— Лэси, — вздохнул Брант. — Я пришел пожелать тебе веселого Рождества.
— И тебе тоже веселого Рождества, — целуя его, сказала девушка. Она открыла вино.
— Хорошее настроение прячется в бутылке. Они чокнулись бокалами, но выпили молча, не сказав обычных слов. Лоллипоп возился с новой погремушкой, мусоля ее, как младенец, у которого режутся зубы. Взгляд Лэси, наблюдавший за ним, стал задумчивым.
— Давай возьмем на прокат экипаж и поедем в Сан-Антонио, Брант. Мы вернемся завтра, — в голосе ее звучало отчаяние.
— Зачем?
— Мне хочется хоть ненадолго вырваться отсюда.
— Но это ничего не изменит, Лэси. Когда вернемся, все останется по-прежнему. Единственный способ не замечать чего-то, это — сделать его постоянным. Если ты хочешь навсегда избавиться от дурака Фосса и «Серебряной шпоры», по-настоящему избавиться, то тебе надо покинуть Техас.
— Ты хочешь, чтобы я уехала? Конечно, тебе надо освободиться от меня. Я — та вредная привычка, от которой ты сам не в силах отказаться. Ведь ты уходишь, но всегда возвращаешься. А для меня начинается все сначала: тоска, боль, отчаяние. Вот сейчас Рождество, люди идут в церковь, дарят друг другу подарки и чувствуют себя счастливыми, а я плачу над своим бокалом. Веришь ты мне или нет, Брант, но я никого до тебя по-настоящему не любила, а теперь молю Бога сделать так, чтобы ты остался моей последней любовью в жизни. Слишком много боли. Наверное, я скоро уеду отсюда. Что ты тогда будешь делать?
— Ждать твоего возвращения. Лэси прищурившись смотрела, как искрится вино в бокале.
— Не будьте столь самонадеянным, мистер! Слушай, разве ты сам не понимаешь, что только мое пребывание здесь — гарантия твоей безопасности?
Он засмеялся:
— Это тебе Фосс, что ли, сказал? Не верь ему, Лэси. Западнее Миссисипи больше, чем он, труса не найти! Знаешь, почему он не носит оружие? Из-за боязни, что придется им воспользоваться. Болтливый, толстозадый трус!
— Может быть, но он платит парочке бритых молодцов. Одно только мое слово — и ты мертв.
— Потом ты похоронила бы меня на холме и стала носить черное.
— Метрессы публично не носят траур, любимый. Это — удел жен таких богатых леди, как миссис Лейн. Интересно, долго она собирается носить траур о человеке, сделавшем ее вдовой?
Как раз в этот момент Лоллипоп уронил свою игрушку на пол, и она закатилась под кровать. Он, беспокойно лопоча, полез за ней.
— Как и эта обезьянка, ты придаешь некоторым вещам слишком большое значение, — заметил Брант.
— Он понимает меня, — ответила Лэси с хитрецой в голосе. — В этом отношении он чутче, чем некоторые мои знакомые.
Брант встал и снял шляпу с вешалки.
— Но ты ведь только что пришел! Я еще не дала тебе твой рождественский подарок.
— Я уже получил этот подарок, милая.
— Да, но его можно дарить снова и снова. Вот это-то в нем и восхитительно.
— Ты права.
Лэси стиснула его руки:
— Любимый, ну пожалуйста!
— Пустите меня, леди. И ради Христа, не просите ни о чем.
— О, Брант, я же тебе не надоела, правда? Ты еще любишь меня? Я по-прежнему хороша для тебя… и интересна в постели?
— Черт возьми, Лэси! — сказал Брант, вырвал свою руку и вышел из комнаты.
Он прямым ходом направился в «Серебряную шпору» и занял место у окна, откуда хорошо была видна лавка Сета.
— Не возражаете, если я присяду? — раздался вкрадчивый голос Салли Фосса.
— Вы здесь хозяин, — ответил Брант холодно.
Фосс плюхнулся всей тушей на стул напротив.
— Что будете пить?
— Кофе, если у вас его готовят.
— Я продаю только спиртное.
— Я уже исчерпал свою квоту на сегодня.
— Зачем же вы тогда сюда пришли?
— Погреться в сочельник у дружеского очага, — цинично произнес Брант. — Как вы могли заметить, на улице чертовски холодно. Мало кого обрадует дождь со снегом.
— Мисс Ли сегодня не выступает. По ее словам, неприлично танцевать полуголой в день рождения Иисуса Христа. Странно, триста шестьдесят четыре дня в году ее номер никого не коробит, а на Рождество вдруг оказывается оскорбительным.
— Что ж, пойдите ей навстречу, — посоветовал Брант.
— Я только это и делаю со дня ее приезда, — пробурчал Фосс. — Никому в жизни я так много не уступал, как ей. Слушайте, разве она не рассказывает вам обо мне? Вы же видитесь довольно часто, вот и сейчас пришли сюда прямо от нее. Я это знаю точно. Один из моих ребят видел, как вы выходили из отеля.
— Сколько шпионов работает на вас, Фосс?
— Некоторые из них — друзья, а не шпионы.
— У людей, вроде вас, не бывает друзей.
— Задираетесь, ковбой? Я знаю, вы, южане, горазды на дуэли, и слышал, лично у вас быстрая рука. Но мои ребятки тоже не робкого десятка.
— Вы, никак, меня пугаете. Фосс громко захохотал, сотрясаясь жирным телом:
— Стил, вы надежно спрятались за юбку. За небольшую такую, знаете ли, юбчонку с оборочками, хотя, черт возьми, ума не приложу, что наша красотка в вас нашла.
— А почему бы вам не спросить у нее самой?
— Спрашивал. Она говорит, вы похожи на ее брата.
— У нее нет брата.
— Я знаю. Это и не дает мне покоя. — Фосс изучающе рассматривал Бранта. — Вас ведь не очень легко сбить с толку, не так ли?
— Вряд ли я предстану в виде мишени для какого-нибудь дурака. А если хотите — берите в руки оружие и я к вашим услугам. Мне не хочется затевать ссоры в вашем доме, чтобы не давать повода «пистолерос», которым вы платите, превратить меня в решето.
— Пижон, ничего не скажешь. — Фосс наблюдал за противником из-под полуприкрытых век, покачиваясь на стуле. — Когда вы собираетесь отгонять скот Дюка?
Допрос начал раздражать Бранта.
— После весеннего клеймения, как вы, конечно, знаете. Никто, кроме полных идиотов, не погонит скот зимой на север.
— Хорошо, думаю, я смогу подождать до весны, — пробормотал себе под нос толстяк, оправляя свой жилет с золотыми пуговицами. — Эй, Стил, что там такого интересного на улице? Вы смотрите на площадь так, как будто надеетесь увидеть там Санта Клауса на северном олене.
— Вы не слышали, в городе никто не болеет?
— Только та юная вдова-янки. Но это вовсе не новость: она больна почти все время, что живет здесь. Кроме церкви и док гора, эта девушка никуда не ходит. Сет Траверс говорит, весной она и ее тетка отравятся обратно на Восток, если, конечно, миссис Лейн еще будет жива.
Во время этой беседы из жилой части дома, в котором располагалась лавка Сета, вышел Берт Уорнер, и Брант, не сказав Фоссу больше ни слова, покинул салун.
— Одну минуточку, доктор! Берт Уорнер остановился, дрожа в своем не по погоде легком костюме темного цвета.
— Да?
— Я видел, вы ходили к моим знакомым. Как там миссис Лейн, Берт? Я очень хочу знать, как она себя чувствует.
— А вы как думаете? Теперь я могу помочь ей не больше, чем тот шарлатан, что прислал ее сюда лечиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70