь передок машины как-то подозрительно наклонился, и… скоро мотор захлебнулся. «Назад, назад!» — закричали шофёру, но уже было поздно: мотор умолк. Передние колёса зарылись в предательский песок. Мы ехали вдали от больших дорог, и ожидать помощи было неоткуда. Своими силами трёхтонный грузовик мы вытянуть не могли. Пытались, правда, домкратами поднимать передние колёса, подкладывать доски, камни, но горная река все это уносила, вымывала песок, и передок машины ещё глубже уходил в лёгкий грунт. Вода перекатывалась через фары. Было очень грустно смотреть на верного товарища, вывозившего нас из песков и солончаков Гоби, через горные хребты Монгольского Алтая и Хангая, а теперь из-за нас такого беспомощного.
На низменном галечном островке мы разбили лагерь, разгрузили машину и пили чай, обсуждая наше положение. Вокруг шумела вода, и казалось, уровень реки поднимается. У кромки берега поставили несколько камней, они служили нам реперами. Мы боялись, что вода затопит наше убежище, и уже разрабатывали план переноса лагеря, оборудования, а главное, коллекций и гербария на высокий берег. К ночи вода действительно прибыла, но незначительно. Мы успокоились: подъем воды мог быть результатом дневного таяния свежевыпавших снегов, к ночи это сказывается в среднем течении реки. Действительно, утром не видно было сколько-нибудь заметного подъёма.
Обсудив всё, что могло нам помочь, мы приняли решение просить местных монголов пригнать волов и попытаться вытащить пустой грузовик на галечную отмель. Раз в десять дней мимо места, где мы расположились, в аймачный центр Баян-Хонгор ходит почтовый грузовик; если рейс не отменят, то, может быть, в ближайшие дни он появится и вытащит нашу машину. Но когда проследует почтовый автомобиль, мы не знали.
Утром приехали на лошадях араты. Они долго и справедливо ругали нас и указывали на место переправы, которое выше лагеря отмечено специальными каменными указателями. Молчаливый старик, долго куривший трубку, выпуская дым, спросил: «Какой глупец указал вам это место?» Но друзья не выдали меня. Я не слышал от них ни слова упрёка. В экспедициях в далёкие края ведь всякое может случиться.
Монголы не могли пригнать на помощь своих волов. Их крупный рогатый скот пасся на горных пастбищах, а рабочие волы ушли в дальний путь перевозить товары. Араты привели около 20 верблюдов. Долго связывали верёвки, делали упряжь, приторачивали концы к машине. Араты много спорили, кричали, пили кумыс; крепкий хмельной кумыс давал себя знать.
Когда все приготовления были готовы, по команде стали подгонять животных. Но монгольские верблюды не привыкли к упряжке, они хорошо несут вьюк, тянуть же за собой груз они не умеют. Потянув и почувствовав, что груз тяжёл, верблюд отваливался назад. Никак нельзя было добиться одновременного напряжения: часть животных тянула рывками, другая пятилась назад. Машина вздрагивала, но не трогалась с места. Были моменты, когда казалось, что вот-вот грузовик оторвётся от засосавшего его грунта. Но к сожалению, это только казалось. Промучавшись час, мы убедились в бесполезности нашей затеи. Мы оглохли от верблюжьего рёва и даже обрадовались, когда монголы увели наконец своих животных. Большое спасибо аратам: они хотели нас выручить, и не их вина, что из этого ничего не получилось.
Мы продолжали наше вынужденное сидение на островке и «ждали у моря погоды». На островке было сыро, к тому же шёл дождь, и это окончательно испортило нам настроение. Второй раз солнце ушло за горизонт, вторую ночь мы ночевали, убаюкиваемые рокотом быстрой реки. Утром плеск воды будил нас, напоминая о нашем печальном положении.
Мы возили с собой несколько книжек — для души и часто в свободное время поочерёдно читали их. Утром, роясь в ящике, я увидел маленький томик Короленко. Он попался на глаза очень кстати. С удовольствием прочитал: «…а у самых моих ног плескалась река… Этот-то плеск и разбудил меня от сладкого сна. Давно уже он прорывался к моему сознанию беспокоящим шёпотом, точно ласкающий, но вместе беспощадный голос, который подымает на заре для неизбежного трудового дня».
И настал для нас трудовой день, а вместе с трудом пришёл и праздник освобождения из плена реки. На третьи сутки нашего пребывания на острове мы услышали шум автомобиля. На наше счастье, это шёл почтовый грузовик в Баян-Хонгор. Водитель уже знал про нашу беду и, перебравшись благополучно через Туин-Гол, свернул к островку.
Через полчаса стальной буксир тянул нашу машину. Вытянуть её было не просто. За три дня река подмыла грунт под колёсами, они глубоко ушли в реку. Почтовый грузовик, вытягивая, буксовал и сам садился в зыбкий галечный грунт островка. Под буксующими колёсами уже показалась вода. Пассажиры почтовой машины заволновались: ведь их машина могла таким образом закопаться в грунт, а на зыбком галечнике её трудно будет вытаскивать. Но шофёр оказался весьма решительным человеком. Он командовал, как на параде, мы же беспрекословно выполняли его приказания. Он велел подложить под колёса своего грузовика наши постельные войлоки, брезенты, свободную палатку. Предварительно настелили под колёсами колею из крупных камней, принесённых с берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126