– спросил лорд Гилберт. – Вы очень бледны.
Перед глазами Джоанны все плыло и кружилось, словно она выпила слишком много вина. Хью обнял ее за талию, подвел к валуну, лежавшему на берегу ручья, и усадил, заставив опустить голову.
Голоса мужчин невнятно звучали в ее ушах. Хью попросил ее дышать глубже, объяснив лорду Гилберту, что ее с утра беспокоил желудок. Если бы дело было только в этом! Милостивый Боже, что теперь с ней будет?
Как в тумане Джоанна слышала, как лорд Гилберт простился с Хью и выразил надежду, что ей станет лучше. Она подняла голову и увидела, что он уходит.
– Постойте! Лорд Гилберт! Барон вернулся.
Джоанна попыталась подняться, но все закружилось у нее перед глазами. Хью мягко усадил ее на место.
– Я… хотела спросить, не могли бы вы отвезти мое письмо сержанту Фоксу, когда поедете в Нормандию?
– Конечно, – сказал лорд Гилберт. – Как я понимаю, вы хотите поздравить его со свадьбой?
– Что-то в этом роде, – отозвалась Джоанна. – Я занесу его вам завтра утром.
– Не стоит утруждаться. Я пришлю к вам слугу… скажем, в полдень?
– Письмо будет готово. Спасибо, милорд.
– Не стоит благодарности. – Он склонил голову и зашагал прочь.
Хью опустился на колени и взял ее ледяные руки, грея их в своих ладонях.
– Джоанна, мне…
– Только не говори мне, что тебе очень жаль. – Ее голос звучал хрипло и отстраненно. – Ты пытался предупредить меня, но я не слушала. Точно так же, как пытался предупредить насчет Прюита. Я сама во всем виновата. Мне некого винить, кроме себя.
– Это я привел его к тебе, Джоанна, – сказал Хью, крепко сжимая се руки. – И позволил ему поселиться в твоем доме. Мне следовало быть умнее и не доверять человеку, с которым я только что познакомился, только потому, что он кажется приятным парнем.
– Нет, – сказала она. – У меня слабость к красивым мужчинам. Красивым, обаятельным и беспринципным.
– Что ты собираешься ему написать?
– Что я переезжаю в сельскую местность и больше никогда ею не увижу.
– Слава Богу! Ты наконец-то решилась взять у меня деньги?
– Ровно столько, сколько требуется, чтобы поселиться где-нибудь подальше от Лондона. Не думала, что дойдет до этого… Я надеялась, что Грэм вернется и женится на мне, но теперь… Теперь у меня нет выбора, учитывая… о, будь все проклято.
– Снова чертыхаешься? Должен тебя предупредить, сельские жители не одобряют дам, которые бранятся как сапожники.
– Я беременна, Хью.
Глаза Хью потрясенно расширились. Вскочив на ноги с исказившимся от ярости лицом, он резко повернулся и зашагал прочь, затем вернулся.
– Я убью его. Найду и сверну его поганую шею.
– Я думала, ты собираешься отрезать его…
– Вначале отрежу, а потом сверну его поганую шею.
– Хью, – сказала Джоанна, стремясь хоть к какому-то покою перед лицом собственного смятения, – ты же знал, что мы спим вместе.
– Да, но есть способы, позволяющие предотвратить… – Он сделал неопределенный жест в непосредственной близости от ее живота. – Мужчины знают, что нужно делать. Иисусе, Джоанна, он должен был подумать об этом!
– Он думал, – отозвалась она, чувствуя, что ее щеки загорелись. – За исключением первого раза.
Из горла Хью вырвалось рычание.
– Он знает?
– Нет, я сама только недавно поняла.
– Ты уверена, что… – Он взглянул на ее живот.
– Уверена. – Месячные должны были прийти в день отъезда Грэма. Не было случая, чтобы они запаздывали. А затем начались проблемы с желудком и приступы тошноты.
Присев на корточки, Хью снова взял ее руки в свои.
– Почему ты не сказала мне?
– Я хотела вначале сказать Грэму, когда он вернется. Я была уверена, что он женится на мне и мы сможем уехать из города… – Джоанна беспомощно пожала плечами.
– Тебе не кажется, что ты должна сообщить ему?
– Нет. – Джоанна решительно покачала головой. – Он ясно дал понять, что не хочет производить на свет незаконнорожденных детей.
– Но раз так получилось, почему бы не поставить его в известность? Теперь он владеет поместьем и в состоянии позаботиться о ребенке.
– Как ты не понимаешь, Хью? Он женатый человек. Для меня унизительно навязываться ему, зная, что его не интересую ни я, ни ребенок.
– Ты уверена?
«Как бы я хотел остаться с тобой…»
– Я ни в чем не уверена. Он всегда был таким убедительным, когда хотел, таким неотразимым. Я уверена только в одном – он обманул и использовал меня. А я была только рада обманываться.
– И теперь ты носишь его ребенка, – подытожил Хью.
– Я не сожалею о ребенке, Хью, несмотря ни на что. Я хочу этого ребенка. И рада, что ношу его. Хотя это и означает, что я больше не могу оставаться в Лондоне.
– Да, как только это станет заметным, пойдут разговоры. Твоя репутация будет погублена.
– Меня беспокоит не репутация. Я не хочу, чтобы ребенок рос в этом городе. И потом, я просто не могу здесь больше оставаться. Этот дом напоминает мне о Грэме. Мне нужно побыстрее уехать отсюда.
– Все это очень хорошо и правильна, но не стоит пренебрегать своей репутацией. Пообещай мне кое-что, Джоанна. Когда ты поселишься в сельской местности, пусть люди думают, что ты недавно овдовела и ждешь ребенка от покойного мужа.
– Хорошо, – сказала она, – но ты тоже пообещай мне кое-что.
– Что? – настороженно спросил Хью.
– Что ты не будешь искать Грэма и… калечить его.
Хью закатил глаза и обхватил пальцами рукоятку своего меча.
– Клянусь яслями младенца Иисуса, что буду держать свой меч подальше от некоторых частей тела Грэма Фокса.
– И кинжал.
– И кинжал.
– Я знаю, что ты зол на него, – сказала Джоанна. – Мне тоже несладко, но со временем гнев утихнет. Я просто не хочу, чтобы ты натворил что-нибудь сгоряча.
– Время никак не повлияет на гнев, который я испытываю к этому лживому сукину сыну, – мрачно заявил Хью.
– Чепуха, ты никогда не мог долго злиться.
– Я буду злиться на Грэма Фокса до последнего вздоха, – мрачно отозвался Хью. – Вот увидишь.
Глава 26
В воздухе еще висела ночная прохлада, когда Джоанна вышла на неяркое осеннее солнышко, чтобы покормить своих цыплят. Со стороны леса, начинавшегося сразу же за пастбищем, дул легкий ветерок, шевеля пожелтевшие листья на ветвях огромных дубов, нависавших над крохотным глинобитным коттеджем.
Возможно, когда-нибудь она сможет завести пару овец. Шерсть была бы очень кстати. Да и несколько поросят пригодились бы в хозяйстве. Особых хлопот с ними не требуется – летом они могут кормиться в лесу, а зимой кормить ее. А пока ей придется довольствоваться курами – за одно проданное яйцо Джоанна выручала полпенни – и козой, дававшей молоко.
Манфрид опередил ее, когда она направилась к курятнику с мешочком корма, и плюхнулся на тропинку вверх животом, уставившись на нее в безмолвной мольбе. Джоанна присела на корточки и почесала его шелковистое брюшко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Перед глазами Джоанны все плыло и кружилось, словно она выпила слишком много вина. Хью обнял ее за талию, подвел к валуну, лежавшему на берегу ручья, и усадил, заставив опустить голову.
Голоса мужчин невнятно звучали в ее ушах. Хью попросил ее дышать глубже, объяснив лорду Гилберту, что ее с утра беспокоил желудок. Если бы дело было только в этом! Милостивый Боже, что теперь с ней будет?
Как в тумане Джоанна слышала, как лорд Гилберт простился с Хью и выразил надежду, что ей станет лучше. Она подняла голову и увидела, что он уходит.
– Постойте! Лорд Гилберт! Барон вернулся.
Джоанна попыталась подняться, но все закружилось у нее перед глазами. Хью мягко усадил ее на место.
– Я… хотела спросить, не могли бы вы отвезти мое письмо сержанту Фоксу, когда поедете в Нормандию?
– Конечно, – сказал лорд Гилберт. – Как я понимаю, вы хотите поздравить его со свадьбой?
– Что-то в этом роде, – отозвалась Джоанна. – Я занесу его вам завтра утром.
– Не стоит утруждаться. Я пришлю к вам слугу… скажем, в полдень?
– Письмо будет готово. Спасибо, милорд.
– Не стоит благодарности. – Он склонил голову и зашагал прочь.
Хью опустился на колени и взял ее ледяные руки, грея их в своих ладонях.
– Джоанна, мне…
– Только не говори мне, что тебе очень жаль. – Ее голос звучал хрипло и отстраненно. – Ты пытался предупредить меня, но я не слушала. Точно так же, как пытался предупредить насчет Прюита. Я сама во всем виновата. Мне некого винить, кроме себя.
– Это я привел его к тебе, Джоанна, – сказал Хью, крепко сжимая се руки. – И позволил ему поселиться в твоем доме. Мне следовало быть умнее и не доверять человеку, с которым я только что познакомился, только потому, что он кажется приятным парнем.
– Нет, – сказала она. – У меня слабость к красивым мужчинам. Красивым, обаятельным и беспринципным.
– Что ты собираешься ему написать?
– Что я переезжаю в сельскую местность и больше никогда ею не увижу.
– Слава Богу! Ты наконец-то решилась взять у меня деньги?
– Ровно столько, сколько требуется, чтобы поселиться где-нибудь подальше от Лондона. Не думала, что дойдет до этого… Я надеялась, что Грэм вернется и женится на мне, но теперь… Теперь у меня нет выбора, учитывая… о, будь все проклято.
– Снова чертыхаешься? Должен тебя предупредить, сельские жители не одобряют дам, которые бранятся как сапожники.
– Я беременна, Хью.
Глаза Хью потрясенно расширились. Вскочив на ноги с исказившимся от ярости лицом, он резко повернулся и зашагал прочь, затем вернулся.
– Я убью его. Найду и сверну его поганую шею.
– Я думала, ты собираешься отрезать его…
– Вначале отрежу, а потом сверну его поганую шею.
– Хью, – сказала Джоанна, стремясь хоть к какому-то покою перед лицом собственного смятения, – ты же знал, что мы спим вместе.
– Да, но есть способы, позволяющие предотвратить… – Он сделал неопределенный жест в непосредственной близости от ее живота. – Мужчины знают, что нужно делать. Иисусе, Джоанна, он должен был подумать об этом!
– Он думал, – отозвалась она, чувствуя, что ее щеки загорелись. – За исключением первого раза.
Из горла Хью вырвалось рычание.
– Он знает?
– Нет, я сама только недавно поняла.
– Ты уверена, что… – Он взглянул на ее живот.
– Уверена. – Месячные должны были прийти в день отъезда Грэма. Не было случая, чтобы они запаздывали. А затем начались проблемы с желудком и приступы тошноты.
Присев на корточки, Хью снова взял ее руки в свои.
– Почему ты не сказала мне?
– Я хотела вначале сказать Грэму, когда он вернется. Я была уверена, что он женится на мне и мы сможем уехать из города… – Джоанна беспомощно пожала плечами.
– Тебе не кажется, что ты должна сообщить ему?
– Нет. – Джоанна решительно покачала головой. – Он ясно дал понять, что не хочет производить на свет незаконнорожденных детей.
– Но раз так получилось, почему бы не поставить его в известность? Теперь он владеет поместьем и в состоянии позаботиться о ребенке.
– Как ты не понимаешь, Хью? Он женатый человек. Для меня унизительно навязываться ему, зная, что его не интересую ни я, ни ребенок.
– Ты уверена?
«Как бы я хотел остаться с тобой…»
– Я ни в чем не уверена. Он всегда был таким убедительным, когда хотел, таким неотразимым. Я уверена только в одном – он обманул и использовал меня. А я была только рада обманываться.
– И теперь ты носишь его ребенка, – подытожил Хью.
– Я не сожалею о ребенке, Хью, несмотря ни на что. Я хочу этого ребенка. И рада, что ношу его. Хотя это и означает, что я больше не могу оставаться в Лондоне.
– Да, как только это станет заметным, пойдут разговоры. Твоя репутация будет погублена.
– Меня беспокоит не репутация. Я не хочу, чтобы ребенок рос в этом городе. И потом, я просто не могу здесь больше оставаться. Этот дом напоминает мне о Грэме. Мне нужно побыстрее уехать отсюда.
– Все это очень хорошо и правильна, но не стоит пренебрегать своей репутацией. Пообещай мне кое-что, Джоанна. Когда ты поселишься в сельской местности, пусть люди думают, что ты недавно овдовела и ждешь ребенка от покойного мужа.
– Хорошо, – сказала она, – но ты тоже пообещай мне кое-что.
– Что? – настороженно спросил Хью.
– Что ты не будешь искать Грэма и… калечить его.
Хью закатил глаза и обхватил пальцами рукоятку своего меча.
– Клянусь яслями младенца Иисуса, что буду держать свой меч подальше от некоторых частей тела Грэма Фокса.
– И кинжал.
– И кинжал.
– Я знаю, что ты зол на него, – сказала Джоанна. – Мне тоже несладко, но со временем гнев утихнет. Я просто не хочу, чтобы ты натворил что-нибудь сгоряча.
– Время никак не повлияет на гнев, который я испытываю к этому лживому сукину сыну, – мрачно заявил Хью.
– Чепуха, ты никогда не мог долго злиться.
– Я буду злиться на Грэма Фокса до последнего вздоха, – мрачно отозвался Хью. – Вот увидишь.
Глава 26
В воздухе еще висела ночная прохлада, когда Джоанна вышла на неяркое осеннее солнышко, чтобы покормить своих цыплят. Со стороны леса, начинавшегося сразу же за пастбищем, дул легкий ветерок, шевеля пожелтевшие листья на ветвях огромных дубов, нависавших над крохотным глинобитным коттеджем.
Возможно, когда-нибудь она сможет завести пару овец. Шерсть была бы очень кстати. Да и несколько поросят пригодились бы в хозяйстве. Особых хлопот с ними не требуется – летом они могут кормиться в лесу, а зимой кормить ее. А пока ей придется довольствоваться курами – за одно проданное яйцо Джоанна выручала полпенни – и козой, дававшей молоко.
Манфрид опередил ее, когда она направилась к курятнику с мешочком корма, и плюхнулся на тропинку вверх животом, уставившись на нее в безмолвной мольбе. Джоанна присела на корточки и почесала его шелковистое брюшко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84