Генрих Тюдор получает все, что ему вздумается, будь то женщины или владения. Его привлекла моя сдержанность, и он заклеймил меня, как свою собственность, — так охотник клеймит убитую дичь.
Он ясно дал мне понять, что первого мая я стану его любовницей. Он велел мне перебраться из покоев Марвуда в большие комнаты прямо над его спальней. Там имелась внутренняя лестница, и потому он мог приходить ко мне никем не замеченный. Но я этого не хотела: мне не нужны были ни король, ни просторные покои, ни сомнительная привилегия быть королевской любовницей.
— Тогда почему же ты просто не уехала домой? — спросил Тони.
Блейз рассмеялась.
— Для мужчин все выглядит очень просто! Да, именно так я и хотела поступить, но разве я могла отвергнуть короля? Я не была девственницей, защищающей свою честь. И потом он угрожал отнять у меня Ниссу и отдать се опекуну — Томасу Сеймуру, который безуспешно пытался соблазнить меня. Терпеть не могу семейство Сеймуров — все они тщеславны. И я боялась за Ниссу и за ее состояние. У меня не было влиятельных союзников. Пока я подчинялась королю, Нисса оставалась в безопасности у моих родителей.
Энтони был потрясен — до сих пор он восхищался королем. Однако подобный шантаж его не удивил. Генрих Тюдор умел превращаться в самого безжалостного из людей.
— Блейз, мне так жаль! — произнес он. — Ты была одинока и беспомощна. Мне, как наследнику Эдмунда, следовало помочь тебе!
— А я сбежала от тебя и твоей помощи, — откровенно призналась Блейз. — Но подожди, дай мне закончить. Сначала я уклонялась от домогательств короля, отдаляя неизбежное, надеясь, что он потеряет ко мне интерес. Но первого мая король не выдержал и еще днем увел меня к себе в покои на виду у всего двора. Он овладел мною, положив на стол и подняв юбки. После того я перестала сопротивляться, да и какой в этом был смысл? Пока я оставалась его покорной возлюбленной, король был доволен, а моей дочери не угрожали цепкие руки Сеймуров.
Странно, но со временем Гэл начал мне нравиться. Он жестокий человек, однако он может быть удивительно добрым. Он остроумен и образован, в нем бездна обаяния. Если не считать нашей первой близости, он всегда был внимателен ко мне, но никогда, Энтони, — никогда! — положение, в котором я оказалась, не радовало меня, — она горько рассмеялась своим двусмысленным словам. — Надеюсь, ты понимаешь, что я пытаюсь объяснить, Тони. Я не стремилась стать любовницей короля и, будь у меня выбор, отказалась бы от такой «чести».
Он кивнул.
— Теперь-то я понимаю, каким был глупцом, — признался он. — Я ведь был уверен, что ты отправилась ко двору, чтобы привлечь внимание короля. Неужели я ослеп? Ты никогда не сделала бы ничего подобного. А я немедленно предположил самое худшее, едва узнал, какое место ты занимаешь в жизни короля.
— Это меня не удивляет, — пожала плечами Блейз. — Своей сомнительной моралью придворные во многом отличаются от остальных людей, тех, кто мирно живет себе вдали от дворцов. Ты же бывал при дворе и знаешь, что там ценят. Вот и ты судил меня по этим меркам. Блисс всегда досадовала на то, что я не ценю свое положение, ибо она была убеждена: я просто должна быть без ума оттого, что обрела высшую власть. Она никогда не понимала по-настоящему, как я несчастна. И все-таки я ни разу не воспользовалась благосклонностью короля, чтобы моя семья обрела богатство или власть. За это многие считали меня глупой. Они, меня называли «тихой любовницей», — она улыбнулась.
— Почему же ты не воспользовалась своим положением ради блага семьи, Блейз? — полюбопытствовал Энтони, ибо поведение Блейз и вправду не укладывалось ни в какие рамки.
— Я не стремилась стать любовницей короля, Энтони.
Но раз уж я стала ею, пользоваться своим телом как оружием, чтобы заполучить богатства или власть для моей семьи, непорядочно, какими бы ни были обстоятельства.
— Я был глупцом, — произнес он, только теперь понимая, как ошибался в ней.
— Возможно, глупы были мы оба, — подтвердила Блейз.
— Ты сможешь простить меня, Блейз, за то, что я поверил, будто ты по своей воле избрала жизнь, которую вела при дворе?
— Тебя не за что прощать. Тони. Как я уже сказала, ты судил меня по меркам двора. Ты слишком плохо знал меня, чтобы прибегнуть к другим меркам.
— Но ты была женой Эдмунда, — возразил Тони, убежденный в своей ошибке.
— Да, я была его женой, но не им самим. Эдмунд был для тебя братом, ты знал его, как самого себя. А меня ты так и не успел узнать. Мне нечего прощать. Давай больше не будем вспоминать о прошлом, Энтони. Что было, то было.
Важнее всего для нас то, что происходит здесь и сейчас.
— Начнем все заново, да, Блейз? Значит, вот как ты решила поступить? — Он серьезно вгляделся в ее лицо.
— Да, Тони, начнем все заново. Как ты думаешь, у нас получится? — Ее голос стал задумчивым.
Его сердце гулко забилось. Начать все вновь! Блейз всеми силами старалась примириться с ним, устранить весь гнев и непонимание. Теперь он любил ее сильнее, чем прежде, и желал признаться ей в любви, но не осмелился. Блейз была права лишь наполовину, утверждая, что он ее не знал. Он влюбился в нее в ту же минуту, как увидел ее прелестное лицо. Он втайне наблюдал за ней, пока она была женой Эдмунда, и считал ее совершенством. Как он завидовал тогда своему дяде!
Когда Эдмунд умер, Энтони понял: он никогда не позволит Блейз выйти замуж за другого мужчину. Он задумал сложный план завоевания Блейз, как только траур будет завершен. Однако бегство Блейз ко двору, от него и всего, что она знала и любила, смутило Тони. А когда он узнал о связи Блейз с королем, все его прежние представления об этой женщине разрушились, и он стал досадовать на собственную глупость.
И вот теперь он узнал истину. Блейз отнюдь не была совершенством, как ему некогда казалось. Идеальной женщиной могла стать лишь мраморная статуя, холодная и невозмутимая. Совершенства в мире нет — ни для женщин, ни для мужчин. Блейз оказалась настоящей! Она была живой, теплой, чуткой. В своем великодушии она смогла простить короля за шантаж и найти в его душе хоть что-то доброе. Господи, как он ошибался в ней, и вот теперь она просит начать все заново!
— Да, — кивнул Энтони, — мы сможем вернуться к началу, мой ангел!
И тогда, к величайшему изумлению Энтони, Блейз сжала его лицо в своих маленьких ладонях и поцеловала его.
Он вздрогнул от теплого прикосновения ее губ и испытал желание стиснуть ее в объятиях, но не посмел. Было еще слишком рано. Нельзя, чтобы Блейз уверовала, будто он всего-навсего стремится оказаться с ней в постели.
— Это печать, скрепляющая сделку, — пояснила Блейз, отстраняясь.
— Позволь любить тебя, — взмолился он, забыв обо всех своих добрых намерениях.
Блейз испытала искушение и не могла поверить самой себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Он ясно дал мне понять, что первого мая я стану его любовницей. Он велел мне перебраться из покоев Марвуда в большие комнаты прямо над его спальней. Там имелась внутренняя лестница, и потому он мог приходить ко мне никем не замеченный. Но я этого не хотела: мне не нужны были ни король, ни просторные покои, ни сомнительная привилегия быть королевской любовницей.
— Тогда почему же ты просто не уехала домой? — спросил Тони.
Блейз рассмеялась.
— Для мужчин все выглядит очень просто! Да, именно так я и хотела поступить, но разве я могла отвергнуть короля? Я не была девственницей, защищающей свою честь. И потом он угрожал отнять у меня Ниссу и отдать се опекуну — Томасу Сеймуру, который безуспешно пытался соблазнить меня. Терпеть не могу семейство Сеймуров — все они тщеславны. И я боялась за Ниссу и за ее состояние. У меня не было влиятельных союзников. Пока я подчинялась королю, Нисса оставалась в безопасности у моих родителей.
Энтони был потрясен — до сих пор он восхищался королем. Однако подобный шантаж его не удивил. Генрих Тюдор умел превращаться в самого безжалостного из людей.
— Блейз, мне так жаль! — произнес он. — Ты была одинока и беспомощна. Мне, как наследнику Эдмунда, следовало помочь тебе!
— А я сбежала от тебя и твоей помощи, — откровенно призналась Блейз. — Но подожди, дай мне закончить. Сначала я уклонялась от домогательств короля, отдаляя неизбежное, надеясь, что он потеряет ко мне интерес. Но первого мая король не выдержал и еще днем увел меня к себе в покои на виду у всего двора. Он овладел мною, положив на стол и подняв юбки. После того я перестала сопротивляться, да и какой в этом был смысл? Пока я оставалась его покорной возлюбленной, король был доволен, а моей дочери не угрожали цепкие руки Сеймуров.
Странно, но со временем Гэл начал мне нравиться. Он жестокий человек, однако он может быть удивительно добрым. Он остроумен и образован, в нем бездна обаяния. Если не считать нашей первой близости, он всегда был внимателен ко мне, но никогда, Энтони, — никогда! — положение, в котором я оказалась, не радовало меня, — она горько рассмеялась своим двусмысленным словам. — Надеюсь, ты понимаешь, что я пытаюсь объяснить, Тони. Я не стремилась стать любовницей короля и, будь у меня выбор, отказалась бы от такой «чести».
Он кивнул.
— Теперь-то я понимаю, каким был глупцом, — признался он. — Я ведь был уверен, что ты отправилась ко двору, чтобы привлечь внимание короля. Неужели я ослеп? Ты никогда не сделала бы ничего подобного. А я немедленно предположил самое худшее, едва узнал, какое место ты занимаешь в жизни короля.
— Это меня не удивляет, — пожала плечами Блейз. — Своей сомнительной моралью придворные во многом отличаются от остальных людей, тех, кто мирно живет себе вдали от дворцов. Ты же бывал при дворе и знаешь, что там ценят. Вот и ты судил меня по этим меркам. Блисс всегда досадовала на то, что я не ценю свое положение, ибо она была убеждена: я просто должна быть без ума оттого, что обрела высшую власть. Она никогда не понимала по-настоящему, как я несчастна. И все-таки я ни разу не воспользовалась благосклонностью короля, чтобы моя семья обрела богатство или власть. За это многие считали меня глупой. Они, меня называли «тихой любовницей», — она улыбнулась.
— Почему же ты не воспользовалась своим положением ради блага семьи, Блейз? — полюбопытствовал Энтони, ибо поведение Блейз и вправду не укладывалось ни в какие рамки.
— Я не стремилась стать любовницей короля, Энтони.
Но раз уж я стала ею, пользоваться своим телом как оружием, чтобы заполучить богатства или власть для моей семьи, непорядочно, какими бы ни были обстоятельства.
— Я был глупцом, — произнес он, только теперь понимая, как ошибался в ней.
— Возможно, глупы были мы оба, — подтвердила Блейз.
— Ты сможешь простить меня, Блейз, за то, что я поверил, будто ты по своей воле избрала жизнь, которую вела при дворе?
— Тебя не за что прощать. Тони. Как я уже сказала, ты судил меня по меркам двора. Ты слишком плохо знал меня, чтобы прибегнуть к другим меркам.
— Но ты была женой Эдмунда, — возразил Тони, убежденный в своей ошибке.
— Да, я была его женой, но не им самим. Эдмунд был для тебя братом, ты знал его, как самого себя. А меня ты так и не успел узнать. Мне нечего прощать. Давай больше не будем вспоминать о прошлом, Энтони. Что было, то было.
Важнее всего для нас то, что происходит здесь и сейчас.
— Начнем все заново, да, Блейз? Значит, вот как ты решила поступить? — Он серьезно вгляделся в ее лицо.
— Да, Тони, начнем все заново. Как ты думаешь, у нас получится? — Ее голос стал задумчивым.
Его сердце гулко забилось. Начать все вновь! Блейз всеми силами старалась примириться с ним, устранить весь гнев и непонимание. Теперь он любил ее сильнее, чем прежде, и желал признаться ей в любви, но не осмелился. Блейз была права лишь наполовину, утверждая, что он ее не знал. Он влюбился в нее в ту же минуту, как увидел ее прелестное лицо. Он втайне наблюдал за ней, пока она была женой Эдмунда, и считал ее совершенством. Как он завидовал тогда своему дяде!
Когда Эдмунд умер, Энтони понял: он никогда не позволит Блейз выйти замуж за другого мужчину. Он задумал сложный план завоевания Блейз, как только траур будет завершен. Однако бегство Блейз ко двору, от него и всего, что она знала и любила, смутило Тони. А когда он узнал о связи Блейз с королем, все его прежние представления об этой женщине разрушились, и он стал досадовать на собственную глупость.
И вот теперь он узнал истину. Блейз отнюдь не была совершенством, как ему некогда казалось. Идеальной женщиной могла стать лишь мраморная статуя, холодная и невозмутимая. Совершенства в мире нет — ни для женщин, ни для мужчин. Блейз оказалась настоящей! Она была живой, теплой, чуткой. В своем великодушии она смогла простить короля за шантаж и найти в его душе хоть что-то доброе. Господи, как он ошибался в ней, и вот теперь она просит начать все заново!
— Да, — кивнул Энтони, — мы сможем вернуться к началу, мой ангел!
И тогда, к величайшему изумлению Энтони, Блейз сжала его лицо в своих маленьких ладонях и поцеловала его.
Он вздрогнул от теплого прикосновения ее губ и испытал желание стиснуть ее в объятиях, но не посмел. Было еще слишком рано. Нельзя, чтобы Блейз уверовала, будто он всего-навсего стремится оказаться с ней в постели.
— Это печать, скрепляющая сделку, — пояснила Блейз, отстраняясь.
— Позволь любить тебя, — взмолился он, забыв обо всех своих добрых намерениях.
Блейз испытала искушение и не могла поверить самой себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111