Он и сам не мог объяснить подобной щепетильности. Женя интриговала его, но по какой-то непонятной причине, Олег установил для себя табу на проникновение в потайные уголки ее души.
Он резко отвел взгляд. Женя устало опустилась на диван.
– Ладно, забудь. Просто вспомнила всякое.
Олег неосознанно провел тыльной стороной ладони по Жениной щеке, взял за подбородок и поддернул вверх.
– Жизнь это прекрасная штука, если уметь ею пользоваться.
Женя вздрогнула и в ужасе уставилась на Олега. Это был жест и слова отца, когда тот ее успокаивал. Отец точно также брал гладил ее по щеке и произносил эту самую фразу. На мгновение ей почудилось, что отец здесь и говорит с ней устами Олега.
– Почему ты это сказал? – спросила Женя.
Олегу стало неловко за свой странный поступок.
– А разве не так? – смущенно проговорил он.
Несколько мгновений в комнате стояла тишина, а потом Женя медленно произнесла:
– Может быть, даже лучше, если я тебе обо всем расскажу. За все когда-нибудь надо отвечать.
– О чем ты?
– О родителях. Я их убила.
– Что? – переспросил Олег.
Он подумал, что ослышался. Он ожидал услышать что угодно, только не такое признание.
– Я их убила, – бесцветным голосом повторила Женя.
– Ты… – он хотел сказать «шутишь», но слово вряд ли было уместно, поэтому он тупо спросил: – Как?
Женя три года таскала на себе веригу вины и рядилась в непрошибаемую, железную леди. Но оказалось, что маска не приросла. Под ней по-прежнему зияла рана. Женя вдруг осознала, как устала нести этот груз. Слова потекли сами.
– Они собирались сюда на выходные. Мама любила этот дом больше, чем новый. Здесь почти все сделано ее руками. А я хотела остаться в городе. Мы сильно поругались. Им не нравилась моя тогдашняя компания. Отец сказал, что если я с ними не поеду, то он меня запрет, и я буду сидеть дома, пока они не вернутся. Я тогда сильно взбесилась. Наорала, что мне без них лучше, и я буду рада, если они вообще не вернутся. И они не вернулись. Грузовик вылетел на встречную полосу. От машины остался лом. Папа умер сразу, а мама, не приходя в сознание, в больнице. Я даже не успела ее повидать.
– Но… это же случайность.
– Случайность? – Женя помотала головой. – Нет. Я все время думаю, что если бы тогда так не сказала, они бы остались живы. Говорят, мысли материальны.
– Но не настолько же. Мало ли что люди друг другу говорят, – пытался успокоить ее Олег. Он вспомнил, как винил себя в том, что случилось с матерью.
– Ты не знаешь всего. Я ревновала маму к отцу. Он был такой обаятельный, эрудированный, блестящий. Всегда в центре внимания. А она жила у него в тени. Такая серая мышка, хотя знала три языка, была талантлива, – Женя махнула в сторону картин, – но у нее совсем не было амбиций.
Олег представил себе полу лысого, носатого старикана с фотографии и его ослепительно красивую жену. Казалось, Женя говорит о других людях.
– Я ее часто нарочно доводила. Все делала ей назло, – продолжала Женя. – Мне хотелось, чтобы она рассердилась, проявила характер. А она только улыбалась. Меня просто бесило ее ангельское терпение. Однажды ей предложили сделать выставку, а она отказалась. Я тогда наговорила ей гадостей, что презираю за то, что она прозябает в домохозяйках. А она сказала, что это и есть ее призвание.
Женя на мгновение замолкла, вороша свои воспоминания, и грустно улыбнулась.
– Отец ее обожал. Женщины по нему с ума сходили, а ему нужна была только мама. Как-то я спросила, как ему может нравиться ее бесхребетность. А он ответил, что это не бесхребетность, а мудрость и когда-нибудь я это пойму. Все называли ее ангелом. Она, в самом деле, была ангелом. Единственный ангел на грешной земле. За что ей была послана я? Она была по-настоящему доброй, а я делала ее жизнь невыносимой.
– Знаешь, я тоже не сахар. В последнее время мы с матерью цапались чуть ли не каждый день. Она после этого сердечные пила, а я думал, это она нарочно, чтобы мне стыдно стало. Даже не заметил, что у нее инфаркт был.
– У тебя она жива. Все еще можно исправить, – возразила Женя.
– На тебя твоя мама обижалась?
– Она вообще ни на кого не обижалась.
– Что же ты копишь обиды? У тебя ведь вся жизнь впереди. Чтобы вылезти из ямы, надо хорошее искать, – Олег неожиданно для себя отметил, что приводит доводы бабы Нюры.
– Жизнь это прекрасная штука, если уметь ею пользоваться, – с оттеном грусти проговорила Женя.
Она соскользнула с дивана и опустилась на пол подле Олега. Взяв его за руку, она провела тыльной стороной его ладони по своей щеке.
– Это слова моего отца.
В ее зрачках задрожали блики, и Женя разрыдалась горько и безутешно, впервые за три долгие года. Она не плакала даже на похоронах родителей, и теперь все скопившиеся слезы вырвались наружу.
Олег присел рядом и инстинктивно обнял плачущую девушку. Она вцепилась в него, как утопающий хватается за спасателя. Так они сидели рядом, прижавшись друг к другу.
Выплакавшись, Женя задремала. Олег осторожно перенес ее на диван и накрыл пледом. Она спала, как маленькая девочка, положив под щеку ладонь, и выглядела трогательно и беззащитно. Олег про себя улыбнулся. В нем вдруг поселилась странная уверенность, что он будет с этой девчонкой до конца жизни. Мысль была абсурдной, но судьба часто делает невероятные повороты.
ГЛАВА 38
Бессонная ночь накануне дала о себе знать. Олег некоторое время боролся с дремотой, но скоро усталость взяла верх, и он заснул, скорчившись в кресле.
Его разбудил шум льющейся воды. Олег не сразу понял, где он находится. От неудобной позы спина затекла. В комнате было сумеречно. Взгляд упал на скомканный плед на диване, и мозаика предыдущих событий стала складываться в единую картину.
Олег встал и прошел туда, откуда доносились звуки.
Лампа под оранжевым абажуром придавала кухне особый уют. Женя стояла возле раковины и мыла привезенные овощи, тихонько мурлыча себе под нос.
– Привет, – сказал Олег, не найдя более подходящих слов.
– Проснулся? А я решила приготовить какую-нибудь еду. Представляешь, прошло три года, а все работает: и насос и обогреватель. Когда я была маленькая, мы таскали воду из колодца.
Олега удивила разительная перемена в настроении девушки. Напряженность исчезла. Сбросив с себя груз вины, Женя буквально порхала по кухне. Олег с удивлением смотрел, как ловко она орудует возле плиты. Он не предполагал, что такая девчонка умеет обращаться с кастрюлями.
– Ты умеешь готовить?
– Обижаешь. Я даже торты пеку. Мама считала, что каждая женщина должна уметь готовить, шить, вязать и вышивать. Но меня хватило только на готовку.
– Неужели она все умела?
– Она была совершенством. Ты бы видел, какие клумбы она выделывала в саду. Ей бы ландшафтным дизайнером быть.
Женя не помнила, когда в последний раз говорила о матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Он резко отвел взгляд. Женя устало опустилась на диван.
– Ладно, забудь. Просто вспомнила всякое.
Олег неосознанно провел тыльной стороной ладони по Жениной щеке, взял за подбородок и поддернул вверх.
– Жизнь это прекрасная штука, если уметь ею пользоваться.
Женя вздрогнула и в ужасе уставилась на Олега. Это был жест и слова отца, когда тот ее успокаивал. Отец точно также брал гладил ее по щеке и произносил эту самую фразу. На мгновение ей почудилось, что отец здесь и говорит с ней устами Олега.
– Почему ты это сказал? – спросила Женя.
Олегу стало неловко за свой странный поступок.
– А разве не так? – смущенно проговорил он.
Несколько мгновений в комнате стояла тишина, а потом Женя медленно произнесла:
– Может быть, даже лучше, если я тебе обо всем расскажу. За все когда-нибудь надо отвечать.
– О чем ты?
– О родителях. Я их убила.
– Что? – переспросил Олег.
Он подумал, что ослышался. Он ожидал услышать что угодно, только не такое признание.
– Я их убила, – бесцветным голосом повторила Женя.
– Ты… – он хотел сказать «шутишь», но слово вряд ли было уместно, поэтому он тупо спросил: – Как?
Женя три года таскала на себе веригу вины и рядилась в непрошибаемую, железную леди. Но оказалось, что маска не приросла. Под ней по-прежнему зияла рана. Женя вдруг осознала, как устала нести этот груз. Слова потекли сами.
– Они собирались сюда на выходные. Мама любила этот дом больше, чем новый. Здесь почти все сделано ее руками. А я хотела остаться в городе. Мы сильно поругались. Им не нравилась моя тогдашняя компания. Отец сказал, что если я с ними не поеду, то он меня запрет, и я буду сидеть дома, пока они не вернутся. Я тогда сильно взбесилась. Наорала, что мне без них лучше, и я буду рада, если они вообще не вернутся. И они не вернулись. Грузовик вылетел на встречную полосу. От машины остался лом. Папа умер сразу, а мама, не приходя в сознание, в больнице. Я даже не успела ее повидать.
– Но… это же случайность.
– Случайность? – Женя помотала головой. – Нет. Я все время думаю, что если бы тогда так не сказала, они бы остались живы. Говорят, мысли материальны.
– Но не настолько же. Мало ли что люди друг другу говорят, – пытался успокоить ее Олег. Он вспомнил, как винил себя в том, что случилось с матерью.
– Ты не знаешь всего. Я ревновала маму к отцу. Он был такой обаятельный, эрудированный, блестящий. Всегда в центре внимания. А она жила у него в тени. Такая серая мышка, хотя знала три языка, была талантлива, – Женя махнула в сторону картин, – но у нее совсем не было амбиций.
Олег представил себе полу лысого, носатого старикана с фотографии и его ослепительно красивую жену. Казалось, Женя говорит о других людях.
– Я ее часто нарочно доводила. Все делала ей назло, – продолжала Женя. – Мне хотелось, чтобы она рассердилась, проявила характер. А она только улыбалась. Меня просто бесило ее ангельское терпение. Однажды ей предложили сделать выставку, а она отказалась. Я тогда наговорила ей гадостей, что презираю за то, что она прозябает в домохозяйках. А она сказала, что это и есть ее призвание.
Женя на мгновение замолкла, вороша свои воспоминания, и грустно улыбнулась.
– Отец ее обожал. Женщины по нему с ума сходили, а ему нужна была только мама. Как-то я спросила, как ему может нравиться ее бесхребетность. А он ответил, что это не бесхребетность, а мудрость и когда-нибудь я это пойму. Все называли ее ангелом. Она, в самом деле, была ангелом. Единственный ангел на грешной земле. За что ей была послана я? Она была по-настоящему доброй, а я делала ее жизнь невыносимой.
– Знаешь, я тоже не сахар. В последнее время мы с матерью цапались чуть ли не каждый день. Она после этого сердечные пила, а я думал, это она нарочно, чтобы мне стыдно стало. Даже не заметил, что у нее инфаркт был.
– У тебя она жива. Все еще можно исправить, – возразила Женя.
– На тебя твоя мама обижалась?
– Она вообще ни на кого не обижалась.
– Что же ты копишь обиды? У тебя ведь вся жизнь впереди. Чтобы вылезти из ямы, надо хорошее искать, – Олег неожиданно для себя отметил, что приводит доводы бабы Нюры.
– Жизнь это прекрасная штука, если уметь ею пользоваться, – с оттеном грусти проговорила Женя.
Она соскользнула с дивана и опустилась на пол подле Олега. Взяв его за руку, она провела тыльной стороной его ладони по своей щеке.
– Это слова моего отца.
В ее зрачках задрожали блики, и Женя разрыдалась горько и безутешно, впервые за три долгие года. Она не плакала даже на похоронах родителей, и теперь все скопившиеся слезы вырвались наружу.
Олег присел рядом и инстинктивно обнял плачущую девушку. Она вцепилась в него, как утопающий хватается за спасателя. Так они сидели рядом, прижавшись друг к другу.
Выплакавшись, Женя задремала. Олег осторожно перенес ее на диван и накрыл пледом. Она спала, как маленькая девочка, положив под щеку ладонь, и выглядела трогательно и беззащитно. Олег про себя улыбнулся. В нем вдруг поселилась странная уверенность, что он будет с этой девчонкой до конца жизни. Мысль была абсурдной, но судьба часто делает невероятные повороты.
ГЛАВА 38
Бессонная ночь накануне дала о себе знать. Олег некоторое время боролся с дремотой, но скоро усталость взяла верх, и он заснул, скорчившись в кресле.
Его разбудил шум льющейся воды. Олег не сразу понял, где он находится. От неудобной позы спина затекла. В комнате было сумеречно. Взгляд упал на скомканный плед на диване, и мозаика предыдущих событий стала складываться в единую картину.
Олег встал и прошел туда, откуда доносились звуки.
Лампа под оранжевым абажуром придавала кухне особый уют. Женя стояла возле раковины и мыла привезенные овощи, тихонько мурлыча себе под нос.
– Привет, – сказал Олег, не найдя более подходящих слов.
– Проснулся? А я решила приготовить какую-нибудь еду. Представляешь, прошло три года, а все работает: и насос и обогреватель. Когда я была маленькая, мы таскали воду из колодца.
Олега удивила разительная перемена в настроении девушки. Напряженность исчезла. Сбросив с себя груз вины, Женя буквально порхала по кухне. Олег с удивлением смотрел, как ловко она орудует возле плиты. Он не предполагал, что такая девчонка умеет обращаться с кастрюлями.
– Ты умеешь готовить?
– Обижаешь. Я даже торты пеку. Мама считала, что каждая женщина должна уметь готовить, шить, вязать и вышивать. Но меня хватило только на готовку.
– Неужели она все умела?
– Она была совершенством. Ты бы видел, какие клумбы она выделывала в саду. Ей бы ландшафтным дизайнером быть.
Женя не помнила, когда в последний раз говорила о матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91