Стефани пришла в ужас. Индейцы! Только они и зимой и летом ездят без седла.
В панике она повернула к дому и что было сил пришпорила Зорьку. Кобыла понеслась галопом, но индейцы рассыпались цепью и отрезали путь. Стефани развернулась и поскакала к рощице, хотя и не знала, зачем – разве что сломает толстую ветку и будет отбиваться ею от врагов.
Зорька мчалась как ветер. До рощи оставалось меньше полпути, когда краем глаза Стефани заметила двух индейцев. Они ее настигают! Вот они уже совсем близко! Стефани изо всех сил натянула поводья, Зорька попятилась. Стефани развернула ее, пришпорила, и они понеслись еще быстрее. Сзади раздался удивленный возглас.
Но вот перед ней снова двое индейцев. Сердце у Стефани ушло в пятки. Борясь с леденящим ужасом, она направила Зорьку прямо на них. Может, ей удастся ошеломить их и прорваться? Конечно, надежды почти нет: но это ее единственный шанс, а Стефани не собиралась сдаваться без боя.
На мгновение ей показалось, что их лошади расступились. Надежда вспыхнула – но тут же погасла: один индеец крепко схватил Зорьку за узду и поскакал рядом. Зорька рванулась, враг повис на узде, кобыла замедлила шаг и остановилась. Подъехали остальные и обступили испуганную Зорьку. Стефани упрямо смотрела вперед, поверх голов.
Зорька попыталась укусить державшего ее человека, и Стефани радостно улыбнулась – и тут же охнула: ее стаскивали с седла. Стефани отчаянно вцепилась в луку, но сильные руки разжали ее пальцы и сдернули ее вниз.
Шесть злобных лиц склонились над ней. Стефани закусила губу, чтобы не закричать. Во время дикой скачки с головы у нее слетел капюшон, и теперь один из индейцев потянул за скрученную в тугой пучок косу. Почувствовав, как гибкие пальцы расплетают косу, Стефани застонала и в ужасе закрыла глаза.
Неужели индейцы до сих пор снимают скальпы? Мысли Стефани метались в поисках выхода: но у нее нет никакого оружия, чем можно защититься. Она вспомнила о свистке–и едва не рассмеялась сквозь слезы: Джош не учил Сэма спасать ее от индейцев. Ах, был бы здесь Коул! Но что может Коул против шестерых? Однако мысль о нем придала Стефани мужества, и она решила достойно встретить ужасную судьбу.
– Смелый Орел! – Это был голос Коула. Стефани изумленно подняла глаза, почти уверенная, что ей почудилось. Но нет, Коул стоял чуть поодаль и на незнакомом языке разговаривал с высоким индейцем, словно со старым другом.
Вдруг индеец схватил Стефани за волосы.
– Твой женщина, Небесные Глаза? – спросил он по-английски с сильным акцентом.
Коул кивнул, ткнул себя в грудь и произнес несколько непонятных слов, затем тихо позвал:
– Стеф, иди сюда.
Стефани хотелось с плачем броситься к нему, но она совладала с собой и подошла спокойно. Индеец дотронулся до ее волос, затем указал на Зорьку. Коул покачал головой и снова что-то сказал. Беседа длилась несколько минут. Индеец указывал то на Стефани, то на Зорьку, а Коул терпеливо слушал и мотал головой. Наконец Смелый Орел поднял обе руки и вопросительно посмотрел на Коула. Несколько минут Коул молчал, обдумывая слова индейца. Стефани беспокойно следила за ним и наконец окликнула:
– Коул!
– Он предлагает мне двадцать лошадей за тебя и Зорьку.
– А ты?
– А я думаю. Лошади чертовски хороши.
– Коул! – Стефани была ошеломлена. – Что ты...
Коул вдруг протянул руку и ударил ее тыльной стороной ладони по лицу. Она онемела от обиды и ужаса. Коул покачал головой, затем возвел глаза к небу и снова что-то сказал. Шестеро засмеялись.
Высокий еще раз, как бы с сожалением, дотронулся до волос Стефани и больше на нее не смотрел.
Они говорили долго и, кажется, пришли к согласию. Смелый Орел снова взглянул на Стефани и что-то спросил. Коул ответил. Индеец вдруг закрыл глаза и затянул тоскливую, берущую за душу песню. Стефани робко взглянула на Коула.
– Что происходит?
– Он спросил, как это Мегги позволила мне взять вторую жену; ведь у белых всегда одна жена. Я сказал, что Мегги умерла. Он оплакивает ее.
Унылое пение прервалось так же внезапно, как и началось. В одно мгновение, одним легким прыжком индейцы очутились на конях.
– Тебе лучше поехать с нами, – шепнул Коул и подсадил Стефани в седло. – Смелый Орел вполне способен украсть то, что ему понравилось, а так я за тобой присмотрю. И держись сзади: если ты вырвешься вперед, они сочтут это оскорблением.
Коул вскочил в седло и поскакал на юг, индейцы последовали за ним. Стефани покорно держалась сзади. Ей совершенно не хотелось, чтобы кто-то из шестерых оказался вне ее поля зрения.
Они заехали в узкую лощину. Коул указал на небольшое стадо коров и что-то сказал Смелому Орлу. Тот кивнул своим соплеменникам. Они быстро и ловко отделили от стада пятерых молодых бычков и погнали вверх по склону.
Смелый Орел повернулся к Коулу.
– Смелый Орел жалко Утренняя Звезда идти к Великому Духу. Но хорошо Небесные Глаза взять новая жена. Она храбрая. – Он задумчиво посмотрел на Стефани. – Я звать ее Всадница-на-Ветру. – И он что-то добавил на своем языке.
Индейцы ускакали прочь, и в морозном воздухе разнесся громовой смех Коула.
– Так и знал, что он придумает тебе индейское имя. Его раздражает, что наши имена ничего не значат. Можно гордиться, что он разговаривал с нами по-английски. Он считает, что это варварский язык.
Они повернули к дому.
– А что он еще сказал? – спросила Стефани.
Коул снова расхохотался.
– Что гремучая змея очень хороша, если ее подогреть на углях.
– Что за бессмыслица! – Стефани не могла взять в толк, чего тут смешного. – Он вправду хотел меня купить?
– Еще как! Кажется, он решил, что вы с Зорькой отмечены печатью Великого Духа. Боюсь, если бы не это, он бы и половину цены за тебя не дал.
Стефани озадаченно заморгала. Коул улыбнулся.
– Дело в том, что хвост и грива Зорьки одного цвета с твоими волосами. Смелый Орел никогда не видел, чтобы человек и лошадь так подходили друг к другу, и решил, что тут не обошлось без волшебства. Особенно, когда увидел, как ты сидишь в седле.
– Почему же он передумал?
– Потому что ты начала со мной спорить. – Коул слегка смутился. – Прости, что я тебя ударил, но ни один индеец не позволил бы жене так с собой разговаривать. Я боялся, что иначе не вытащу тебя из переделки.
– И что ты ему сказал?
– Что ночью ты греешь лучше бизоньей шкуры, зато днем трещишь хуже гремучей змеи. Он ответил, что такая жена у него уже есть и второй не надо. – Коул снова засмеялся. – Так что насчет змеи это был отеческий совет.
– Не понимаю.
– Смелый Орел говорил о любви. Если, мол, я не буду спешить и хорошенько тебя разогрею, то и сам останусь доволен.
– Ой! – Стефани залилась краской. Молчание длилось несколько минут, затем ей вспомнилось пронзительное заунывное пение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
В панике она повернула к дому и что было сил пришпорила Зорьку. Кобыла понеслась галопом, но индейцы рассыпались цепью и отрезали путь. Стефани развернулась и поскакала к рощице, хотя и не знала, зачем – разве что сломает толстую ветку и будет отбиваться ею от врагов.
Зорька мчалась как ветер. До рощи оставалось меньше полпути, когда краем глаза Стефани заметила двух индейцев. Они ее настигают! Вот они уже совсем близко! Стефани изо всех сил натянула поводья, Зорька попятилась. Стефани развернула ее, пришпорила, и они понеслись еще быстрее. Сзади раздался удивленный возглас.
Но вот перед ней снова двое индейцев. Сердце у Стефани ушло в пятки. Борясь с леденящим ужасом, она направила Зорьку прямо на них. Может, ей удастся ошеломить их и прорваться? Конечно, надежды почти нет: но это ее единственный шанс, а Стефани не собиралась сдаваться без боя.
На мгновение ей показалось, что их лошади расступились. Надежда вспыхнула – но тут же погасла: один индеец крепко схватил Зорьку за узду и поскакал рядом. Зорька рванулась, враг повис на узде, кобыла замедлила шаг и остановилась. Подъехали остальные и обступили испуганную Зорьку. Стефани упрямо смотрела вперед, поверх голов.
Зорька попыталась укусить державшего ее человека, и Стефани радостно улыбнулась – и тут же охнула: ее стаскивали с седла. Стефани отчаянно вцепилась в луку, но сильные руки разжали ее пальцы и сдернули ее вниз.
Шесть злобных лиц склонились над ней. Стефани закусила губу, чтобы не закричать. Во время дикой скачки с головы у нее слетел капюшон, и теперь один из индейцев потянул за скрученную в тугой пучок косу. Почувствовав, как гибкие пальцы расплетают косу, Стефани застонала и в ужасе закрыла глаза.
Неужели индейцы до сих пор снимают скальпы? Мысли Стефани метались в поисках выхода: но у нее нет никакого оружия, чем можно защититься. Она вспомнила о свистке–и едва не рассмеялась сквозь слезы: Джош не учил Сэма спасать ее от индейцев. Ах, был бы здесь Коул! Но что может Коул против шестерых? Однако мысль о нем придала Стефани мужества, и она решила достойно встретить ужасную судьбу.
– Смелый Орел! – Это был голос Коула. Стефани изумленно подняла глаза, почти уверенная, что ей почудилось. Но нет, Коул стоял чуть поодаль и на незнакомом языке разговаривал с высоким индейцем, словно со старым другом.
Вдруг индеец схватил Стефани за волосы.
– Твой женщина, Небесные Глаза? – спросил он по-английски с сильным акцентом.
Коул кивнул, ткнул себя в грудь и произнес несколько непонятных слов, затем тихо позвал:
– Стеф, иди сюда.
Стефани хотелось с плачем броситься к нему, но она совладала с собой и подошла спокойно. Индеец дотронулся до ее волос, затем указал на Зорьку. Коул покачал головой и снова что-то сказал. Беседа длилась несколько минут. Индеец указывал то на Стефани, то на Зорьку, а Коул терпеливо слушал и мотал головой. Наконец Смелый Орел поднял обе руки и вопросительно посмотрел на Коула. Несколько минут Коул молчал, обдумывая слова индейца. Стефани беспокойно следила за ним и наконец окликнула:
– Коул!
– Он предлагает мне двадцать лошадей за тебя и Зорьку.
– А ты?
– А я думаю. Лошади чертовски хороши.
– Коул! – Стефани была ошеломлена. – Что ты...
Коул вдруг протянул руку и ударил ее тыльной стороной ладони по лицу. Она онемела от обиды и ужаса. Коул покачал головой, затем возвел глаза к небу и снова что-то сказал. Шестеро засмеялись.
Высокий еще раз, как бы с сожалением, дотронулся до волос Стефани и больше на нее не смотрел.
Они говорили долго и, кажется, пришли к согласию. Смелый Орел снова взглянул на Стефани и что-то спросил. Коул ответил. Индеец вдруг закрыл глаза и затянул тоскливую, берущую за душу песню. Стефани робко взглянула на Коула.
– Что происходит?
– Он спросил, как это Мегги позволила мне взять вторую жену; ведь у белых всегда одна жена. Я сказал, что Мегги умерла. Он оплакивает ее.
Унылое пение прервалось так же внезапно, как и началось. В одно мгновение, одним легким прыжком индейцы очутились на конях.
– Тебе лучше поехать с нами, – шепнул Коул и подсадил Стефани в седло. – Смелый Орел вполне способен украсть то, что ему понравилось, а так я за тобой присмотрю. И держись сзади: если ты вырвешься вперед, они сочтут это оскорблением.
Коул вскочил в седло и поскакал на юг, индейцы последовали за ним. Стефани покорно держалась сзади. Ей совершенно не хотелось, чтобы кто-то из шестерых оказался вне ее поля зрения.
Они заехали в узкую лощину. Коул указал на небольшое стадо коров и что-то сказал Смелому Орлу. Тот кивнул своим соплеменникам. Они быстро и ловко отделили от стада пятерых молодых бычков и погнали вверх по склону.
Смелый Орел повернулся к Коулу.
– Смелый Орел жалко Утренняя Звезда идти к Великому Духу. Но хорошо Небесные Глаза взять новая жена. Она храбрая. – Он задумчиво посмотрел на Стефани. – Я звать ее Всадница-на-Ветру. – И он что-то добавил на своем языке.
Индейцы ускакали прочь, и в морозном воздухе разнесся громовой смех Коула.
– Так и знал, что он придумает тебе индейское имя. Его раздражает, что наши имена ничего не значат. Можно гордиться, что он разговаривал с нами по-английски. Он считает, что это варварский язык.
Они повернули к дому.
– А что он еще сказал? – спросила Стефани.
Коул снова расхохотался.
– Что гремучая змея очень хороша, если ее подогреть на углях.
– Что за бессмыслица! – Стефани не могла взять в толк, чего тут смешного. – Он вправду хотел меня купить?
– Еще как! Кажется, он решил, что вы с Зорькой отмечены печатью Великого Духа. Боюсь, если бы не это, он бы и половину цены за тебя не дал.
Стефани озадаченно заморгала. Коул улыбнулся.
– Дело в том, что хвост и грива Зорьки одного цвета с твоими волосами. Смелый Орел никогда не видел, чтобы человек и лошадь так подходили друг к другу, и решил, что тут не обошлось без волшебства. Особенно, когда увидел, как ты сидишь в седле.
– Почему же он передумал?
– Потому что ты начала со мной спорить. – Коул слегка смутился. – Прости, что я тебя ударил, но ни один индеец не позволил бы жене так с собой разговаривать. Я боялся, что иначе не вытащу тебя из переделки.
– И что ты ему сказал?
– Что ночью ты греешь лучше бизоньей шкуры, зато днем трещишь хуже гремучей змеи. Он ответил, что такая жена у него уже есть и второй не надо. – Коул снова засмеялся. – Так что насчет змеи это был отеческий совет.
– Не понимаю.
– Смелый Орел говорил о любви. Если, мол, я не буду спешить и хорошенько тебя разогрею, то и сам останусь доволен.
– Ой! – Стефани залилась краской. Молчание длилось несколько минут, затем ей вспомнилось пронзительное заунывное пение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67