— Кто что будет пить? — небрежно поинтересовался он, следуя, очевидно, давно установившейся традиции. — Кеннард — как обычно? Месир? Элори, ты, я знаю, не притрагиваешься ни к чему крепче шаллана …
— Только не сегодня, — объявил Кеннард. — Сегодня все пьем кирьян .
Такого Корус явно не ожидал и обернулся за подтверждением. Элори кивнула. Таниквель поднялась с подушек и стала помогать Корусу разливать по низким бокалам вино из необычной формы графина. Один бокал она предложила Кервину, даже не поинтересовавшись, будет ли он пить этот загадочный кирьян .
Бледная жидкость источала аромат. Джефф ощутил, что снова все выжидательно смотрят на него. Черт побери, этот цирк начинал ему надоедать. Даже не пригубив вина, он отставил бокал на пол.
Кеннард расхохотался. Остер произнес что-то, чего Кервин не уловил. Элори, едва заметно улыбаясь и не сводя глаз с Джеффа, поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток. Таниквель хихикнула.
— Зандру всех вас побери! — взорвался Кеннард. — Это же совсем не шуточное дело! Тани, я понимаю, ты любишь повеселиться, но надо же меру знать… — Он принял у Коруса бокал и со вздохом повернулся к Кервину. — Что-то слишком часто мне приходится изображать школьного учителя. Эта жидкость, — он кивнул ка бокал, — называется кирьян . Это не настоящий наркотик или стимулянт, кирьян просто понижает порог восприятия и повышает телепатическую чувствительность. Можешь, конечно, не пить, если не хочешь, но это поможет. — Он отхлебнул из бокала и продолжил: — Теперь, когда ты уже здесь и немного отдохнул, нам надо определить, что ты реально можешь как телепат, и чему тебя еще нужно обучить, чтобы ты смог с нами работать. Вот, собственно, и все. То есть мы собираемся проверить тебя на самые разные пси-способности. Вот зачем, — он снова отхлебнул из бокала, — и нужен кирьян .
Джефф пожал плечами и поднес бокал к губам. Вино было довольно жгучим и обладало крепким летучим запахом; казалось, оно испаряется с языка прежде, чем можно успеть почувствовать вкус. «Не самый удачный способ напиться, — мелькнуло в голове у Кервина, — больше похоже на ингаляцию». После четырех-пяти глотков бокал опустел. Пожалуй, кирьян слегка отдавал лимоном.
— И что теперь?
К удивлению Джеффа, язык уже начал заплетаться; слова выговаривались с натугой, и вообще он с трудом понимал, на каком языке говорит.
— Так и должно быть, — успокоил его Раннирл.
— Зачем вообще это нужно? — спросила Таниквель. — Испытание на ларан он уже прошел. Что до остального…
Кервин опустил взгляд на девушку, уютно устроившуюся возле его колена. Та подняла лицо, взгляды их встретились; в глазах ее горело искреннее сочувствие. Ему захотелось поцеловать ее.
Что он и сделал.
Улыбаясь, Таниквель оперлась на его колено; щеки их соприкоснулись.
— Тест первый, — мгновением позже пробормотала она, поднимая голову, — результат положительный. Кеннард, пометь в классном журнале: высокий уровень отклика.
К собственному удивлению, Кервин обнаружил, что успел обнять Таниквель; и тут же, коротко хохотнув, расслабился, выбросив заботы из головы. Если б девушка возражала, она давно могла бы запротестовать; но он чувствовал, что почему-то ей это нравится. Остер разразился неразборчивой тирадой, а Месир укоризненно покачала головой.
— Дитя, это слишком серьезно. Прекрати дурачиться.
— Вовсе я не дурачусь, — отозвалась Таниквель. — Это все совершенно серьезно, даже если вам кажется, будто мои методы далеки от традиционных. — Она поудобней устроилась, прижавшись щекой к плечу Джеффа. Неожиданно Кервин почувствовал, что в горле у него набухает удушливый ком; впервые за много лет на глазах у него выступили слезы. Таниквель, уже не улыбаясь, пристроила его ладонь себе под щеку.
— Разве можно придумать лучший тест на эмпатию? — тихо произнесла она. — Если ему тут нечего делать, ничего страшного не произошло бы, он ничего б и не уловил; ну а если он действительно эмпат — разве он этого не заслуживает? — Кервин почувствовал, как его огрубевшей ладони коснулись ее мягкие губы.
То, что он ощутил вслед за этим, потрясло Джеффа до глубины души. В совершенстве, в завершенности этого крохотного жеста было больше, чем сумели дать Кервину за всю его жизнь все его женщины. Он ощутил в этом месте полисе, безоговорочное принятие Джеффа Кервина как мужчины и как человека, близость более интимную, нежели любовная. Окружающее, казалось, перестало существовать. Ни секунды не колеблясь, он привлек девушку к себе на колени; она приникла к его плечу — нежно, участливо; теплоты и заботы в одном этом жесте было больше, чем он знал за всю свою жизнь. Он поднял затуманенные глаза и моргнул, смущенный столь явным изъявлением чувств; но в повернутых к нему лицах встретил только доброту и понимание.
Казалось, суровые складки на лице Кеннарда разгладились.
— Тани у нас специалист по эмпатии, — пояснил он. — Ладно, с этим разобрались — хотя чертовски необычно, чтобы эмпатический дар так сильно проявлялся у мужчины; никак не ожидал, по твоей-то генеалогии. Наверно, какой-нибудь рецессивный признак; три-четыре поколения назад среди твоих предков были Райднау.
— Как тебе должно было быть одиноко… — произнесла Таниквель, не отпуская Кервина.
«Всю жизнь, — подумал он, — я искал корни».
«Теперь ты их нашел» .
— Не хотелось бы прерывать столь трогательную сцену… — начал Остер. Таниквель, пожав плечами, отстранилась от Кервина, но продолжала сжимать его ладонь. Остер же все говорил, но снова на диалекте, которого Кервин не понимал.
— Прости, — сказал Кервин на кахуенге, когда Остер подошел к нему, — но я тебя не понимаю.
Остер, повернувшись к Кеннарду, пожал плечами.
— Ты что, совсем его не понимаешь? — удивился тот.
— Нет, и это чертовски странно, потому что и вас, и Таниквель я понимаю прекрасно.
— А из того, что я говорю, ты тоже все понимаешь? — поинтересовался Раннирл.
— Да, практически все; кроме каких-то отдельных слов.
— Джефф, скажи-ка мне — только быстро, не задумываясь — на каком языке я сейчас говорю?
«На диалекте Тендары», — хотел было ответить Кервин, но в замешательстве замер.
— Именно так, — кивнул Кеннард. — Это-то первым нам и бросилось в глаза. Сегодня вечером я заговаривал с тобой на четырех разных языках, а Раннирл на пятом, и ты все понимал, даже не задумываясь. Но когда говорит Остер, ты понимаешь едва ли половину — если он говорит не на кахуенге. Ты самый настоящий телепат. Наверняка тебе всегда очень легко давались языки, правда? — Он вновь кивнул, не дожидаясь ответа Кервина. — Так я и думал. Ты сразу схватываешь мысль, не дожидаясь слов. Но с Остером у вас, похоже, просто разные частоты.
— Может, со временем это пройдет, — сказала Элори, — когда они-получше узнают друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61