То, насколько жалкими они оказались, начисто сбило меня с боевого настроя. Драться приятно с противником, равным тебе по силам. А этих… Вышвырнуть отсюда побыстрее, чтоб духу их не было, и вся недолга.
Но Алексей, да и другие ребята отступать от принятых планов были не намерены. Пока дед, Васильич и дядя Саша, усевшись кто куда, терроризировали своим присутствием преступную парочку, остальные принялись перетряхивать чемоданы оккупантов.
— Лиза, иди сюда! — послышался из комнаты голос Темы. Я отправилась на зов.
Моему взору предстало фантасмагорическое зрелище. В куцую клетчатую сумку из полиэтилена, в которой обычно носят свой товар многочисленные рыночные торговцы, в высокохудожественном беспорядке были напиханы баночки с кремом, статуэтки (кажется, они стояли на псевдокамине в большой комнате), бижутерия, розовое покрывало…
— Кажется, это им не принадлежит? — спросил меня Тема. Я мрачно кивнула.
— А вот это, — показал мне Саша на любовно упакованные в полиэтилен шмотки, — они на распродаже купили. Угадай, на чьи средства?
— Ты мне уже говорил, — напомнила я.
— Так что: отдашь им в виде бонуса, чтоб не плакали из-за того, что ты жива осталась, а они с носом?
— А мне-то эти вещи зачем? Пусть забирают и катятся отсюда на все четыре стороны.
— Но Лиза! — от возмущения Леша выронил из рук очередную обновку «оккупантов». — Мы же договаривались, что примерно накажем их! Ты же сама этого хотела!
— А теперь — ничего не хочу. Оставьте меня в покое, пожалуйста. У меня голова болит…
Но тут мой взгляд упал на диван. Я помнила его. Помнила, как два дня искала его в каком-то огромном мебельном центре. Как долго выбирала место под него, пожертвовав парочкой старых неподъемных кресел. Моя гордость, мой солнечный диванчик, на котором так приятно было поспать пару часиков. А теперь прямо посреди желтой обивки появились отвратительные пятна, не оставляющие никакого сомнения в их происхождении. Мерзавцы! Подонки! Ну все, в гневе я страшна!
— Не надо так на меня смотреть, я пошутила. Ничего не отменяется. Борис и Наталья на улицу отправятся в том, что на них сейчас надето. Старые их вещи — на помойку. Новые — отдадим в дом престарелых. Пошли искать, где они держат отраву. Пора и им отведать собственной стряпни.
— Ну вот, наконец-то узнаю прежнюю Лизу! — весело козырнул мне Тема и принялся сортировать найденные у «оккупантов» вещи на три кучки: украденное, купленное, старье.
Я вместе с Лешей и Сашей проследовала в кухню. Огляделась. Открыла холодильник. Так, колбаска, сало, сковородка хрен знает с чем. А вот в пластиковой бутылке с надписью «Буратино» явно не то, что полагается. Не помню я, чтоб этот лимонад был рубинового цвета.
Я открыла бутылку и попробовала капельку. Леша рядом со мной возмущенно прокомментировал мои действия, но слава Богу, вмешиваться не стал. Ага, оно. Пусть едва-едва, но чувствуется привкус лекарств. Отлично.
— Ребята, напоите родственничков напоследок, — протянула я бутылку братьям— гигантам.
Вопреки ожиданиям, «водопой» состоялся оперативно и без лишних криков. Впрочем, сопротивляться было бесполезно, только еще хуже себе сделаешь. Леша не без садизма обрисовал захватчикам, как в случае отказа будет происходить данный процесс: двое держат, третий нос зажимает, четвертый вино в глотку заливает. Ни Борису, ни Наталье испытать этого не захотелось. Послушно поделили остаток вина поровну и выпили. Между прочим, не были бы такими жадными, вылили это пойло в раковину еще неделю назад, и ничего им сейчас пить не пришлось. Так что сами виноваты: зачем хранили?
Подождав, пока глаза «родственничков» осоловеют, Леха и Саша подхватили Бориса, а дедушка и дядя Саша — Наталью. Васильич ввиду своей профессии принимать участие в «самосуде» отказался, но зато придержал дверь, когда оккупантов выдворяли за пределы квартиры.
Потом их посадили в «Газель» и отвезли на знаменитую площадь трех вокзалов — Ленинградского, Ярославского и Казанского. Высадили туго соображающую и полупьяную парочку на привокзальных задворках возле мусорных баков. После этого Лешка взял их паспорта и выбросил в мусорный бак, а сам сел обратно в машину. Борис тут же полез их доставать, остатками опоенного разума дойдя до того, что без документов им с женой придется ой как не сладко.
— Ну что, поехали? — спросил дядя Саша.
— Подожди-ка, батя, — остановил его Леша. — Кажется, кое-что интересное намечается…
Откуда-то из-под забора появились трое самых натуральных бомжей и подошли к Борису и Наталье. Один из них дернул Бориса за штанину:
— Слышь, мужик…
— Пошел на… — отозвался Борис. — Не видишь, я занят?
— Все мы тут заняты, — не отставал бомж. — И территория эта тоже занята. Ты на чужой территории работаешь, слышь? Я ее неделю назад у Васьки Кривого отбил. Так что вали отсюда, пока цел, или башляй. Можешь бабой своей расплатиться, мы не против.
— Да насрать мне на тебя и на твоего Ваську Кривого! — заорал Борис, которого недипломатично выдернули за ногу из бака как раз тогда, когда он нащупал среди бытовых нечистот заветные корочки.
— Это ты зря! — заметил бомж и со всего маху засветил Борису в глаз.
Началась потасовка. Наталья, дотоле безучастно взирающая на все происходящее, вдруг опомнилась и набросилась на одного из бомжей:
— Оставь моего мужика в покое, ты, урод!
Ее противник галантностью не отличался, поэтому недолго думая наградил ее таким же украшением, как и у мужа. Наталья покачнулась, но в долгу не осталась, ударив своим острым кулачком четко в переносицу обидчика.
— Ладно, поехали, — сказал Леша отцу. — Думаю, у них теперь есть, чем заняться.
* * *
Уф, август наступил. Красота-то какая! Никто меня не теребит, никто не докапывается. А то как вспомню про июль — аж дурно делается.
Начать с того, что отдохнуть мне после всех приключений не позволили, а с рук на руки передали медикам. Для опытов. До сих пор вспоминаю радостные и безумные глаза одного психиатра, с восторгом восклицающего: «Ну, надо же! Первый случай ретроградной амнезии у женщины за последние пять лет на фоне сотрясения мозга и отравления барбитуратами»! К ним до этого исключительно беспамятные мужики попадали. Бедняги. И вообще: оказывается, для женщин память терять нехарактерно. А тут целый букет: и удар по голове, и отравление, и амнезия аж в двух формах: ретроградной и психогенного бегства. Я потом для интереса залезла в медицинскую энциклопедию и возмутилась: ну, и от кого я, спрашивается, бегу, когда изо всех сил возвращаюсь? Мне бы наоборот, побыстрее вспомнить, кто я такая и войти в нормальную колею. А они тут на какие-то диссоциативные нарушения намекают с утратой идентичности. Фу!
Первую неделю я стойко терпела все врачебные издевательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Но Алексей, да и другие ребята отступать от принятых планов были не намерены. Пока дед, Васильич и дядя Саша, усевшись кто куда, терроризировали своим присутствием преступную парочку, остальные принялись перетряхивать чемоданы оккупантов.
— Лиза, иди сюда! — послышался из комнаты голос Темы. Я отправилась на зов.
Моему взору предстало фантасмагорическое зрелище. В куцую клетчатую сумку из полиэтилена, в которой обычно носят свой товар многочисленные рыночные торговцы, в высокохудожественном беспорядке были напиханы баночки с кремом, статуэтки (кажется, они стояли на псевдокамине в большой комнате), бижутерия, розовое покрывало…
— Кажется, это им не принадлежит? — спросил меня Тема. Я мрачно кивнула.
— А вот это, — показал мне Саша на любовно упакованные в полиэтилен шмотки, — они на распродаже купили. Угадай, на чьи средства?
— Ты мне уже говорил, — напомнила я.
— Так что: отдашь им в виде бонуса, чтоб не плакали из-за того, что ты жива осталась, а они с носом?
— А мне-то эти вещи зачем? Пусть забирают и катятся отсюда на все четыре стороны.
— Но Лиза! — от возмущения Леша выронил из рук очередную обновку «оккупантов». — Мы же договаривались, что примерно накажем их! Ты же сама этого хотела!
— А теперь — ничего не хочу. Оставьте меня в покое, пожалуйста. У меня голова болит…
Но тут мой взгляд упал на диван. Я помнила его. Помнила, как два дня искала его в каком-то огромном мебельном центре. Как долго выбирала место под него, пожертвовав парочкой старых неподъемных кресел. Моя гордость, мой солнечный диванчик, на котором так приятно было поспать пару часиков. А теперь прямо посреди желтой обивки появились отвратительные пятна, не оставляющие никакого сомнения в их происхождении. Мерзавцы! Подонки! Ну все, в гневе я страшна!
— Не надо так на меня смотреть, я пошутила. Ничего не отменяется. Борис и Наталья на улицу отправятся в том, что на них сейчас надето. Старые их вещи — на помойку. Новые — отдадим в дом престарелых. Пошли искать, где они держат отраву. Пора и им отведать собственной стряпни.
— Ну вот, наконец-то узнаю прежнюю Лизу! — весело козырнул мне Тема и принялся сортировать найденные у «оккупантов» вещи на три кучки: украденное, купленное, старье.
Я вместе с Лешей и Сашей проследовала в кухню. Огляделась. Открыла холодильник. Так, колбаска, сало, сковородка хрен знает с чем. А вот в пластиковой бутылке с надписью «Буратино» явно не то, что полагается. Не помню я, чтоб этот лимонад был рубинового цвета.
Я открыла бутылку и попробовала капельку. Леша рядом со мной возмущенно прокомментировал мои действия, но слава Богу, вмешиваться не стал. Ага, оно. Пусть едва-едва, но чувствуется привкус лекарств. Отлично.
— Ребята, напоите родственничков напоследок, — протянула я бутылку братьям— гигантам.
Вопреки ожиданиям, «водопой» состоялся оперативно и без лишних криков. Впрочем, сопротивляться было бесполезно, только еще хуже себе сделаешь. Леша не без садизма обрисовал захватчикам, как в случае отказа будет происходить данный процесс: двое держат, третий нос зажимает, четвертый вино в глотку заливает. Ни Борису, ни Наталье испытать этого не захотелось. Послушно поделили остаток вина поровну и выпили. Между прочим, не были бы такими жадными, вылили это пойло в раковину еще неделю назад, и ничего им сейчас пить не пришлось. Так что сами виноваты: зачем хранили?
Подождав, пока глаза «родственничков» осоловеют, Леха и Саша подхватили Бориса, а дедушка и дядя Саша — Наталью. Васильич ввиду своей профессии принимать участие в «самосуде» отказался, но зато придержал дверь, когда оккупантов выдворяли за пределы квартиры.
Потом их посадили в «Газель» и отвезли на знаменитую площадь трех вокзалов — Ленинградского, Ярославского и Казанского. Высадили туго соображающую и полупьяную парочку на привокзальных задворках возле мусорных баков. После этого Лешка взял их паспорта и выбросил в мусорный бак, а сам сел обратно в машину. Борис тут же полез их доставать, остатками опоенного разума дойдя до того, что без документов им с женой придется ой как не сладко.
— Ну что, поехали? — спросил дядя Саша.
— Подожди-ка, батя, — остановил его Леша. — Кажется, кое-что интересное намечается…
Откуда-то из-под забора появились трое самых натуральных бомжей и подошли к Борису и Наталье. Один из них дернул Бориса за штанину:
— Слышь, мужик…
— Пошел на… — отозвался Борис. — Не видишь, я занят?
— Все мы тут заняты, — не отставал бомж. — И территория эта тоже занята. Ты на чужой территории работаешь, слышь? Я ее неделю назад у Васьки Кривого отбил. Так что вали отсюда, пока цел, или башляй. Можешь бабой своей расплатиться, мы не против.
— Да насрать мне на тебя и на твоего Ваську Кривого! — заорал Борис, которого недипломатично выдернули за ногу из бака как раз тогда, когда он нащупал среди бытовых нечистот заветные корочки.
— Это ты зря! — заметил бомж и со всего маху засветил Борису в глаз.
Началась потасовка. Наталья, дотоле безучастно взирающая на все происходящее, вдруг опомнилась и набросилась на одного из бомжей:
— Оставь моего мужика в покое, ты, урод!
Ее противник галантностью не отличался, поэтому недолго думая наградил ее таким же украшением, как и у мужа. Наталья покачнулась, но в долгу не осталась, ударив своим острым кулачком четко в переносицу обидчика.
— Ладно, поехали, — сказал Леша отцу. — Думаю, у них теперь есть, чем заняться.
* * *
Уф, август наступил. Красота-то какая! Никто меня не теребит, никто не докапывается. А то как вспомню про июль — аж дурно делается.
Начать с того, что отдохнуть мне после всех приключений не позволили, а с рук на руки передали медикам. Для опытов. До сих пор вспоминаю радостные и безумные глаза одного психиатра, с восторгом восклицающего: «Ну, надо же! Первый случай ретроградной амнезии у женщины за последние пять лет на фоне сотрясения мозга и отравления барбитуратами»! К ним до этого исключительно беспамятные мужики попадали. Бедняги. И вообще: оказывается, для женщин память терять нехарактерно. А тут целый букет: и удар по голове, и отравление, и амнезия аж в двух формах: ретроградной и психогенного бегства. Я потом для интереса залезла в медицинскую энциклопедию и возмутилась: ну, и от кого я, спрашивается, бегу, когда изо всех сил возвращаюсь? Мне бы наоборот, побыстрее вспомнить, кто я такая и войти в нормальную колею. А они тут на какие-то диссоциативные нарушения намекают с утратой идентичности. Фу!
Первую неделю я стойко терпела все врачебные издевательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70