ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Отдаленный звук мотора снова вернул чуть не прослезившуюся от счастья Светлову к реальности. И Анна вдруг почувствовала, что сейчас произойдет…
Если бы время, за которое она, чтобы спастись, должна доплыть до выхода из грота, кто-нибудь мог зафиксировать!.. — это был бы, без сомнения, новый мировой рекорд по плаванию! Увы… Анна не в состоянии его установить.
Ей не успеть. Еще несколько мгновений, и грот снова закроет страшная волна!
Выход только один.
И Анна снова нырнула: где этот подводный коридор, о котором говорила Дорис?
Счастье еще, что вода такая прозрачная: впереди она увидела прорезавшую подводную скалу широкую щель.
Светлова перекрестилась — дай бог, чтобы это было именно то, что она ищет!
Bay! Это был не тупик, а именно коридор. И совсем не длинный — ей хватило дыхания его проплыть. Впереди воду освещал солнечный свет!
Через несколько мгновений она вынырнула в маленьком прогретом солнцем бассейне среди скал. Все было именно так, как объясняла Дорис: подводный коридор выводил из грота в наружный бассейн естественного происхождения.
Светлова выплыла наружу, выбралась на скалу и спряталась за выступ.
Отсюда ей было неплохо видно то, что происходит у входа в грот.
Злополучная лодка, развернувшись, снова шла обратно…
Человек, который ее вел, явно не желал, чтобы Анна Светлова выбралась из этого грота. К сожалению, Светлова не сумела его разглядеть — волны, брызги воды, большая скорость; к тому же лицо человека, стоящего у руля, скрывал козырек, глубоко надвинутой на лоб бейсболки.
Для надежности она просидела в своем убежище еще не меньше получаса. К ее счастью, лодка больше не возвращалась. И уж тогда, перекрестившись на дорожку, Светлова отправилась по подводному коридору в обратный путь.
— Где вы пропадали так долго? — с тревогой спросила Дорис, когда Анна наконец вернулась на катер. — Мы вас заждались! Уже хотели за вами плыть.
Светлова только махнула рукой.
— Сидели на дне подводной пещеры, как те аквалангисты, и дожидались лазерного эффекта?
Аня даже не улыбнулась: если бы только Дорис знала, как недалека была от истины!
— Дождались? — не унималась Дорис.
— Почти… — выдавила наконец из себя Светлова. — Не то чтобы лазер…
Но эффект, признаться, сногсшибательный.
Далее откровенничать с Дорис ей сейчас не хотелось.
Весь обратный путь Светлова сидела тихонько, завернувшись в полотенце.
Она так устала, что даже никаких предположений, объясняющих то, что с ней только что случилось, не приходило ей на ум. Оживилась Анна только однажды, когда совсем недалеко слева по борту замаячил крошечный остров, украшенный маяком. На расстоянии казалось, что весь он от силы шагов сто в ширину…
Скалистые берега островка отвесно уходили в воду.
— Это остров Святого Андрея, — пояснила Дорис.
— Там кто-нибудь живет?
— Раньше там обычно жил только смотритель маяка со своей семьей. Но, говорят, уж второе лето, как там можно снять апартаменты.
— Вот это отдых! — восхитился кто-то. — Полное одиночество на крошечном острове…
— И что же — кто-нибудь снимает? — удивилась Светлова.
— Да, кажется, там сейчас живет какой-то мужчина.
Из-за всех этих светловских приключений катер «Дорис» вернулся в порт уже в восьмом часу вечера.
На огромной скорости вернувшейся в отель Анне предстояло привести себя в порядок, принять вид, более соответствующий обстановке княжеского дворца и симфонического концерта, чем шорты и майка до пупа! Что-нибудь съесть — воспоминания об обеде у Дорис после приключений в гроте давно уже улетучились… И добраться до Старого города.
В общем, к тому времени, когда Анна за три минуты до начала концерта, порядком запыхавшись, плюхнулась на свое место номер сто тридцать три — концерт должен был состояться в открытом итальянском дворике дворца, — ей хотелось только одного: закрыть глаза и подремать.
В общем-то, это вполне могло бы сойти за позу истинного меломана, вкушающего неземное блаженство… А поскольку ее «бабушки» были на своих местах — то все о'кей! До антракта предпринимать какие-либо попытки заговорить с ними было бы бессмысленно, и Аня благополучно смежила веки…
Но не тут-то было.
Бетховен в исполнении симфонического оркестра города Дубровника под звездным небом Адриатики в открытом итальянском дворике княжеского дворца, среди каменных стен, которым минуло лет тысячу не меньше, — это вам не кот начхал…
Какой-то знаменитый австрийский дирижер, фамилию которого запыхавшаяся Светлова не удосужилась прочесть в программке, повел дирижерской палочкой — и сон как рукой сняло даже у не слишком подготовленной к сложной симфонической музыке Светловой.
Вот уж, право, великая сила искусства: к концу первого отделения исполненная новых сил и бодрости, она уже изучила программку и вполне была готова к самому интенсивному общению.
В антракте публика потянулась к выходу: вместо фойе в ее распоряжении был весь прекрасный вечерний Дубровник.
Перед входом во дворец горели факелы… И их огонь, как в воде, отражался в отполированных до блеска многими столетиями камнях мостовой… Так же, как отражался в них и свет старинных фонарей.
Светлова залюбовалась: вечером блеск этого светлого и гладкого до нежности камня, которым был вымощен Дубровник, и вправду, напоминал блеск воды.
Какие-то птицы, стремительные как молнии, — Светлова, не будучи биологически грамотной, почему-то решила, что это стрижи — с резким криком носились над ее головой, прочерчивая зигзагами темнеющее небо. Отчего-то их крики привносили непонятную тревогу в безмятежную, беспечную и красивую жизнь этих улиц, заставленных столиками кафе, словно напоминая о том, что высокие двадцатипятиметровые стены и сторожевые башни этого города были построены для защиты, а не для, извините, красоты.
Птичьи крики напоминали о тревогах, войнах, людских несчастьях; о бескрайнем море, которое плескалось возле этих стен; о вражеских флотилиях, об осадах и о том, что человеческое существование слишком непрочно, если постоянно не прикладывать усилия к тому, чтобы его защищать…
Думая обо всем этом, Светлова тем не менее не теряла из виду своих «бабушек», стараясь держаться к ним как можно ближе, что при такой тесноте — зал во время концерта был полон до отказа — не должно было, впрочем, слишком бросаться в глаза…
— Божественно! — вдруг со вздохом обронила стоящая неподалеку от Ани Мария Иннокентьевна Погребижская. — Как там называлась эта вещь?
— Да-да! Сейчас… — Ее секретарь Лидия Евгеньевна принялась копаться в сумочке, разыскивая программку.
— Симфония номер четыре, — опередила ее Светлова — Вы правы, божественно!
По чести сказать, на самом-то деле Аниной музыкальной подготовленности хватало лишь на то, чтобы не хлопать всякий раз, когда музыканты делают паузу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70