Непривычные прикосновения прохладного ветерка к обнаженной коже вызывали дрожь, но, кроме того, оказались неожиданно чувственными.
Она просунула голову в вырез ночной рубашки, одернула ее и нырнула под фургон, чтобы расстелить постель.
Лежа на подстилке из бизоньих шкур и натянув одеяло до подбородка, она смотрела на Уилла сквозь спицы колеса. Он расхаживал взад-вперед по прерии, считал шаги и вбивал в землю колышки, чтобы обозначить контуры их будущей хижины из дерна. Отсюда он казался ей не более чем тенью.
Он напоминал Рейчел солдата в карауле. Она прищурила глаза и попыталась представить себе на этом месте дом. Сначала из дерна, затем деревянный, а позже, возможно, чудесный кирпичный дом, с белым штакетником, несколькими высокими и раскидистыми деревьями, цветочной клумбой, соседями и вечеринками.
Сможет ли «Райский уголок» когда-нибудь стать таким же прекрасным, как плантация Боннеров?
К тому времени как Уилл закончил измерять шагами их будущий дом, Рейчел уже почти спала, но тут же проснулась, когда он вернулся к фургону и принялся стаскивать с себя одежду. Со своего места под фургоном она могла видеть только его ноги от колен и ниже. Сначала упали брюки, обнажив обтянутые длинным фланелевым бельем ноги, а затем исчезло и белье. Полностью обнаженный, Уилл скользнул под одеяло.
— Подними это, — будничным тоном сказал он, осторожно подергав ее ночную рубашку.
Рейчел с готовностью подчинилась, не только подняв рубашку, но и стянув ее через голову. Мысль о том, что они оба обнажены, возбуждала ее, а от прикосновения его кожи ко всему телу ее охватило приятное тепло. Рейчел ощутила внезапное влечение к мужу. Она затрепетала в предвкушении знакомого удовольствия от любовных утех и почувствовала, как ее тело тянется навстречу ему, зная, что и его очень скоро охватит возбуждение.
Но Уилл был либо вообще неопытен, либо непроходимо туп. Он не ласкал и не целовал ее — не делал ничего такого, что могло бы усилить ее возбуждение. Более того, его совершенно не интересовали ее потребности.
Почувствовав прикосновение его плоти к своему бедру, Рейчел поняла, что он готов. Она опустила руку, чтобы погладить его. Уилл с рычанием отбросил ее ладонь и отстранился. Своими загрубевшими ладонями он раздвинул ее бедра и резко, почти грубо, овладел ею. Его быстрое движение причинило ей боль, и Рейчел коротко вскрикнула.
Уилл на мгновение застыл.
— Ты девушка? Но я думал… Но это же хорошо, это прекрасно! И не волнуйся насчет боли — мне говорили, что у женщин так всегда бывает в первый раз. Это доказывает, что ты хорошая, порядочная женщина, и я горжусь тобой.
Неужели он так глуп в отношении того, что касается женщин? Он не был бесчувственным — она знала это. Тело его опять пришло в движение, и его грубые толчки каждый раз причиняли ей боль. Она пыталась приспособиться к его ритму и снова поймать ушедшую чувственность, но все бесполезно.
— Уилл, — настойчиво зашептала она. — Уилл, подожди! Помедленнее. Если б ты двигался медленнее, я б могла…
— Я не могу ждать, — хрипло сказал он, часто и прерывисто дыша. — Я не могу ждать. Ты моя жена и первая женщина, которой я…
Он издал сдавленный стон, и стал двигаться еще быстрее, в неистовом ритме. Рейчел вздохнула и застыла неподвижно, понимая, что все бесполезно. Через мгновение его тело задергалось в мощных конвульсиях.
Некоторое время он лежал на ней, не двигаясь, Рейчел с трудом сдерживалась, чтобы не оттолкнуть его. Она отвернулась от его бурного дыхания, обжигавшего ей лицо, и задумалась о будущем, которое внезапно показалось ей по-настоящему мрачным.
Наконец он скатился с нее и вытянулся рядом.
— Думаешь, от этого у нас будет ребенок? — тяжело дыша, спросил он.
— Не знаю, — тупо произнесла она.
Он приподнялся на локте и заглянул ей в лицо.
— Я не очень-то много знаю о женщинах и обо всех этих вещах. И не могу сказать, будет ли от того, чем мы занимались, у нас ребенок. В этом деле я полагаюсь на тебя.
Он прижал ладонь к щеке Рейчел, повернул ее лицо к себе. Она видела лишь темную тень вместо его лица и не могла даже предположить, какое на нем может быть выражение.
— Я знаю, что тебе не очень приятно то, чем мы только что занимались, — продолжал он, — потому что только мужчины получают от этого удовольствие.
Рейчел вздохнула.
— С чего это ты взял, Уилл, что женщины не испытывают удовольствия от занятий любовью?
— Они не должны, это всем известно, — серьезно сообщил он и вдруг усмехнулся:
— А наверное, некоторые испытывают, но это проститутки. Если честно, тебе это не понравилось. Но на свете множество женщин терпят от мужчин такое, чтобы родить им сыновей. В этом и состоит на стоящая радость для женщины. Для женщины нет большего удовольствия, чем иметь ребенка. Все это довольно странно, правда?
— Да, странно.
Боже милосердный, неужели он только из-за этого женился на ней? Чтобы иметь детей? Неужели она для него всего лишь самка? Рейчел отвернулась, понимая, что он в темноте все равно не увидит ее слезы.
— Мужчине нравится ложиться в постель с женщиной, и женщина должна терпеть это. Так устроен мир. Затем появляются дети, и женщина любит их, когда они маленькие. Мужчина тоже любит их, но в этом возрасте от них больше забот, чем пользы. Затем сыновья вырастают и становятся помощниками, и тогда мужчина тоже получает свою долю радости.
— Тебе это все так представляется, Уилл?
— Конечно. Так написано даже в Библии. — Он вздохнул и снова лег. — Нам лучше немного поспать. У нас будет длинный день, а до рассвета уже осталось немного. Теперь нам придется работать от зари до зари.
— Хорошо, Уилл, — тихо сказала она.
Значит, она должна быть не только племенной кобылой, но и рабочей лошадью. Неужели это все, чего ей теперь ждать от жизни? Брак с Уйллом был ужаснейшей ошибкой. Ни о чем в жизни она еще так не жалела.
— Рейчел?
— Да, Уилл?
— Мне кажется, для тебя все это было неожиданно и неприятно. Наверное, у тебя еще остались сомнения по поводу всего этого. Но я сумею успокоить тебя, обещаю. Я сумею успокоить тебя. У нас будет хорошая жизнь.
В его простых словах сквозили истинное чувство и неожиданная нежность, и Рейчел нашла его руку и судорожно сжала ее. Он был по-своему хорошим человеком.
Она заключила сделку и должна изо всех сил постараться стать ему верной и послушной женой. Он позволил ей разделить с ним свое ложе, и она будет лежать на нем, даже если оно окажется холодным.
Глава 14
— Вылезай, Рейчел, — сказал Уилл. — У нас много дел. Рейчел почувствовала, как Уилл выбрался из-под одеяла, забрав с собой тепло, к которому она льнула ночью. Открыв глаза, она обнаружила, что было так же темно, как в тот час, когда они ложились спать.
— В чем дело, Уилл?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Она просунула голову в вырез ночной рубашки, одернула ее и нырнула под фургон, чтобы расстелить постель.
Лежа на подстилке из бизоньих шкур и натянув одеяло до подбородка, она смотрела на Уилла сквозь спицы колеса. Он расхаживал взад-вперед по прерии, считал шаги и вбивал в землю колышки, чтобы обозначить контуры их будущей хижины из дерна. Отсюда он казался ей не более чем тенью.
Он напоминал Рейчел солдата в карауле. Она прищурила глаза и попыталась представить себе на этом месте дом. Сначала из дерна, затем деревянный, а позже, возможно, чудесный кирпичный дом, с белым штакетником, несколькими высокими и раскидистыми деревьями, цветочной клумбой, соседями и вечеринками.
Сможет ли «Райский уголок» когда-нибудь стать таким же прекрасным, как плантация Боннеров?
К тому времени как Уилл закончил измерять шагами их будущий дом, Рейчел уже почти спала, но тут же проснулась, когда он вернулся к фургону и принялся стаскивать с себя одежду. Со своего места под фургоном она могла видеть только его ноги от колен и ниже. Сначала упали брюки, обнажив обтянутые длинным фланелевым бельем ноги, а затем исчезло и белье. Полностью обнаженный, Уилл скользнул под одеяло.
— Подними это, — будничным тоном сказал он, осторожно подергав ее ночную рубашку.
Рейчел с готовностью подчинилась, не только подняв рубашку, но и стянув ее через голову. Мысль о том, что они оба обнажены, возбуждала ее, а от прикосновения его кожи ко всему телу ее охватило приятное тепло. Рейчел ощутила внезапное влечение к мужу. Она затрепетала в предвкушении знакомого удовольствия от любовных утех и почувствовала, как ее тело тянется навстречу ему, зная, что и его очень скоро охватит возбуждение.
Но Уилл был либо вообще неопытен, либо непроходимо туп. Он не ласкал и не целовал ее — не делал ничего такого, что могло бы усилить ее возбуждение. Более того, его совершенно не интересовали ее потребности.
Почувствовав прикосновение его плоти к своему бедру, Рейчел поняла, что он готов. Она опустила руку, чтобы погладить его. Уилл с рычанием отбросил ее ладонь и отстранился. Своими загрубевшими ладонями он раздвинул ее бедра и резко, почти грубо, овладел ею. Его быстрое движение причинило ей боль, и Рейчел коротко вскрикнула.
Уилл на мгновение застыл.
— Ты девушка? Но я думал… Но это же хорошо, это прекрасно! И не волнуйся насчет боли — мне говорили, что у женщин так всегда бывает в первый раз. Это доказывает, что ты хорошая, порядочная женщина, и я горжусь тобой.
Неужели он так глуп в отношении того, что касается женщин? Он не был бесчувственным — она знала это. Тело его опять пришло в движение, и его грубые толчки каждый раз причиняли ей боль. Она пыталась приспособиться к его ритму и снова поймать ушедшую чувственность, но все бесполезно.
— Уилл, — настойчиво зашептала она. — Уилл, подожди! Помедленнее. Если б ты двигался медленнее, я б могла…
— Я не могу ждать, — хрипло сказал он, часто и прерывисто дыша. — Я не могу ждать. Ты моя жена и первая женщина, которой я…
Он издал сдавленный стон, и стал двигаться еще быстрее, в неистовом ритме. Рейчел вздохнула и застыла неподвижно, понимая, что все бесполезно. Через мгновение его тело задергалось в мощных конвульсиях.
Некоторое время он лежал на ней, не двигаясь, Рейчел с трудом сдерживалась, чтобы не оттолкнуть его. Она отвернулась от его бурного дыхания, обжигавшего ей лицо, и задумалась о будущем, которое внезапно показалось ей по-настоящему мрачным.
Наконец он скатился с нее и вытянулся рядом.
— Думаешь, от этого у нас будет ребенок? — тяжело дыша, спросил он.
— Не знаю, — тупо произнесла она.
Он приподнялся на локте и заглянул ей в лицо.
— Я не очень-то много знаю о женщинах и обо всех этих вещах. И не могу сказать, будет ли от того, чем мы занимались, у нас ребенок. В этом деле я полагаюсь на тебя.
Он прижал ладонь к щеке Рейчел, повернул ее лицо к себе. Она видела лишь темную тень вместо его лица и не могла даже предположить, какое на нем может быть выражение.
— Я знаю, что тебе не очень приятно то, чем мы только что занимались, — продолжал он, — потому что только мужчины получают от этого удовольствие.
Рейчел вздохнула.
— С чего это ты взял, Уилл, что женщины не испытывают удовольствия от занятий любовью?
— Они не должны, это всем известно, — серьезно сообщил он и вдруг усмехнулся:
— А наверное, некоторые испытывают, но это проститутки. Если честно, тебе это не понравилось. Но на свете множество женщин терпят от мужчин такое, чтобы родить им сыновей. В этом и состоит на стоящая радость для женщины. Для женщины нет большего удовольствия, чем иметь ребенка. Все это довольно странно, правда?
— Да, странно.
Боже милосердный, неужели он только из-за этого женился на ней? Чтобы иметь детей? Неужели она для него всего лишь самка? Рейчел отвернулась, понимая, что он в темноте все равно не увидит ее слезы.
— Мужчине нравится ложиться в постель с женщиной, и женщина должна терпеть это. Так устроен мир. Затем появляются дети, и женщина любит их, когда они маленькие. Мужчина тоже любит их, но в этом возрасте от них больше забот, чем пользы. Затем сыновья вырастают и становятся помощниками, и тогда мужчина тоже получает свою долю радости.
— Тебе это все так представляется, Уилл?
— Конечно. Так написано даже в Библии. — Он вздохнул и снова лег. — Нам лучше немного поспать. У нас будет длинный день, а до рассвета уже осталось немного. Теперь нам придется работать от зари до зари.
— Хорошо, Уилл, — тихо сказала она.
Значит, она должна быть не только племенной кобылой, но и рабочей лошадью. Неужели это все, чего ей теперь ждать от жизни? Брак с Уйллом был ужаснейшей ошибкой. Ни о чем в жизни она еще так не жалела.
— Рейчел?
— Да, Уилл?
— Мне кажется, для тебя все это было неожиданно и неприятно. Наверное, у тебя еще остались сомнения по поводу всего этого. Но я сумею успокоить тебя, обещаю. Я сумею успокоить тебя. У нас будет хорошая жизнь.
В его простых словах сквозили истинное чувство и неожиданная нежность, и Рейчел нашла его руку и судорожно сжала ее. Он был по-своему хорошим человеком.
Она заключила сделку и должна изо всех сил постараться стать ему верной и послушной женой. Он позволил ей разделить с ним свое ложе, и она будет лежать на нем, даже если оно окажется холодным.
Глава 14
— Вылезай, Рейчел, — сказал Уилл. — У нас много дел. Рейчел почувствовала, как Уилл выбрался из-под одеяла, забрав с собой тепло, к которому она льнула ночью. Открыв глаза, она обнаружила, что было так же темно, как в тот час, когда они ложились спать.
— В чем дело, Уилл?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85