Природа всегда начинает с гигантских форм. В той саванне, что мы покинули, эти громадины встречаются заметно реже, наверняка из-за прожорливости той штуки.
В конце концов мы находим удобную для посадки площадку на вершине небольшой возвышенности посредине слегка разреженной равнины, перед достаточно глубоким озером, в водах которого мы, при необходимости, могли бы укрыться.
— Как ты считаешь, Ардан знает, что мы решили остаться? — беспокоится Регелла.
— Думаю, да… детекторы должны были его предупредить об этом.
— И как он, на твой взгляд, прореагирует?
— Если ему удалось прочитать мои мысли, то, конечно же, попытается напасть на нас.
— Но, оторванный от родного холма, он окажется в менее выгодном для себя положении.
— Естественно, он не может не помнить, что в моем распоряжении имеются тепловые бомбы… и даже атомные.
— Но он прекрасно понимает, что ты никогда не применишь их против своих товарищей.
— Не уверен. У него, должно быть, уже выработался свой собственный стиль мышления. И уж он-то на моем месте не колебался бы ни секунды.
Приведя в полную боеготовность все системы оповещения об опасности, мы выходим через шлюз наружу. Довольно холодно, и ледяные струйки дождя, подгоняемые ветром, хлещут по равнине. Но для нас, одетых в климатизированные комбинезоны, непогода — нипочем. Разве что хватко морозит открытое лицо.
— Интересно, а выносит ли эта тварь холод? По своей сути она должна вроде бы быть к нему приспособленной. Не исключено, однако, что на какое-то время штука вполне может почувствовать себя неуютно.
Порывы ветра несколько охлаждают мое пылающее жаром лицо. Добрый морозец всегда действует на человека тонизирующе. У меня такое впечатление, что мы находимся на этой планете уже целую вечность, хотя на самом деле с тех пор, как я покинул камеру анабиоза, прошли едва ли сутки. Все-таки забавными бывают иные судьбы. Еще вчера утром я при первой же возможности с великой радостью удрал бы в космос. А уже сегодня добровольно остаюсь в этом мире с единственной целью — спасти тех, кто целиком посвятил себя задаче уничтожить меня.
Регелла присела на осколок скалы под защитой эликона.
— Эльвер, а тебе не приходило в голову, что здесь вполне могут водиться и другие существа той же породы?
— Едва ли. У Природы свои капризы, но для их осуществления нужно такое стечение обстоятельств, которое, по здравом размышлении, едва ли повторилось бы на таком сравнительно ограниченном пространстве, как одна планета. — Напротив, исключать подобного феномена, скажем, в какой-нибудь другой галактике было бы неразумным.
У подножия холма возник динозавр. Он медленно, испуская сиплые звуки, переставляет свои чудовищные лапы. От него не исходит прямой угрозы, но сам факт его присутствия вызывает какое-то смутное беспокойство.
— А теперь, Регелла, представь на минуту, что мы лишены эликона. Как долго мы протянули бы здесь?
— Пожалуй, ты прав… причем нас ждала бы мучительная и ужасная смерть.
— Ее-то нам и предначертали Мудрецы с Мандралора.
— Они наверняка ничего об этом не знали.
— Ну да… еще как знали… но не все, пригодные к жизни миры, похожи на этот.
— Одним словом, все те, кто с такой помпой улетал в неведомое, в сущности играли в лотерею, где ставкой была их собственная жизнь.
— Согласен… но, возможно, Мудрецы не так уж не правы.
— Ну, это твое мнение.
— Ты знаешь, у меня в этом вопросе какое-то раздвоенное мнение. Допустим, что я проиграл и Ардан из этой схватки вышел победителем. Тогда наилучшим вариантом развития событий для человечества была бы наша смерть, всех без исключения.
— Почему?
— Ты только вообрази себе, какая опасность нависла бы над человечеством, если бы все удивительные технические достижения, аккумулированные в эликоне, попали в руки той гибридной расы, о которой так размечтался Ардан.
Я был бунтарем, но теперь потерял веру в свою правоту… В известном смысле это свойственно человеку.
Тревожно взвыла внутри эликона сирена. Мгновенно возвращаемся, и я включаю весь комплекс защиты. Чтобы нас не раздавили на суше, поднимаемся в воздух. На обычных экранах прямого обзора пока ничего не видно, видимо, из-за еще достаточно большого расстояния. Но радар упорно сигналит о приближающихся к нам с потрясающей, быстротой трех черных точках.
— Атака носит массированный характер, Регелла.
— Да, но летят они не вместе.
Справедливое замечание, но все же противник сохраняет определенный строй — треугольник. Сильно вытянутый вперед. Два летательных аппарата следуют за лидером на расстоянии в несколько сотен километров. Их тактика меня поражает и ставит в тупик, поскольку при такой диспозиции мне до смешного просто нейтрализовать идущего впереди задолго до того, как подтянутся остальные… Если, конечно, речь не идет о какой-то ловушке, которую я пока не в силах распознать.
Вот первый вражеский аппарат появляется уже и на экранах. Он откровенно и целеустремленно рвется в нашу сторону. Я набираю высоту, поскольку если дело дойдет до боя, то его предпочтительней вести в верхних слоях атмосферы, где сопротивление воздуха минимальное.
Эликон — теперь видно, что это именно он, — продолжает стремительно приближаться. Лишь менее чем за километр начинает тормозить. Остальные еще так далеко, что мне о них пока нечего беспокоиться. На всякий случай посылаю запрос через переговорное устройство, но мне не отвечают. Противник начал маневр с целью занять позицию надо мной. Пора кончать колебаться. Выпускаю первого робота-ликвидатора. Зеленый шар, выплюнутый из чрева трюма, грозно устремляется к чужаку. Тот дважды ловко и смело уходит от него, подобравшись ко мне еще ближе, но с третьего захода в свою очередь выпускает робота.
— Он избегает выставлять силовое поле, которое сковало бы его…
— А также для того, чтобы не ослабить силу ментальных волн, что он не замедлит обрушить на нас.
— Возможно, что именно так и есть… но я не возражаю против такой схемы нападения.
Оба робота начали сумасшедшую гонку друг за другом. Но это машины экстра-класса. Посему только чудо или же какое-нибудь внешнее вмешательство может рассудить их, ибо электронные мозги у каждого построены абсолютно одинаково.
Эликон подлетает еще ближе, и мы начинаем чувствовать первые признаки направленного психического луча. Ввожу в схватку второго ликвидатора. Исхожу из того, что у противника их больше не осталось и нейтрализовать его он не в состоянии. Все верно. Вражеский эликон мигом обволакивает себя силовым экраном. Я — тоже, но психическое давление на мозг усиливается до почти нестерпимой боли. Что есть сил сжимаю зубы. Регелла не выносит этого безумного штурма и пронзительно кричит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
В конце концов мы находим удобную для посадки площадку на вершине небольшой возвышенности посредине слегка разреженной равнины, перед достаточно глубоким озером, в водах которого мы, при необходимости, могли бы укрыться.
— Как ты считаешь, Ардан знает, что мы решили остаться? — беспокоится Регелла.
— Думаю, да… детекторы должны были его предупредить об этом.
— И как он, на твой взгляд, прореагирует?
— Если ему удалось прочитать мои мысли, то, конечно же, попытается напасть на нас.
— Но, оторванный от родного холма, он окажется в менее выгодном для себя положении.
— Естественно, он не может не помнить, что в моем распоряжении имеются тепловые бомбы… и даже атомные.
— Но он прекрасно понимает, что ты никогда не применишь их против своих товарищей.
— Не уверен. У него, должно быть, уже выработался свой собственный стиль мышления. И уж он-то на моем месте не колебался бы ни секунды.
Приведя в полную боеготовность все системы оповещения об опасности, мы выходим через шлюз наружу. Довольно холодно, и ледяные струйки дождя, подгоняемые ветром, хлещут по равнине. Но для нас, одетых в климатизированные комбинезоны, непогода — нипочем. Разве что хватко морозит открытое лицо.
— Интересно, а выносит ли эта тварь холод? По своей сути она должна вроде бы быть к нему приспособленной. Не исключено, однако, что на какое-то время штука вполне может почувствовать себя неуютно.
Порывы ветра несколько охлаждают мое пылающее жаром лицо. Добрый морозец всегда действует на человека тонизирующе. У меня такое впечатление, что мы находимся на этой планете уже целую вечность, хотя на самом деле с тех пор, как я покинул камеру анабиоза, прошли едва ли сутки. Все-таки забавными бывают иные судьбы. Еще вчера утром я при первой же возможности с великой радостью удрал бы в космос. А уже сегодня добровольно остаюсь в этом мире с единственной целью — спасти тех, кто целиком посвятил себя задаче уничтожить меня.
Регелла присела на осколок скалы под защитой эликона.
— Эльвер, а тебе не приходило в голову, что здесь вполне могут водиться и другие существа той же породы?
— Едва ли. У Природы свои капризы, но для их осуществления нужно такое стечение обстоятельств, которое, по здравом размышлении, едва ли повторилось бы на таком сравнительно ограниченном пространстве, как одна планета. — Напротив, исключать подобного феномена, скажем, в какой-нибудь другой галактике было бы неразумным.
У подножия холма возник динозавр. Он медленно, испуская сиплые звуки, переставляет свои чудовищные лапы. От него не исходит прямой угрозы, но сам факт его присутствия вызывает какое-то смутное беспокойство.
— А теперь, Регелла, представь на минуту, что мы лишены эликона. Как долго мы протянули бы здесь?
— Пожалуй, ты прав… причем нас ждала бы мучительная и ужасная смерть.
— Ее-то нам и предначертали Мудрецы с Мандралора.
— Они наверняка ничего об этом не знали.
— Ну да… еще как знали… но не все, пригодные к жизни миры, похожи на этот.
— Одним словом, все те, кто с такой помпой улетал в неведомое, в сущности играли в лотерею, где ставкой была их собственная жизнь.
— Согласен… но, возможно, Мудрецы не так уж не правы.
— Ну, это твое мнение.
— Ты знаешь, у меня в этом вопросе какое-то раздвоенное мнение. Допустим, что я проиграл и Ардан из этой схватки вышел победителем. Тогда наилучшим вариантом развития событий для человечества была бы наша смерть, всех без исключения.
— Почему?
— Ты только вообрази себе, какая опасность нависла бы над человечеством, если бы все удивительные технические достижения, аккумулированные в эликоне, попали в руки той гибридной расы, о которой так размечтался Ардан.
Я был бунтарем, но теперь потерял веру в свою правоту… В известном смысле это свойственно человеку.
Тревожно взвыла внутри эликона сирена. Мгновенно возвращаемся, и я включаю весь комплекс защиты. Чтобы нас не раздавили на суше, поднимаемся в воздух. На обычных экранах прямого обзора пока ничего не видно, видимо, из-за еще достаточно большого расстояния. Но радар упорно сигналит о приближающихся к нам с потрясающей, быстротой трех черных точках.
— Атака носит массированный характер, Регелла.
— Да, но летят они не вместе.
Справедливое замечание, но все же противник сохраняет определенный строй — треугольник. Сильно вытянутый вперед. Два летательных аппарата следуют за лидером на расстоянии в несколько сотен километров. Их тактика меня поражает и ставит в тупик, поскольку при такой диспозиции мне до смешного просто нейтрализовать идущего впереди задолго до того, как подтянутся остальные… Если, конечно, речь не идет о какой-то ловушке, которую я пока не в силах распознать.
Вот первый вражеский аппарат появляется уже и на экранах. Он откровенно и целеустремленно рвется в нашу сторону. Я набираю высоту, поскольку если дело дойдет до боя, то его предпочтительней вести в верхних слоях атмосферы, где сопротивление воздуха минимальное.
Эликон — теперь видно, что это именно он, — продолжает стремительно приближаться. Лишь менее чем за километр начинает тормозить. Остальные еще так далеко, что мне о них пока нечего беспокоиться. На всякий случай посылаю запрос через переговорное устройство, но мне не отвечают. Противник начал маневр с целью занять позицию надо мной. Пора кончать колебаться. Выпускаю первого робота-ликвидатора. Зеленый шар, выплюнутый из чрева трюма, грозно устремляется к чужаку. Тот дважды ловко и смело уходит от него, подобравшись ко мне еще ближе, но с третьего захода в свою очередь выпускает робота.
— Он избегает выставлять силовое поле, которое сковало бы его…
— А также для того, чтобы не ослабить силу ментальных волн, что он не замедлит обрушить на нас.
— Возможно, что именно так и есть… но я не возражаю против такой схемы нападения.
Оба робота начали сумасшедшую гонку друг за другом. Но это машины экстра-класса. Посему только чудо или же какое-нибудь внешнее вмешательство может рассудить их, ибо электронные мозги у каждого построены абсолютно одинаково.
Эликон подлетает еще ближе, и мы начинаем чувствовать первые признаки направленного психического луча. Ввожу в схватку второго ликвидатора. Исхожу из того, что у противника их больше не осталось и нейтрализовать его он не в состоянии. Все верно. Вражеский эликон мигом обволакивает себя силовым экраном. Я — тоже, но психическое давление на мозг усиливается до почти нестерпимой боли. Что есть сил сжимаю зубы. Регелла не выносит этого безумного штурма и пронзительно кричит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31