Мы уселись за столик, и я закончила рассказывать Джо о своей новой работе в «Мыле и грязи».
– Это хорошо, – сказала она. – Деньги легкие, а ты будешь очаровательна. Знаешь, именно Эллиот подсказал Джен Ким сварганить такое шоу! Интересно, он и с ней спит? У меня уже нервное истощение – как представлю, что он занимается сексом со всеми, с каждой сотрудницей, с каждой подругой ее подруги…
– Подожди, – перебила ее я. – С чего ты решила, что он спит с кем только возможно?
– Я находила маленькие свидетельства этого в течение многих месяцев, – ответила Джо. – Если быть совсем откровенной, то признаки потенциальной неверности проявились уже в тот день, когда я впервые встретила Эллиота. Но я не удосужилась обратить на них внимание.
– Ты была влюблена, – вздохнула я.
– Но к тебе это не относится. Не надо воспринимать случившееся как поучительную историю. Я уверена, что Саймон, в отличие от Эллиота, сама честность. Ведь он работает на правительство.
– Согласна. Но кто же эта Другая Женщина Эллиота?
– Женщины. Во множественном числе. Стюардессы из «Джетблю».
– Боже ты мой! – воскликнула я. – Настоящее… ретро.
– Форма красивая. И это действительно хорошая авиакомпания. Великолепная еда. Бойкотировать ее только потому, что она разрушила мой брак, даже противно.
На соседний столик крупный мужчина в фартуке принес огромное количество фалафеля.
– У тебя есть доказательства? – спросила я..
– Белье. Сразу после моего вчерашнего звонка тебе я принялась за стирку. Ужасно горевала о Дэвиде! Я не могла позвонить кому-то еще, не могла говорить об этом. И тогда подумала: «А что бы сделала на моем месте мама? Что сделала бы Уолли?» Тут я наткнулась взглядом на гору грязного белья. И начала стирать.
– Я поступила бы точно так же.
– В джинсах Эллиота я нашла распечатанное длинное электронное письмо – от одной стюардессы, в котором она, видимо, прощала ему измену со стюардессой!
– О Боже! – Я закашлялась – маленький кусочек гранолы застрял у меня в горле.
– Это характерно для Лос-Анджелеса, верно? Прощение. Нельзя представить француженку, так легко отпускающую грехи своему любовнику. Или женщину со Среднего Запада. Мы знаем, что такое затаить на кого-то злобу. – Она сделала глоток кофе. – Господи, какая гадость!
– Тут недалеко «Старбакс».
– Слишком опасно. Как бы то ни было, я как дура ничего не говорила ему, пока мы не отправились к Рексу и Трише. У него даже не хватило воображения на то, чтобы все отрицать. Так я и узнала об этом. И он узнал, что я узнала. И я узнала, что он узнал, что я узнала. И мы пошли на вечеринку.
Она выглядела невероятно печальной. За соседним столиком смачно уплетали греческий салат, и я вспомнила слова Шеффо о том, что теперь я повсюду буду видеть греков. Я спросила Джо, не хочет ли она фалафеля, или питу с чем-нибудь, или замороженный йогурт, но она покачала головой. Нервно обернулась и взглянула в окно. Потом повернулась ко мне.
– Ладно, – сказала она. – Я готова идти, но у меня есть проблема. Ты можешь зайти в «Райт эйд» и купить мне шляпу?
– Нет.
– А можешь заплатить за мой кофе?
– Конечно.
– А можем мы поменяться машинами?
– Я буду ездить на твоей машине? – с беспокойством спросила я. – Почему?
– Видишь «мини-купер», припаркованный параллельно нам, в первом ряду отсюда?
Я смогла даже разглядеть человека на водительском сиденье.
– Он следит за тобой?
– Да. Он не знает, что я здесь, но увидел машину.
Этого мне было достаточно. Я направилась к той стороне молла, которая смотрела на Топанга-каньон, прошла мимо бакалейных магазинов и дюжины каких-то странных лавочек; рядом с последней из них стоял банкомат. Затем вернулась, купив по дороге двойной эспрессо, женскую шляпу, ковбойскую шляпу, несколько мандаринов, полдюжины белковых плиток, диск с уже виденным мною фильмом «Великое спасение», три книги в бумажных обложках и щетку для волос. Я не имела ни малейшего понятия, куда направится моя подруга, но она не умрет от цинги, недостатка кофеина или от скуки, пока я забочусь о ней.
Джо залпом выпила эспрессо и поведала мне свой план:
– Если я возьму твою машину, то сумею оторваться от «мини-купера» и поехать домой. Мне нужна сумочка и кредитные карточки, чтобы поселиться в гостинице.
– Готова держать пари, ты оторвешься от него и на своей машине, – улыбнулась я. – Ты лучший водитель из всех кого я знаю.
– Бензина нет, – возразила она, пряча волосы под мягкой шляпой. – Нет карточки, чтобы снять деньги, нет денег. И даже если ты одолжишь мне немного и я остановлюсь у бензозаправочной станции, то окажусь под прицелом видеокамеры, а ты только посмотри на меня! В плохом ракурсе под прямыми солнечными лучами я вообще буду похожа на серийного убийцу…
Это правда. Красоты Джо как не бывало: глаза налились кровью, вид отталкивающий, какой бывал у нее всегда, когда она переставала есть. Я представила себе фотографию, которую могли бы снять сегодня для журнала «Вог» с ее физиономией на обложке и надписью «Бывшая топ-модель опускается до убийства и сама заливает бензин в машину».
– Если мне повезет, – сказала Джо, – то скоро случится нечто, взбудоражащее общественность, и убийство Дэвида окажется на последних страницах.
– Только до тех пор, пока полиция кого-нибудь не арестует, – возразила я.
Джо ответила не сразу.
– Я не могу беспокоиться еще и об этом. Мне просто надо пережить несколько следующих дней. Не хочу приближаться к Эллиоту на расстояние выстрела, потому что, Богом клянусь, способна убить его, но мне не обойтись без вещей из дома.
– Давай я их заберу.
– Нет, лучше ты станешь для них приманкой. Мы можем обменяться пиджаками?
– Разумеется. – Я дала ей свой блейзер и натянула ее кожаную куртку. Она не застегнулась на груди. – Возьми деньги. А ты не хочешь пожить с нами? У Саймона есть комната, и…
– Не-а. У вас медовый месяц. И тут я, слоняющаяся по квартире.
Саймон, наверное, с этим согласился бы.
– Джо, – серьезно сказала я, – вчера вечером в «Новостях» домработница Дэвида заявила, что вы с ним сильно поссорились.
Она очень удивилась.
– Когда? А, в сочельник… Это была просто… ерунда. Небольшой спор. Я вернулась к Дэвиду рождественским утром. – Джо вздохнула: – Я приезжала туда и сегодня, чтобы забрать кое-какие свои вещи, но не смогла войти. Дом – место преступления, и туда не пробраться, все перекрыто.
– Какие вещи ты там оставила?
– Одежду, книги, ежедневник.
– О Боже, Джо! Звучит так, будто ты там почти что жила.
– Так оно и было. Я жила там целый месяц. Дэвид никогда не любил одиночества, а уж когда умирал. Мы долго с ним не общались и хотели наверстать упущенное.
Я этого не знала – была слишком поглощена Саймоном.
– Эллиот не возражал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Это хорошо, – сказала она. – Деньги легкие, а ты будешь очаровательна. Знаешь, именно Эллиот подсказал Джен Ким сварганить такое шоу! Интересно, он и с ней спит? У меня уже нервное истощение – как представлю, что он занимается сексом со всеми, с каждой сотрудницей, с каждой подругой ее подруги…
– Подожди, – перебила ее я. – С чего ты решила, что он спит с кем только возможно?
– Я находила маленькие свидетельства этого в течение многих месяцев, – ответила Джо. – Если быть совсем откровенной, то признаки потенциальной неверности проявились уже в тот день, когда я впервые встретила Эллиота. Но я не удосужилась обратить на них внимание.
– Ты была влюблена, – вздохнула я.
– Но к тебе это не относится. Не надо воспринимать случившееся как поучительную историю. Я уверена, что Саймон, в отличие от Эллиота, сама честность. Ведь он работает на правительство.
– Согласна. Но кто же эта Другая Женщина Эллиота?
– Женщины. Во множественном числе. Стюардессы из «Джетблю».
– Боже ты мой! – воскликнула я. – Настоящее… ретро.
– Форма красивая. И это действительно хорошая авиакомпания. Великолепная еда. Бойкотировать ее только потому, что она разрушила мой брак, даже противно.
На соседний столик крупный мужчина в фартуке принес огромное количество фалафеля.
– У тебя есть доказательства? – спросила я..
– Белье. Сразу после моего вчерашнего звонка тебе я принялась за стирку. Ужасно горевала о Дэвиде! Я не могла позвонить кому-то еще, не могла говорить об этом. И тогда подумала: «А что бы сделала на моем месте мама? Что сделала бы Уолли?» Тут я наткнулась взглядом на гору грязного белья. И начала стирать.
– Я поступила бы точно так же.
– В джинсах Эллиота я нашла распечатанное длинное электронное письмо – от одной стюардессы, в котором она, видимо, прощала ему измену со стюардессой!
– О Боже! – Я закашлялась – маленький кусочек гранолы застрял у меня в горле.
– Это характерно для Лос-Анджелеса, верно? Прощение. Нельзя представить француженку, так легко отпускающую грехи своему любовнику. Или женщину со Среднего Запада. Мы знаем, что такое затаить на кого-то злобу. – Она сделала глоток кофе. – Господи, какая гадость!
– Тут недалеко «Старбакс».
– Слишком опасно. Как бы то ни было, я как дура ничего не говорила ему, пока мы не отправились к Рексу и Трише. У него даже не хватило воображения на то, чтобы все отрицать. Так я и узнала об этом. И он узнал, что я узнала. И я узнала, что он узнал, что я узнала. И мы пошли на вечеринку.
Она выглядела невероятно печальной. За соседним столиком смачно уплетали греческий салат, и я вспомнила слова Шеффо о том, что теперь я повсюду буду видеть греков. Я спросила Джо, не хочет ли она фалафеля, или питу с чем-нибудь, или замороженный йогурт, но она покачала головой. Нервно обернулась и взглянула в окно. Потом повернулась ко мне.
– Ладно, – сказала она. – Я готова идти, но у меня есть проблема. Ты можешь зайти в «Райт эйд» и купить мне шляпу?
– Нет.
– А можешь заплатить за мой кофе?
– Конечно.
– А можем мы поменяться машинами?
– Я буду ездить на твоей машине? – с беспокойством спросила я. – Почему?
– Видишь «мини-купер», припаркованный параллельно нам, в первом ряду отсюда?
Я смогла даже разглядеть человека на водительском сиденье.
– Он следит за тобой?
– Да. Он не знает, что я здесь, но увидел машину.
Этого мне было достаточно. Я направилась к той стороне молла, которая смотрела на Топанга-каньон, прошла мимо бакалейных магазинов и дюжины каких-то странных лавочек; рядом с последней из них стоял банкомат. Затем вернулась, купив по дороге двойной эспрессо, женскую шляпу, ковбойскую шляпу, несколько мандаринов, полдюжины белковых плиток, диск с уже виденным мною фильмом «Великое спасение», три книги в бумажных обложках и щетку для волос. Я не имела ни малейшего понятия, куда направится моя подруга, но она не умрет от цинги, недостатка кофеина или от скуки, пока я забочусь о ней.
Джо залпом выпила эспрессо и поведала мне свой план:
– Если я возьму твою машину, то сумею оторваться от «мини-купера» и поехать домой. Мне нужна сумочка и кредитные карточки, чтобы поселиться в гостинице.
– Готова держать пари, ты оторвешься от него и на своей машине, – улыбнулась я. – Ты лучший водитель из всех кого я знаю.
– Бензина нет, – возразила она, пряча волосы под мягкой шляпой. – Нет карточки, чтобы снять деньги, нет денег. И даже если ты одолжишь мне немного и я остановлюсь у бензозаправочной станции, то окажусь под прицелом видеокамеры, а ты только посмотри на меня! В плохом ракурсе под прямыми солнечными лучами я вообще буду похожа на серийного убийцу…
Это правда. Красоты Джо как не бывало: глаза налились кровью, вид отталкивающий, какой бывал у нее всегда, когда она переставала есть. Я представила себе фотографию, которую могли бы снять сегодня для журнала «Вог» с ее физиономией на обложке и надписью «Бывшая топ-модель опускается до убийства и сама заливает бензин в машину».
– Если мне повезет, – сказала Джо, – то скоро случится нечто, взбудоражащее общественность, и убийство Дэвида окажется на последних страницах.
– Только до тех пор, пока полиция кого-нибудь не арестует, – возразила я.
Джо ответила не сразу.
– Я не могу беспокоиться еще и об этом. Мне просто надо пережить несколько следующих дней. Не хочу приближаться к Эллиоту на расстояние выстрела, потому что, Богом клянусь, способна убить его, но мне не обойтись без вещей из дома.
– Давай я их заберу.
– Нет, лучше ты станешь для них приманкой. Мы можем обменяться пиджаками?
– Разумеется. – Я дала ей свой блейзер и натянула ее кожаную куртку. Она не застегнулась на груди. – Возьми деньги. А ты не хочешь пожить с нами? У Саймона есть комната, и…
– Не-а. У вас медовый месяц. И тут я, слоняющаяся по квартире.
Саймон, наверное, с этим согласился бы.
– Джо, – серьезно сказала я, – вчера вечером в «Новостях» домработница Дэвида заявила, что вы с ним сильно поссорились.
Она очень удивилась.
– Когда? А, в сочельник… Это была просто… ерунда. Небольшой спор. Я вернулась к Дэвиду рождественским утром. – Джо вздохнула: – Я приезжала туда и сегодня, чтобы забрать кое-какие свои вещи, но не смогла войти. Дом – место преступления, и туда не пробраться, все перекрыто.
– Какие вещи ты там оставила?
– Одежду, книги, ежедневник.
– О Боже, Джо! Звучит так, будто ты там почти что жила.
– Так оно и было. Я жила там целый месяц. Дэвид никогда не любил одиночества, а уж когда умирал. Мы долго с ним не общались и хотели наверстать упущенное.
Я этого не знала – была слишком поглощена Саймоном.
– Эллиот не возражал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94