Он открыл дверь – и улыбка застыла у него на губах. Мегги! Сердце радостно забилось – и тут же упало, камнем упало оземь. Это не Мегги месит тесто знакомыми размеренными движениями. Не у Мегги кончик носа измазан мукой. Не Мегги улыбается своим мыслям. Не Мегги, а Стефани, одетая в ее любимое платье.
Мегги умерла. Ее нежное сердце не бьется, навсегда затих добрый смех. Чужая женщина носит ее платье, хозяйничает на ее кухне, печет хлеб для ее семьи. Проклятая несправедливость, проклятая... проклятая Стефани!
Стефани подняла голову и улыбнулась ему.
– Коул, представляете?! Я обнаружила, что умею готовить...
Она осеклась, встретив его взгляд.
– Что вы, черт побери, себе вообразили? Вы спите в ее постели, но это не дает вам права носить ее платье! – Его голос был холоден как лед, глаза угрожающе сузились. – Решили показать свое истинное лицо? Может, эта ваша потеря памяти – уловка, бьющая на жалость, а? Может, вы хотите добраться до денег Кентреллов?
Стефани не могла вымолвить ни слова. Только с ужасом глядела на него, широко раскрыв глаза, словно испуганный олененок.
– А, ч-черт! – Коул круто повернулся и вышел.
– Коул Кентрелл, вернись сейчас же! – закричала ему вслед Кейт. Губы ее дрожали от гнева. – Свинья ты этакая...
– Боже мой! – Стефани плакала, закрыв лицо руками. – Я не думала... Я не хотела...
– Ну, не принимайте так близко к сердцу. Он просто вышел из себя, увидев вас в платье Мегги. Скоро он остынет, сообразит, что это моя вина, и он поймет, что он круглый дурак. – Кейт обняла Стефани и ласково похлопала по спине. – Коул вечно взбеленится, как порох, а потом жалеет. И отец его такой же.
– Сейчас он жалеет, что позволил мне остаться в доме, – проговорила Стефани. – Думаю, мне пора прощаться. Вы не могли бы отвезти меня в поселок?
– Ну уж нет! Если вы сбежите, это ничего не решит. К тому же вы еще не совсем оправились. Смотрите, какая вы бледная!
– Ох, Кейт, вы же слышали, что он сказал! Он считает меня какой-то авантюристкой!
– Ха! Будь вы авантюристкой, нашли бы кого-нибудь получше Коула Кентрелла. Все, что у нас было, есть или будет, уже вложено в дело. Если у нас вдруг появится миллион, Коул и его потратит на лошадей.
– Но мне нельзя здесь оставаться. Я не засну на этой кровати, зная, что он чувствует.
– Значит, будете спать со мной. Кролик ухом дернуть не успеет, как мы вас переселим.
– Я не хочу вас стеснять.
– Чепуха. У меня стоит еще одна кровать. Там спит Джош, когда его отец уезжает к этой белобрысой...– Она фыркнула и поспешно добавила: – Знаете, с тех пор, как Джонатан уехал, мне одиноко, и я буду рада компании. Ну, встряхнитесь. Давайте я вам чаю приготовлю. Нехорошо будет, если Джош вернется, а на ужин – размокшее и пересоленное тесто. Стефани вытерла глаза.
– Все же, мне кажется, я уже достаточно пользовалась вашим гостеприимством.
Кейт уперла руки в боки.
– Что за чушь! Вы вернули этот дом к жизни. С тех пор, как вы здесь, Коул улыбается и смеется, не то что последние полтора года. Это мы у вас в долгу, а не вы. – Она повернулась к плите. – Я вам уже говорила, я эгоистка и думаю только о своей семье. Так вот: моей семье давно уже ни с кем не было так хорошо, как с вами.
Коул еще кипел от гнева, когда привязывал лошадь к коновязи перед домом Салли Лангтон. Не потрудившись постучать, он толкнул дверь, пересек прихожую и вошел в кабинет. Салли сидела над расходной книгой.
– Привет, Салли.
– Ой, Коул, – Салли словно не заметила его невежливости. Она приветливо улыбнулась, и в глазах ее загорелся знакомый Коулу огонь. – Как мило, что ты решил заглянуть. Хочешь, я позвоню, чтобы нам принесли закусить?
– Ты знаешь, зачем я здесь, – ответил Коул. Он терпеть не мог, когда Салли корчила из себя радушную хозяйку или светскую даму.
Салли лукаво прищурилась, не обращая внимания на грубость.
– Держу пари, что я угадала. Может, пойдем потолкуем об этом в местечке поукромнее? – Она схватила его за руку и потащила вверх по лестнице. – Есть что-то восхитительно порочное в том, чтобы заниматься любовью средь бела дня, правда?
– Никогда об этом не думал.
Заперев дверь спальни, Салли обернулась и увидела, что Коул уже почти раздет. Она изумленно подняла брови.
– Как ты сегодня нетерпелив! – Усмехнувшись, она повернулась спиной, чтобы он расстегнул ей платье. – Вот и хорошо. На этот раз мне не придется заманивать тебя в постель.
– Салли, я не в настроении для игр.
Когда она сбросила платье, кровать заскрипела. Обернувшись, она увидела лежащего Коула. Он рассматривал ее в упор.
– Что ж, будем серьезными, – промурлыкала она. Медленными, дразнящими движениями она избавилась от оставшейся одежды, соблазнительно покачивая бедрами, подошла к кровати и улеглась рядом с Коулом.
– Ну, так о чем ты хотел поговорить? – Прильнув к нему всем телом, она взъерошила волосы на его груди.
– О том, почему мы тратим столько времени на болтовню, – прорычал он, сжал ее в объятиях и впился в ее губы жадным, обжигающим поцелуем. У Салли перехватило дыхание, когда он, не тратя времени на прелюдию, вошел в ее податливое тело. Обычно Коул был нежнейшим из любовников, но сегодня он яростно вонзался в Салли, словно вымещал на ней свою злость и досаду.
Потом, когда все кончилось, Салли приподнялась на локте и заглянула ему в лицо.
– Не знаю, что это на тебя нашло, но мне понравилось. Может, попробуем еще раз?
Он открыл глаза.
– Знаешь, иногда ты похожа на шлюху.
Салли игриво куснула его за ухо.
– Да? Вот и лови момент. – И она приникла к его губам. Их языки сплелись, а рука Салли блуждала по самым интимным уголкам его тела, вызывая желание, которому он не мог противиться. Наконец он со вздохом перевернулся на живот, придавив ее своим телом.
– Салли, ты ненасытная ведьма.
– Сперва шлюха, потом ведьма. – Она сладострастно изогнулась, наслаждаясь его тяжестью. – Ты сегодня щедр на комплименты.
– Не все ли равно, как я тебя называю? Ведь я даю тебе то, что ты хочешь.
Салли надула губки.
– Так давай. А то я что-то давно ничего не получала.
Он ответил ей, но уже не словами.
Несколько часов спустя Коул, вздохнув, вскочил в седло. Салли, прощаясь с ним, чуть не урчала от удовольствия, но он не чувствовал ничего, кроме усталости. Впервые связь с Салли показалась ему грязной, а ее изобретательность в любви не возбуждала, а раздражала. Нет, надо было остаться дома и сыграть в шахматы со Стефани.
Черт бы побрал его вспыльчивость! Как же он не сообразил, что ей нечего надеть? Что у нее всего-то одно страшное серое платье. И Кейт правильно сделала, что дала ей платье Мегги. А он!.. Чего только не наговорил! Как она, должно быть, была напугана и оскорблена!
Но Кейт наверняка все расставила по местам. Объяснила, что он просто вспылил и сгоряча наговорил ерунды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67