Лучше молчать…
Сколько времени прошло с тех пор, как они ушли? Пять минут, десять? Часов у меня не было.
Казалось, время остановилось. Скорей бы появился хоть кто-нибудь!
Внезапно стало абсолютно темно. Я даже сначала не поняла, что случилось. Глаза у меня вроде открыты, а тьма кромешная… Фонарь погас!
Горел, горел и погас! И надо же, именно сейчас, когда я сидела под ним, как под путеводным маяком, одна-одинешенька! Меня охватила паника.
Я вскочила и стала судорожно соображать, в каком направлении двинулся Сергей, и смогу ли я его догнать. Это было большой глупостью остаться тут одной! Я ринулась по тропинке влево, где расстояние между могилами было вполне приличное. Сделав несколько шагов, я почувствовала, как что-то держит меня за ногу. Открыла рот, но крика не было, он застрял где-то в горле… Вот так люди получают разрыв сердца… Ну уж нет!
Что это там? Я выдернула ногу из кроссовки, которая, оказывается, застряла под торчавшим из земли корнем дуба-исполина. Громко выдохнув, я извлекла ее из ловушки и, зашнуровав, осторожно пошла дальше, передвигаясь почти на ощупь. Стало еще темнее, луну затянули тучи, и сквозь них она выглядела так, словно растворилась в молоке. Фу, мистика какая-то… Сначала фонарь перегорел, потом упало напряжение в лунной сети… Хорошо в такой обстановке только совам, летучим мышам и кротам. Нет, кротам, пожалуй, здесь не очень комфортно Я старалась не смотреть на могилы, тем более что все равно не смогла бы прочесть надписи и рассмотреть фотографии. По внешним очертаниям памятников я догадывалась, что в этом уголке кладбища находятся довольно старые захоронения Моих друзей не было слышно и, тем более, видно. Громко позвать их я почему-то не решалась. Впереди, в нескольких шагах от меня, от высокого памятника отделилась тень Не раздумывая ни секунды, я запрыгнула на ближайший холмик, чтобы спрятаться за его крестом. В глаза бросилась надпись: «Ты уже дома, а мы пока в гостях». У меня мороз пробежал по коже. Некоторые такое напишут! Тот, кого уже нет, эту эпитафию все равно не прочтет, а вот проходящим мимо еще живым людям от таких слов станет не по себе. Сглотнув, я собралась с духом, и выглянула. Тень направлялась ко мне…
— Ляля, — зашептала тень, и на меня повеяло могильным холодом, — это я, Сергей. Ты чего тут делаешь, мы тебя где оставили?
— Мне стало страшно, и я пошла тебя искать, — пропищала я в ответ. , — Пойдем, ребята ждут. Мы нашли это место.
Клава сидела на каком-то пне, а Жека ходил вокруг могилы, которая была указана в письме.
Луч его фонарика методично исследовал старое надгробие. Серый гранит от сырости приобрел болотный оттенок Надпись была различима с трудом «Петръ Тихоновичъ Игонинъ. 1871 — 1920».
— Недолго пришлось искать, — сказал Сергей.
— А вот они, березки, — Клава обиженно ткнула пальцем в ствол одной из них.
Процедура извлечения сокровищ была продумана заранее, поэтому сама работа заняла не так много времени. Нам с Клавой практически ничего не пришлось делать, только иногда светить туда, куда нам говорили. Как только тяжелое надгробие было сдвинуто с места, мы обнаружили зияющую под мим пустоту.
— Тут явно что-то было, — заметил Жека.
— А теперь этого нет, — констатировала очевидное Клава.
* * *
Мы сидели на поваленном дереве и молчали.
Разочарование и досада, охватившие всех нас, были буквально написаны на лицах!
— Вот черт! — нарушил молчание Серега. — Кто-то нас опередил!
— Подобное разочарование постигло и Кису Воробьянинова, когда он узнал, что государство успело прикарманить его наследство, — сказала я. — Это классическая ситуация.
— И что же, государство уже и в могилы лазит? — спросила Клава. — Я не согласна, это кто-то из родственников Пронюхал.
— Ну, этого мы никогда не узнаем, дедулька похоронен на заре советской власти, а мы уже и закат ее пережили. Обрадовались, думали, лежат сокровища — нас дожидаются!
— Да, — вздохнул Жека. — Надо памятник поправить, не хватало еще, чтобы нас приняли за кладбищенских грабителей.
— А мы кто?
— Мы — неудачливые кладоискатели, — авторитетно заявила Клавдия.
Сергей вдруг насторожился:
— Тише! Кто-то идет!
— Где? — мы невольно перешли на шепот. — Вон там, слева. Тихо, не толкайтесь. Прячемся за тем надгробием.
— А я — за дубом…Жека, сойди с моей руки!
Вот черт! Тихо!!!
Все замолчали. Чьи-то шаги приближались к аллее, где находился склеп, за которым мы спрятались. Луна прогнала облака, и в ее неярком голубоватом свете я увидела высокую черную мужскую фигуру. Мне стало жутко. Мужчина тащил что-то, похожее на большой мешок.
— Бутылки собирает? — пискнула Клава. Ей никто не ответил.
Мужчина прошел так, близко ост дерева, за которым, не дыша, стояла я, что слышен был запах сигареты и лосьона после бритья. «Уже хорошо. Бреется, значит — не призрак и не бомж», — подумала я. А что он тогда делает здесь в такое время? То же, что и мы? Мужчина протащил свой мешок до угла и сбросил его куда-то вниз. Раздался глухой звук, от которого у меня заныло сердце. Из-за скамейки у могилы он достал что-то, похожее на плату. Зачем ему лопата? Лопата нужна, чтобы что-то закопать или кого-то? Мои волосы встали на макушке дыбом. Я боялась даже дышать. Скоро, наверное, наступит кислородное голодание, и я потеряю сознание. Скорее бы…
Мужчина бросил несколько лопат земли в темноту и спрятал свое орудие на место. Потом вытер руки платком, сунул его в карман и достал сигареты. Прикуривая, он поднес спичку так близко к лицу, что я увидела его совершенно отчетливо. На меня смотрел брюнет, которого я несколько дней назад видела в ресторане «Дубрава» в обществе шикарной блондинки…
Боясь издать какой-то звук, я зажала рот руками и присела, съежившись. Что же происходит? Откуда он здесь взялся и что делал?
Брюнет прошел во тропинке мимо меня, затягиваясь на ходу, бросил окурок тлеть у ограды и скрылся во мгле…
Я сидела, не в силах выпрямить затекшие ноги. Где же остальные?
— Ляля! — услышала я Клавкин голос, доносившийся откуда-то снизу, в нем слышались нотки отчаяния.
Клава в беде! Эта мысль подбросила меня, как катапульта, я вылетела из-под дуба и натолкнулась на Жеку.
— Где Клава?! — спросили мы одновременно.
— Я здесь, в ямке, — простонала она, — вытащите меня…
Подоспевший Серега сориентировался быстрее всех. Он решительно направился в сторону, откуда только что ушел мужчина, Мы с Жекой пустились за ним. Жека светил под ноги фонариком, но я то и дело спотыкалась и хваталась за его руку.
Нашему взору предстало перепачканное грязью лицо Клавы со светлыми разводами на щеках, следами слез. Она сидела на дне провалившейся могилы и жалобно подвывала. Сергей с Жекой вытащили Клаву из «ямки». Жека достал из кармана джинсовой куртки носовой платок и стер грязь с ее лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Сколько времени прошло с тех пор, как они ушли? Пять минут, десять? Часов у меня не было.
Казалось, время остановилось. Скорей бы появился хоть кто-нибудь!
Внезапно стало абсолютно темно. Я даже сначала не поняла, что случилось. Глаза у меня вроде открыты, а тьма кромешная… Фонарь погас!
Горел, горел и погас! И надо же, именно сейчас, когда я сидела под ним, как под путеводным маяком, одна-одинешенька! Меня охватила паника.
Я вскочила и стала судорожно соображать, в каком направлении двинулся Сергей, и смогу ли я его догнать. Это было большой глупостью остаться тут одной! Я ринулась по тропинке влево, где расстояние между могилами было вполне приличное. Сделав несколько шагов, я почувствовала, как что-то держит меня за ногу. Открыла рот, но крика не было, он застрял где-то в горле… Вот так люди получают разрыв сердца… Ну уж нет!
Что это там? Я выдернула ногу из кроссовки, которая, оказывается, застряла под торчавшим из земли корнем дуба-исполина. Громко выдохнув, я извлекла ее из ловушки и, зашнуровав, осторожно пошла дальше, передвигаясь почти на ощупь. Стало еще темнее, луну затянули тучи, и сквозь них она выглядела так, словно растворилась в молоке. Фу, мистика какая-то… Сначала фонарь перегорел, потом упало напряжение в лунной сети… Хорошо в такой обстановке только совам, летучим мышам и кротам. Нет, кротам, пожалуй, здесь не очень комфортно Я старалась не смотреть на могилы, тем более что все равно не смогла бы прочесть надписи и рассмотреть фотографии. По внешним очертаниям памятников я догадывалась, что в этом уголке кладбища находятся довольно старые захоронения Моих друзей не было слышно и, тем более, видно. Громко позвать их я почему-то не решалась. Впереди, в нескольких шагах от меня, от высокого памятника отделилась тень Не раздумывая ни секунды, я запрыгнула на ближайший холмик, чтобы спрятаться за его крестом. В глаза бросилась надпись: «Ты уже дома, а мы пока в гостях». У меня мороз пробежал по коже. Некоторые такое напишут! Тот, кого уже нет, эту эпитафию все равно не прочтет, а вот проходящим мимо еще живым людям от таких слов станет не по себе. Сглотнув, я собралась с духом, и выглянула. Тень направлялась ко мне…
— Ляля, — зашептала тень, и на меня повеяло могильным холодом, — это я, Сергей. Ты чего тут делаешь, мы тебя где оставили?
— Мне стало страшно, и я пошла тебя искать, — пропищала я в ответ. , — Пойдем, ребята ждут. Мы нашли это место.
Клава сидела на каком-то пне, а Жека ходил вокруг могилы, которая была указана в письме.
Луч его фонарика методично исследовал старое надгробие. Серый гранит от сырости приобрел болотный оттенок Надпись была различима с трудом «Петръ Тихоновичъ Игонинъ. 1871 — 1920».
— Недолго пришлось искать, — сказал Сергей.
— А вот они, березки, — Клава обиженно ткнула пальцем в ствол одной из них.
Процедура извлечения сокровищ была продумана заранее, поэтому сама работа заняла не так много времени. Нам с Клавой практически ничего не пришлось делать, только иногда светить туда, куда нам говорили. Как только тяжелое надгробие было сдвинуто с места, мы обнаружили зияющую под мим пустоту.
— Тут явно что-то было, — заметил Жека.
— А теперь этого нет, — констатировала очевидное Клава.
* * *
Мы сидели на поваленном дереве и молчали.
Разочарование и досада, охватившие всех нас, были буквально написаны на лицах!
— Вот черт! — нарушил молчание Серега. — Кто-то нас опередил!
— Подобное разочарование постигло и Кису Воробьянинова, когда он узнал, что государство успело прикарманить его наследство, — сказала я. — Это классическая ситуация.
— И что же, государство уже и в могилы лазит? — спросила Клава. — Я не согласна, это кто-то из родственников Пронюхал.
— Ну, этого мы никогда не узнаем, дедулька похоронен на заре советской власти, а мы уже и закат ее пережили. Обрадовались, думали, лежат сокровища — нас дожидаются!
— Да, — вздохнул Жека. — Надо памятник поправить, не хватало еще, чтобы нас приняли за кладбищенских грабителей.
— А мы кто?
— Мы — неудачливые кладоискатели, — авторитетно заявила Клавдия.
Сергей вдруг насторожился:
— Тише! Кто-то идет!
— Где? — мы невольно перешли на шепот. — Вон там, слева. Тихо, не толкайтесь. Прячемся за тем надгробием.
— А я — за дубом…Жека, сойди с моей руки!
Вот черт! Тихо!!!
Все замолчали. Чьи-то шаги приближались к аллее, где находился склеп, за которым мы спрятались. Луна прогнала облака, и в ее неярком голубоватом свете я увидела высокую черную мужскую фигуру. Мне стало жутко. Мужчина тащил что-то, похожее на большой мешок.
— Бутылки собирает? — пискнула Клава. Ей никто не ответил.
Мужчина прошел так, близко ост дерева, за которым, не дыша, стояла я, что слышен был запах сигареты и лосьона после бритья. «Уже хорошо. Бреется, значит — не призрак и не бомж», — подумала я. А что он тогда делает здесь в такое время? То же, что и мы? Мужчина протащил свой мешок до угла и сбросил его куда-то вниз. Раздался глухой звук, от которого у меня заныло сердце. Из-за скамейки у могилы он достал что-то, похожее на плату. Зачем ему лопата? Лопата нужна, чтобы что-то закопать или кого-то? Мои волосы встали на макушке дыбом. Я боялась даже дышать. Скоро, наверное, наступит кислородное голодание, и я потеряю сознание. Скорее бы…
Мужчина бросил несколько лопат земли в темноту и спрятал свое орудие на место. Потом вытер руки платком, сунул его в карман и достал сигареты. Прикуривая, он поднес спичку так близко к лицу, что я увидела его совершенно отчетливо. На меня смотрел брюнет, которого я несколько дней назад видела в ресторане «Дубрава» в обществе шикарной блондинки…
Боясь издать какой-то звук, я зажала рот руками и присела, съежившись. Что же происходит? Откуда он здесь взялся и что делал?
Брюнет прошел во тропинке мимо меня, затягиваясь на ходу, бросил окурок тлеть у ограды и скрылся во мгле…
Я сидела, не в силах выпрямить затекшие ноги. Где же остальные?
— Ляля! — услышала я Клавкин голос, доносившийся откуда-то снизу, в нем слышались нотки отчаяния.
Клава в беде! Эта мысль подбросила меня, как катапульта, я вылетела из-под дуба и натолкнулась на Жеку.
— Где Клава?! — спросили мы одновременно.
— Я здесь, в ямке, — простонала она, — вытащите меня…
Подоспевший Серега сориентировался быстрее всех. Он решительно направился в сторону, откуда только что ушел мужчина, Мы с Жекой пустились за ним. Жека светил под ноги фонариком, но я то и дело спотыкалась и хваталась за его руку.
Нашему взору предстало перепачканное грязью лицо Клавы со светлыми разводами на щеках, следами слез. Она сидела на дне провалившейся могилы и жалобно подвывала. Сергей с Жекой вытащили Клаву из «ямки». Жека достал из кармана джинсовой куртки носовой платок и стер грязь с ее лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58