Коробка тончайших спагетти и непочатая бутылка оливкового масла. Две небольших банки с сухим чесноком и грибами. И – слава тебе Господи! – кофе.
Настоящее пиршество, подумала Джоан, улыбнувшись.
Мурлыча под нос незамысловатую мелодию, она принялась за дело.
* * *
Стив стоял у окна спальни и смотрел на бушующий за окном океан. Почему судьба так ополчилась против него? – мрачно размышлял он.
Синоптики и даже болтливый таксист твердили о дожде. Но то, что творилось на улице, имело такое же, отношение к дождю, как извержение вулкана к костру.
Чего только он не предпринимал, пытаясь улететь отсюда! Но даже чартерные рейсы отменили – никто не хотел рисковать в такую погоду. И вот, извольте, теперь он вынужден торчать в этом чертовом доме, который напоминает музей с единственным экспонатом – Джоан Бэроу. Потому, как куда ни пойдешь, везде встретишь эту женщину, от которой он не может держаться на расстоянии. В довершение всего по крыше и карнизам гуляет ветер, и его шум напоминает грозное ворчание злого духа.
К тому же он голоден. Просто умирает с голода. Когда он ел в последний раз? Все, что Стив мог вспомнить, это кастрюлька эрзац-кофе, собственноручно сваренного в самом начале этого нескончаемого дня в Чикаго. Был, правда, еще обед в самолете, но он бы не смог его съесть даже при более благоприятных обстоятельствах…
Стив поежился. Господи, в этой комнате чувствуешь себя как в Антарктиде. Кофе, подумал он, надевая теплый вязаный свитер, вот что сейчас нужно. И бутерброд. Должно же быть в кухне что-нибудь из еды.
Остановившись на полпути к двери, Стив задумался. Неужели он решится на то, чтобы снова столкнуться с Джоан?
Глупости, отчитал он себя, открыл дверь, спустился в холл и здесь услышал голос Джоан. Девушка была на кухне – она что-то напевала, нежным слабым голоском, немного фальшивя.
Стив остановился в проеме. Девушка стояла у плиты, ее волосы мягкими черными волнами разметались по спине. Она что-то мешала большой деревянной ложкой и плавно покачивалась в такт мелодии.
Джоан резко обернулась, услышав громкие аплодисменты. Выражение удивления, а затем смущения отразилось на ее лице.
– Нельзя подглядывать за людьми.
– Должен огорчить тебя. Единственное, что занимает мое внимание, это желудок. Мне уже надоело слушать его глухое урчание.
Девушка улыбнулась.
– Мой тоже жалуется. Стив повел носом.
– Чем это так пахнет?
– Чесноком, конечно, чем же еще, – засмеялась Джоан.
– Вот уж не знал, что он может так приятно пахнуть.
– Ты не любишь чеснок?
Стив хохотнул.
– О Господи, Джоан, ты заставляешь меня выглядеть не по-американски. Клянусь, я люблю яблочный пирог, своего ближнего и кетчуп.
– Тогда тому, кто любит чеснок, должно понравиться и это.
Стив заглянул в сковородку. «Это» представляло собой смесь желто-коричневых кусочков, кипящих в масле.
– Что это?
– Соус для спагетти – чеснок, грибы и лук, тушенные в оливковом масле.
Стив с сомнением взглянул на повариху.
– И это вкусно?
– Пальчики оближешь! – Девушка опустила ложку в соус и поднесла ее ко рту Стива. – Попробуй.
– О-о-о, – простонал Стив. Джоан покачала головой:
– Объедение, ты хочешь сказать.
– Неплохо.
– Ну, знаешь! Только потому, что соус это не омар…
– Не хочу разочаровывать тебя, но я терпеть не могу омаров.
– Ну, тогда что-нибудь вегетарианское.
– Меня только что оскорбили, – заявил Стив, поджав в притворной гримасе губы.
Джоан рассмеялась.
– Послушай, сколько тебе лет? Двадцать восемь, тридцать?
– Тридцать два, – ответил Стив, улыбнувшись.
– И ты холостяк, живешь в Чикаго, богат. Это значит, что…
– Что я ем сырую рыбу?
– Это значит, что ты ешь много здоровой, фантастически дорогой и в основном безвкусной пищи, которую моя мама постеснялась бы подать на стол.
Стив рассмеялся.
– Понимаю, твоя мама была шеф-поваром.
Девушка потянулась за баночкой с солью.
Едва уловимый запах фиалок, исходивший от волос Джоан, донесся до Стива. Ему пришлось сдержать себя, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до черных локонов.
– Моя мама была наполовину мексиканкой. – В глаза Джоан промелькнул вызов. – Ты разве не знал об этом?
– Нет. Но мне следовало бы догадаться.
– Почему? – Она вызывающе вздернула подбородок.
Стив мягко улыбнулся.
– Во-первых, цвет твоих волос. – Потом – темперамент. Вместе они…
– Что?!
– Эй! – Стив поднял руки, как бы идя на мировую. – Что случилось? Ты говоришь, что твоя матушка была мексиканским вариантом шеф-повара и затем – бах! – в твоих глазах запрыгали чертики…
– Какие чертики?
– Которые показывают, что ты настроилась на ссору. – Стив пытался скрыть улыбку. – Я уже научился распознавать признаки бури.
Джоан молча, смотрела на мужчину, затем сделала глубокий выдох.
– Прости, – сказала она, снова повернувшись к плите. – Думаю, это происходит оттого, что происхождение доставляло мне немало хлопот в последние несколько лет.
Улыбка исчезла с лица Стива.
– Не понимаю…
– Дядя Грегори помог, – промолвила Джоан, наливая оливковое масло в сковородку.
– Все равно не понимаю…
– Он никогда не упускал случая сказать мне, что мой отец женился на женщине, которая… Самое безобидное слово, которое он употреблял, говоря о ней, было «фривольная». – Переведя дыхание, Джоан опустила ложку в соус, затем поднесла ее к носу. – М-м-м, – она закатила глаза от удовольствия, – пахнет потрясающе.
Стив наблюдал, как девушка дует на ложку. Он почувствовал, как его тело напряглось, когда Джоан приоткрыла рот, и между зубами показался кончик розового языка. Стив отвернулся и глубоко-глубоко вздохнул.
– Правда, вкусно. Хочешь еще попробовать?
– Нет, – тихо ответил Стив, – я… я мимо на этот раз.
– Трус, – с деланной суровостью вынесла приговор Джоан.
Она снова склонилась над сковородкой, подняла руку, и заправила за уши упавшие вперед пряди волос. Грудь Джоан поднялась вслед за движением руки, и Стив чуть не застонал.
Она права, назвав его трусом. Иначе бы он впился губами в ее рот, затем отнес наверх, в свою спальню, раздел и сделал то, к чему стремился с первой минуты их встречи.
– Самое ужасное, что я когда-либо ела…
– Что? Извини, не расслышал. Это все, наверное, от голода – мой мозг совершенно истощен. Как там твое варево, готово?
– Думаю, что готово. Неужели рискнешь отведать?
– Разумеется.
Они обменялись улыбками и уселись за стол напротив друг друга. Джоан наблюдала, как Стив поднес ко рту первую ложку.
– Ну как?
– Вкусно.
– Вкусно?
Стив засмеялся.
– Ладно, ладно. Не просто вкусно, а восхитительно. Как это называется?
Джоан взяла вилку и подхватила спагетти.
– У этого блюда, конечно, есть название, но я его не знаю. Я могла бы…
Могла бы спросить Тони, чуть не брякнула Джоан, но вовремя прикусила язык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Настоящее пиршество, подумала Джоан, улыбнувшись.
Мурлыча под нос незамысловатую мелодию, она принялась за дело.
* * *
Стив стоял у окна спальни и смотрел на бушующий за окном океан. Почему судьба так ополчилась против него? – мрачно размышлял он.
Синоптики и даже болтливый таксист твердили о дожде. Но то, что творилось на улице, имело такое же, отношение к дождю, как извержение вулкана к костру.
Чего только он не предпринимал, пытаясь улететь отсюда! Но даже чартерные рейсы отменили – никто не хотел рисковать в такую погоду. И вот, извольте, теперь он вынужден торчать в этом чертовом доме, который напоминает музей с единственным экспонатом – Джоан Бэроу. Потому, как куда ни пойдешь, везде встретишь эту женщину, от которой он не может держаться на расстоянии. В довершение всего по крыше и карнизам гуляет ветер, и его шум напоминает грозное ворчание злого духа.
К тому же он голоден. Просто умирает с голода. Когда он ел в последний раз? Все, что Стив мог вспомнить, это кастрюлька эрзац-кофе, собственноручно сваренного в самом начале этого нескончаемого дня в Чикаго. Был, правда, еще обед в самолете, но он бы не смог его съесть даже при более благоприятных обстоятельствах…
Стив поежился. Господи, в этой комнате чувствуешь себя как в Антарктиде. Кофе, подумал он, надевая теплый вязаный свитер, вот что сейчас нужно. И бутерброд. Должно же быть в кухне что-нибудь из еды.
Остановившись на полпути к двери, Стив задумался. Неужели он решится на то, чтобы снова столкнуться с Джоан?
Глупости, отчитал он себя, открыл дверь, спустился в холл и здесь услышал голос Джоан. Девушка была на кухне – она что-то напевала, нежным слабым голоском, немного фальшивя.
Стив остановился в проеме. Девушка стояла у плиты, ее волосы мягкими черными волнами разметались по спине. Она что-то мешала большой деревянной ложкой и плавно покачивалась в такт мелодии.
Джоан резко обернулась, услышав громкие аплодисменты. Выражение удивления, а затем смущения отразилось на ее лице.
– Нельзя подглядывать за людьми.
– Должен огорчить тебя. Единственное, что занимает мое внимание, это желудок. Мне уже надоело слушать его глухое урчание.
Девушка улыбнулась.
– Мой тоже жалуется. Стив повел носом.
– Чем это так пахнет?
– Чесноком, конечно, чем же еще, – засмеялась Джоан.
– Вот уж не знал, что он может так приятно пахнуть.
– Ты не любишь чеснок?
Стив хохотнул.
– О Господи, Джоан, ты заставляешь меня выглядеть не по-американски. Клянусь, я люблю яблочный пирог, своего ближнего и кетчуп.
– Тогда тому, кто любит чеснок, должно понравиться и это.
Стив заглянул в сковородку. «Это» представляло собой смесь желто-коричневых кусочков, кипящих в масле.
– Что это?
– Соус для спагетти – чеснок, грибы и лук, тушенные в оливковом масле.
Стив с сомнением взглянул на повариху.
– И это вкусно?
– Пальчики оближешь! – Девушка опустила ложку в соус и поднесла ее ко рту Стива. – Попробуй.
– О-о-о, – простонал Стив. Джоан покачала головой:
– Объедение, ты хочешь сказать.
– Неплохо.
– Ну, знаешь! Только потому, что соус это не омар…
– Не хочу разочаровывать тебя, но я терпеть не могу омаров.
– Ну, тогда что-нибудь вегетарианское.
– Меня только что оскорбили, – заявил Стив, поджав в притворной гримасе губы.
Джоан рассмеялась.
– Послушай, сколько тебе лет? Двадцать восемь, тридцать?
– Тридцать два, – ответил Стив, улыбнувшись.
– И ты холостяк, живешь в Чикаго, богат. Это значит, что…
– Что я ем сырую рыбу?
– Это значит, что ты ешь много здоровой, фантастически дорогой и в основном безвкусной пищи, которую моя мама постеснялась бы подать на стол.
Стив рассмеялся.
– Понимаю, твоя мама была шеф-поваром.
Девушка потянулась за баночкой с солью.
Едва уловимый запах фиалок, исходивший от волос Джоан, донесся до Стива. Ему пришлось сдержать себя, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до черных локонов.
– Моя мама была наполовину мексиканкой. – В глаза Джоан промелькнул вызов. – Ты разве не знал об этом?
– Нет. Но мне следовало бы догадаться.
– Почему? – Она вызывающе вздернула подбородок.
Стив мягко улыбнулся.
– Во-первых, цвет твоих волос. – Потом – темперамент. Вместе они…
– Что?!
– Эй! – Стив поднял руки, как бы идя на мировую. – Что случилось? Ты говоришь, что твоя матушка была мексиканским вариантом шеф-повара и затем – бах! – в твоих глазах запрыгали чертики…
– Какие чертики?
– Которые показывают, что ты настроилась на ссору. – Стив пытался скрыть улыбку. – Я уже научился распознавать признаки бури.
Джоан молча, смотрела на мужчину, затем сделала глубокий выдох.
– Прости, – сказала она, снова повернувшись к плите. – Думаю, это происходит оттого, что происхождение доставляло мне немало хлопот в последние несколько лет.
Улыбка исчезла с лица Стива.
– Не понимаю…
– Дядя Грегори помог, – промолвила Джоан, наливая оливковое масло в сковородку.
– Все равно не понимаю…
– Он никогда не упускал случая сказать мне, что мой отец женился на женщине, которая… Самое безобидное слово, которое он употреблял, говоря о ней, было «фривольная». – Переведя дыхание, Джоан опустила ложку в соус, затем поднесла ее к носу. – М-м-м, – она закатила глаза от удовольствия, – пахнет потрясающе.
Стив наблюдал, как девушка дует на ложку. Он почувствовал, как его тело напряглось, когда Джоан приоткрыла рот, и между зубами показался кончик розового языка. Стив отвернулся и глубоко-глубоко вздохнул.
– Правда, вкусно. Хочешь еще попробовать?
– Нет, – тихо ответил Стив, – я… я мимо на этот раз.
– Трус, – с деланной суровостью вынесла приговор Джоан.
Она снова склонилась над сковородкой, подняла руку, и заправила за уши упавшие вперед пряди волос. Грудь Джоан поднялась вслед за движением руки, и Стив чуть не застонал.
Она права, назвав его трусом. Иначе бы он впился губами в ее рот, затем отнес наверх, в свою спальню, раздел и сделал то, к чему стремился с первой минуты их встречи.
– Самое ужасное, что я когда-либо ела…
– Что? Извини, не расслышал. Это все, наверное, от голода – мой мозг совершенно истощен. Как там твое варево, готово?
– Думаю, что готово. Неужели рискнешь отведать?
– Разумеется.
Они обменялись улыбками и уселись за стол напротив друг друга. Джоан наблюдала, как Стив поднес ко рту первую ложку.
– Ну как?
– Вкусно.
– Вкусно?
Стив засмеялся.
– Ладно, ладно. Не просто вкусно, а восхитительно. Как это называется?
Джоан взяла вилку и подхватила спагетти.
– У этого блюда, конечно, есть название, но я его не знаю. Я могла бы…
Могла бы спросить Тони, чуть не брякнула Джоан, но вовремя прикусила язык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37