— Тебе будет удобнее без платья. — Паша расстегнул все пуговицы. — И твое тело станет доступнее для совокупления.
Его слова отдавали вульгарностью, однако это не покоробило Трикси. Напротив, пульсирующее биение между ног усилилось. Неуемное плотское желание не укладывалось в рамки респектабельности. Истекая соком, она была готова на все.
— Мы оба знаем, как сильно тебе это нравится.
Он приподнял ее, чтобы сменить позу, и, повернув, усадил верхом себе на колени, сделав еще более доступной. Его возбужденная плоть уперлась ей в ягодицы. Она потерлась о его соблазнительную твердость.
— Как ты выдержала два года? — прошептал он, вытаскивая из рукавов ее руки и спустив платье с плеч.
Он поймал на себе знойный взгляд ее затуманенных фиалковых глаз.
— Я ждала тебя.
— Как мило. — Он приподнял на ней юбки, обнажил розовые бедра и пух на лобке. Погладив золотые волосы, он прошептал:
— Я позабочусь о тебе.
От сладкого обещания и нежного прикосновения его руки Трикси затрепетала, а когда его палец заскользил по влажным складкам, а затем проник внутрь ее словно пронзила молния.
Из-за неплотно прикрытых штор в салон экипажа просачивались нити света, наполняя его рассеянным сиянием заходящего солнца, зажигаясь в глазах Трикси сладострастным огнем. В закатных лучах ее белая кожа казалась золотистой.
— Мне нравится, что ты ждала меня, — задышал он ей в ухо, еще глубже погружая палец. Присоединив к нему второй, он ласкал ее гладкие стенки с таким искусством, что у нее захватило дух. Всхлипнув, она изогнулась под его рукой, желая, чтобы он вошел в нее и проделал с ней все то, на что только он один был способен. Она нащупала пуговицы на его брюках и расстегнула первую, за ней еще одну, потом еще. Накал ее страсти стремительно нарастал, как и скорость, с которой неслись лошади. Ритмичное покачивание коляски лишь увеличивало наслаждение.
— Что, игра окончена, приступим к делу? — Очень довольный, Паша убрал руку.
— А ты возражаешь?
Она смотрела на него без признаков кокетства, с неприкрытым сластолюбием в глазах.
— Возражаю ли я совокупиться с тобой? А ты как думаешь?
— Я думаю, что ты готов совокупляться с кем угодно и где угодно, но в данный момент тебе подвернулась я.
Собственная дерзость ее испугала. Вот к чему приводит столкновение с откровенной сексуальностью Паши Дюра. Рядом с ним женщина становится разнузданной. Но ее слова, похоже, его особенно не шокировали. Вероятно, он уже много раз слышал подобное. Незначительное замешательство тут же сменилось любопытством.
— Ты похожа на девственницу, вырвавшуюся из монастыря на свободу. — Его голос с бархатной хрипотцой был исполнен жаркой истомы.
— Я хочу получить то, что ты можешь мне дать. Трикси чувствовала себя неуверенной девственницей, осознав слишком сильно, что желает его.
— Тогда нам стоит проверить, сможем ли мы его определить, — он извлек свое мужское достоинство наружу, — по месту назначения.
Паша находился в состоянии сильного возбуждения, и Трикси подумала, что лишилась разума, раз жаждет поместить это устрашающее оружие в свои ножны.
Словно прочитав ее мысли, он понял, что ей нужна ласка, и скользнул рукой вниз по ее бедру. Возможно, он всегда поступал так, когда женщины видели его во всей неприкрытой внушительной красе.
От его прикосновения она вздрогнула. По спине поползли мурашки.
— Я не сделаю тебе больно.
Ее реакция ввела его в заблуждение. Нет, он не причинит ей боли. Паша Дюра знал, как сделать удовольствие максимальным и продлить его.
Воплощение сексуального совершенства, он обнял ее за талию и бережно приподнял, поставив на колени, затем осторожно опустил вниз. Точно выбрав направление, он позволил ей медленно оседлать своего вздыбившегося зверя. Яростная пульсация у нее между ног достигла апогея, затмив все остальные ощущения.
— Ты само совершенство, — прошептал он, погрузившись в нее до предела и ощущая ее каждой клеточкой своего существа. — Мы идеально подходим друг другу.
— Тогда оставайся, — вырвался ее едва уловимый вздох, растворившийся в золотистом свете.
Ее переполнило чувство невыразимого блаженства.
— Я останусь. — «По крайней мере до тех пор, пока не пройдет это испепеляющее сексуальное влечение», — подумал он, медленно приподнимая ее тело. Не совсем логическое умозаключение для настоящего момента. — Ты чертовски соблазнительна.
— Это ты виноват.
«Или какие-то магические чары», — решила она, опускаясь на его жезл.
— Мы оба, — уточнил он. Искушенный в любовных утехах, он чувствовал, что его пылкая страсть к этой блондинке с фиалковыми глазами нечто из ряда вон выходящее. Опустив ее бедра вниз, он удержал ее на месте и погрузился в нее, давая возможность сполна ощутить то, что находилось внутри. — Ты так и останешься сидеть со мной до самого Кале, — прошептал он.
Это будет райским блаженством, если только она не умрет от экстаза. Ее опустошительное желание обострилось до крайности, и ее тело в его руках дрожало от нетерпения. Качнувшись вверх, он заставил себя еще глубже проникнуть в ее пылающие огнем недра, где пульсировало алчущее ядро ее естества, затмевавшее разум, и в следующий миг довел до продолжительного экстаза. Тяжело дыша и всхлипывая, она едва не лишилась чувств.
— Ты любишь заниматься сексом, правда? — нежно прошептал Паша.
— Я… никогда… не подозревала… что мне это нравится. Она улыбнулась ему в плечо.
Пылкая и страстная, она могла бы стать непревзойденной любовницей, подумал он, и ждать его где-нибудь в любовном гнездышке. Может, попробовать себя в роли покровителя? Только вряд ли он на это решится.
Приподняв голову, она смотрела на него с безыскусной улыбкой.
— Спасибо за то, что дал мне возможность испытать блаженство.
— Я счастлив, что до Кале по-прежнему далеко.
— Я могу не дожить, — заметила она игриво.
— Внутренний голос мне подсказывает, что ты выживешь. «Уж он-то должен это знать», — подумала Трикси, пока он спускал с ее плеч бретельки сорочки, гадая, есть ли на свете тайная шкала измерения сексуальности, доступная лишь разуму избранного круга сластолюбцев.
Равнодушный к подобного рода философским рассуждениям, Паша намотал бретельки на пальцы и с праздным любопытством обозревал ее грудь, проступавшую под тонким нижним бельем. — Ты когда-нибудь надеваешь корсет?
— Я давным-давно выросла из него.
— Мы непременно купим тебе корсет, когда приедем в Англию. — Он опустил тонкое полотно вниз, обнажая роскошные формы. От толчков кареты груди ее вибрировали. Он взял их в ладони и приподнял. — В корсете твоя грудь будет еще великолепнее. Ты могла бы носить корсет по ночам, для меня, когда все спят. Или я уговорил бы тебя носить его также днем, — продолжал он спокойно, сжимая ее груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81