ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Давление этого громоздкого аппарата на наших партийных работников не всегда заметно и не всегда бьет в глаза, но оно ни на одну секунду не прекращается. Это давление громоздкого государственного бюрократического аппарата, в конце концов, сказывается в том, что целый ряд наших работников и в центре, и на местах, нередко помимо своей воли и совершенно бессознательно, отклоняется от внутрипартийной демократии, от той линии, в правоту которой они верят, но которую она нередко не в силах провести до конца. Вы можете себе представить имеющий не менее миллиона служащих бюрократический государственный аппарат, состоящий из элементов, большей частью чуждых партии, и наш партийный аппарат, имеющий не больше 20 — 30 тысяч человек, призванных подчинить партии государственный аппарат, призванных социализировать его. Чего стоит наш государственный аппарат без поддержки партии? Без помощи, без поддержки нашего партийного аппарата он мало чего, к сожалению, стоит. И вот каждый раз, когда наш партийный аппарат вдвигает свои щупальца во все отрасли государственного управления, ему приходится нередко свою партийную работу в этих органах равнять по линии государственных аппаратов. Конкретно: партия должна вести работу по политическому просвещению рабочего класса, по углублению сознания рабочего класса, а в это время требуется собрать продналог, провести такую-то кампанию, ибо без кампании, без помощи со стороны партии, госаппараты не в силах выполнить свое задание. И здесь наши работники попадают между двух огней, между необходимостью исправления линии работы госаппаратов, действующих по старинке, и необходимостью сохранить связи с рабочими. И они часто сами здесь бюрократизируются… Вы знаете, что демократия требует некоторого минимума культурности членов ячейки и организации в целом и наличия некоторого минимума активных работников, которых можно выбирать и ставить на посты. А если такого минимума активных работников не имеется в организации, если культурный уровень самой организации низок, — как быть? Естественно, что здесь приходится отступать от демократии, прибегать к назначению должностных лиц и пр.
Таковы препятствия, которые перед нами стояли, которые будут еще стоять и которые мы должны преодолеть, чтобы честно и до конца провести внутрипартийную демократию.
Я напомнил вам об этих препятствиях, стоящих перед нами, и о тех внешних и внутренних условиях, без которых демократия превращается в пустую демагогическую фразу, потому что некоторые товарищи фетишизируют, абсолютизируют вопрос о демократии, думая, что демократия всегда и при всяких условиях возможна и что проведению ее мешает якобы лишь «злая» воля «аппаратчиков». Вот против этого идеалистического взгляда, взгляда не нашего, не марксистского, не ленинского, напомнил я вам, товарищи, об условиях проведения демократии и о препятствиях, стоящих в данный момент перед нами».
Тем самым Сталин раз и навсегда поставил партийный аппарат как структуру выше всякой критики, вернее, присвоил себе исключительное право его критики. Вскоре подобный подход распространился и на госаппарат. Однако вершиной «драматургии» этой речи было не объявление оппозиции антипартийным явлением, что практически следовало из зачитанной Сталиным резолюции 1921 года, а то, как он, можно сказать, «защитил» Троцкого: «Третья ошибка, допущенная Троцким, состоит в том, что он в своих выступлениях партийный аппарат противопоставил партии, дав лозунг борьбы с „аппаратчиками“. Большевизм не может принять противопоставления партии партийному аппарату… Я боюсь, что Троцкий, которого я, конечно, не думаю поставить на одну доску с меньшевиками, таким противопоставлением аппарата партии дает толчок некоторым неискушенным элементам нашей партии встать на точку зрения анархо-меньшевистской расхлябанности и организационной распущенности. Я боюсь, что эта ошибка Троцкого поставит под удар неискушенных членов партии — весь наш партийный аппарат, — аппарат, без которого партия немыслима».
Как же обстоит дело с Троцким на самом деле?
Вскоре после смерти Ленина внутри партии на повестку дня встал вопрос об освоении ленинского наследия и его творческом использовании. Различные политические группы, партийные руководители и теоретики в равной степени считали себя продолжателями его дела. Они претендовали на исключительность своего истолкования его наследия в ходе теоретического освоения ленинских идей.
Весной 1924 года партийный аппарат сказал свое слово. Во время так называемого «ленинского призыва» в партию вступило около 200 тысяч новых членов, в основном рабочие. Изменение социального состава партии в немалой степени способствовало дальнейшей изоляции оппозиции, укреплению единства партийных рядов. Троцкий тоже вел свою борьбу, но в первую очередь в области теории. В апреле 1924 года он закончил книгу «О Ленине. Данные для биографии», в которой сравнивал историческое величие Ленина с Марксом.
Значительной вехой в процессе творческого освоения ленинского наследия явился XIII съезд партии. Крупская все больше настаивала на том, чтобы перед делегатами было оглашено «завещание» Ленина. Троцкий не определил своей позиции. Текст писем Ленина, в которых высказывались серьезные замечания в адрес Сталина, так и не был опубликован. В выступлении на съезде прозвучало кредо Троцкого: «Я знаю, что быть правым против партии нельзя. Правым можно быть только с партией и через партию, ибо других путей для реализации правоты история не создала. У англичан есть историческая пословица: права или не права, но это моя страна. С гораздо большим историческим правом мы можем сказать: права или не права в отдельных частных конкретных вопросах, в отдельные моменты, но это моя партия».
Однако и эта его позиция уже ничем не могла помочь. Осенью 1924 года началась решительная кампания борьбы с троцкизмом. После смерти Ленина в партийных дискуссиях усилились подозрения, которых сам Троцкий любой ценой хотел бы избежать, в отношении его вождистских амбиций и так называемого бонапартизма, о чем шла речь уже с весны 1921 года. Разговоры об этом в значительной степени снижали теоретический и политический вес аргументации Троцкого, а также настраивали против него большинство партийного аппарата, формировавшегося и все более укреплявшего свои позиции в тот период.
Организованные нападки против Троцкого, в ходе которых часто делались ссылки на его небольшевистское прошлое, указывали, естественно, не только на его историческую злонамеренность, но и на те политические средства, которые использовал Троцкий и против которых он сам же когда-то выступал. Осенью 1924 года была издана его книга-памфлет «Уроки Октября», в которой он, весьма субъективно анализируя все этапы развития революции, доказывал прежде всего собственную историческую исключительность и попытался показать ошибки тех, кто выступал против него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94