тогда ты выиграла сражение.
Джози неуверенно улыбнулась. Кажется, они все забыли, что Мейн влюблен в другую женщину. Все же у нее не хватило духу упомянуть о Сильви. Одно дело – одержать победу над замужними любовницами, и совсем другое – соперничать с бывшей невестой.
– Я буду самой лучшей женой для него, какую только можно представить, – сказала Джози не слишком уверенно.
– Конечно, будешь! Ты станешь его первой и единственной женой, поэтому можешь не беспокоиться о соперничестве.
– Это как сказать! Вы не можете себе представить, как я ненавижу всех тех, кто называл меня Колбаской, и тех, кто смеялся вместе с ними. По правде говоря, иногда я ненавижу большую часть жителей Лондона. Впредь мне придется казаться намного, намного лучше, чем я есть. Я должна быть милой, сладкой, как мед или как героини моих любимых книг.
Тесс с удивлением посмотрела на сестру.
– Ты думаешь, я на это не способна?
– Конечно, способна, если приложишь немного усилий.
В это время раздался стук в дверь, и Лусиус объявил, что епископ желает отправиться домой. Джози поднялась:
– Я готова.
Как оказалось, Лусиус вызвался сопровождать епископа, а это означало, что Джози с Мейном могут сразу ехать к нему домой.
– Послушай, у меня нет ночной рубашки, – тихо прошептала Джози на ухо Тесс.
– Моя горничная уже упаковала для тебя саквояж и отдала его лакею. – Аннабел с нежностью обняла сестру. – Я так счастлива за тебя, дорогая!
Тесс тоже подошла к ним, и теперь они стояли, переплетя руки наподобие венка и обмениваясь поцелуями.
– Хотела бы я, чтобы здесь была Имоджин.
– Я люблю вас обеих, – сказала Джози, и глаза ее увлажнились.
– Все будет хорошо, – прошептала Аннабел на ухо Джози. – Только...
– Знаю! – Джози испугалась, что Мейн услышит советы ее сестер насчет удовольствия и всего прочего.
Вот только как она может уехать с ним? Ни в коем случае!
Однако прежде чем Джози удалось выразить протест, она была закутана в ротонду, после чего они оказались в карете. Поначалу оба сидели молча, все глубже погружаясь в пучину смущения.
Первым заговорил Мейн.
– Джози, я хочу, чтобы вы знали: я ни в коем случае не стану вас принуждать к интимным отношениям, если вы ним не готовы...
Джози с трудом могла различить лицо Мейна; в свет небольшого фонаря, укрепленного сбоку кареты, он казался ей таким серьезным, каким она никогда его не видела.
Он взял ее за руку, и сердце Джози забилось чаще.
– Я сделаю для вас все, что смогу. А если появится ребенок...
Она покачала головой:
– Гаррет...
Слова признания замерли у нее на губах. Она хотела быть его женой, потому что он был так красив, как никто другой на свете!
– Конечно, никто из нас не попадал прежде в подобную ситуацию, – признался Мейн, – и, возможно, наш брак заключен слишком скоропалительно, но я отношусь к нему так же серьезно, как если бы наша свадьба произошла в Вестминстерском аббатстве. Я знаю, репутация у меня не лучшая, но я распрощался с прежней жизнью и не предам вас. Я постараюсь присматривать за вами гораздо тщательнее, чем на этих скачках, и не стану торопить вас. Думаю, что потребуется некоторое время, для того чтобы вы смогли спокойно отнестись к мысли об интимных отношениях, и я хочу, чтобы вас это не тяготило: я буду ждать, сколько вы пожелаете, – хоть год, если нужно.
Джози сглотнула. Определенно Мейн считал, что Терман надругался над ней.
Конечно, будь Джози более искушенной в светской жизни, она, возможно, впала бы в отчаяние – ведь Терман действительно попытался схватить ее за грудь. Отвратительный навозный жук!
Должно быть, мысли Джози отразились на ее лице, потому что внезапно Мейн подсел ближе к ней.
– Кто это был? – мрачно спросил он, и голос его раскатился эхом по карете.
Джози молчала: ее вовсе не устраивало, чтобы Мейн убил бедного Термана, который всего-навсего поцеловал ее, сделав это с присущей ему неуклюжестью.
– Я сумела о себе позаботиться, – неожиданно сказала Джози.
– Что?
Джози шумно втянула воздух. Выхода у нее не оставалось: она должна рассказать ему всю правду.
– Мы оказались позади конюшен.
Мейн обнял ее, и Джози почувствовала себя очень уютно, опустив голову ему на плечо.
– Почему вы оказались позади конюшен?
– Я не обратила внимания, куда мы идем, – призналась Джози, не осмеливаясь сказать, что устала от созерцания модной шляпки-тюрбана Сильви и ее изящной фигурки и не могла смотреть, как та опирается на руку Мейна.
– Значит, он увел вас за конюшни?
– Да. Он попытался меня поцеловать, и... И мое платье порвалось. Тогда я вывернулась, а когда он приблизился ко мне... Там была куча навоза.
– Куча навоза?
– И лопата.
– О Господи! – пробормотал Мейн.
– Я швырнула в него.
– И куда вы попали?
– Прямо в лицо.
Мейн долго молчал, а потом негромко произнес:
– Этот человек заслуживает смерти, но вами я горжусь. Так кто это был?
Как она могла ответить? С тех самых пор как Мейн поцеловал ее в своей комнате в башне, они не находились так близко. Сердце Джози так сильно билось, что ей казалось, будто оно ударяется о грудную клетку. В глазах мужа Джози видела пленительную усталость, и вдруг тело ее омыла горячая волна странного томления.
Джози сглотнула. Она ощущала каждый дюйм своего тела, будто оно принадлежало кому-то другому.
– Джози...
– Да?
– Теперь ты моя жена.
Вид у Мейна был до смешного удивленный, и Джози почувствовала, что наступил подходящий момент для признания. Он вообразил, будто ее обесчестили, а она до сих пор не объяснила ему...
– Вам не нравится быть женатым? – спросила она, чувствуя, как отвага покидает ее.
– Право, не знаю. А тебе нравится быть замужем за мной?
– Да, – храбро ответила Джози и тотчас же всем существом ощутила его присутствие – его мужской теплый запах, его красоту, широкое плечо, о которое она опиралась, его обольстительные глаза. – Мне нравится быть замужем за тобой, – повторила она запинаясь.
В этот момент карета остановилась, дверца открылась, подножка выдвинулась...
Джози вышла и вдохнула прохладный ночной воздух.
Больше она не Джозефина Эссекс, потому что стала теперь графиней Мейн.
Глава 32
Как вы, вероятно, догадались, любезный читатель, брак нe для меня. Мое бедное дорогое Горчичное Зернышко, как я назвал ее в честь одной из шекспировских фей. Не стану особенно распространяться о ней, потому что наша совместная жизнь продлилась недолго, хотя по временам была не лишена приятности.
Из мемуаров графа Хеллгейта
Терман провел скверную ночь: он прибыл домой, благоухая навозом, и тут же принялся с проклятиями отмываться. Некоторое утешение ему принесло то, что он несколько раз рявкнул на своего лакея и дважды отсылал обед, требуя, чтобы его приготовили заново.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Джози неуверенно улыбнулась. Кажется, они все забыли, что Мейн влюблен в другую женщину. Все же у нее не хватило духу упомянуть о Сильви. Одно дело – одержать победу над замужними любовницами, и совсем другое – соперничать с бывшей невестой.
– Я буду самой лучшей женой для него, какую только можно представить, – сказала Джози не слишком уверенно.
– Конечно, будешь! Ты станешь его первой и единственной женой, поэтому можешь не беспокоиться о соперничестве.
– Это как сказать! Вы не можете себе представить, как я ненавижу всех тех, кто называл меня Колбаской, и тех, кто смеялся вместе с ними. По правде говоря, иногда я ненавижу большую часть жителей Лондона. Впредь мне придется казаться намного, намного лучше, чем я есть. Я должна быть милой, сладкой, как мед или как героини моих любимых книг.
Тесс с удивлением посмотрела на сестру.
– Ты думаешь, я на это не способна?
– Конечно, способна, если приложишь немного усилий.
В это время раздался стук в дверь, и Лусиус объявил, что епископ желает отправиться домой. Джози поднялась:
– Я готова.
Как оказалось, Лусиус вызвался сопровождать епископа, а это означало, что Джози с Мейном могут сразу ехать к нему домой.
– Послушай, у меня нет ночной рубашки, – тихо прошептала Джози на ухо Тесс.
– Моя горничная уже упаковала для тебя саквояж и отдала его лакею. – Аннабел с нежностью обняла сестру. – Я так счастлива за тебя, дорогая!
Тесс тоже подошла к ним, и теперь они стояли, переплетя руки наподобие венка и обмениваясь поцелуями.
– Хотела бы я, чтобы здесь была Имоджин.
– Я люблю вас обеих, – сказала Джози, и глаза ее увлажнились.
– Все будет хорошо, – прошептала Аннабел на ухо Джози. – Только...
– Знаю! – Джози испугалась, что Мейн услышит советы ее сестер насчет удовольствия и всего прочего.
Вот только как она может уехать с ним? Ни в коем случае!
Однако прежде чем Джози удалось выразить протест, она была закутана в ротонду, после чего они оказались в карете. Поначалу оба сидели молча, все глубже погружаясь в пучину смущения.
Первым заговорил Мейн.
– Джози, я хочу, чтобы вы знали: я ни в коем случае не стану вас принуждать к интимным отношениям, если вы ним не готовы...
Джози с трудом могла различить лицо Мейна; в свет небольшого фонаря, укрепленного сбоку кареты, он казался ей таким серьезным, каким она никогда его не видела.
Он взял ее за руку, и сердце Джози забилось чаще.
– Я сделаю для вас все, что смогу. А если появится ребенок...
Она покачала головой:
– Гаррет...
Слова признания замерли у нее на губах. Она хотела быть его женой, потому что он был так красив, как никто другой на свете!
– Конечно, никто из нас не попадал прежде в подобную ситуацию, – признался Мейн, – и, возможно, наш брак заключен слишком скоропалительно, но я отношусь к нему так же серьезно, как если бы наша свадьба произошла в Вестминстерском аббатстве. Я знаю, репутация у меня не лучшая, но я распрощался с прежней жизнью и не предам вас. Я постараюсь присматривать за вами гораздо тщательнее, чем на этих скачках, и не стану торопить вас. Думаю, что потребуется некоторое время, для того чтобы вы смогли спокойно отнестись к мысли об интимных отношениях, и я хочу, чтобы вас это не тяготило: я буду ждать, сколько вы пожелаете, – хоть год, если нужно.
Джози сглотнула. Определенно Мейн считал, что Терман надругался над ней.
Конечно, будь Джози более искушенной в светской жизни, она, возможно, впала бы в отчаяние – ведь Терман действительно попытался схватить ее за грудь. Отвратительный навозный жук!
Должно быть, мысли Джози отразились на ее лице, потому что внезапно Мейн подсел ближе к ней.
– Кто это был? – мрачно спросил он, и голос его раскатился эхом по карете.
Джози молчала: ее вовсе не устраивало, чтобы Мейн убил бедного Термана, который всего-навсего поцеловал ее, сделав это с присущей ему неуклюжестью.
– Я сумела о себе позаботиться, – неожиданно сказала Джози.
– Что?
Джози шумно втянула воздух. Выхода у нее не оставалось: она должна рассказать ему всю правду.
– Мы оказались позади конюшен.
Мейн обнял ее, и Джози почувствовала себя очень уютно, опустив голову ему на плечо.
– Почему вы оказались позади конюшен?
– Я не обратила внимания, куда мы идем, – призналась Джози, не осмеливаясь сказать, что устала от созерцания модной шляпки-тюрбана Сильви и ее изящной фигурки и не могла смотреть, как та опирается на руку Мейна.
– Значит, он увел вас за конюшни?
– Да. Он попытался меня поцеловать, и... И мое платье порвалось. Тогда я вывернулась, а когда он приблизился ко мне... Там была куча навоза.
– Куча навоза?
– И лопата.
– О Господи! – пробормотал Мейн.
– Я швырнула в него.
– И куда вы попали?
– Прямо в лицо.
Мейн долго молчал, а потом негромко произнес:
– Этот человек заслуживает смерти, но вами я горжусь. Так кто это был?
Как она могла ответить? С тех самых пор как Мейн поцеловал ее в своей комнате в башне, они не находились так близко. Сердце Джози так сильно билось, что ей казалось, будто оно ударяется о грудную клетку. В глазах мужа Джози видела пленительную усталость, и вдруг тело ее омыла горячая волна странного томления.
Джози сглотнула. Она ощущала каждый дюйм своего тела, будто оно принадлежало кому-то другому.
– Джози...
– Да?
– Теперь ты моя жена.
Вид у Мейна был до смешного удивленный, и Джози почувствовала, что наступил подходящий момент для признания. Он вообразил, будто ее обесчестили, а она до сих пор не объяснила ему...
– Вам не нравится быть женатым? – спросила она, чувствуя, как отвага покидает ее.
– Право, не знаю. А тебе нравится быть замужем за мной?
– Да, – храбро ответила Джози и тотчас же всем существом ощутила его присутствие – его мужской теплый запах, его красоту, широкое плечо, о которое она опиралась, его обольстительные глаза. – Мне нравится быть замужем за тобой, – повторила она запинаясь.
В этот момент карета остановилась, дверца открылась, подножка выдвинулась...
Джози вышла и вдохнула прохладный ночной воздух.
Больше она не Джозефина Эссекс, потому что стала теперь графиней Мейн.
Глава 32
Как вы, вероятно, догадались, любезный читатель, брак нe для меня. Мое бедное дорогое Горчичное Зернышко, как я назвал ее в честь одной из шекспировских фей. Не стану особенно распространяться о ней, потому что наша совместная жизнь продлилась недолго, хотя по временам была не лишена приятности.
Из мемуаров графа Хеллгейта
Терман провел скверную ночь: он прибыл домой, благоухая навозом, и тут же принялся с проклятиями отмываться. Некоторое утешение ему принесло то, что он несколько раз рявкнул на своего лакея и дважды отсылал обед, требуя, чтобы его приготовили заново.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69