Судя по выражению его потрепанного жизнью, угловатого лица, принимая досужего посетителя, мыслями он пребывал где-то достаточно далеко от своего рабочего стола.
— Все, о чем вы спрашиваете, — прервал капитан объяснения, с которых попытался начать свой разговор Ким, — относится к области служебной информации. Ею, как вы сами понимаете, с посторонними делиться до конца расследования не принято. Впрочем, расследования по поводу кончины советника Моллисгута фактически и на самом деле закрыто. Ввиду очевидности причин происшедшего. Вы, господин Агент, обещаете помочь нам в этом расследовании. К сожалению, никакая помощь мне не требуется. Есть все доказательства того, что мы имеем, так сказать «чистое» самоубийство. Есть предсмертная записка самого покойного советника. К сожалению — опять-таки, к сожалению, — я не могу вас ознакомить с ее содержанием. Это информация только для близких людей господина Моллисгута. Смею вас заверить, в ней нет ничего для нас с вами интересного. Есть наконец убедительные свидетельства того, что советника одолевали старческие психические расстройства. Например, приступы глубокой депрессии. В общем, скажу вам прямо — я не намерен тратить время на копание в этих материях. На этом, если у вас нет особых опросов, давайте и закончим…
Из вопросов — только один, — торопливо произнес {Сим. — Меня интересует, с кем контактировал господин советник в последние двое суток своей жизни. Не получал ли он писем, не имел ли важных телефонных разговоров?
Капитан неприязненно поморщился и издал неопределенное мычание.
— Признаюсь вам, господин Агент, что такая информация у меня есть. Это, так сказать, стандартный пакет сведений, который принято собирать в подобных случаях. В этом ворохе справок и показаний — поверьте мне — нет ничего подозрительного. Я бы без малейших колебаний позволил вам порыться в них, но… — Капитан выразительно щелкнул пальцами. — Кроме того, что это было бы нарушением буквы инструкции, я опасаюсь просто, что вы приметесь докучать людям, которые ни сном ни духом к смерти советника не причастны. И у которых и без того полно забот и неприятностей…
— А может, вы удовольствуетесь тем, что я обязуюсь не обращаться ни к кому из лиц, фигурирующих в этом вашем «пакете информации», без вашего согласия? — предложил Ким. — Я…
— Ладно, бог с вами, Агент, — махнул рукой капитан. — Коли вам угодно зря терять время, не буду противиться. Не буду обижать тех, кто просил вам посодействовать. Но… Но, если вы нарушите ваше обещание, то большие неприятности я вам гарантирую. У вас, я вижу, при себе ваш ноутбук? Давайте-ка машинку сюда. Я сброшу ей в память пару файлов.
Нельзя было сказать, что Ким покинул кабинет капитана окрыленным надеждой. От этого визита, по его первому впечатлению, не было бы никакого проку, если бы прямо в коридоре «Веселого Подворья», при выходе из тесного кабинетика капитана Фрадкина он лицом к лицу не столкнулся с Энни Чанг.
Встреча оказалась столь неожиданной для них обоих что они не нашли ничего лучшего, как просто поздороваться — так, словно расстались где-то только вчера за ужином.
— Очень рада тебя видеть, — наконец с досадой в голосе произнесла Энни. — Ну почему ты встречаешься мне, только когда оба мы куда-то спешим по делу?
— В этот раз я найду время тебя подождать, — улыбнулся Ким. — Ты, я вижу, к капитану на прием? — Он кивнул на только что закрывшуюся за ним дверь. — Если ты по делу о застрелившемся советнике, то улов будет небогатым. Капитан — не в настроении.
Энни подняла иссиня-черную бровь — в знак благодарности за ненужное предупреждение, и исчезла за дверью. Ким снова занял место на потертом стуле и, привлекая суровые взгляды проносившихся время от времени мимо него работников «Веселого Подворья», приступил к ожиданию нового появления Энни.
Он не был настолько наивен, чтобы ждать, что это появление будет слишком уж скорым. Он знал Энни и понимал, что если уж дотошная китаянка явилась по чью-то душу, то душу эту из интервьюируемой жертвы вынет. Поэтому Агент положил на колени свой комп и принялся листать файлы, запечатлевшие последние в жизни контакты покойного советника.
Файлы эти смогли всего лишь убедить его в том, что советник Моллисгут — одолевал ли его старческий маразм или нет — был до конца своих дней полон энергии. Советник вступал в телефонные и личные контакты с чертовой уймой народу — от своих близких и до секретаря профсоюза мусорщиков Старого Форта.
Ким устало откинулся на продавленную спинку стула, прикрыл глаза и — когда открыл их снова — встретился взглядом со стоящей перед ним Энни.
Я уже покончила с этим копом, — сообщила Энни. — не самый любезный тип. И у меня есть еще часа два свободных. У тебя как со временем?
— Здесь поблизости, должно быть, есть порядочное кафе, — прикинул Ким, вставая на ноги и приводя в порядок свой комп и рабочий наряд. — Не могут же здешние Шерлоки Холмсы принимать пищу только на рабочих местах или в своей столовой. Там кормят в основном тараканов. Я проверял…
Он оказался прав. Ресторанчик с непритязательным названием «Друг желудка», расположенный в неполном квартале от хмурых корпусов «Веселого Подворья», действительно был уютен и, видимо, уважаем работниками служб охраны правопорядка — судя по количеству погон и шевронов, мелькавших среди цивильных нарядов его посетителей. Хранители законности явно со своими желудками дружили. Свободный столик для Кима и Энни отыскался не сразу. Его угол, правда, грозно украшала смахивавшая на гриб-боровик старомодная шляпа, но Агент сделал вид, что не заметил ее.
— Я узнал о том, что госпожа Судьба снова занесла нас на одну планету, почти в день своего сюда прибытия, — сообщил Ким Энни, осторожно тыча пальцем в меню, высвеченное на «лбу» сервисного автомата, нетерпеливо топчущегося у их столика. — И еще я узнал, что мы с тобой, оказывается, интересуемся здесь вещами взаимосвязанными… Хотя, честно говоря, я меньше всего ожидал встретить тебя в этом самом благополучном из Миров. Мне трудно представить, чтобы что-то могло тебя увлечь в здешних краях, — пожал он плечами. — И чтобы подтолкнуть собеседницу к откровенности, — слегка покривил душой: — Ваганта — скучный мир, — уныло бросил он, — Мир без происшествий.
— Происшествия можно найти везде, — возразила Энни. — Мы носим их в себе самих. Только иногда не хотим замечать. А самое главное происшествие, которое случается с каждым, кто прожил достаточно долго и сохранил дружбу со своими мозгами, это его превращение из ребенка во взрослого человека. Это превращение — мой лейтмотив Когда вокруг нет войн, мятежей, криминальных событий или политических дрязг, я изучаю то, как наши личинки превращаются в куколки, а затем — в необыкновенных бабочек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
— Все, о чем вы спрашиваете, — прервал капитан объяснения, с которых попытался начать свой разговор Ким, — относится к области служебной информации. Ею, как вы сами понимаете, с посторонними делиться до конца расследования не принято. Впрочем, расследования по поводу кончины советника Моллисгута фактически и на самом деле закрыто. Ввиду очевидности причин происшедшего. Вы, господин Агент, обещаете помочь нам в этом расследовании. К сожалению, никакая помощь мне не требуется. Есть все доказательства того, что мы имеем, так сказать «чистое» самоубийство. Есть предсмертная записка самого покойного советника. К сожалению — опять-таки, к сожалению, — я не могу вас ознакомить с ее содержанием. Это информация только для близких людей господина Моллисгута. Смею вас заверить, в ней нет ничего для нас с вами интересного. Есть наконец убедительные свидетельства того, что советника одолевали старческие психические расстройства. Например, приступы глубокой депрессии. В общем, скажу вам прямо — я не намерен тратить время на копание в этих материях. На этом, если у вас нет особых опросов, давайте и закончим…
Из вопросов — только один, — торопливо произнес {Сим. — Меня интересует, с кем контактировал господин советник в последние двое суток своей жизни. Не получал ли он писем, не имел ли важных телефонных разговоров?
Капитан неприязненно поморщился и издал неопределенное мычание.
— Признаюсь вам, господин Агент, что такая информация у меня есть. Это, так сказать, стандартный пакет сведений, который принято собирать в подобных случаях. В этом ворохе справок и показаний — поверьте мне — нет ничего подозрительного. Я бы без малейших колебаний позволил вам порыться в них, но… — Капитан выразительно щелкнул пальцами. — Кроме того, что это было бы нарушением буквы инструкции, я опасаюсь просто, что вы приметесь докучать людям, которые ни сном ни духом к смерти советника не причастны. И у которых и без того полно забот и неприятностей…
— А может, вы удовольствуетесь тем, что я обязуюсь не обращаться ни к кому из лиц, фигурирующих в этом вашем «пакете информации», без вашего согласия? — предложил Ким. — Я…
— Ладно, бог с вами, Агент, — махнул рукой капитан. — Коли вам угодно зря терять время, не буду противиться. Не буду обижать тех, кто просил вам посодействовать. Но… Но, если вы нарушите ваше обещание, то большие неприятности я вам гарантирую. У вас, я вижу, при себе ваш ноутбук? Давайте-ка машинку сюда. Я сброшу ей в память пару файлов.
Нельзя было сказать, что Ким покинул кабинет капитана окрыленным надеждой. От этого визита, по его первому впечатлению, не было бы никакого проку, если бы прямо в коридоре «Веселого Подворья», при выходе из тесного кабинетика капитана Фрадкина он лицом к лицу не столкнулся с Энни Чанг.
Встреча оказалась столь неожиданной для них обоих что они не нашли ничего лучшего, как просто поздороваться — так, словно расстались где-то только вчера за ужином.
— Очень рада тебя видеть, — наконец с досадой в голосе произнесла Энни. — Ну почему ты встречаешься мне, только когда оба мы куда-то спешим по делу?
— В этот раз я найду время тебя подождать, — улыбнулся Ким. — Ты, я вижу, к капитану на прием? — Он кивнул на только что закрывшуюся за ним дверь. — Если ты по делу о застрелившемся советнике, то улов будет небогатым. Капитан — не в настроении.
Энни подняла иссиня-черную бровь — в знак благодарности за ненужное предупреждение, и исчезла за дверью. Ким снова занял место на потертом стуле и, привлекая суровые взгляды проносившихся время от времени мимо него работников «Веселого Подворья», приступил к ожиданию нового появления Энни.
Он не был настолько наивен, чтобы ждать, что это появление будет слишком уж скорым. Он знал Энни и понимал, что если уж дотошная китаянка явилась по чью-то душу, то душу эту из интервьюируемой жертвы вынет. Поэтому Агент положил на колени свой комп и принялся листать файлы, запечатлевшие последние в жизни контакты покойного советника.
Файлы эти смогли всего лишь убедить его в том, что советник Моллисгут — одолевал ли его старческий маразм или нет — был до конца своих дней полон энергии. Советник вступал в телефонные и личные контакты с чертовой уймой народу — от своих близких и до секретаря профсоюза мусорщиков Старого Форта.
Ким устало откинулся на продавленную спинку стула, прикрыл глаза и — когда открыл их снова — встретился взглядом со стоящей перед ним Энни.
Я уже покончила с этим копом, — сообщила Энни. — не самый любезный тип. И у меня есть еще часа два свободных. У тебя как со временем?
— Здесь поблизости, должно быть, есть порядочное кафе, — прикинул Ким, вставая на ноги и приводя в порядок свой комп и рабочий наряд. — Не могут же здешние Шерлоки Холмсы принимать пищу только на рабочих местах или в своей столовой. Там кормят в основном тараканов. Я проверял…
Он оказался прав. Ресторанчик с непритязательным названием «Друг желудка», расположенный в неполном квартале от хмурых корпусов «Веселого Подворья», действительно был уютен и, видимо, уважаем работниками служб охраны правопорядка — судя по количеству погон и шевронов, мелькавших среди цивильных нарядов его посетителей. Хранители законности явно со своими желудками дружили. Свободный столик для Кима и Энни отыскался не сразу. Его угол, правда, грозно украшала смахивавшая на гриб-боровик старомодная шляпа, но Агент сделал вид, что не заметил ее.
— Я узнал о том, что госпожа Судьба снова занесла нас на одну планету, почти в день своего сюда прибытия, — сообщил Ким Энни, осторожно тыча пальцем в меню, высвеченное на «лбу» сервисного автомата, нетерпеливо топчущегося у их столика. — И еще я узнал, что мы с тобой, оказывается, интересуемся здесь вещами взаимосвязанными… Хотя, честно говоря, я меньше всего ожидал встретить тебя в этом самом благополучном из Миров. Мне трудно представить, чтобы что-то могло тебя увлечь в здешних краях, — пожал он плечами. — И чтобы подтолкнуть собеседницу к откровенности, — слегка покривил душой: — Ваганта — скучный мир, — уныло бросил он, — Мир без происшествий.
— Происшествия можно найти везде, — возразила Энни. — Мы носим их в себе самих. Только иногда не хотим замечать. А самое главное происшествие, которое случается с каждым, кто прожил достаточно долго и сохранил дружбу со своими мозгами, это его превращение из ребенка во взрослого человека. Это превращение — мой лейтмотив Когда вокруг нет войн, мятежей, криминальных событий или политических дрязг, я изучаю то, как наши личинки превращаются в куколки, а затем — в необыкновенных бабочек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130