– И спасибо, что пришли, Маргарет. Вы были так добры ко мне.
– Знаете что? – с гордостью произнесла женщина, остановившись у двери. – Впервые за последние годы я вышла одна, не пряча лица. Но не в последний. До свидания, моя дорогая. Я ещё загляну к вам.
– До свидания, Маргарет. До свидания.
Когда женщина вышла, Элисон некоторое время лежала, глядя на дверь. Душа её успокоилась в ожидании, а в голове всплыли слова Нельсона: «Жизнь не кончена, пока мы несём свой крест.» Она не хотела нести крест, но ей пришлось, пусть не на плечах, но на шее и руках. Боль не ушла; и впереди её ещё много, и это пугало Элисон, пока она ни поняла, что любовь Пола перевешивает всё.
* * *
И с этой мыслью Элисон прожила следующие две недели. Но особенно остро почувствовала это, когда вернулась домой, в свой мир на втором этаже дома на Тэлли Райз. Хотя Пол навещал её каждый день и подолгу сидел рядом, у них больше не было возможности вернуться к тому, на чём их оборвал внезапный приход Маргарет.
И вот наступил знаменательный день, день возвращения домой. Элисон попрощалась со всеми и её благодарности не было конца. На что доктор Говард ответил в своей неизменной манере:
– Нет нужды прощаться, не в последний раз видимся. Идите, но возвращайтесь через неделю в понедельник. Слышите? Для осмотра. Сестра будет приходить к вам каждый день. Делайте, что вам говорят, и всё будет в порядке.
Пол о чём-то поговорил с врачом, прежде чем забрать Элисон из палаты. Он поддерживал её за плечи, а опора была ей нужна, потому что ноги дрожали и подгибались, не смотря на то, что она уже начала вставать с постели. Потом Элисон оказалась в знакомой машине, а когда они миновали ворота госпиталя, откинулась на потёртую кожу кресла и пробормотала:
– Пол. О! Пол! Как замечтально быть живой.
Он ничего не сказал и даже не посмотрел в её сторону. Так в тишине они подъехали к дому.
Нельсон и миссис Дикенсон ждали перед магазином и, прежде чем Пол успел вынести её из машины, на Элисон обрушился шквал приветствий.
Она расплакалась, оказавшись в магазине, и Нельсон тоже не стесняясь пролил слезу и сказал сдавленным голосом:
– Девочка, это счастливейший день в моей жизни, видеть тебя дома.
Элисон медленно протянула к нему левую руку, и он нежно похлопал её по рукаву. Они бы так и стояли, если бы не вмешалась миссис Дикенсон.
– А теперь убирайся-ка с дороги. Разве не видишь, что она устала? У тебя ещё будет время заговорить её. Ей надо отдохнуть и поесть. Всё уже готово, всё готово.
Женщина направилась вперёд вверх по лестнице, радостная как ребёнок.
С помощью Пола Элисон медленно поднялась по ступенькам, продолжая бормотать:
– Как замечательно, как чудесно быть домой.
На пороге гостиной, она остановилась и, оглядевшись, подняла глаза на Пола. Он смотрел на неё в ожидании, и она положила голову ему на грудь. Закрыв дверь, Пол провёл её к камину, в котором полыхал огонь. Мгновение Элисон стояла, глядя на метавшиеся языки пламени, а потом подняла голову вверх. Зеркало исчезло, и на его месте висела большая масляная картина, изображавшая три распущенных цветка рододендрона. Когда она отвернулась от картины, Пол поспешно снял с неё пальто и бросил его на диван, потом взял её за плечи и привлёк к себе. Сейчас на неё смотрело лицо Пола, которого она любила, лицо человека, который был центром её мира. Лицо человека, на которого она могла рассчитывать во всём, что бы ни ждало её в будущем. Губы, на которые она сейчас смотрела, слегка дрожали, и наконец она услышала:
– Ты любишь меня, Элисон?
– Да, Пол. О, да. С первого дня, когда увидела тебя. И всегда буду любить. Всегда, всегда.
Секунду он смотрел на неё, а потом его губы коснулись её губ. Это был захватывающий, восторженный момент. Она прильнула к нему и ответила на его первый настоящий поцелуй. И странная мысль пришла ей тогда в голову: как будто именно в это мгновение она родилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Знаете что? – с гордостью произнесла женщина, остановившись у двери. – Впервые за последние годы я вышла одна, не пряча лица. Но не в последний. До свидания, моя дорогая. Я ещё загляну к вам.
– До свидания, Маргарет. До свидания.
Когда женщина вышла, Элисон некоторое время лежала, глядя на дверь. Душа её успокоилась в ожидании, а в голове всплыли слова Нельсона: «Жизнь не кончена, пока мы несём свой крест.» Она не хотела нести крест, но ей пришлось, пусть не на плечах, но на шее и руках. Боль не ушла; и впереди её ещё много, и это пугало Элисон, пока она ни поняла, что любовь Пола перевешивает всё.
* * *
И с этой мыслью Элисон прожила следующие две недели. Но особенно остро почувствовала это, когда вернулась домой, в свой мир на втором этаже дома на Тэлли Райз. Хотя Пол навещал её каждый день и подолгу сидел рядом, у них больше не было возможности вернуться к тому, на чём их оборвал внезапный приход Маргарет.
И вот наступил знаменательный день, день возвращения домой. Элисон попрощалась со всеми и её благодарности не было конца. На что доктор Говард ответил в своей неизменной манере:
– Нет нужды прощаться, не в последний раз видимся. Идите, но возвращайтесь через неделю в понедельник. Слышите? Для осмотра. Сестра будет приходить к вам каждый день. Делайте, что вам говорят, и всё будет в порядке.
Пол о чём-то поговорил с врачом, прежде чем забрать Элисон из палаты. Он поддерживал её за плечи, а опора была ей нужна, потому что ноги дрожали и подгибались, не смотря на то, что она уже начала вставать с постели. Потом Элисон оказалась в знакомой машине, а когда они миновали ворота госпиталя, откинулась на потёртую кожу кресла и пробормотала:
– Пол. О! Пол! Как замечтально быть живой.
Он ничего не сказал и даже не посмотрел в её сторону. Так в тишине они подъехали к дому.
Нельсон и миссис Дикенсон ждали перед магазином и, прежде чем Пол успел вынести её из машины, на Элисон обрушился шквал приветствий.
Она расплакалась, оказавшись в магазине, и Нельсон тоже не стесняясь пролил слезу и сказал сдавленным голосом:
– Девочка, это счастливейший день в моей жизни, видеть тебя дома.
Элисон медленно протянула к нему левую руку, и он нежно похлопал её по рукаву. Они бы так и стояли, если бы не вмешалась миссис Дикенсон.
– А теперь убирайся-ка с дороги. Разве не видишь, что она устала? У тебя ещё будет время заговорить её. Ей надо отдохнуть и поесть. Всё уже готово, всё готово.
Женщина направилась вперёд вверх по лестнице, радостная как ребёнок.
С помощью Пола Элисон медленно поднялась по ступенькам, продолжая бормотать:
– Как замечательно, как чудесно быть домой.
На пороге гостиной, она остановилась и, оглядевшись, подняла глаза на Пола. Он смотрел на неё в ожидании, и она положила голову ему на грудь. Закрыв дверь, Пол провёл её к камину, в котором полыхал огонь. Мгновение Элисон стояла, глядя на метавшиеся языки пламени, а потом подняла голову вверх. Зеркало исчезло, и на его месте висела большая масляная картина, изображавшая три распущенных цветка рододендрона. Когда она отвернулась от картины, Пол поспешно снял с неё пальто и бросил его на диван, потом взял её за плечи и привлёк к себе. Сейчас на неё смотрело лицо Пола, которого она любила, лицо человека, который был центром её мира. Лицо человека, на которого она могла рассчитывать во всём, что бы ни ждало её в будущем. Губы, на которые она сейчас смотрела, слегка дрожали, и наконец она услышала:
– Ты любишь меня, Элисон?
– Да, Пол. О, да. С первого дня, когда увидела тебя. И всегда буду любить. Всегда, всегда.
Секунду он смотрел на неё, а потом его губы коснулись её губ. Это был захватывающий, восторженный момент. Она прильнула к нему и ответила на его первый настоящий поцелуй. И странная мысль пришла ей тогда в голову: как будто именно в это мгновение она родилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39