«А вы, – подумала несчастная Верити, – имеете право знать, что у меня есть муж, который просто, без всяких оговорок, богат. Вот только он не совсем мне муж, потому что мы… потому что я…»
Молчание Верити не осталось незамеченным Крисом, и он спросил:
– Верити, вы не хотите, чтобы я говорил об этом?
– Говорил о чем? – Она поняла, что отвлеклась от разговора, занятая своими собственными мыслями.
– О деньгах.
– Ну что вы! Я ничего не имею против. Поверьте, Крис, мне очень нравится источник ваших денег. Мне нравится хлопок. Нравятся эти мягкие пушистые комочки.
– Это похоже на свадебный пир, – согласился он и вдруг, как это не раз уже бывало, неожиданно замолчал, словно ушел от нее в какой-то иной мир. Бедный Крис!
Прежде чем отправиться верхом на лошадях к холму, расположенному невдалеке (Верити не раз изъявляла желание осмотреть те места), они прекрасно пообедали у него дома.
– Я угощу вас настоящей американской едой, – сказал Верити Крис. – Должно быть, вам уже надоела шведская кухня. Это внесет некоторое разнообразие. И в австралийскую кухню тоже. Не забывайте, ведь у нас много австралийских рабочих. А для них все разнообразие шведской кухни ничто по сравнению с куском жареного мяса и пресной лепешкой, испеченной в золе.
– Крис, но это выглядит просто восхитительно! С чем это? – Верити с удовольствием изучала аппетитный, хорошо выпеченный пирог.
– С черникой. Консервированной. Но тесто моего собственного приготовления. Если бы я знал, что это принесет мне дополнительные очки, то я давно бы испек вам четыре таких пирога.
– Неужели? Давно вы этим увлекаетесь, Крис?
– Да. Помню, однажды мы с Элви устроили «черничные соревнования». Элви и я, мы… – Как и раньше, он тут же замолчал.
– Замечательный пирог, – тут же пришла ему на помощь Верити, а затем неожиданно для самой себя добавила: – Из вас получился бы замечательный муж, Крис… – и тоже замолчала.
Они посмотрела друг на друга и печально улыбнулись.
«Какой он замечательный!» – с замиранием сердца подумала Верити.
Откроп был единственной высокой точкой в безбрежном просторе окружающей их равнины. Верити рассказывали, что давным-давно на этом месте возвышалась настоящая гора, но века сделали свое дело и превратили ее в небольшой холм. Впрочем, на этой ровной местности и холм все еще бросался в глаза. Казалось, холм, словно по волшебству, впитывал в себя все краски, которые дарило природе то или иное время суток. Он становился малиновым утром. Был безупречно янтарным в полдень. А на закате приобретал глубокий цвет красного бургундского вина. Верити могла подолгу смотреть на него. И каждый раз, отвернувшись, пыталась угадать, каким станет холм, когда она в следующий раз взглянет на него.
– Возможно, – смеялась Грета, – он будет похож на дом с золотыми окнами, а у нас будут краски.
– И все равно я хотела бы взобраться на его вершину и увидеть оттуда окрестности.
Должно быть, Крис однажды слышал, как она говорила об этом, потому что после обеда заявил, что они отправляются на прогулку к холму.
Крис предложил воспользоваться его «лендровером». Но Верити захотела поехать верхом. Если бы она послушала Криса, они бы не сидели сейчас здесь, кутаясь в его куртку.
– А я не жалуюсь, – сказал Крис.
– А как же «компрометирующая сцена»? – усмехнулась Верити.
Они ехали на лошадях до тех пор, пока позволяла местность, затем, спешившись, оставили их пастись. И вот тогда произошло то, что Крис назвал позором для себя. Номанда, его коня, никогда не требовалось специально привязывать. Но тут чувствительное животное, вероятно, испугалось чего-то и внезапно понеслось галопом вниз по склону холма. Прежде чем Верити успела поймать свою кобылу, Салли ускакала вслед за Номандом. Солнце уже клонилось к западу, когда они с Крисом стояли и молча смотрели вслед удаляющимся лошадям. Хотя Верити прожила в этих местах всего несколько недель, она знала, что очень скоро все вокруг окутает настоящая тьма. Здесь, на западе, ночь опускалась на землю мгновенно.
Дни стояли теплые, но после заката солнца становилось холодно. А на Верити была только тонкая кофта, и она трепетала при одной мысли о том, что ее ожидало впереди… Как раз в этот момент Крис укрыл их обоих своей курткой. Они так тесно прижимались друг к другу под этой курткой, как если бы были одним человеком.
Солнце уже ускользнуло за горизонт. А после одиннадцати часов свет полностью растворился в ночи. На небе не было ни звездочки.
– Верити!
Она знала, что рано или поздно этот момент наступит. Верити глубоко вздохнула.
Потребовались в конечном счете часы, пока она смогла все объяснить Крису. Все это время он терпеливо слушал, чувствуя ее отчаянную потребность высказаться и ценя ту нерешительность, которую она испытывала при этом. Когда наконец она окончила свою историю, он сжал ее руку в своей.
– Я чувствовал, что между нами стоит что-то важное.
– Это не столь уж важно, Крис. Хотя мы повенчались, но не были по-настоящему мужем и женой. Я имею в виду…
– Знаю, знаю, – избавил он ее от дальнейших мучительных объяснений. И, помолчав, добавил: – Но действительно ли все прошло, Верити?
– Что вы имеете в виду, Крис?
– Ведь это не так, не так, правда, детка?
– Крис, я не понимаю вас.
– Думаю, что где-то в глубине души вы понимаете меня, но просто не хотите разрешить себе поверить в это. Ваше чувство все еще с вами, Верити, и даже если вы не знаете об этом или не хотите знать, вы все равно находитесь под воздействием этого чувства. Если бы я не был уверен в том, что… – Крис слегка улыбнулся.
– Уверены в чем, Крис? – переспросила она.
– В вашей любви.
– Какой любви?
– Любви к этому человеку.
– Вы ошибаетесь.
– Я не ошибаюсь, детка. И если бы я не был уверен, я стал бы ждать. Но какой смысл жениться только на половине вашего сердца?
Теперь Верити действительно понимала его. Она понимала: сейчас он говорил о самом себе, о том, что сам вдруг почувствовал невозможность того, что Грета по доброте своей попыталась осуществить. Да (и Верити осознала это с внезапной уверенностью), Крис Боливер не женился бы на ней, не поступил бы так, как поступил Барт Принц.
Взяв себя в руки, она сказала ему о своей догадке.
Он молча слушал, а она говорила:
– Вы до сих пор не женились на мне, дорогой Крис, потому ЧТО в вашем сердце по-прежнему царит Элви. Некоторые браки бывают именно такими.
Верити несколько раз повторила ему это. Потом наступило молчание. Пауза длилась так долго, что, казалось, прошло несколько часов, прежде чем он заговорил.
– Благодарю вас, Верити, – тихо сказал Крис. – Я не знал… был в замешательстве… я просто соглашался с тем, что советовала Грета, а она говорила…
– Что должен быть кто-то рядом в жизни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Молчание Верити не осталось незамеченным Крисом, и он спросил:
– Верити, вы не хотите, чтобы я говорил об этом?
– Говорил о чем? – Она поняла, что отвлеклась от разговора, занятая своими собственными мыслями.
– О деньгах.
– Ну что вы! Я ничего не имею против. Поверьте, Крис, мне очень нравится источник ваших денег. Мне нравится хлопок. Нравятся эти мягкие пушистые комочки.
– Это похоже на свадебный пир, – согласился он и вдруг, как это не раз уже бывало, неожиданно замолчал, словно ушел от нее в какой-то иной мир. Бедный Крис!
Прежде чем отправиться верхом на лошадях к холму, расположенному невдалеке (Верити не раз изъявляла желание осмотреть те места), они прекрасно пообедали у него дома.
– Я угощу вас настоящей американской едой, – сказал Верити Крис. – Должно быть, вам уже надоела шведская кухня. Это внесет некоторое разнообразие. И в австралийскую кухню тоже. Не забывайте, ведь у нас много австралийских рабочих. А для них все разнообразие шведской кухни ничто по сравнению с куском жареного мяса и пресной лепешкой, испеченной в золе.
– Крис, но это выглядит просто восхитительно! С чем это? – Верити с удовольствием изучала аппетитный, хорошо выпеченный пирог.
– С черникой. Консервированной. Но тесто моего собственного приготовления. Если бы я знал, что это принесет мне дополнительные очки, то я давно бы испек вам четыре таких пирога.
– Неужели? Давно вы этим увлекаетесь, Крис?
– Да. Помню, однажды мы с Элви устроили «черничные соревнования». Элви и я, мы… – Как и раньше, он тут же замолчал.
– Замечательный пирог, – тут же пришла ему на помощь Верити, а затем неожиданно для самой себя добавила: – Из вас получился бы замечательный муж, Крис… – и тоже замолчала.
Они посмотрела друг на друга и печально улыбнулись.
«Какой он замечательный!» – с замиранием сердца подумала Верити.
Откроп был единственной высокой точкой в безбрежном просторе окружающей их равнины. Верити рассказывали, что давным-давно на этом месте возвышалась настоящая гора, но века сделали свое дело и превратили ее в небольшой холм. Впрочем, на этой ровной местности и холм все еще бросался в глаза. Казалось, холм, словно по волшебству, впитывал в себя все краски, которые дарило природе то или иное время суток. Он становился малиновым утром. Был безупречно янтарным в полдень. А на закате приобретал глубокий цвет красного бургундского вина. Верити могла подолгу смотреть на него. И каждый раз, отвернувшись, пыталась угадать, каким станет холм, когда она в следующий раз взглянет на него.
– Возможно, – смеялась Грета, – он будет похож на дом с золотыми окнами, а у нас будут краски.
– И все равно я хотела бы взобраться на его вершину и увидеть оттуда окрестности.
Должно быть, Крис однажды слышал, как она говорила об этом, потому что после обеда заявил, что они отправляются на прогулку к холму.
Крис предложил воспользоваться его «лендровером». Но Верити захотела поехать верхом. Если бы она послушала Криса, они бы не сидели сейчас здесь, кутаясь в его куртку.
– А я не жалуюсь, – сказал Крис.
– А как же «компрометирующая сцена»? – усмехнулась Верити.
Они ехали на лошадях до тех пор, пока позволяла местность, затем, спешившись, оставили их пастись. И вот тогда произошло то, что Крис назвал позором для себя. Номанда, его коня, никогда не требовалось специально привязывать. Но тут чувствительное животное, вероятно, испугалось чего-то и внезапно понеслось галопом вниз по склону холма. Прежде чем Верити успела поймать свою кобылу, Салли ускакала вслед за Номандом. Солнце уже клонилось к западу, когда они с Крисом стояли и молча смотрели вслед удаляющимся лошадям. Хотя Верити прожила в этих местах всего несколько недель, она знала, что очень скоро все вокруг окутает настоящая тьма. Здесь, на западе, ночь опускалась на землю мгновенно.
Дни стояли теплые, но после заката солнца становилось холодно. А на Верити была только тонкая кофта, и она трепетала при одной мысли о том, что ее ожидало впереди… Как раз в этот момент Крис укрыл их обоих своей курткой. Они так тесно прижимались друг к другу под этой курткой, как если бы были одним человеком.
Солнце уже ускользнуло за горизонт. А после одиннадцати часов свет полностью растворился в ночи. На небе не было ни звездочки.
– Верити!
Она знала, что рано или поздно этот момент наступит. Верити глубоко вздохнула.
Потребовались в конечном счете часы, пока она смогла все объяснить Крису. Все это время он терпеливо слушал, чувствуя ее отчаянную потребность высказаться и ценя ту нерешительность, которую она испытывала при этом. Когда наконец она окончила свою историю, он сжал ее руку в своей.
– Я чувствовал, что между нами стоит что-то важное.
– Это не столь уж важно, Крис. Хотя мы повенчались, но не были по-настоящему мужем и женой. Я имею в виду…
– Знаю, знаю, – избавил он ее от дальнейших мучительных объяснений. И, помолчав, добавил: – Но действительно ли все прошло, Верити?
– Что вы имеете в виду, Крис?
– Ведь это не так, не так, правда, детка?
– Крис, я не понимаю вас.
– Думаю, что где-то в глубине души вы понимаете меня, но просто не хотите разрешить себе поверить в это. Ваше чувство все еще с вами, Верити, и даже если вы не знаете об этом или не хотите знать, вы все равно находитесь под воздействием этого чувства. Если бы я не был уверен в том, что… – Крис слегка улыбнулся.
– Уверены в чем, Крис? – переспросила она.
– В вашей любви.
– Какой любви?
– Любви к этому человеку.
– Вы ошибаетесь.
– Я не ошибаюсь, детка. И если бы я не был уверен, я стал бы ждать. Но какой смысл жениться только на половине вашего сердца?
Теперь Верити действительно понимала его. Она понимала: сейчас он говорил о самом себе, о том, что сам вдруг почувствовал невозможность того, что Грета по доброте своей попыталась осуществить. Да (и Верити осознала это с внезапной уверенностью), Крис Боливер не женился бы на ней, не поступил бы так, как поступил Барт Принц.
Взяв себя в руки, она сказала ему о своей догадке.
Он молча слушал, а она говорила:
– Вы до сих пор не женились на мне, дорогой Крис, потому ЧТО в вашем сердце по-прежнему царит Элви. Некоторые браки бывают именно такими.
Верити несколько раз повторила ему это. Потом наступило молчание. Пауза длилась так долго, что, казалось, прошло несколько часов, прежде чем он заговорил.
– Благодарю вас, Верити, – тихо сказал Крис. – Я не знал… был в замешательстве… я просто соглашался с тем, что советовала Грета, а она говорила…
– Что должен быть кто-то рядом в жизни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37