У вас ведь есть какие-то догадки, подозрения…
Врач терпеливо улыбнулся.
— Я бы не стал торопиться с выводами, — ответил он. — Впрочем, могу вас успокоить. На мой взгляд, серьезных причин для беспокойства нет.
— Когда вы узнаете наверняка?
— Позвоните в четверг после обеда, — сказал доктор, выписывая рецепт. — К этому времени я получу результаты анализов. А пока закажите в аптеке вот это средство и принимайте его, как только почувствуете тошноту. Вам сразу станет легче. Поверьте моему слову.
Фрэнсис ехала вдоль берега залива Лонг-Айленд, направляясь к Саунд-Бич. Разговор с доктором Эллерманом не принес ей успокоения. Почему он хотя бы не намекнул на причины своего беспокойства? Фрэнсис была рассержена. Как будто ей мало собственных страхов!
Она заехала в местную аптеку и предъявила рецепт.
Бенедиктин. Название казалось ей смутно знакомым, и Фрэнсис попыталась припомнить, где она слышала его прежде. Спохватившись, что дома кончился аспирин, Фрэнсис выбрала флакончик своей обычной марки и отнесла покупки в кассу, расположенную у витрины. Расплачиваясь, она заметила через дорогу кафе-мороженое и, повинуясь внезапно возникшему желанию, решила отведать чего-нибудь сладкого. Она уложила лекарства в машину и, перейдя улицу, вошла в кафе.
Здесь она заказала роскошный банановый сплит, усыпанный орехами и увенчанный горкой взбитых сливок, и уселась за отдельный столик у окна, вдруг вспомнив, что с самого детства не давала воли своим прихотям. В те славные времена она, избалованная дочь состоятельных родителей, живущих в Манхэттене, не отказывалась ни от одного из своих капризов. Отец частенько возил ее и Кэти в «Мейси» и покупал им все, чего бы им ни захотелось. Они обе неизменно выбирали банановый сплит и наедались до отвала. «Не переусердствуйте, девчонки, — остерегал их отец. — Если вы будете слишком много есть, то растолстеете и мне будет не так-то просто найти для каждой из вас по прекрасному принцу!»
Разумеется, он говорил это в шутку, и все же Фрэнсис показалось, что ее девичьи фантазии наконец становятся реальностью, когда она познакомилась с Джимом.
Джим воплощал в себе все, о чем она мечтала: он был красив, галантен, остроумен и романтичен.
Фрэнсис долго не могла понять, что именно в поведении Джима дало ей повод заподозрить, что он ее не любит… вплоть до нынешнего утра, проведенного в кабинете доктора Эллермана. Признавшись врачу в том, что она ничего не знает о семье мужа, Фрэнсис вдруг осознала: Джим никогда полностью не доверял ей, не желал открывать ей свою душу. Он никогда не говорил о своей семье, о своем детстве, о своих мечтах и планах на будущее, никогда не делился с ней своими переживаниями. Зачерпнув последнюю ложку лакомства и отправив ее в рот, Фрэнсис почувствовала, что из ее глаз катятся слезы. Да, она вынуждена признать: Джим всегда был идеальным супругом… но только внешне.
Джим дал ей все, о чем она только могла мечтать, кроме одного, самого желанного — он не захотел поделиться собой.
«Зачем я тебе понадобилась, Джим? — думала она. — Что ты видишь, когда смотришь на меня?»
Четверг тянулся так медленно, что Фрэнсис казалось — этот день никогда не кончится. К двум часам пополудни ее терпение иссякло. Она почувствовала, что не может больше ждать, и сама позвонила доктору Эллерману. Ей велели не вешать трубку, и Фрэнсис пришлось подождать еще несколько минут, которые показались ей вечностью.
Наконец в трубке послышался голос Эллермана.
— Добрый день, миссис Лайнд, — оживленно приветствовал он ее. — Как мы сегодня себя чувствуем?
— Ужасно, — призналась Фрэнсис. — Вы уже получили результаты моих анализов?
— Их только что положили мне на стол, — ответил врач. — Как я уже сказал во вторник, никаких причин для беспокойства нет.
— Вы говорили, что нет серьезных причин, — возразила Фрэнсис.
— И я был прав, — отозвался Эллерман. — Ваше недомогание вполне типично для такой молодой и здоровой женщины, как вы. Мисс Лайнд, у вас будет ребенок.
Глава 5
Нью-Йорк, май 1956 года
Увидев дочь, которая пробиралась к его столику сквозь толпу, заполонившую ресторан, Гаррисон Колби вспомнил их предыдущую встречу за обедом, на которой настояла Фрэнсис. Он надеялся, что дочь не станет вновь просить избавить Джима от поездок в Европу, чтобы он мог больше времени проводить в Штатах. Поведение дочери, ее странные мысли и желания беспокоили Колби, хотя и по-своему.
Как только Фрэнсис подошла к столику, он поднялся ей навстречу, отметив, что уже давно не видел дочь в такой хорошей форме. На ней был строгий белый костюм, широкополая летняя шляпа и бирманские жемчуга, которые он подарил ей много лет назад. Фрэнсис собрала волосы на затылке в классический пучок, а лицо умело подкрасила, чтобы подчеркнуть свою природную красоту. Прежде чем занять свое место, Фрэнсис нежно обняла отца.
— Я очень рада, что ты смог откликнуться на мое приглашение, папочка, — сказала она. — У тебя так много дел.
Колби улыбнулся и сел за столик.
— Я не настолько занят, чтобы отказаться пообедать с тобой, милая, — ответил он. — И ты прекрасно об этом знаешь.
— Ты поддерживаешь связь с Джимом? — спросила Фрэнсис.
— Да, мы разговаривали на днях. Он сказал, что пытался дозвониться домой, но никто не взял трубку, — отозвался Колби. — Наверное, ты ездила по магазинам.
Фрэнсис покачала головой:
— Я была у доктора.
— Тебе нездоровится?
— Нет, все в порядке. Я просто решила на всякий случай показаться врачу.
У столика возник официант, готовый принять заказ, и Колби попросил второй мартини — первый бокал он выпил, ожидая дочь, — а Фрэнсис отказалась от коктейля.
— А как же твой дайкири? — с удивлением осведомился Колби.
— Теперь мне нельзя употреблять спиртное. — Фрэн мгновение помолчала и выпалила:
— Именно поэтому я и пригласила тебя, папа. У меня будет ребенок.
Колби посмотрел на нее, недоверчиво вытаращив глаза.
— Значит, ты беременна? — спросил он. — Милая моя, ведь это самая лучшая новость, какую ты могла мне сообщить! А Джим знает?
Фрэнсис вновь качнула головой.
— Затем-то я и спрашивала, поддерживаешь ли ты с ним связь, — ответила она. — Меня интересует, знаешь ли ты, когда он вернется домой. — Фрэнсис на секунду умолкла. — Джим находится в отъезде лишь четыре недели, но эти недели кажутся мне месяцами. Сначала он пропустил годовщину нашей свадьбы. Я так ждала этот день, готовилась устроить настоящий праздник и встретить его вместе с Джимом, но ему пришлось вылететь из Лондона в Париж. Я знаю, папа, мне полагается относиться к таким вещам с пониманием, но я не могу. Джиму предстоит стать отцом, а он до сих пор об этом не догадывается. Порой я думаю, успеет ли Джим познакомиться с собственным ребенком до тех пор, когда тот окончит колледж?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Врач терпеливо улыбнулся.
— Я бы не стал торопиться с выводами, — ответил он. — Впрочем, могу вас успокоить. На мой взгляд, серьезных причин для беспокойства нет.
— Когда вы узнаете наверняка?
— Позвоните в четверг после обеда, — сказал доктор, выписывая рецепт. — К этому времени я получу результаты анализов. А пока закажите в аптеке вот это средство и принимайте его, как только почувствуете тошноту. Вам сразу станет легче. Поверьте моему слову.
Фрэнсис ехала вдоль берега залива Лонг-Айленд, направляясь к Саунд-Бич. Разговор с доктором Эллерманом не принес ей успокоения. Почему он хотя бы не намекнул на причины своего беспокойства? Фрэнсис была рассержена. Как будто ей мало собственных страхов!
Она заехала в местную аптеку и предъявила рецепт.
Бенедиктин. Название казалось ей смутно знакомым, и Фрэнсис попыталась припомнить, где она слышала его прежде. Спохватившись, что дома кончился аспирин, Фрэнсис выбрала флакончик своей обычной марки и отнесла покупки в кассу, расположенную у витрины. Расплачиваясь, она заметила через дорогу кафе-мороженое и, повинуясь внезапно возникшему желанию, решила отведать чего-нибудь сладкого. Она уложила лекарства в машину и, перейдя улицу, вошла в кафе.
Здесь она заказала роскошный банановый сплит, усыпанный орехами и увенчанный горкой взбитых сливок, и уселась за отдельный столик у окна, вдруг вспомнив, что с самого детства не давала воли своим прихотям. В те славные времена она, избалованная дочь состоятельных родителей, живущих в Манхэттене, не отказывалась ни от одного из своих капризов. Отец частенько возил ее и Кэти в «Мейси» и покупал им все, чего бы им ни захотелось. Они обе неизменно выбирали банановый сплит и наедались до отвала. «Не переусердствуйте, девчонки, — остерегал их отец. — Если вы будете слишком много есть, то растолстеете и мне будет не так-то просто найти для каждой из вас по прекрасному принцу!»
Разумеется, он говорил это в шутку, и все же Фрэнсис показалось, что ее девичьи фантазии наконец становятся реальностью, когда она познакомилась с Джимом.
Джим воплощал в себе все, о чем она мечтала: он был красив, галантен, остроумен и романтичен.
Фрэнсис долго не могла понять, что именно в поведении Джима дало ей повод заподозрить, что он ее не любит… вплоть до нынешнего утра, проведенного в кабинете доктора Эллермана. Признавшись врачу в том, что она ничего не знает о семье мужа, Фрэнсис вдруг осознала: Джим никогда полностью не доверял ей, не желал открывать ей свою душу. Он никогда не говорил о своей семье, о своем детстве, о своих мечтах и планах на будущее, никогда не делился с ней своими переживаниями. Зачерпнув последнюю ложку лакомства и отправив ее в рот, Фрэнсис почувствовала, что из ее глаз катятся слезы. Да, она вынуждена признать: Джим всегда был идеальным супругом… но только внешне.
Джим дал ей все, о чем она только могла мечтать, кроме одного, самого желанного — он не захотел поделиться собой.
«Зачем я тебе понадобилась, Джим? — думала она. — Что ты видишь, когда смотришь на меня?»
Четверг тянулся так медленно, что Фрэнсис казалось — этот день никогда не кончится. К двум часам пополудни ее терпение иссякло. Она почувствовала, что не может больше ждать, и сама позвонила доктору Эллерману. Ей велели не вешать трубку, и Фрэнсис пришлось подождать еще несколько минут, которые показались ей вечностью.
Наконец в трубке послышался голос Эллермана.
— Добрый день, миссис Лайнд, — оживленно приветствовал он ее. — Как мы сегодня себя чувствуем?
— Ужасно, — призналась Фрэнсис. — Вы уже получили результаты моих анализов?
— Их только что положили мне на стол, — ответил врач. — Как я уже сказал во вторник, никаких причин для беспокойства нет.
— Вы говорили, что нет серьезных причин, — возразила Фрэнсис.
— И я был прав, — отозвался Эллерман. — Ваше недомогание вполне типично для такой молодой и здоровой женщины, как вы. Мисс Лайнд, у вас будет ребенок.
Глава 5
Нью-Йорк, май 1956 года
Увидев дочь, которая пробиралась к его столику сквозь толпу, заполонившую ресторан, Гаррисон Колби вспомнил их предыдущую встречу за обедом, на которой настояла Фрэнсис. Он надеялся, что дочь не станет вновь просить избавить Джима от поездок в Европу, чтобы он мог больше времени проводить в Штатах. Поведение дочери, ее странные мысли и желания беспокоили Колби, хотя и по-своему.
Как только Фрэнсис подошла к столику, он поднялся ей навстречу, отметив, что уже давно не видел дочь в такой хорошей форме. На ней был строгий белый костюм, широкополая летняя шляпа и бирманские жемчуга, которые он подарил ей много лет назад. Фрэнсис собрала волосы на затылке в классический пучок, а лицо умело подкрасила, чтобы подчеркнуть свою природную красоту. Прежде чем занять свое место, Фрэнсис нежно обняла отца.
— Я очень рада, что ты смог откликнуться на мое приглашение, папочка, — сказала она. — У тебя так много дел.
Колби улыбнулся и сел за столик.
— Я не настолько занят, чтобы отказаться пообедать с тобой, милая, — ответил он. — И ты прекрасно об этом знаешь.
— Ты поддерживаешь связь с Джимом? — спросила Фрэнсис.
— Да, мы разговаривали на днях. Он сказал, что пытался дозвониться домой, но никто не взял трубку, — отозвался Колби. — Наверное, ты ездила по магазинам.
Фрэнсис покачала головой:
— Я была у доктора.
— Тебе нездоровится?
— Нет, все в порядке. Я просто решила на всякий случай показаться врачу.
У столика возник официант, готовый принять заказ, и Колби попросил второй мартини — первый бокал он выпил, ожидая дочь, — а Фрэнсис отказалась от коктейля.
— А как же твой дайкири? — с удивлением осведомился Колби.
— Теперь мне нельзя употреблять спиртное. — Фрэн мгновение помолчала и выпалила:
— Именно поэтому я и пригласила тебя, папа. У меня будет ребенок.
Колби посмотрел на нее, недоверчиво вытаращив глаза.
— Значит, ты беременна? — спросил он. — Милая моя, ведь это самая лучшая новость, какую ты могла мне сообщить! А Джим знает?
Фрэнсис вновь качнула головой.
— Затем-то я и спрашивала, поддерживаешь ли ты с ним связь, — ответила она. — Меня интересует, знаешь ли ты, когда он вернется домой. — Фрэнсис на секунду умолкла. — Джим находится в отъезде лишь четыре недели, но эти недели кажутся мне месяцами. Сначала он пропустил годовщину нашей свадьбы. Я так ждала этот день, готовилась устроить настоящий праздник и встретить его вместе с Джимом, но ему пришлось вылететь из Лондона в Париж. Я знаю, папа, мне полагается относиться к таким вещам с пониманием, но я не могу. Джиму предстоит стать отцом, а он до сих пор об этом не догадывается. Порой я думаю, успеет ли Джим познакомиться с собственным ребенком до тех пор, когда тот окончит колледж?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81