Оказавшись как-то зажатым между двумя тяжелыми испанскими фрегатами, он, вместо того чтобы сдаться, отважно бросился в бой.
Поставив человека возле порохового склада с приказанием взорвать корабль по первому сигналу, он решительно бросился в неравный бой. Мушкетным огнем и картечью он опустошил палубы обоих фрегатов, точно направленными пушечными залпами разбил грот-мачту адмиральского судна и, вырвавшись, бежал на Тортугу.
Таковы были люди, которые договорились с Черным Корсаром попытать счастья в этом дерзком предприятии, захвате и грабеже Веракруса.
Трое флибустьеров поднялись на палубу и под приветственные крики экипажа прошли в капитанскую каюту.
Все трое были очень разные, поскольку принадлежали к различным национальностям. Граммон имел вид элегантного аристократа, не утратившего прежних привычек и манер среди превратностей корсарской жизни. Лоран же представлял собой классический тип моряка. Рослый, широкоплечий Ван Горн со своими вьющимися светлыми волосами и голубыми глазами был настоящий брабантец, человек уравновешенный и невозмутимо спокойный.
Опустошив несколько стаканов превосходного испанского вина, заговорили о делах. Граммон, самый общительный из них, обратился к кавалеру ди Вентимилья:
— А теперь, кабальеро, расскажите нам, что вы делали в Пуэрто-Лимоне. Мы очень беспокоились, не видя вас в бухте.
— Мне пришлось сражаться с двумя фрегатами, которые едва не заперли меня в бухте, — ответил Корсар. — Но, как видите, мой «Молниеносный» вышел из этой схватки победителем без особого для себя ущерба.
— Я бы никогда не утешился, если бы ваш прекрасный корабля погиб. А как Ван Гульд?
— Он в Веракрусе, друзья.
— Вы уверены в этом, кабальеро?
— Уже не сомневаюсь.
— Тогда мы отомстим за вас, — сказали Лоран и Ван Горн.
— Спасибо, друзья. Насколько сильна ваша эскадра?
— У нас пятнадцать кораблей и тысяча двести человек экипажа.
На лбу Корсара обозначилась морщина.
— Нас не так много, — сказал он. — В Веракрусе около трех тысяч солдат и, как говорят, весьма опытных.
— Мы это знаем, — сказал Граммов.
— Не считая того, что нам придется захватить форт Сан-Хуан де Люц с его шестьюдесятью пушками, который защищают восемьсот человек.
— И что из окрестностей могут подоспеть на помощь еще пятнадцать-шестнадцать тысяч человек, — добавил Морган, который присутствовал при разговоре. — Я это узнал от негра, сбежавшего из Веракруса.
— Мы затеяли рискованную игру, это верно, — заметил Ван Горн. — Но есть одно обстоятельство, которое может нам очень помочь.
— Какое? — спросил сеньор ди Вентимилья.
— Нам известно, что испанцы ждут два корабля, идущие из Европы.
— И что вы хотите этим сказать?
— Чтобы не пугать заранее наших людей, которые понимают, конечно, с какими трудностями им пришлось бы столкнуться в Веракрусе, мы сказали им, что устроим там засаду для этих двух кораблей. Когда же окажемся вблизи города, то бросим своих людей на форты. Если они ввяжутся в схватку, их уже не остановить.
— Да, это верно, — сказал Корсар. — Вы составили план?
— Главное — захватить город врасплох. Мы высадимся в нескольких милях от него и пойдем вдоль берега через лес.
— Я встречу вас в городе.
— Каким образом, кабальеро? — удивился де Граммон.
— Я буду там раньше вас, и мы встретимся уже в городе.
— Но вас схватят…
— Наоборот, это я схвачу там кое-кого.
— Герцога?
— Да, месье де Граммон. «Молниеносный» высадит меня на берегу, а потом присоединится к вам, чтобы помочь в случае нападения со стороны мексиканской эскадры. За меня не беспокойтесь: мы вовремя окажемся в Веракрусе.
— Вы отправитесь не один? — спросили флибустьеры.
— Возьму только нескольких самых верных и испытанной храбрости своих людей.
— Пойдете с этими сорвиголовами! — сказал Ван Горн. — Я знаю, чего стоят Моко, Кармо и Ван Штиллер.
— Да, с ними, — улыбаясь, ответил Корсар.
— Откажитесь от этого предприятия, — предостерег де Граммон. — Оно выглядит безумием. Герцог все равно попадет в наши руки и, слово дворянина, я велю повесить его на грот-мачте моего корабля
— Это невозможно, месье де Граммон, — решительно ответил Корсар. — Этот человек хитер, как дьявол, и способен ускользнуть, как было в Маракайбо и Гибралтаре. На этот раз я не хочу дать ему такой шанс.
— Но берегитесь…
— Не теряйте понапрасну время, месье де Граммон. Я решился, и меня не остановит никакой совет.
— Где мы встретимся с вашим судном? — спросил Ван Горн.
— Оно будет крейсировать в заливе Кампече. А вы когда отправитесь? Постарайтесь пораньше — я боюсь, что моя авантюра в Пуэрто-Лимоне уже всем известна.
— Мы снимемся с якоря через неделю, — сказал Граммон.
— Желаю вам удачи!
— И мы вам ее желаем, кабальеро! — воскликнул Ван Горн. — Бог да сохранит вас от недобрых встреч.
— Спасибо, друзья, мы увидимся в Веракрусе.
Выпив еще по стакану, три флибустьера покинули капитанскую каюту и направились к парадному трапу. Пожав на прощание руку Корсару, они спустились в шлюпку и тут же отчалили.
Почти в то же время «Молниеносный» поставил все паруса и направился на север, чтобы обогнуть мыс Катоке, крайнюю оконечность Юкатана.
Корсар стоял, спершись о борт, и глядел вслед шлюпке, приближавшейся к «Мариньяне». Он казался таким задумчивым и озабоченным, что не заметил, как Яра подошла и встала рядом с ним.
— О чем думает мой сеньор? — робко спросила молодая индианка.
Заслышав ее голос, Корсар вздрогнул, словно разбуженный и, указывая ей на шлюпку, сказал:
— Вот мстители за твоего отца.
— Они тоже пойдут на Веракрус, сеньор?
— Да, Яра, и эти люди способны уничтожить всех испанцев в Веракрусе, как герцог и его подручные уничтожили твое племя. Взгляни туда, на этот пролив, который вдается в сушу: видишь там паруса и верхушки мачт?
— Вижу, кабальеро.
— Это эскадра флибустьеров Тортуги. Скоро ты увидишь ее в деле, и тогда пусть трепещут эти палачи.
Бледное лицо Корсара выражало такой гнев, что Яра была почти напугана этим.
— Прежде я не думал об этом, обо всех жестокостях, совершенных испанскими конкистадорами против индейских племен, — мрачно сказал он. — Но теперь, когда ты рассказала свою историю, меня переполняет страстное желание отомстить за это, уничтожить построенные на захваченной земле города и рассеять их обитателей.
— Что вы собираетесь делать, когда отомстите за своих братьев? — спросил подошедший к ним Морган.
— Не знаю, — ответил Корсар. И добавил, немного помолчав: — У меня останется еще одна задача, не решив которой, я не покину воды Великого Залива… Никто не убедил меня, что Онората в самом деле мертва.
— Даже если фламандка жива, что с того, — сказал Морган. — Ведь между вами и ней будет труп ее отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77