Гилл был человек начитанный, сродни скорее Стивену и отцу Мартину, чем большинству других моряков. Однако его интересы в большей мере касались людей — примитивных людей, и в меньшей — ботаники и зоологии. Увлеченный романтическими взглядами на благородных дикарей, он много путешествовал по землям, где проживали американские аборигены, досконально изучив их обычаи в эпоху мира и войны, быт, законы и историю. Однажды, когда матросы «Сюрприза» все еще вывозили с «Акапулько» все, что можно было погрузить в трюмы фрегата, а мистер Лоренс обедал вместе с Джеком Обри, все трое засиделись в кают-компании за бутылкой мадеры.
— Разумеется, я впал в отчаяние, когда был взят в плен, — признался американец, — но в личном плане я отчаялся еще раньше, когда мне приказали принять командование этим злосчастным «Акапулько», поскольку с самого начала плавания я всей душой стремился увидеть Маркизские острова: ваш анчар, сэр, ваш двухпалый ленивец, дронт, птица-отшельник едва ли важнее для вас, чем для меня Маркизы, в особенности остров Хуахива, который мой дядя всегда называл раем.
— Неужели раем? — переспросил Стивен, вспомнивший о письме, которое было обнаружено в почте, найденной на «Данае», где использовалась именно эта фраза.
— Да, сэр. Возможно, не тот идеальный пресвитерианский рай, но настолько благодатный, что он намерен создать на нем колонию. На борту у него уже имеется несколько колонистов. Я слышал различные и зачастую противоречивые рассказы о нравах островитян, но все были согласны с тем, что большое внимание там уделяется различным табу и родству; все соглашались, что народ этот необычайно приветлив и красив. Единственные его недостатки — это каннибализм и страсть к прелюбодеяниям. Но ни одна из этих склонностей не превратилась в религиозную систему. Отнюдь, в жертву местным божествам приносятся главным образом свиньи; что же касается каннибализма, то это всего лишь дело вкуса и наклонностей. А с прелюбодеяниями не связано никаких церемоний или принуждения.
— Уж не намерен ли ваш дядюшка перевоспитать островитян? — поинтересовался Стивен.
— Что вы, ни в коем случае, — отвечал Гилл. — Он полагает, что их вряд ли можно переделать. Это будет своего рода колония-утопия — воплощенная мечта о свободе. И все же мне так хочется понаблюдать за жизнью местных жителей, пока она не изменилась тем или иным образом. И поскольку я не могу увидеть ее свободным человеком, надеюсь, что увижу остров хотя бы как пленник. Насколько я понял, капитан Обри намерен посетить Маркизы? Но, может быть, мой вопрос не вполне уместен?
— Ничего подобного, — возразил доктор. — Мне не очень хорошо известны его намерения, но я спрошу у него. Я верю, что мы втроем сможем вступить на берег Хуахива до того, как островитяне будут развращены.
— Я тоже на это надеюсь. И еще как! — воскликнул Гилл, сцепив пальцы рук в радостной надежде.
Однако после того, как капитан Обри обдумал новости, а все припасы, какие могли уместиться на фрегате, были перевезены с китобоя, он вызвал штурмана и сказал:
— Мистер Аллен, какое-то время назад вы заметили, что у Баттерворта и Кайла, владельцев «Акапулько», имеются агенты в Вальпараисо.
— Так точно, сэр. По-моему, в Писко тоже. Большинство торговых домов, занятых промыслом в южных широтах, имеют агентов в Чили или Перу.
— Рад слышать это, поскольку, как я полагаю, они, вероятно, смогут разрешить одну из наших трудностей. Я не в состоянии выделить офицеров и матросов для того, чтобы отвести «Акапулько» домой. Однако мне очень не хочется разочаровывать экипаж и лишать его денег. Поэтому я намерен послать китобоя в Вальпараисо и передать его агентам, взяв с них обещание выплатить вознаграждение. В то же самое время я смогу освободить всех наших американских пленников под честное слово. Сами по себе они люди приличные, но считают, что находятся в адских условиях. Кроме того, меня заботит проблема их размещения и кормежки в течение довольно длительного времени. Проблема эта заботит и мистера Адамса. Таким образом, мы убьем сразу двух зайцев… — Помолчав, Джек нахмурился и мысленно добавил: «одним выстрелом», затем продолжил: — Не обращайте внимания на мое бормотанье. Я думаю, это будет наилучшее решение, если, конечно, не рассматривать радикальные варианты вроде того, чтобы выбросить их за борт.
— Совершенно справедливо, сэр.
— Но дело в следующем, мистер Аллен. Офицер, который доставит судно, должен знать, что он рискует застрять на берегу. Я не намерен быть связанным состоянием погоды, не намерен обмениваться бесконечными пошлостями с адмиралами портов, генералами, губернаторами, даже епископами, избави Бог. Но всего этого может избежать подчиненный офицер, действующий на основании срочного приказа. Поэтому я провожу «Акапулько» до какой-то точки в виду берега и буду ждать его день и ночь. Офицер должен привести его в гавань вместе с пленниками и, скажем, командой гребцов с катера, срочно осуществить сделку и тотчас выйти в море на катере, присоединясь к фрегату, не теряя ни минуты времени. Насколько мне известно, «Норфолк» намерен крейсировать в районе китобойного промысла у Галапагосских островов до конца месяца, и мы можем внезапно напасть на него. Тем не менее я считаю, что можно потерять сутки ради избавления от приза и пленников.
Сутки и ни минуты больше: офицер должен успеть за это время присоединиться к нам. Как человек, изучивший местные условия, мистер Аллен, считаете ли вы этот план осуществимым?
— Да, сэр, считаю. И хотя не люблю высовываться, позвольте заметить, что мне знакома обстановка в Вальпараисо, я сносно знаю язык и в течение двадцати лет знаком с сеньором Меткалфом, агентом.
— Превосходно, мистер Аллен. Тогда сделаем так. Подберите себе людей и немедленно вступите в командование призом. Если мы не хотим добраться до Галапагосов к шапочному разбору, тогда нельзя терять времени. Киллик, Киллик, послушайте. Передайте мои лучшие пожелания американским офицерам и скажите, что я хотел бы видеть их сию же минуту.
Глава седьмая
Унылым днем, под низким пасмурным небом, «Сюрприз» осторожно пробирался через пролив между Альбемарле и Нарборо — самыми западными островами Галапагосского архипелага. Плавание это оказалось чрезвычайно затруднительным: хотя переменчивый ветер был попутным, приходилось преодолевать мощное течение, шедшее, вопреки разумным причинам, с севера. По мнению мистера Аллена, это было вызвано тем, что в дальнем конце пролива, за скалой Редондо, в противоположную сторону со скоростью четыре и даже пять узлов шло еще более мощное течение, которое чуть восточнее полностью поглощало течение между Альбемарле и островом Джеймс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Разумеется, я впал в отчаяние, когда был взят в плен, — признался американец, — но в личном плане я отчаялся еще раньше, когда мне приказали принять командование этим злосчастным «Акапулько», поскольку с самого начала плавания я всей душой стремился увидеть Маркизские острова: ваш анчар, сэр, ваш двухпалый ленивец, дронт, птица-отшельник едва ли важнее для вас, чем для меня Маркизы, в особенности остров Хуахива, который мой дядя всегда называл раем.
— Неужели раем? — переспросил Стивен, вспомнивший о письме, которое было обнаружено в почте, найденной на «Данае», где использовалась именно эта фраза.
— Да, сэр. Возможно, не тот идеальный пресвитерианский рай, но настолько благодатный, что он намерен создать на нем колонию. На борту у него уже имеется несколько колонистов. Я слышал различные и зачастую противоречивые рассказы о нравах островитян, но все были согласны с тем, что большое внимание там уделяется различным табу и родству; все соглашались, что народ этот необычайно приветлив и красив. Единственные его недостатки — это каннибализм и страсть к прелюбодеяниям. Но ни одна из этих склонностей не превратилась в религиозную систему. Отнюдь, в жертву местным божествам приносятся главным образом свиньи; что же касается каннибализма, то это всего лишь дело вкуса и наклонностей. А с прелюбодеяниями не связано никаких церемоний или принуждения.
— Уж не намерен ли ваш дядюшка перевоспитать островитян? — поинтересовался Стивен.
— Что вы, ни в коем случае, — отвечал Гилл. — Он полагает, что их вряд ли можно переделать. Это будет своего рода колония-утопия — воплощенная мечта о свободе. И все же мне так хочется понаблюдать за жизнью местных жителей, пока она не изменилась тем или иным образом. И поскольку я не могу увидеть ее свободным человеком, надеюсь, что увижу остров хотя бы как пленник. Насколько я понял, капитан Обри намерен посетить Маркизы? Но, может быть, мой вопрос не вполне уместен?
— Ничего подобного, — возразил доктор. — Мне не очень хорошо известны его намерения, но я спрошу у него. Я верю, что мы втроем сможем вступить на берег Хуахива до того, как островитяне будут развращены.
— Я тоже на это надеюсь. И еще как! — воскликнул Гилл, сцепив пальцы рук в радостной надежде.
Однако после того, как капитан Обри обдумал новости, а все припасы, какие могли уместиться на фрегате, были перевезены с китобоя, он вызвал штурмана и сказал:
— Мистер Аллен, какое-то время назад вы заметили, что у Баттерворта и Кайла, владельцев «Акапулько», имеются агенты в Вальпараисо.
— Так точно, сэр. По-моему, в Писко тоже. Большинство торговых домов, занятых промыслом в южных широтах, имеют агентов в Чили или Перу.
— Рад слышать это, поскольку, как я полагаю, они, вероятно, смогут разрешить одну из наших трудностей. Я не в состоянии выделить офицеров и матросов для того, чтобы отвести «Акапулько» домой. Однако мне очень не хочется разочаровывать экипаж и лишать его денег. Поэтому я намерен послать китобоя в Вальпараисо и передать его агентам, взяв с них обещание выплатить вознаграждение. В то же самое время я смогу освободить всех наших американских пленников под честное слово. Сами по себе они люди приличные, но считают, что находятся в адских условиях. Кроме того, меня заботит проблема их размещения и кормежки в течение довольно длительного времени. Проблема эта заботит и мистера Адамса. Таким образом, мы убьем сразу двух зайцев… — Помолчав, Джек нахмурился и мысленно добавил: «одним выстрелом», затем продолжил: — Не обращайте внимания на мое бормотанье. Я думаю, это будет наилучшее решение, если, конечно, не рассматривать радикальные варианты вроде того, чтобы выбросить их за борт.
— Совершенно справедливо, сэр.
— Но дело в следующем, мистер Аллен. Офицер, который доставит судно, должен знать, что он рискует застрять на берегу. Я не намерен быть связанным состоянием погоды, не намерен обмениваться бесконечными пошлостями с адмиралами портов, генералами, губернаторами, даже епископами, избави Бог. Но всего этого может избежать подчиненный офицер, действующий на основании срочного приказа. Поэтому я провожу «Акапулько» до какой-то точки в виду берега и буду ждать его день и ночь. Офицер должен привести его в гавань вместе с пленниками и, скажем, командой гребцов с катера, срочно осуществить сделку и тотчас выйти в море на катере, присоединясь к фрегату, не теряя ни минуты времени. Насколько мне известно, «Норфолк» намерен крейсировать в районе китобойного промысла у Галапагосских островов до конца месяца, и мы можем внезапно напасть на него. Тем не менее я считаю, что можно потерять сутки ради избавления от приза и пленников.
Сутки и ни минуты больше: офицер должен успеть за это время присоединиться к нам. Как человек, изучивший местные условия, мистер Аллен, считаете ли вы этот план осуществимым?
— Да, сэр, считаю. И хотя не люблю высовываться, позвольте заметить, что мне знакома обстановка в Вальпараисо, я сносно знаю язык и в течение двадцати лет знаком с сеньором Меткалфом, агентом.
— Превосходно, мистер Аллен. Тогда сделаем так. Подберите себе людей и немедленно вступите в командование призом. Если мы не хотим добраться до Галапагосов к шапочному разбору, тогда нельзя терять времени. Киллик, Киллик, послушайте. Передайте мои лучшие пожелания американским офицерам и скажите, что я хотел бы видеть их сию же минуту.
Глава седьмая
Унылым днем, под низким пасмурным небом, «Сюрприз» осторожно пробирался через пролив между Альбемарле и Нарборо — самыми западными островами Галапагосского архипелага. Плавание это оказалось чрезвычайно затруднительным: хотя переменчивый ветер был попутным, приходилось преодолевать мощное течение, шедшее, вопреки разумным причинам, с севера. По мнению мистера Аллена, это было вызвано тем, что в дальнем конце пролива, за скалой Редондо, в противоположную сторону со скоростью четыре и даже пять узлов шло еще более мощное течение, которое чуть восточнее полностью поглощало течение между Альбемарле и островом Джеймс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115