Она могла бы снять себе комнату, даже квартиру. Если и можно найти какие-то ответы, то едва ли получишь их в глухой деревушке, в которой ее отец был всего один раз в жизни.
С другой стороны, аудиторы, криминалисты из Отдела по борьбе с экономическими преступлениями и чиновники из других государственных департаментов были абсолютно уверены, что им удалось найти козла отпущения. Даже если Вэл доказала бы полную невиновность отца, теперь уже его не вернуть к жизни. Слишком поздно. Самое большее, на что она могла надеяться, – это восстановить его репутацию и доброе имя.
Старые дубы, стоявшие поодаль и загораживающие отблески заходящего солнца, делали пыльные окна почти светонепроницаемыми. Так много изменилось на острове с тех пор, как она видела в последний раз этот старый дом. Ей бы никогда не удалось найти его, если бы не помощь и советы агента по недвижимости.
Всего неделю назад Вэл позвонила в агентство, которое занималось недвижимостью, унаследованной ею от прабабушки Аксы Дозир. Несколько часов назад, следуя инструкциям агента, Вэл удалось установить местонахождение «Сивью риэлти». Хотя офис этого захолустного агентства и был не намного больше платяного шкафа, женщина, сидевшая за столом, казалась довольно дружелюбной.
– Мариан Куваки. – Женщина кивнула в сторону таблички с ее именем на столе. – Рада, что вы успели. А то я уже собиралась закрываться, – сказала она, протягивая Вэл связку ключей. – Лучше предупредить вас заранее. Мне все еще не удалось найти людей, которые могли бы хорошенько прибраться в вашем доме. Бывшие квартиросъемщики съехали. Вам, возможно, придется на несколько дней остановиться в гостинице. Вэл слишком долго пришлось добираться, чтобы еще на какое-то время откладывать переезд. Тем более она не могла позволить себе остановиться в отеле. Несмотря на то, что была зима, и цены в гостиницах снизились, они серьезно пошатнули бы ее и без того хрупкое финансовое положение.
– Я смогу с этим справиться, просто скажите, как мне найти мой дом.
Ее нельзя было назвать беспомощной. До того, как Вэл переехала в Коннектикут, ей приходилось справляться с трехкомнатной квартирой, и в этом ей всего раз в неделю помогала приходящая уборщица.
Мисс Куваки, молодящаяся блондинка с усталыми глазами и приятной улыбкой, сказала:
– Хорошо, но не говорите потом, что я вас не предупреждала. Поверните налево, как только выйдете отсюда, а потом сверните на Бэк-роуд. Я забыла вам сказать, что прежние квартиросъемщики не заплатили за два предыдущих месяца. Я бы снова сдала дом, как только нашла бы человека для несложных бытовых починок, но, как я вам уже сказала по телефону, моя уборщица сейчас в декретном отпуске. Она говорит, что скоро выйдет, но вы же знаете, как это бывает. А замену ей я пока что не нашла.
Вэл слишком устала, чтобы вникать в проблемы агента. Ее желудок не лучшим образом справлялся с путешествием, так как она постоянно перекусывала, скорее от нервов, чем от голода.
– Я привезла с собой постельное белье. Вы говорили, дом меблирован, – напомнила она мисс Куваки.
Та кивнула:
– Да, конечно, но, на мой взгляд, мебель покупали без разбору. Кстати, я писала вашему отцу о том, что в доме нужно произвести ремонтные работы, но так и не получила ответа. В любом случае сейчас достаточно сложно найти нужных людей из-за многочисленных строек повсюду.
Мисс Куваки дала обещание поузнавать в округе о рабочих. Вэл решила, что, если есть крыша над головой и постель, остальное может подождать.
Сейчас, сидя на кровати и дрожа от холода, она уже не была в этом уверена.
Последнее, что ей сказала мисс Куваки в то время как Вэл стояла в проходе, собираясь выйти из крохотной конторы, было:
– К тому же, если вы случайно ищете работу и сможете отличить один конец швабры от другого, добро пожаловать.
Конечно же, она пошутила. Впрочем, до этого может дойти, убеждала себя Вэл, но в данный момент у нее были другие цели. Необходимо начать избавляться от этой надоедливой мышки.
* * *
В нынешнем положении Вэл имелись хорошая и плохая стороны. Хорошая: настроена она весьма решительно. Плохая: у нее теперь нет телефона. А может, это тоже хорошо? Ведь несколько странных звонка все-таки пробились даже через блокиратор на телефоне до того, как она уехала из Гринвича. Нет центрального отопления, только масляный обогреватель в гостиной и несколько маленьких рефлекторов в других комнатах. Ей удалось включить обогреватель. Тот не взорвался, и Вэл сделала вывод, что нажала нужную кнопку.
В ванной комнате Вэл столкнулась с другой проблемой. В течение пяти минут она ждала, пока стечет холодная вода, но так и не дождалась: вода и не думала нагреваться.
Именно в тот момент девушка поняла, что ее мобильный не работает. Она пыталась позвонить мисс Куваки, когда телефон отключился. Ничего, она будет представлять себя женщиной-первопроходцем. По крайней мере, у нее есть постель вместо фургона где-нибудь посреди бескрайних степей. Ей тридцать лет, у нее научная степень, которую она получила в отличном университете. Хотя состояние, в котором сейчас пребывала Вэл, было ей совсем не свойственно, ее никто не мог обвинить в том, что она медленно соображает. Тем не менее, починка бытовых приборов могла довести ее до нервного срыва. Рано или поздно ей придется устроиться на работу, чтобы нанять мастера для тех дел, в которых она ничего не смыслит.
Единственное, что Вэл определенно способна сделать без посторонней помощи, – это привести в порядок дом. Закончив с уборкой, можно начать заниматься документами отца, ища то, что помогло бы его адвокату вновь открыть дело и вернуть отцу его доброе имя.
В этих документах должно быть что-то важное. Иначе, почему он так настойчиво просил ее спрятать их? К тому же отец не мог знать о том, что умрет во время ареста.
Горько? Да, ей было горько. Но печаль и горечь не могли разрешить ее проблемы – ни благоприобретенные, ни те, которые у нее остались от прошлого.
Вэл встала, прошлась по комнате, пнула ногой плинтус.
– Ну, мышь, твое время вышло, так что собирай свои пожитки и дуй отсюда.
Никоим образом не мог этот дом, доставшийся Вэл от прабабушки, сравниться с тем, из которого ей пришлось уехать. Изначальная его структура, возможно, и была когда-то совершенной, но сейчас белая краска облезала, а обои на стенах порядком поизносились.
Слава богу, декоративная отделка карниза осталась нетронутой. Вэл помнила, как в детстве ей рассказывали, что такую отделку называли пряничной. Прабабушка Акса действительно любила печь, и теперь запах специй, который, бывало, доносился из передней, только усиливал эти воспоминания.
Мариан Куваки рассказывала Вэл, что до того, как Акса Дозир умерла, она переделала заднюю часть веранды под комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
С другой стороны, аудиторы, криминалисты из Отдела по борьбе с экономическими преступлениями и чиновники из других государственных департаментов были абсолютно уверены, что им удалось найти козла отпущения. Даже если Вэл доказала бы полную невиновность отца, теперь уже его не вернуть к жизни. Слишком поздно. Самое большее, на что она могла надеяться, – это восстановить его репутацию и доброе имя.
Старые дубы, стоявшие поодаль и загораживающие отблески заходящего солнца, делали пыльные окна почти светонепроницаемыми. Так много изменилось на острове с тех пор, как она видела в последний раз этот старый дом. Ей бы никогда не удалось найти его, если бы не помощь и советы агента по недвижимости.
Всего неделю назад Вэл позвонила в агентство, которое занималось недвижимостью, унаследованной ею от прабабушки Аксы Дозир. Несколько часов назад, следуя инструкциям агента, Вэл удалось установить местонахождение «Сивью риэлти». Хотя офис этого захолустного агентства и был не намного больше платяного шкафа, женщина, сидевшая за столом, казалась довольно дружелюбной.
– Мариан Куваки. – Женщина кивнула в сторону таблички с ее именем на столе. – Рада, что вы успели. А то я уже собиралась закрываться, – сказала она, протягивая Вэл связку ключей. – Лучше предупредить вас заранее. Мне все еще не удалось найти людей, которые могли бы хорошенько прибраться в вашем доме. Бывшие квартиросъемщики съехали. Вам, возможно, придется на несколько дней остановиться в гостинице. Вэл слишком долго пришлось добираться, чтобы еще на какое-то время откладывать переезд. Тем более она не могла позволить себе остановиться в отеле. Несмотря на то, что была зима, и цены в гостиницах снизились, они серьезно пошатнули бы ее и без того хрупкое финансовое положение.
– Я смогу с этим справиться, просто скажите, как мне найти мой дом.
Ее нельзя было назвать беспомощной. До того, как Вэл переехала в Коннектикут, ей приходилось справляться с трехкомнатной квартирой, и в этом ей всего раз в неделю помогала приходящая уборщица.
Мисс Куваки, молодящаяся блондинка с усталыми глазами и приятной улыбкой, сказала:
– Хорошо, но не говорите потом, что я вас не предупреждала. Поверните налево, как только выйдете отсюда, а потом сверните на Бэк-роуд. Я забыла вам сказать, что прежние квартиросъемщики не заплатили за два предыдущих месяца. Я бы снова сдала дом, как только нашла бы человека для несложных бытовых починок, но, как я вам уже сказала по телефону, моя уборщица сейчас в декретном отпуске. Она говорит, что скоро выйдет, но вы же знаете, как это бывает. А замену ей я пока что не нашла.
Вэл слишком устала, чтобы вникать в проблемы агента. Ее желудок не лучшим образом справлялся с путешествием, так как она постоянно перекусывала, скорее от нервов, чем от голода.
– Я привезла с собой постельное белье. Вы говорили, дом меблирован, – напомнила она мисс Куваки.
Та кивнула:
– Да, конечно, но, на мой взгляд, мебель покупали без разбору. Кстати, я писала вашему отцу о том, что в доме нужно произвести ремонтные работы, но так и не получила ответа. В любом случае сейчас достаточно сложно найти нужных людей из-за многочисленных строек повсюду.
Мисс Куваки дала обещание поузнавать в округе о рабочих. Вэл решила, что, если есть крыша над головой и постель, остальное может подождать.
Сейчас, сидя на кровати и дрожа от холода, она уже не была в этом уверена.
Последнее, что ей сказала мисс Куваки в то время как Вэл стояла в проходе, собираясь выйти из крохотной конторы, было:
– К тому же, если вы случайно ищете работу и сможете отличить один конец швабры от другого, добро пожаловать.
Конечно же, она пошутила. Впрочем, до этого может дойти, убеждала себя Вэл, но в данный момент у нее были другие цели. Необходимо начать избавляться от этой надоедливой мышки.
* * *
В нынешнем положении Вэл имелись хорошая и плохая стороны. Хорошая: настроена она весьма решительно. Плохая: у нее теперь нет телефона. А может, это тоже хорошо? Ведь несколько странных звонка все-таки пробились даже через блокиратор на телефоне до того, как она уехала из Гринвича. Нет центрального отопления, только масляный обогреватель в гостиной и несколько маленьких рефлекторов в других комнатах. Ей удалось включить обогреватель. Тот не взорвался, и Вэл сделала вывод, что нажала нужную кнопку.
В ванной комнате Вэл столкнулась с другой проблемой. В течение пяти минут она ждала, пока стечет холодная вода, но так и не дождалась: вода и не думала нагреваться.
Именно в тот момент девушка поняла, что ее мобильный не работает. Она пыталась позвонить мисс Куваки, когда телефон отключился. Ничего, она будет представлять себя женщиной-первопроходцем. По крайней мере, у нее есть постель вместо фургона где-нибудь посреди бескрайних степей. Ей тридцать лет, у нее научная степень, которую она получила в отличном университете. Хотя состояние, в котором сейчас пребывала Вэл, было ей совсем не свойственно, ее никто не мог обвинить в том, что она медленно соображает. Тем не менее, починка бытовых приборов могла довести ее до нервного срыва. Рано или поздно ей придется устроиться на работу, чтобы нанять мастера для тех дел, в которых она ничего не смыслит.
Единственное, что Вэл определенно способна сделать без посторонней помощи, – это привести в порядок дом. Закончив с уборкой, можно начать заниматься документами отца, ища то, что помогло бы его адвокату вновь открыть дело и вернуть отцу его доброе имя.
В этих документах должно быть что-то важное. Иначе, почему он так настойчиво просил ее спрятать их? К тому же отец не мог знать о том, что умрет во время ареста.
Горько? Да, ей было горько. Но печаль и горечь не могли разрешить ее проблемы – ни благоприобретенные, ни те, которые у нее остались от прошлого.
Вэл встала, прошлась по комнате, пнула ногой плинтус.
– Ну, мышь, твое время вышло, так что собирай свои пожитки и дуй отсюда.
Никоим образом не мог этот дом, доставшийся Вэл от прабабушки, сравниться с тем, из которого ей пришлось уехать. Изначальная его структура, возможно, и была когда-то совершенной, но сейчас белая краска облезала, а обои на стенах порядком поизносились.
Слава богу, декоративная отделка карниза осталась нетронутой. Вэл помнила, как в детстве ей рассказывали, что такую отделку называли пряничной. Прабабушка Акса действительно любила печь, и теперь запах специй, который, бывало, доносился из передней, только усиливал эти воспоминания.
Мариан Куваки рассказывала Вэл, что до того, как Акса Дозир умерла, она переделала заднюю часть веранды под комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33