Великобритания явно готовилась аннексировать бурские республики. Всё настойчивее выдвигала она свои старые требования – расширить права «угнетаемые англичан и уменьшить срок для натурализации уитлендеров до пяти лет. Зимой, в июне, верховный британский комиссар в Южной Африке Альфред Мильнер и президент Паулюс Крюгер специально провели в Блюмфонтейне двухстороннюю конференцию по этому вопросу, в конечном результате которой Крюгер в августе согласился на требования великой европейской державы. Однако через несколько дней Чемберлен заявил, что никаких гарантий независимости, на которых настаивали буры, он дать не может. Переговоры о соглашении затягивались. А Великобритания тем временем усиленно готовилась к войне. Она перебрасывала в свои южноафриканские гарнизоны всё новые подкрепления в возрастающих темпах. Еще в июле англичане начали покидать Йоганнесбург, а в сентябре бегство было уже массовым. Разве не все стало ясно?..
Президент немного помолчал, словно в последний раз взвешивал важнейшее для своей родины решение, и торжественно, чуть выпятив седую бороду, поднялся:
– Сегодня, господа, я направляю британцам ноту с требованием в сорок восемь часов предъявить их разумные предложения или немедленно прекратить подвоз английских подкреплений. В противном случае, – голос старого дяди Поля едва приметно дрогнул, – мы начнем войну.
– Виват президент! – негромко, но пылко воскликнул Леон, французский инженер, главный артиллерист республики.
Крюгер строго глянул на него и закончил:
– Буры готовы защитить родину от гнусных посягательств завоевателей. Не впервые нам брать оружие в руки. Мы верим в провидение, с нами бог!.. Если буры и падут на глазах равнодушной Европы, они все же удивят весь мир и спасут свою национальную честь. Аминь!
И опять он истово и широко перекрестился… Вооруженные силы буров уже занимали рубежи для назревающих сражений. Он был дальновиден и далеко не прост, этот хмуроватый старик с мужицким лицом, в прошлом сам мужик – пастух, охотник, фермер, затем воин и политик. Еще в сентябре он отдал секретное распоряжение о военной мобилизации во всех округах республики.
Сейчас войска буров сосредоточивались у границ британских владений. На юго-западе они подтягивались из Оранжевой республики к Кимберли, на западе – к Мэфекингу, на юго-востоке – к Наталю, главной и наиболее мощной колониальной провинции Великобритании в Южной Африке.
Петра Ковалева судьба бросила на юго-восток, где предстояло свершиться главным событиям первого периода войны. Фельдкорнетство Артура Бозе двигалось в потоке войск, приближавшемся к натальской границе близ Фольксруста.
Сидя в седле, Петр с интересом наблюдал за окружающим.
Войсковая колонна походила скорее всего на поток переселенцев, тем паче что военной формы у буров не было. Вслед за мерно шагающими угрюмо-равнодушными волами тащились с тягучим поскрипом громоздкие бурские фуры. Тут же, подпрыгивая на неровностях почвы, катились легкие повозки, запряженные мулами. Сновали по дороге всадники, шли негры, тут и там мелькали женские платья, поодаль – чуть сзади и в стороне – тянулись стада скота.
Буры не имели регулярной армии. Просто все мужчины от шестнадцати и до шестидесяти лет по закону военного времени встали под ружье. Собирались по фельдкорнетствам. Каждый обязан был явиться со своим оружием, с двумя верховыми лошадьми, одним или несколькими чернокожими слугами и необходимой поклажей. Буры побогаче приводили громоздкие фуры и, кроме того, малые двухколесные повозки, запряженные парой лошадей или мулов. Другие, группами по восемь – десять человек, сообща снаряжали громадные, длиной около шести метров, фургоны и к каждому из них – четырнадцать волов.
Так же было и в фельдкорнетстве Артура Бозе. Свой рудничок он покинул легко, во всяком случае, без видимого сожаления. Предприятия все равно закрывались, а сидеть у разбитого корыта было не в его натуре. Потратив часть денег на общее для всех снаряжение, остальные он, как полагали люди, припрятал в укромном местечке, а дом и хозяйство оставил на попечение старого Клааса Вейдена. Изабеллу на семейном совете решено было взять с собой в поход. Так поступали многие буры, Бозе не был исключением.
Как-то само собой получилось, что Петр стал у него чем-то вроде ординарца или даже адъютанта, хотя такового фельдкорнету и не полагалось по чину. Бозе хотел было выдвинуть его в капралы, но счел, что, пожалуй, рановато; хотя Петр Ковалев и отличился в дни «восстания Джемсона», все же он не был исконным буром.
Впрочем, мало кто знал, что ординарец фельдкорнета, лихой и быстрый здоровяк Питер, – русский, а не бур. Он ничем не отличался от других членов воинства. Загоревший и бородатый, в суконной куртке и кожаных штанах, Петр сидел в седле как влитой, будто с детства только и занимался тем, что объезжал скакунов в диких просторах вельда. На широкополой шляпе его красовалась кокарда четырех цветов трансваальского знамени: три цвета – голландского флага и четвертый, зеленый, цвет бурских пастбищ. Увесистый сдвоенный патронташ плотно облегал плечо и грудь; верный «веблей» на поясе и маузеровская винтовка за спиной; к седлу приторочены переметные сумы, байковое одеяло, большая, обшитая войлоком баклага – все, как у других.
Да и сам Петр не чувствовал себя в чем-то отличным. Он присматривался к людям вокруг – чем не расейские мужики, только более справные да степенные, а так – что ж: в простой одежде, бородатые, потные, с большими работящими руками. Недобрый ворог хочет согнать их с родной земли, порушить налаженную жизнь – и вот поднялись эти люди всем скопом, взялись за ружья, готовые грудью стать за матушку-землю…
Подъехав к Дмитрию, Петр склонился к нему, обронил негромко по-русски:
– Оглянись-ка, Мить… Совсем как вроде наш народ на рать собрался.
Дмитрий сначала не понял друга, потом сообразил, сказал деловито:
– А как иначе-то! Народ, он, считай, повсюдно схож. – Потом ухмыльнулся: – Только вот ежели негритосов на нашу-то землю – вот было б диво! – И хохотнул, видно, представив, как удивленно глазели бы их березовские, появись на улицах завода негры.
Петр прихмурился, разговаривать расхотелось. Ничего обидного Дмитрий не сказал, а настроение у Петра испортилось. Ему претило даже безобидное пренебрежение неграми. Раздражало. В конце концов, это просто глупо. Буры себе же хуже делают, отказываясь понимать, что войну можно выиграть, лишь взяв негров в союзники. Надо сделать чернокожих полноправными бойцами, вооружить их – сунься тогда англичане! Но буры боятся этого: как бы самим не пришлось солоно. А ведь негры сумели бы разобраться, кто для них в этой борьбе наипервейший враг…
Протяжная команда покатилась по колонне:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90