Подумайте сами, сколько людей пришлось отвлечь от привычных обязанностей и отправить на поиски вашего небольшого, но отважного отряда? – Лорд смерил детей холодным взглядом. – Представьте, сколько хлопот вы доставили слугам, не говоря уже о неисчислимых неудобствах для семьи графа Мандевилла? А потому единственное, что остается сделать, – это с честью закончить начатые раскопки, причем сделать это как можно обстоятельнее.
– Хорошо, милорд, – коротко согласился Лайл.
– Да, милорд, – покорно ответила Оливия.
Батшебе тоже не оставалось ничего иного, как согласиться. Лорд Харгейт говорил истинную правду. Кто-нибудь из ужасных Делюси обязательно возьмет пример с Оливии и вновь попытает счастья.
Вопрос должен быть решен раз и навсегда.
Ну а ей, как обычно, предстоит извлечь максимальную выгоду из сложившейся ситуации.
Джентльмены отправились на раскопки вместе с детьми, а Бенедикт остался дома, сказав, что должен срочно написать несколько писем.
Сначала он собирался написать только матери, но потом вспомнил о братьях. Все они, пусть и в разной степени, пострадают от его решения уехать вместе с Батшебой.
Затем пришел на ум доклад, который он обещал подготовить для важной парламентской комиссии. За докладом последовали письмо адвокату относительно одного из клиентов и два обращения к высочайшим особам с просьбой проявить милосердие в решении неоднозначных криминальных случаев.
Кроме того, предстояло найти преемников, готовых возглавить несколько филантропических начинаний.
Виконт сидел за письменным столом с пером в руках, однако лист бумаги так и оставался пустым.
– Ратборн, мне необходимо с вами поговорить, – произнес знакомый голос.
Батшеба стояла в проеме распахнутого французского окна. Из сада в библиотеку залетал свежий душистый ветерок. Бенедикт отложил перо и встал.
– Мне казалось, ты тоже отправилась на поиски сокровищ.
Она закрыла дверь и вошла. В комнате сразу посветлело.
– Конечно, следовало пойти, – ответила Батшеба. – Должен же присутствовать свидетель со стороны Эдмунда Делюси. Но дети ничего не найдут. Все, кроме двух глупых созданий, прекрасно это знают.
– Понимаю, о чем ты думаешь, – заметил Ратборн. – Видел, как испугалась, когда лорд Мандевилл заявил, что они копали недостаточно глубоко.
– Теперь старый граф будет придумывать все новые и новые поводы, чтобы задержать наш отъезд. – Крепко сжав руки, Батшеба принялась нервно ходить по комнате. – Сегодня надо копать глубже. Завтра потребуется исследовать территорию вокруг Нью-Лоджа. Ты же понимаешь: его вовсе не волнуют старые призраки, что бы ни говорил твой отец. Мандевилл хочет отдать Оливию семье Джека. Как и все остальные, считает меня недостойной матерью. Уверен, что Оливия должна получить все возможные материальные блага. Разве можно винить его за это? А может быть, старик просто стремится перед смертью проявить благородство и примирить семьи.
– Я же обещал, что ни за что не позволю отобрать у тебя Оливию. – Бенедикт подошел и взял стиснутые руки Батшебы в свои ладони.
– Закон гласит, что ребенок принадлежит отцу, а значит, и его родственникам, – печально констатировала Батшеба.
– Ну что ж, в таком случае лорду Фосбери придется подать иск в суд и ближайшее десятилетие провести в дорогостоящей тяжбе.
– Ты упустил из виду одно немаловажное обстоятельство, – сдержанно заметила Батшеба. – Если ты уедешь со мной, то не сможешь позволить себе дорогостоящих судебных процессов. Сразу потеряешь влияние и на самого лорда Фосбери, и на тех, кто ему сочувствует. Не забывай: за твоей спиной уже не будет маячить тень короля.
Ратборн знал, что его ждет. Прекрасно понимал, что многое теряет.
Но понимал также и то, что молод, умен и полон сил. Сможет построить новую жизнь. Счастливую жизнь, с любимой женщиной и ребенком, к которому уже успел привязаться.
– В таком случае придется проявить хитрость и смекалку, – заключил он и обнял Батшебу. – Увезем Оливию тайно, во мраке ночи. Пожалуйста, не волнуйся. Положись на меня. Не забывай, что я все-таки безупречен.
Она рассмеялась, и Бенедикт почувствовал, как отступило напряжение.
– Беда в том, что я вовсе не уверена, действительно ли стоит лишать ее… Что это за шум?
Птицы, подумал Бенедикт. Так кричат рассерженные вороны.
Батшеба распахнула французское окно, вышла в сад и прислушалась. Звук повторился.
Нет, это не птицы.
Крик.
Батшеба подобрала юбки и побежала.
Бенедикт бросился следом.
– Мама!
– Иду! – крикнула в ответ Батшеба. Ратборн уже обогнал ее: длинные сильные ноги – серьезное преимущество в беге.
– Мама!
Оливия выскочила из-за угла и, широко раскинув руки, мчалась прямо на мать. Грязная, черная с головы до ног, но целая и невредимая. Да еще и в состоянии бежать и кричать. Уже хорошо.
В следующее мгновение появился и лорд Лайл, такой же грязный.
– Сэр! – завопил он. – Дядя!
Батшеба вздохнула и остановилась. Ратборн тоже застыл как вкопанный.
– Мама, – едва слышно прошептала Оливия. – Мы нашли клад!
Глава 20
Клад оказался небольшим сундуком, изрядно облепленным грязью; Примерно восемь футов в длину и по девять дюймов в высоту и в ширину.
Его принес на террасу один из садовых рабочих, которому было поручено помогать в раскопках. Члены семьи и гости с замиранием сердца наблюдали, как другой садовый рабочий принялся осторожно счищать грязь. Но Перегрин тут же забрал щетку и взял дело в свои руки. Он работал методично и так осторожно, словно сундук мог оказаться хрустальным. Руки заметно дрожали от волнения.
На самом деле ящик был сделан из дерева и обит кожей, которая держалась на медных заклепках.
Выяснилось, что он надежно заперт.
– Придется распилить, – вынес вердикт Перегрин. – Или взломать крышку. Дерево старое и скорее всего основательно подгнило. Должно хватить одного хорошего удара.
– Подожди. – Оливия опустилась на колени и с видом знатока осмотрела ржавый замок. – Может подойти обычный ключ, – заключила она. – Или можно попробовать открыть шпилькой. Замки, как правило, не слишком сложны.
Бенедикт склонился к Батшебе.
– Она и замки умеет взламывать? – шепотом поинтересовался он.
– Как ты думаешь, почему я так стремилась переехать в приличный квартал? Она успела научиться слишком многому.
Оливия тем временем безуспешно пыталась открыть замок шпильками.
– Попробуйте вот это, мисс. – Лорд Харгейт протянул перочинный нож.
Она придирчиво осмотрела инструмент.
– Лезвие может испортиться.
– Его нетрудно снова наточить.
Бенедикт встретился с янтарным взглядом отца и даже прищурился от неожиданности. Не может быть! Ему, должно быть, почудилось! Лорд Харгейт никогда не подмигивал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Хорошо, милорд, – коротко согласился Лайл.
– Да, милорд, – покорно ответила Оливия.
Батшебе тоже не оставалось ничего иного, как согласиться. Лорд Харгейт говорил истинную правду. Кто-нибудь из ужасных Делюси обязательно возьмет пример с Оливии и вновь попытает счастья.
Вопрос должен быть решен раз и навсегда.
Ну а ей, как обычно, предстоит извлечь максимальную выгоду из сложившейся ситуации.
Джентльмены отправились на раскопки вместе с детьми, а Бенедикт остался дома, сказав, что должен срочно написать несколько писем.
Сначала он собирался написать только матери, но потом вспомнил о братьях. Все они, пусть и в разной степени, пострадают от его решения уехать вместе с Батшебой.
Затем пришел на ум доклад, который он обещал подготовить для важной парламентской комиссии. За докладом последовали письмо адвокату относительно одного из клиентов и два обращения к высочайшим особам с просьбой проявить милосердие в решении неоднозначных криминальных случаев.
Кроме того, предстояло найти преемников, готовых возглавить несколько филантропических начинаний.
Виконт сидел за письменным столом с пером в руках, однако лист бумаги так и оставался пустым.
– Ратборн, мне необходимо с вами поговорить, – произнес знакомый голос.
Батшеба стояла в проеме распахнутого французского окна. Из сада в библиотеку залетал свежий душистый ветерок. Бенедикт отложил перо и встал.
– Мне казалось, ты тоже отправилась на поиски сокровищ.
Она закрыла дверь и вошла. В комнате сразу посветлело.
– Конечно, следовало пойти, – ответила Батшеба. – Должен же присутствовать свидетель со стороны Эдмунда Делюси. Но дети ничего не найдут. Все, кроме двух глупых созданий, прекрасно это знают.
– Понимаю, о чем ты думаешь, – заметил Ратборн. – Видел, как испугалась, когда лорд Мандевилл заявил, что они копали недостаточно глубоко.
– Теперь старый граф будет придумывать все новые и новые поводы, чтобы задержать наш отъезд. – Крепко сжав руки, Батшеба принялась нервно ходить по комнате. – Сегодня надо копать глубже. Завтра потребуется исследовать территорию вокруг Нью-Лоджа. Ты же понимаешь: его вовсе не волнуют старые призраки, что бы ни говорил твой отец. Мандевилл хочет отдать Оливию семье Джека. Как и все остальные, считает меня недостойной матерью. Уверен, что Оливия должна получить все возможные материальные блага. Разве можно винить его за это? А может быть, старик просто стремится перед смертью проявить благородство и примирить семьи.
– Я же обещал, что ни за что не позволю отобрать у тебя Оливию. – Бенедикт подошел и взял стиснутые руки Батшебы в свои ладони.
– Закон гласит, что ребенок принадлежит отцу, а значит, и его родственникам, – печально констатировала Батшеба.
– Ну что ж, в таком случае лорду Фосбери придется подать иск в суд и ближайшее десятилетие провести в дорогостоящей тяжбе.
– Ты упустил из виду одно немаловажное обстоятельство, – сдержанно заметила Батшеба. – Если ты уедешь со мной, то не сможешь позволить себе дорогостоящих судебных процессов. Сразу потеряешь влияние и на самого лорда Фосбери, и на тех, кто ему сочувствует. Не забывай: за твоей спиной уже не будет маячить тень короля.
Ратборн знал, что его ждет. Прекрасно понимал, что многое теряет.
Но понимал также и то, что молод, умен и полон сил. Сможет построить новую жизнь. Счастливую жизнь, с любимой женщиной и ребенком, к которому уже успел привязаться.
– В таком случае придется проявить хитрость и смекалку, – заключил он и обнял Батшебу. – Увезем Оливию тайно, во мраке ночи. Пожалуйста, не волнуйся. Положись на меня. Не забывай, что я все-таки безупречен.
Она рассмеялась, и Бенедикт почувствовал, как отступило напряжение.
– Беда в том, что я вовсе не уверена, действительно ли стоит лишать ее… Что это за шум?
Птицы, подумал Бенедикт. Так кричат рассерженные вороны.
Батшеба распахнула французское окно, вышла в сад и прислушалась. Звук повторился.
Нет, это не птицы.
Крик.
Батшеба подобрала юбки и побежала.
Бенедикт бросился следом.
– Мама!
– Иду! – крикнула в ответ Батшеба. Ратборн уже обогнал ее: длинные сильные ноги – серьезное преимущество в беге.
– Мама!
Оливия выскочила из-за угла и, широко раскинув руки, мчалась прямо на мать. Грязная, черная с головы до ног, но целая и невредимая. Да еще и в состоянии бежать и кричать. Уже хорошо.
В следующее мгновение появился и лорд Лайл, такой же грязный.
– Сэр! – завопил он. – Дядя!
Батшеба вздохнула и остановилась. Ратборн тоже застыл как вкопанный.
– Мама, – едва слышно прошептала Оливия. – Мы нашли клад!
Глава 20
Клад оказался небольшим сундуком, изрядно облепленным грязью; Примерно восемь футов в длину и по девять дюймов в высоту и в ширину.
Его принес на террасу один из садовых рабочих, которому было поручено помогать в раскопках. Члены семьи и гости с замиранием сердца наблюдали, как другой садовый рабочий принялся осторожно счищать грязь. Но Перегрин тут же забрал щетку и взял дело в свои руки. Он работал методично и так осторожно, словно сундук мог оказаться хрустальным. Руки заметно дрожали от волнения.
На самом деле ящик был сделан из дерева и обит кожей, которая держалась на медных заклепках.
Выяснилось, что он надежно заперт.
– Придется распилить, – вынес вердикт Перегрин. – Или взломать крышку. Дерево старое и скорее всего основательно подгнило. Должно хватить одного хорошего удара.
– Подожди. – Оливия опустилась на колени и с видом знатока осмотрела ржавый замок. – Может подойти обычный ключ, – заключила она. – Или можно попробовать открыть шпилькой. Замки, как правило, не слишком сложны.
Бенедикт склонился к Батшебе.
– Она и замки умеет взламывать? – шепотом поинтересовался он.
– Как ты думаешь, почему я так стремилась переехать в приличный квартал? Она успела научиться слишком многому.
Оливия тем временем безуспешно пыталась открыть замок шпильками.
– Попробуйте вот это, мисс. – Лорд Харгейт протянул перочинный нож.
Она придирчиво осмотрела инструмент.
– Лезвие может испортиться.
– Его нетрудно снова наточить.
Бенедикт встретился с янтарным взглядом отца и даже прищурился от неожиданности. Не может быть! Ему, должно быть, почудилось! Лорд Харгейт никогда не подмигивал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86