— Мошенник Коко, разве у тебя нет глаз, чтобы видеть расщелины? Вот мы и оказались в большом затруднении! Где теперь найти столяра в этой стране?
— Мы сами будем столярами, старина, — сказал Кардосо. — В инструментах недостатка у нас нет, в драе есть все что нужно, а там, немного подальше, я вижу деревья.
— Но мы потеряем целых два дня, дружище!
— Что же за беда?
— Клянусь тысячей фрегатов, мне бы хотелось быть отсюда как можно подальше, Кардосо. Быть может, я и ошибаюсь, но все-таки скажу, что этот проклятый колдун и его шайка обезьян наверняка нас преследуют. Что вы на это скажете, доктор?
— Я разделяю твои опасения, Диего. Австралийцы чрезвычайно мстительны, и колдун наверное не простил тебе данного ему тумака.
— Но что это такое? — воскликнул Диего, внимательно рассматривавший колесо. — Можно подумать, что колесо это было распилено в нескольких местах и притом очень недавно.
— Ого!.. — пробормотал Кардосо, пристально глядя на Ниро Варанга, казавшегося несколько встревоженным. — Что ты на это скажешь, Коко?
— Ничего, — спокойно проговорил проводник.
— Ты не видел, чтобы кто-нибудь из твоих соотечественников приближался украдкой к драю?
— Нет, не видел.
— А мне все-таки кажется, что на этом колесе есть совсем свежие следы порчи, и что меня всего более удивляет, так это то, что инструмент, которым его пилили, должен быть очень остер, словно у него стальное лезвие.
— Это невозможно, — ответил Ниро Варанга, — у моих соотечественников есть только каменные топоры.
— Вот так загадка! — воскликнул старый моряк, покачивая головой. — Здесь что-то неладно.
— Загадку эту нетрудно разгадать, — сказал доктор. — Кому-нибудь нужно было нас задержать, вот он и испортил колесо, чтобы заставить нас остановиться.
— Но кто же это? — спросил Диего.
— Колдун и вождь.
— Но разве вы действительно думаете, что они за нами гонятся? — спросил Кардосо.
— Теперь я в этом убежден. Но они не захватят нас врасплох. Затем он отвел обоих моряков к реке и сказал им:
— Не доверяйтесь Ниро Варанга: с третьего дня дикарь совершенно изменился, но я еще не знаю, что он задумал…
— Я тоже начинаю его подозревать, — заметил Диего. — Мне кажется, что он стакнулся со своими соотечественниками, но я буду за ним следить и если что-либо замечу, то сейчас же повешу его!
— Но ведь вам дали о нем хороший отзыв, — сказал Кардосо.
— Это правда, — ответил доктор, — но кто же поймет этих дикарей… Им не следует верить даже и тогда, когда они кажутся цивилизованными.
— Будем за ним следить.
— Вернемся к драю, не нужно давать ему заметить, что мы ему не доверяем, но придется смотреть в оба, особенно сегодняшней ночью. Хотя мы и проделали очень большой путь, но ведь австралийцы отличные ходоки и легко могут нагнать нас до зари. Завтра мы постараемся сделать новое колесо, а затем снова направимся к северо-востоку, делая лишь коротенькие остановки.
— Если вы мне позволите, так я пойду похожу немножко по окрестностям, — сказал Кардосо, — я вернусь к ужину.
— Ступай, но не отходи слишком далеко от лагеря.
Кардосо взял ружье и пошел вдоль по берегу, в то время как Диего разводил с помощью австралийца огонь, а доктор осматривал митральезу, желая приготовить ее на случай неожиданного нападения. К восьми часам Кардосо вернулся. Он принес с собой пару великолепных голубей с голубыми, имеющими золотистый отлив перьями на груди и ярко-зелеными с желтой блестящей полоской — на спине, и одного macropus fasciato , зверька величиной с белку, с задними ногами в три раза более длинными, нежели передние, с животом, снабженным сумкой, как у кенгуру, и с серой с темными волосами шерстью. Сверх того он принес поссума, убитого им на дереве; это животное, похожее на лисицу, шкуру которого австралийцы пускают на одежду.
Молодой моряк прошел с милю к востоку и вернулся к лагерю, сделав большой обход, но не встретил ровно никого, а также не заметил ничего подозрительного.
Они поужинали, затем крайне утомленные бессонной ночью и долгим путем Кардосо и доктор улеглись под полотно драя, тогда как Диего, более выносливый, взялся сторожить первую четверть ночи. Ниро Варанга растянулся под драем и тотчас же уснул или притворился спящим.
Ночь была очень темна, так как в воздухе стояла словно густая завеса испарений; эта завеса совершенно затмевала слабый свет звезд, а из глубины материка несся такой удушливый ветер, что так и казалось, будто он вырывается из громадной раскаленной печи.
На берегах реки царила глубокая тишина. Время от времени слышался лишь шум полуиссохших листьев да раздавался вдали зловещий вой искавших дичь динго. Под влиянием очень сильного беспокойства, которое Диего никак не мог победить, он всячески старался противиться овладевавшей им сонливости, жевал свою жвачку, раскрывал как можно шире глаза и иногда даже щипал себя за руку или за ногу, но тем не менее теплый, расслабляющий ветер мало-помалу убаюкивал его.
Диего сошел с драя, держа в руках ружье, обошел вокруг места стоянки и взошел на берег, но опять-таки не заметил ничего подозрительного: громадная равнина казалась пустынной, и ни один звук не прерывал царившей на ней тишины.
Старый моряк взглянул под драй и не мог удержаться от восклицания, выражавшего сильное изумление: только что храпевший там Ниро Варанга вдруг куда-то исчез.
— Вот тебе и раз! — воскликнул моряк, подозрительно оглядываясь кругом. — Куда же девался этот проклятый попутай? Зверь, что ли, какой проглотил его целиком? Но…, какой же я в самом деле дурак!.. Ведь в этом краю я не видел крупных зверей, за исключением собак да животных с неровными лапами, имеющих под брюхом сумку, да птиц ростом с человека, да еще летающих кошек, но здесь нет даже ни одного тигра. Хм! Дело что-то запутывается, и я ровно ничего не понимаю.
Он снова посмотрел под драй, затем обошел вокруг места стоянки, снова взошел на берег, но австралийца нигде не было. Диего еще раз прислушался, но ничего ровно не мог уловить.
— Нужно разбудить товарищей, — сказал старый моряк. — В этом исчезновении есть что-то таинственное.
Он пошел было обратно к драю, но, проходя мимо большого резинового дерева, одиноко росшего близ стоянки, почувствовал, что ему на плечи свалилась какая-то холодная масса, весившая около семи килограммов.
Он попробовал освободиться от нее, встряхивая плечами, но ощутил сильную боль в нескольких местах вокруг шеи, словно ему запустили под кожу пять или шесть ланцетов.
Испуганный Диего, не понимая, что случилось, схватил напавшее на него животное (если его только можно назвать этим именем) обеими руками и начал изо всех сил сжимать, но пальцы его скользили по морщинистой и липкой коже. Тогда он с ужасом стал звать к себе на помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Мы сами будем столярами, старина, — сказал Кардосо. — В инструментах недостатка у нас нет, в драе есть все что нужно, а там, немного подальше, я вижу деревья.
— Но мы потеряем целых два дня, дружище!
— Что же за беда?
— Клянусь тысячей фрегатов, мне бы хотелось быть отсюда как можно подальше, Кардосо. Быть может, я и ошибаюсь, но все-таки скажу, что этот проклятый колдун и его шайка обезьян наверняка нас преследуют. Что вы на это скажете, доктор?
— Я разделяю твои опасения, Диего. Австралийцы чрезвычайно мстительны, и колдун наверное не простил тебе данного ему тумака.
— Но что это такое? — воскликнул Диего, внимательно рассматривавший колесо. — Можно подумать, что колесо это было распилено в нескольких местах и притом очень недавно.
— Ого!.. — пробормотал Кардосо, пристально глядя на Ниро Варанга, казавшегося несколько встревоженным. — Что ты на это скажешь, Коко?
— Ничего, — спокойно проговорил проводник.
— Ты не видел, чтобы кто-нибудь из твоих соотечественников приближался украдкой к драю?
— Нет, не видел.
— А мне все-таки кажется, что на этом колесе есть совсем свежие следы порчи, и что меня всего более удивляет, так это то, что инструмент, которым его пилили, должен быть очень остер, словно у него стальное лезвие.
— Это невозможно, — ответил Ниро Варанга, — у моих соотечественников есть только каменные топоры.
— Вот так загадка! — воскликнул старый моряк, покачивая головой. — Здесь что-то неладно.
— Загадку эту нетрудно разгадать, — сказал доктор. — Кому-нибудь нужно было нас задержать, вот он и испортил колесо, чтобы заставить нас остановиться.
— Но кто же это? — спросил Диего.
— Колдун и вождь.
— Но разве вы действительно думаете, что они за нами гонятся? — спросил Кардосо.
— Теперь я в этом убежден. Но они не захватят нас врасплох. Затем он отвел обоих моряков к реке и сказал им:
— Не доверяйтесь Ниро Варанга: с третьего дня дикарь совершенно изменился, но я еще не знаю, что он задумал…
— Я тоже начинаю его подозревать, — заметил Диего. — Мне кажется, что он стакнулся со своими соотечественниками, но я буду за ним следить и если что-либо замечу, то сейчас же повешу его!
— Но ведь вам дали о нем хороший отзыв, — сказал Кардосо.
— Это правда, — ответил доктор, — но кто же поймет этих дикарей… Им не следует верить даже и тогда, когда они кажутся цивилизованными.
— Будем за ним следить.
— Вернемся к драю, не нужно давать ему заметить, что мы ему не доверяем, но придется смотреть в оба, особенно сегодняшней ночью. Хотя мы и проделали очень большой путь, но ведь австралийцы отличные ходоки и легко могут нагнать нас до зари. Завтра мы постараемся сделать новое колесо, а затем снова направимся к северо-востоку, делая лишь коротенькие остановки.
— Если вы мне позволите, так я пойду похожу немножко по окрестностям, — сказал Кардосо, — я вернусь к ужину.
— Ступай, но не отходи слишком далеко от лагеря.
Кардосо взял ружье и пошел вдоль по берегу, в то время как Диего разводил с помощью австралийца огонь, а доктор осматривал митральезу, желая приготовить ее на случай неожиданного нападения. К восьми часам Кардосо вернулся. Он принес с собой пару великолепных голубей с голубыми, имеющими золотистый отлив перьями на груди и ярко-зелеными с желтой блестящей полоской — на спине, и одного macropus fasciato , зверька величиной с белку, с задними ногами в три раза более длинными, нежели передние, с животом, снабженным сумкой, как у кенгуру, и с серой с темными волосами шерстью. Сверх того он принес поссума, убитого им на дереве; это животное, похожее на лисицу, шкуру которого австралийцы пускают на одежду.
Молодой моряк прошел с милю к востоку и вернулся к лагерю, сделав большой обход, но не встретил ровно никого, а также не заметил ничего подозрительного.
Они поужинали, затем крайне утомленные бессонной ночью и долгим путем Кардосо и доктор улеглись под полотно драя, тогда как Диего, более выносливый, взялся сторожить первую четверть ночи. Ниро Варанга растянулся под драем и тотчас же уснул или притворился спящим.
Ночь была очень темна, так как в воздухе стояла словно густая завеса испарений; эта завеса совершенно затмевала слабый свет звезд, а из глубины материка несся такой удушливый ветер, что так и казалось, будто он вырывается из громадной раскаленной печи.
На берегах реки царила глубокая тишина. Время от времени слышался лишь шум полуиссохших листьев да раздавался вдали зловещий вой искавших дичь динго. Под влиянием очень сильного беспокойства, которое Диего никак не мог победить, он всячески старался противиться овладевавшей им сонливости, жевал свою жвачку, раскрывал как можно шире глаза и иногда даже щипал себя за руку или за ногу, но тем не менее теплый, расслабляющий ветер мало-помалу убаюкивал его.
Диего сошел с драя, держа в руках ружье, обошел вокруг места стоянки и взошел на берег, но опять-таки не заметил ничего подозрительного: громадная равнина казалась пустынной, и ни один звук не прерывал царившей на ней тишины.
Старый моряк взглянул под драй и не мог удержаться от восклицания, выражавшего сильное изумление: только что храпевший там Ниро Варанга вдруг куда-то исчез.
— Вот тебе и раз! — воскликнул моряк, подозрительно оглядываясь кругом. — Куда же девался этот проклятый попутай? Зверь, что ли, какой проглотил его целиком? Но…, какой же я в самом деле дурак!.. Ведь в этом краю я не видел крупных зверей, за исключением собак да животных с неровными лапами, имеющих под брюхом сумку, да птиц ростом с человека, да еще летающих кошек, но здесь нет даже ни одного тигра. Хм! Дело что-то запутывается, и я ровно ничего не понимаю.
Он снова посмотрел под драй, затем обошел вокруг места стоянки, снова взошел на берег, но австралийца нигде не было. Диего еще раз прислушался, но ничего ровно не мог уловить.
— Нужно разбудить товарищей, — сказал старый моряк. — В этом исчезновении есть что-то таинственное.
Он пошел было обратно к драю, но, проходя мимо большого резинового дерева, одиноко росшего близ стоянки, почувствовал, что ему на плечи свалилась какая-то холодная масса, весившая около семи килограммов.
Он попробовал освободиться от нее, встряхивая плечами, но ощутил сильную боль в нескольких местах вокруг шеи, словно ему запустили под кожу пять или шесть ланцетов.
Испуганный Диего, не понимая, что случилось, схватил напавшее на него животное (если его только можно назвать этим именем) обеими руками и начал изо всех сил сжимать, но пальцы его скользили по морщинистой и липкой коже. Тогда он с ужасом стал звать к себе на помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56