А может, всему виной эгоизм этой женщины?
Она подняла на Николаса полные слез глаза.
— Этого мгновения я ждал всю свою жизнь. — Крепко прижав Кэролайн к себе, он поцеловал ее в губы.
Санкт-Петербург
— Княгиня Северьянова, позвольте засвидетельствовать мое почтение!
Кэролайн, поднимавшаяся по лестнице, остановилась.
— Алекс!
Отвесив ей низкий почтительный поклон, он выпрямился, и лицо его озарилось радостной улыбкой. Кэролайн быстро спустилась по лестнице и обняла его. Однако, опомнившись, она присела в реверансе. Украшавшая ее бриллиантовая диадема при этом чуть не соскользнула с головы.
Алекс взял Кэролайн за руку и восхищенно оглядел.
— Боже мой, брак с моим братом явно пошел тебе на пользу!
Кэролайн залилась краской. Прошло три недели с тех пор, как их обвенчал полковой священник, обычно соборовавший умирающих солдат. Несколько дней назад, как только врачи позволили Николасу пуститься в дорогу, они вернулись в Петербург. Кэролайн все еще не оправилась от случившегося. Она была ошеломлена… и смущена.
— Как ты здесь оказался? — спросила Кэролайн.
— Кажется, царь устраивает сегодня небольшой прием в честь молодых. Разве я мог пропустить такое?
— Николас в библиотеке. Знаешь, разразился большой скандал.
— Пустяки! Свет давно привык к нашим скандальным поступкам и к тому, что Северьяновы пренебрегают условностями Кэролайн рассмеялась:
— Николас сказал то же самое.
— Как себя чувствует Катя? — спросил Алекс. Кэролайн развела руками.
— Катя в смятении. Умерла ее мать, а она уже знает, что это означает, поскольку видела смерть своими глазами в Москве. Я стараюсь быть ей хорошей мачехой. Когда девочке приснился кошмар, я взяла ее в нашу кровать,
— Ники, должно быть, это привело в восторг, — усмехнулся Алекс.
— Конечно, — серьезно ответила Кэролайн, открывая дверь в библиотеку.
Николас разговаривал с управляющим своими имениями, приехавшим в Петербург этим утром. Увидев Кэролайн, князь поднялся из-за стола и окинул ее любящим взглядом.
Кэролайн снова вспыхнула. Она еще никогда в жизни не надевала такой роскошный наряд. Бледно-серебристый цвет бального платья чудесно подчеркивал все достоинства ее нежной кожи и фигуры. Чтобы скрыть смущение и радость, она кокетливо присела перед мужем в реверансе.
Отпустив управляющего, Николас заключил брата в объятия.
— Как я рад тебя видеть!
— Меня ничто не удержало бы! Прими мои поздравления, Николас. Ты настоящий счастливчик.
Николас бросил на Кэролайн многозначительный взгляд.
— Еще бы!
— Пойду навещу племянницу. Кстати, Саша тоже поправляется. Еще полгода — и он будет здоров. — Алекс вышел из библиотеки.
Закрыв дверь за братом, Николас снова взглянул на жену.
— Ты великолепна!
— Я нервничаю, — призналась она.
— Но это ведь небольшой прием.
— Но прием в нашу честь… и у царя! Николас взял ее за руки, притянул к себе и покрыл поцелуями. Кэролайн отстранилась.
— Что с тобой? — удивился он.
— Сама не знаю.
— Тебя что-то тревожит с тех пор, как мы вчера приехали сюда.
— Ты прав. Но это не касается наших с тобой отношений. Просто мечта стала реальностью. И все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мне трудно объяснить это, но… я боюсь. Боюсь, что это не продлится долго.
— Что за вздор? Мы связаны узами брака. И это на всю жизнь.
Но Кэролайн не покидала тревога, омрачающая ее счастье. Возможно, конечно, это объяснялось тем, что она никогда еще не была так счастлива. Теперь Кэролайн было что терять, кроме того, она предчувствовала: должно произойти что-то ужасное для них обоих.
— Успокойся. Что может с нами случиться, дорогая? — Николас обнял ее.
В этот момент они услышали высокий женский голос в коридоре. Николас отпрянул от жены. Кэролайн замерла.
— Нет! — прошептала она. — Этого не может быть!
Истеричные выкрики стали слышнее. Николас побледнел как полотно. Дверь библиотеки распахнулась, и на пороге появилась Мари-Элен.
— Вы меня похоронили? — закричала она. — Но я жива, слышишь, ты, потаскуха! Убирайся прочь из моего дома!
Кэролайн сделала шаг назад. Она это знала. Она предчувствовала, что это произойдет.
На Мари-Элен было страшно смотреть: изможденное лицо, в беспорядке рассыпавшиеся по плечам волосы, едва затянувшийся шрам пересекал щеку, обе руки были забинтованы от пальцев до плеч.
— Ники! — Она бросилась на грудь к мужу, истерически рыдая.
Кэролайн попятилась к двери, не чувствуя ни страха, ни боли — ничего. Ей казалось, что она смотрит на сцену в театре, где разыгрывается драма, не имеющая к ней отношения. Шаг за шагом Кэролайн отступала к двери. Еще немного, и она уйдет. Тогда все закончится.
В коридоре послышались легкие быстрые шаги, и в дверях появилась Катя.
— Мама! Мамочка!
Даже если Мари-Элен и слышала голос дочери, то ничем не выказала этого. Она рыдала на груди
Николаса, оплакивая свою погибшую красоту. Кэролайн взглянула на князя. Он был мертвенно бледен. Его лицо выражало ужас.
Катя радостно бросилась к матери.
— Кэро, — глухо промолвил Николас. — Не уходи. Мы все уладим.
Но он казался Кэролайн незнакомцем. Зачем же подчиняться ему? Она видела, как красивая девочка уцепилась за юбки матери — матери, даже не замечавшей своего ребенка.
Да, Кэролайн была всего лишь зрителем. Случайным свидетелем странной драмы. Но почему же у нее по щекам текли слезы?
— Скажи ей, чтобы она любила свою дочь, — бросила Кэролайн, уходя из комнаты — и из его жизни.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПТИЦА ФЕНИКС, ВОССТАВШАЯ ИЗ ПЕПЛА
Глава 33
Лондон, декабрь 1812 года
Кэролайн обмакнула перо и написала: «Беженцы. Глава XIII».
— Кэролайн! Ты все еще работаешь над своим романом? — Джордж появился в дверях кухни.
Кэролайн вздрогнула и застыла над листом бумаги, не смея взглянуть на отца. Горячие, жгучие слезы застилали глаза, и нужно было выиграть время и взять себя в руки.
— Да, — ответила она, положив перо. И, чтобы успокоить отца, улыбнулась.
— Я только что закрыл лавку, — сообщил Джордж бодрым тоном, не соответствовавшим его тревожному взгляду. — У меня идея. Не пойти ли нам куда-нибудь поужинать?
— Мне что-то не хочется, папа. К тому же я должна закончить главу.
Немного помедлив, Джордж сел за стол напротив дочери.
— Скажи, что тебя тревожит, дорогая. Что произошло с тобой в России?
— Нечего рассказывать, папа. — Кэролайн отвела взгляд. О том, что произошло, она и писала свой роман, в котором в отличие от многих других не будет счастливого конца. Читателей растрогает до слез печальная судьба героев и их любовь.
Еще никогда в жизни Кэролайн не чувствовала себя такой одинокой.
— Иногда мне хочется задушить этого Северьянова своими руками. Не сомневаюсь, это по его вине ты впала в такую меланхолию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Она подняла на Николаса полные слез глаза.
— Этого мгновения я ждал всю свою жизнь. — Крепко прижав Кэролайн к себе, он поцеловал ее в губы.
Санкт-Петербург
— Княгиня Северьянова, позвольте засвидетельствовать мое почтение!
Кэролайн, поднимавшаяся по лестнице, остановилась.
— Алекс!
Отвесив ей низкий почтительный поклон, он выпрямился, и лицо его озарилось радостной улыбкой. Кэролайн быстро спустилась по лестнице и обняла его. Однако, опомнившись, она присела в реверансе. Украшавшая ее бриллиантовая диадема при этом чуть не соскользнула с головы.
Алекс взял Кэролайн за руку и восхищенно оглядел.
— Боже мой, брак с моим братом явно пошел тебе на пользу!
Кэролайн залилась краской. Прошло три недели с тех пор, как их обвенчал полковой священник, обычно соборовавший умирающих солдат. Несколько дней назад, как только врачи позволили Николасу пуститься в дорогу, они вернулись в Петербург. Кэролайн все еще не оправилась от случившегося. Она была ошеломлена… и смущена.
— Как ты здесь оказался? — спросила Кэролайн.
— Кажется, царь устраивает сегодня небольшой прием в честь молодых. Разве я мог пропустить такое?
— Николас в библиотеке. Знаешь, разразился большой скандал.
— Пустяки! Свет давно привык к нашим скандальным поступкам и к тому, что Северьяновы пренебрегают условностями Кэролайн рассмеялась:
— Николас сказал то же самое.
— Как себя чувствует Катя? — спросил Алекс. Кэролайн развела руками.
— Катя в смятении. Умерла ее мать, а она уже знает, что это означает, поскольку видела смерть своими глазами в Москве. Я стараюсь быть ей хорошей мачехой. Когда девочке приснился кошмар, я взяла ее в нашу кровать,
— Ники, должно быть, это привело в восторг, — усмехнулся Алекс.
— Конечно, — серьезно ответила Кэролайн, открывая дверь в библиотеку.
Николас разговаривал с управляющим своими имениями, приехавшим в Петербург этим утром. Увидев Кэролайн, князь поднялся из-за стола и окинул ее любящим взглядом.
Кэролайн снова вспыхнула. Она еще никогда в жизни не надевала такой роскошный наряд. Бледно-серебристый цвет бального платья чудесно подчеркивал все достоинства ее нежной кожи и фигуры. Чтобы скрыть смущение и радость, она кокетливо присела перед мужем в реверансе.
Отпустив управляющего, Николас заключил брата в объятия.
— Как я рад тебя видеть!
— Меня ничто не удержало бы! Прими мои поздравления, Николас. Ты настоящий счастливчик.
Николас бросил на Кэролайн многозначительный взгляд.
— Еще бы!
— Пойду навещу племянницу. Кстати, Саша тоже поправляется. Еще полгода — и он будет здоров. — Алекс вышел из библиотеки.
Закрыв дверь за братом, Николас снова взглянул на жену.
— Ты великолепна!
— Я нервничаю, — призналась она.
— Но это ведь небольшой прием.
— Но прием в нашу честь… и у царя! Николас взял ее за руки, притянул к себе и покрыл поцелуями. Кэролайн отстранилась.
— Что с тобой? — удивился он.
— Сама не знаю.
— Тебя что-то тревожит с тех пор, как мы вчера приехали сюда.
— Ты прав. Но это не касается наших с тобой отношений. Просто мечта стала реальностью. И все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мне трудно объяснить это, но… я боюсь. Боюсь, что это не продлится долго.
— Что за вздор? Мы связаны узами брака. И это на всю жизнь.
Но Кэролайн не покидала тревога, омрачающая ее счастье. Возможно, конечно, это объяснялось тем, что она никогда еще не была так счастлива. Теперь Кэролайн было что терять, кроме того, она предчувствовала: должно произойти что-то ужасное для них обоих.
— Успокойся. Что может с нами случиться, дорогая? — Николас обнял ее.
В этот момент они услышали высокий женский голос в коридоре. Николас отпрянул от жены. Кэролайн замерла.
— Нет! — прошептала она. — Этого не может быть!
Истеричные выкрики стали слышнее. Николас побледнел как полотно. Дверь библиотеки распахнулась, и на пороге появилась Мари-Элен.
— Вы меня похоронили? — закричала она. — Но я жива, слышишь, ты, потаскуха! Убирайся прочь из моего дома!
Кэролайн сделала шаг назад. Она это знала. Она предчувствовала, что это произойдет.
На Мари-Элен было страшно смотреть: изможденное лицо, в беспорядке рассыпавшиеся по плечам волосы, едва затянувшийся шрам пересекал щеку, обе руки были забинтованы от пальцев до плеч.
— Ники! — Она бросилась на грудь к мужу, истерически рыдая.
Кэролайн попятилась к двери, не чувствуя ни страха, ни боли — ничего. Ей казалось, что она смотрит на сцену в театре, где разыгрывается драма, не имеющая к ней отношения. Шаг за шагом Кэролайн отступала к двери. Еще немного, и она уйдет. Тогда все закончится.
В коридоре послышались легкие быстрые шаги, и в дверях появилась Катя.
— Мама! Мамочка!
Даже если Мари-Элен и слышала голос дочери, то ничем не выказала этого. Она рыдала на груди
Николаса, оплакивая свою погибшую красоту. Кэролайн взглянула на князя. Он был мертвенно бледен. Его лицо выражало ужас.
Катя радостно бросилась к матери.
— Кэро, — глухо промолвил Николас. — Не уходи. Мы все уладим.
Но он казался Кэролайн незнакомцем. Зачем же подчиняться ему? Она видела, как красивая девочка уцепилась за юбки матери — матери, даже не замечавшей своего ребенка.
Да, Кэролайн была всего лишь зрителем. Случайным свидетелем странной драмы. Но почему же у нее по щекам текли слезы?
— Скажи ей, чтобы она любила свою дочь, — бросила Кэролайн, уходя из комнаты — и из его жизни.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПТИЦА ФЕНИКС, ВОССТАВШАЯ ИЗ ПЕПЛА
Глава 33
Лондон, декабрь 1812 года
Кэролайн обмакнула перо и написала: «Беженцы. Глава XIII».
— Кэролайн! Ты все еще работаешь над своим романом? — Джордж появился в дверях кухни.
Кэролайн вздрогнула и застыла над листом бумаги, не смея взглянуть на отца. Горячие, жгучие слезы застилали глаза, и нужно было выиграть время и взять себя в руки.
— Да, — ответила она, положив перо. И, чтобы успокоить отца, улыбнулась.
— Я только что закрыл лавку, — сообщил Джордж бодрым тоном, не соответствовавшим его тревожному взгляду. — У меня идея. Не пойти ли нам куда-нибудь поужинать?
— Мне что-то не хочется, папа. К тому же я должна закончить главу.
Немного помедлив, Джордж сел за стол напротив дочери.
— Скажи, что тебя тревожит, дорогая. Что произошло с тобой в России?
— Нечего рассказывать, папа. — Кэролайн отвела взгляд. О том, что произошло, она и писала свой роман, в котором в отличие от многих других не будет счастливого конца. Читателей растрогает до слез печальная судьба героев и их любовь.
Еще никогда в жизни Кэролайн не чувствовала себя такой одинокой.
— Иногда мне хочется задушить этого Северьянова своими руками. Не сомневаюсь, это по его вине ты впала в такую меланхолию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96