Многие из гостей опоздали к началу бала — из-за ливня все дороги развезло. Зал еще не был заполнен и наполовину, когда прибывшие гости сели за стол.
Король Генри прислал дары с извинениями, что не может лично приехать к его любимой подопечной — как он иногда называл Констанцию, — графине Морлакс. Его дары были поистине королевскими. Это и испанское золото, и пуговицы с драгоценными камнями, жемчуга и рубины. Помимо этого король прислал несколько отрезов красного французского шелка, который очень ценился среди дам его двора.
Констанция наблюдала за группой комедиантов, прибывших из Лондона. Эту труппу, которая славилась по всей Англии, удалось пригласить только за огромную цену. Они уже не выступали в этом сезоне. Для короля был приготовлен великолепный вечер, и, конечно, жаль, что он не смог приехать. Постепенно съехались все приглашенные: магнаты, знатное дворянство, представители церкви. Пир действительно был великолепный.
Констанция смотрела на празднующих и вспоминала все, что с ней произошло за это Рождество в Винчестере, включая и неожиданный визит жонглера. Подумав, что отсутствие короля на пиру не такая уж большая потеря, она нисколько не сомневалась в том, что все еще долго будут вспоминать столь роскошный пир. И король наверняка будет сожалеть, что не приехал к ней.
После еды Уильям де Крези и Гамелин вышли из-за стола, и направились к выходу, вместе с ними отправился и граф Лестер. Констанция не сомневалась, что они пошли заблаговременно искать себе девушек на ночь.
Оба ее вассала были старше ее: Гамелину — уже за тридцать, Уильяму де Крези исполнилось двадцать семь. Он был женат и уже имел двух очаровательных малышей. Когда Констанция была с ними, он всегда хвастал своей семьей, своими мальчишками. Но они все оставались дома, он был молод и не мог долго обходиться без женщины.
Барон Томас Моресхолд подошел к ней и спросил разрешения сесть рядом.
— Я видел вас с вашими дочерьми, — сказал он. — Видел, как вы общаетесь с ними, вы — прекрасная мать.
Графиня внимательно посмотрела на рыцаря с седыми волосами, она знала, что он имел трех сыновей, его жена умерла, а он еще не стар. Среди королевского двора он имел репутацию очень честного человека. Констанция не могла подвергать это сомнению, но она знала также, что он владеет обширными землями на севере, на плодородной возвышенности. Но подтверждения этим слухам не было — никто не мог ни опровергнуть, ни подтвердить их.
Констанция отпила вина. Из всех, с кем она общалась на праздновании Рождества, он был единственный, которого она могла в будущем назвать своим мужем. Графиня подумала, что это бредовая идея, но, тем не менее, мысль о графе не выходила из ее головы. Он казался таким спокойным, уверенным в себе, таким надежным. Граф мог бы стать отцом ее девочкам. Возможно, он не будет любить их, как своих родных, но заботиться о них он будет так же. В этом она почему-то не сомневалась.
Раздумывая над своей идеей, Констанция продолжала оглядываться вокруг себя, ее глаза помимо воли всматривались в комедиантов, особенно в тех, кто был одет в пестрый, блестящий костюм. Она понимала, что это безумие. Но ничего не могла с собой поделать. Это было какое-то помутнение рассудка — думать о любви к жонглеру. Разве могла эта любовь иметь продолжение и быть долговечной? Это было только развлечение, достойное горничной или кухарки.
Как знатная женщина, самая богатая наследница Англии, могла связаться с бродячим певцом? Почему она становилась беспомощной в его объятиях? Что заставляло Сенрена рисковать своей головой, когда он шел к ней в палатку и залезал в окно?
Почему она не могла полюбить кого-то другого? Почему именно его? Констанция снова и снова задавала себе этот вопрос, в то время как барон подливал ей вина. Например, красивого Роберта Гилберта? Или племянника короля Клера? На празднике Рождества в Винчестере он пользовался большой популярностью у девушек. Они, как могли, старались привлечь его внимание с молчаливого согласия своих матерей. Девушки без устали строили ему глазки, лишний раз, стараясь попасться в поле его зрения.
Не было никакого сомнения, что молодые девицы не видели в ней соперницу — графиня Морлакс была слишком стара для них, ей уже исполнилось двадцать два года, к тому же она успела три раза побывать замужем. Впрочем, когда она была в их возрасте, то думала так же.
Пир был в самом разгаре. Ярко одетые балерины танцевали в середине зала. Констанция наклонилась к Томасу Моресхолду,
— Наши вассалы говорят, что король очень любит развлечения подобного рода, — сказала она.
Ее голос едва не потонул в общем шуме.
Девушки были довольно плотные и мускулистые, в их длинных черных волосах висели золотые монеты. Они танцевали на грязном полу зала, и старались как могли, поскольку де Крези и Гамелин обещали оставить их на ночь и заплатить приличные деньги. Девушки были одеты в яркие облегающие костюмы, которые совсем не прикрывали грудь, их шелковые юбки взлетали и открывали колени. Когда девушки приподнимали юбки, были видны их голые ноги. Констанция молча смотрела на них.
Томас Моресхолд повернулся к ней и стал рассказывать, как он держал пари на дворянских состязаниях на прошлой неделе в Винчестере.
Но его разговор не отвлек ее, графиня продолжала оглядываться вокруг.
Матерь Божья! Эти женщины ничего не носили под своими юбками! Когда они скинули их, дворяне и их жены замерли от неожиданности. На лицах мужчин появилось похотливое выражение, хотя они как могли старались скрыть это. Констанции стало стыдно за этих женщин, готовых за деньги сделать все, что угодно. Вместе с тем она была изумлена как никогда.
— Мы держали пари во время состязания… — продолжал Моресхолд.
Констанция повернула к нему свое пылающее лицо.
— Вы видели, что они делают? — спросила она, задыхаясь от возмущения.
— Да, я знаю… Я слышал, что для короля подготовили какое-то специальное развлечение, но не мог даже предположить, что оно такое. Дорогая леди Констанция… Это необъяснимо, странно… де Крези поддержал предложение, уверяя всех, что король Генри придет в восторг, когда увидит все это. Мы даже заключили пари, понравится королю или нет… Но, право, я не знал, что за зрелище они подготовили!
В этот момент одна из танцовщиц, все еще остававшаяся в юбке, подошла к ним и скинула юбку прямо перед Моресхолдом. Глаза барона расширились то ли от испуга, то ли от неожиданности, он сильно смутился.
Он поднял руку, словно защищаясь от женщины. Такая реакция только подстегнула ее она усмехнулась, показав свои ослепително-белые зубы и, оттолкнув тарелку, стоявшую перед ними, нагнулась, обнажив свою грудь. Она дотронулась до сосков и чуть погладила их, не отрывая при этом глаз от барона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Король Генри прислал дары с извинениями, что не может лично приехать к его любимой подопечной — как он иногда называл Констанцию, — графине Морлакс. Его дары были поистине королевскими. Это и испанское золото, и пуговицы с драгоценными камнями, жемчуга и рубины. Помимо этого король прислал несколько отрезов красного французского шелка, который очень ценился среди дам его двора.
Констанция наблюдала за группой комедиантов, прибывших из Лондона. Эту труппу, которая славилась по всей Англии, удалось пригласить только за огромную цену. Они уже не выступали в этом сезоне. Для короля был приготовлен великолепный вечер, и, конечно, жаль, что он не смог приехать. Постепенно съехались все приглашенные: магнаты, знатное дворянство, представители церкви. Пир действительно был великолепный.
Констанция смотрела на празднующих и вспоминала все, что с ней произошло за это Рождество в Винчестере, включая и неожиданный визит жонглера. Подумав, что отсутствие короля на пиру не такая уж большая потеря, она нисколько не сомневалась в том, что все еще долго будут вспоминать столь роскошный пир. И король наверняка будет сожалеть, что не приехал к ней.
После еды Уильям де Крези и Гамелин вышли из-за стола, и направились к выходу, вместе с ними отправился и граф Лестер. Констанция не сомневалась, что они пошли заблаговременно искать себе девушек на ночь.
Оба ее вассала были старше ее: Гамелину — уже за тридцать, Уильяму де Крези исполнилось двадцать семь. Он был женат и уже имел двух очаровательных малышей. Когда Констанция была с ними, он всегда хвастал своей семьей, своими мальчишками. Но они все оставались дома, он был молод и не мог долго обходиться без женщины.
Барон Томас Моресхолд подошел к ней и спросил разрешения сесть рядом.
— Я видел вас с вашими дочерьми, — сказал он. — Видел, как вы общаетесь с ними, вы — прекрасная мать.
Графиня внимательно посмотрела на рыцаря с седыми волосами, она знала, что он имел трех сыновей, его жена умерла, а он еще не стар. Среди королевского двора он имел репутацию очень честного человека. Констанция не могла подвергать это сомнению, но она знала также, что он владеет обширными землями на севере, на плодородной возвышенности. Но подтверждения этим слухам не было — никто не мог ни опровергнуть, ни подтвердить их.
Констанция отпила вина. Из всех, с кем она общалась на праздновании Рождества, он был единственный, которого она могла в будущем назвать своим мужем. Графиня подумала, что это бредовая идея, но, тем не менее, мысль о графе не выходила из ее головы. Он казался таким спокойным, уверенным в себе, таким надежным. Граф мог бы стать отцом ее девочкам. Возможно, он не будет любить их, как своих родных, но заботиться о них он будет так же. В этом она почему-то не сомневалась.
Раздумывая над своей идеей, Констанция продолжала оглядываться вокруг себя, ее глаза помимо воли всматривались в комедиантов, особенно в тех, кто был одет в пестрый, блестящий костюм. Она понимала, что это безумие. Но ничего не могла с собой поделать. Это было какое-то помутнение рассудка — думать о любви к жонглеру. Разве могла эта любовь иметь продолжение и быть долговечной? Это было только развлечение, достойное горничной или кухарки.
Как знатная женщина, самая богатая наследница Англии, могла связаться с бродячим певцом? Почему она становилась беспомощной в его объятиях? Что заставляло Сенрена рисковать своей головой, когда он шел к ней в палатку и залезал в окно?
Почему она не могла полюбить кого-то другого? Почему именно его? Констанция снова и снова задавала себе этот вопрос, в то время как барон подливал ей вина. Например, красивого Роберта Гилберта? Или племянника короля Клера? На празднике Рождества в Винчестере он пользовался большой популярностью у девушек. Они, как могли, старались привлечь его внимание с молчаливого согласия своих матерей. Девушки без устали строили ему глазки, лишний раз, стараясь попасться в поле его зрения.
Не было никакого сомнения, что молодые девицы не видели в ней соперницу — графиня Морлакс была слишком стара для них, ей уже исполнилось двадцать два года, к тому же она успела три раза побывать замужем. Впрочем, когда она была в их возрасте, то думала так же.
Пир был в самом разгаре. Ярко одетые балерины танцевали в середине зала. Констанция наклонилась к Томасу Моресхолду,
— Наши вассалы говорят, что король очень любит развлечения подобного рода, — сказала она.
Ее голос едва не потонул в общем шуме.
Девушки были довольно плотные и мускулистые, в их длинных черных волосах висели золотые монеты. Они танцевали на грязном полу зала, и старались как могли, поскольку де Крези и Гамелин обещали оставить их на ночь и заплатить приличные деньги. Девушки были одеты в яркие облегающие костюмы, которые совсем не прикрывали грудь, их шелковые юбки взлетали и открывали колени. Когда девушки приподнимали юбки, были видны их голые ноги. Констанция молча смотрела на них.
Томас Моресхолд повернулся к ней и стал рассказывать, как он держал пари на дворянских состязаниях на прошлой неделе в Винчестере.
Но его разговор не отвлек ее, графиня продолжала оглядываться вокруг.
Матерь Божья! Эти женщины ничего не носили под своими юбками! Когда они скинули их, дворяне и их жены замерли от неожиданности. На лицах мужчин появилось похотливое выражение, хотя они как могли старались скрыть это. Констанции стало стыдно за этих женщин, готовых за деньги сделать все, что угодно. Вместе с тем она была изумлена как никогда.
— Мы держали пари во время состязания… — продолжал Моресхолд.
Констанция повернула к нему свое пылающее лицо.
— Вы видели, что они делают? — спросила она, задыхаясь от возмущения.
— Да, я знаю… Я слышал, что для короля подготовили какое-то специальное развлечение, но не мог даже предположить, что оно такое. Дорогая леди Констанция… Это необъяснимо, странно… де Крези поддержал предложение, уверяя всех, что король Генри придет в восторг, когда увидит все это. Мы даже заключили пари, понравится королю или нет… Но, право, я не знал, что за зрелище они подготовили!
В этот момент одна из танцовщиц, все еще остававшаяся в юбке, подошла к ним и скинула юбку прямо перед Моресхолдом. Глаза барона расширились то ли от испуга, то ли от неожиданности, он сильно смутился.
Он поднял руку, словно защищаясь от женщины. Такая реакция только подстегнула ее она усмехнулась, показав свои ослепително-белые зубы и, оттолкнув тарелку, стоявшую перед ними, нагнулась, обнажив свою грудь. Она дотронулась до сосков и чуть погладила их, не отрывая при этом глаз от барона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68