Иногда мне идей не хватает.
Вдали на склоне корова щипала траву.. В тот момент, когда взоры обедающей компании обратились на нее, корова поднатужилась и произвела нечто не к столу сказанное…
— Упразднить коров! — закричала мисс Рейсс, но это оказалось излишним. Эдит Притчет успела почувствовать неудовольствие — и корова испарилась.
Но одновременно у Джека исчез ремень. Туфли Марши. И сумочка мисс Рейсс. Все, что сделано из кожи. А со скатерти пропали йогурт и сливочный сыр.
Мисс Рейсс протянула руку и дернула за ботву сухого бурьяна.
— Какие неприятные растения! — пожаловалась она. — Я укололась…
Упомянутые растения ушли в забвение. Также сдуло почти всю траву на пастбище, где прежде паслись коровы. Теперь вокруг расстилалась лишь голая земля да камень.
Прыжками носясь по кругу, как клоун по манежу, Дэвид кричал:
— Мне попался колючий можжевельник! Ядовитый можжевельник!
— Деревья вообще ядовиты, — сделал открытие Гамильтон. — И репейники, лопухи… сорняки всякие…
От этих слов рощу справа сильно тряхнуло. Лес вокруг тоже затрепетал, будто по нему прошлась гигантская невидимая расческа. После такой «стрижки и укладки» проплешин в растительном мире явно прибавилось. Марша хмуро пыталась спрятать подальше остатки своей обуви — лохмотья дратвы и металлические заклепки.
— Просто безумие какое-то! — прошептала она Джеку.
— Упразднить обувь! — предложил Гамильтон.
— Неплохая мысль, — согласилась миссис Притчет. Глаза ее горели сумасшедшим огнем:
— Обувь жмет ноги!
Остатки туфель исчезли у Марши из рук. Кстати, вместе с обувью остальных присутствующих. Макфиф нервно заерзал своими большими ступнями в желто-красных носках. Не найдя, куда пристроить ноги, он смущенно подтянул их под себя. Тут на горизонте появился дымок океанского сухогруза.
— Алчные торговцы стригут купоны, — констатировал Гамильтон. — Сотрем их с карты морских путей!
Темный дым на горизонте пропал. Торговое судоходство стало достоянием истории.
— Теперь намного чище! — одобрила мисс Рейсс.
По шоссе приближалась машина. Из открытого окна долетели веселые звуки джаза.
— Упраздните радио, — посоветовал Джек.
Шум прекратился.
— Заодно бы и телевизоры, и кино…
Видимых перемен не произошло; но кино и телевидение наверняка завершили свое существование.
— А как же остальная дешевка? Аккордеоны, гармони, банджо, маракасы!..
Наверное, многие музыканты в мире тотчас получили хороший подарок.
— Рекламу! — закричала мисс Рейсс при виде длинной тяжелой автоцистерны, размалеванной по бокам яркими буквами. Слова на бортах цистерны увяли.
— Грузовые машины — туда же!
Тягач с цистерной прямиком въехали в небытие, выплюнув ошалевшего водителя в кювет, как косточку от компота.
— Ему больно, — жалобно проговорила Марша.
Водитель, не успев выползти на дорогу, исчез…
— Топливо! — подсказал Гамильтон. — То, что везла цистерна.
В мире не стало больше дизельного топлива.
— Нефть, скипидар, нафталин!.. — внесла свою лепту в дело улучшения реальности мисс Рейсс.
— Пиво, медицинский спирт, чай! — добавил Гамильтон.
— Повидло, мед и шипучка, — предложила мисс Рейсс.
— Яблоки, апельсины, лимоны, абрикосы, груши… — робко подала идею Марша.
— Изюм и персики, — мрачно проворчал Макфиф.
— Орехи, лакрица и бататы! — продолжил Джек.
Миссис Притчет любезно упраздняла упомянутые категории. Стаканчики чая опустели. Скатерть, заставленная едой, заметно обеднела.
— Яйца и сосиски! — вскочив на ноги, закричала мисс Рейсс.
— Сыры! Дверные ручки! Вешалки! — тоже вставая, добавил Гамильтон.
Идиотски хихикая, миссис Притчет продолжала вращать жернова своей адской мельницы.
— В самом деле!.. — колыхая телесами от охватившего ее веселья, задыхаясь от смеха, проговорила она. — Но не слишком ли далеко мы зашли?
— Чеснок, бигуди и зубные щетки! — чуть громче произнесла Марша.
— Сера, карандаши, мел, помидоры! — захваченный общей шизофренией, выпалил Дэвид.
— Трава, автомобили, газонокосилки! — пролаяла мисс Рейсс.
На краю поляны благополучно окончил свои дни «форд» Гамильтона. Склоны холмов будто вытоптало стадо мамонтов.
— Тротуары, — зашел с другого бока Джек.
— Питьевые фонтанчики, часы… — добавила Марша.
— Мебельная политура, — приплясывая, взвизгнул Дэвид.
— Массажные щетки, — отчеканила мисс Рейсс.
— Комиксы, — напомнил Макфиф. — И эти торты с надписями кремом.
Французская стряпня.
— Кресла, — неожиданно для себя сказал Гамильтон, и ему стало жарко от собственной смелости, — и диваны!
— Диваны — аморальная вещь! — подтвердила мисс Рейсс, в возбуждении не заметив, что наступила на термос. — Долой их тоже! И стекло! Все стеклянное.
Миссис Притчет послушно упразднила очки мисс Рейсс, как и все стеклянные изделия.
— Металлы! — прокричал изумленный Гамильтон.
У брюк пропала «молния». Металлический корпус термоса тоже исчез. Часы на запястье у Марши… металлические пломбы в зубах… и даже крючки на женском белье.
Потерявший голову Дэвид, прыгая за спинами у взрослых, провизжал:
— Одежду!
В тот же миг все оказались в чем мать родила. Но никто не испытывал и тени смущения, ибо разница полов, как самая страшная скверна, была устранена гораздо раньше.
— Растительность! — сказала Марша и поднялась, чтобы встать рядом с мужем.
На этот раз перемены вышли значительные. Ближние холмы и далекие горы мигом облысели, превратившись в гигантские голые черепа. На них, будто пятна запекшейся крови, темнели лишь небольшие островки жухлой земли.
— Облачность! — с перекосившимся лицом крикнула мисс Рейсс. Несколько белых нежных перышек, плывших по небу, растаяли. — И дымку тоже! Солнце вспыхнуло слепящим заревом.
— Океаны, — прорычал Гамильтон.
Пастельную зелень, простиравшуюся до горизонта, сморгнуло, как соринку на ресницах. Осталась только пропасть без конца и края. Потрясенный Джек замер, и паузой воспользовалась мисс Рейсс:
— Песок!
Колоссальная бездна осела еще глубже…
Низкий зловещий звук пророкотал в потревоженных глубинах — нарушился баланс земной коры.
— Не отставайте! — задыхаясь, подстегнула всех мисс Рейсс; лицо ее исказилось, словно она с головой окунулась в любовный экстаз. — Что дальше? Что осталось?
— Города! — тут же предложил Дэвид.
Гамильтон нетерпеливо отмахнулся.
— Земной рельеф, — рявкнул он.
Все обнаружили себя стоящими на гладкой, как стол, равнине. Шесть голых, бледных фигур равного веса и формы лихорадочно озирались вокруг.
— Всех животных, кроме человека! — выпалила мисс Рейсс.
Сделано.
— Все формы жизни, кроме человека! — превзошел ее Гамильтон.
— Кислоты! — возопила мисс Рейсс.
Невыносимая боль мгновенно скрутила тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Вдали на склоне корова щипала траву.. В тот момент, когда взоры обедающей компании обратились на нее, корова поднатужилась и произвела нечто не к столу сказанное…
— Упразднить коров! — закричала мисс Рейсс, но это оказалось излишним. Эдит Притчет успела почувствовать неудовольствие — и корова испарилась.
Но одновременно у Джека исчез ремень. Туфли Марши. И сумочка мисс Рейсс. Все, что сделано из кожи. А со скатерти пропали йогурт и сливочный сыр.
Мисс Рейсс протянула руку и дернула за ботву сухого бурьяна.
— Какие неприятные растения! — пожаловалась она. — Я укололась…
Упомянутые растения ушли в забвение. Также сдуло почти всю траву на пастбище, где прежде паслись коровы. Теперь вокруг расстилалась лишь голая земля да камень.
Прыжками носясь по кругу, как клоун по манежу, Дэвид кричал:
— Мне попался колючий можжевельник! Ядовитый можжевельник!
— Деревья вообще ядовиты, — сделал открытие Гамильтон. — И репейники, лопухи… сорняки всякие…
От этих слов рощу справа сильно тряхнуло. Лес вокруг тоже затрепетал, будто по нему прошлась гигантская невидимая расческа. После такой «стрижки и укладки» проплешин в растительном мире явно прибавилось. Марша хмуро пыталась спрятать подальше остатки своей обуви — лохмотья дратвы и металлические заклепки.
— Просто безумие какое-то! — прошептала она Джеку.
— Упразднить обувь! — предложил Гамильтон.
— Неплохая мысль, — согласилась миссис Притчет. Глаза ее горели сумасшедшим огнем:
— Обувь жмет ноги!
Остатки туфель исчезли у Марши из рук. Кстати, вместе с обувью остальных присутствующих. Макфиф нервно заерзал своими большими ступнями в желто-красных носках. Не найдя, куда пристроить ноги, он смущенно подтянул их под себя. Тут на горизонте появился дымок океанского сухогруза.
— Алчные торговцы стригут купоны, — констатировал Гамильтон. — Сотрем их с карты морских путей!
Темный дым на горизонте пропал. Торговое судоходство стало достоянием истории.
— Теперь намного чище! — одобрила мисс Рейсс.
По шоссе приближалась машина. Из открытого окна долетели веселые звуки джаза.
— Упраздните радио, — посоветовал Джек.
Шум прекратился.
— Заодно бы и телевизоры, и кино…
Видимых перемен не произошло; но кино и телевидение наверняка завершили свое существование.
— А как же остальная дешевка? Аккордеоны, гармони, банджо, маракасы!..
Наверное, многие музыканты в мире тотчас получили хороший подарок.
— Рекламу! — закричала мисс Рейсс при виде длинной тяжелой автоцистерны, размалеванной по бокам яркими буквами. Слова на бортах цистерны увяли.
— Грузовые машины — туда же!
Тягач с цистерной прямиком въехали в небытие, выплюнув ошалевшего водителя в кювет, как косточку от компота.
— Ему больно, — жалобно проговорила Марша.
Водитель, не успев выползти на дорогу, исчез…
— Топливо! — подсказал Гамильтон. — То, что везла цистерна.
В мире не стало больше дизельного топлива.
— Нефть, скипидар, нафталин!.. — внесла свою лепту в дело улучшения реальности мисс Рейсс.
— Пиво, медицинский спирт, чай! — добавил Гамильтон.
— Повидло, мед и шипучка, — предложила мисс Рейсс.
— Яблоки, апельсины, лимоны, абрикосы, груши… — робко подала идею Марша.
— Изюм и персики, — мрачно проворчал Макфиф.
— Орехи, лакрица и бататы! — продолжил Джек.
Миссис Притчет любезно упраздняла упомянутые категории. Стаканчики чая опустели. Скатерть, заставленная едой, заметно обеднела.
— Яйца и сосиски! — вскочив на ноги, закричала мисс Рейсс.
— Сыры! Дверные ручки! Вешалки! — тоже вставая, добавил Гамильтон.
Идиотски хихикая, миссис Притчет продолжала вращать жернова своей адской мельницы.
— В самом деле!.. — колыхая телесами от охватившего ее веселья, задыхаясь от смеха, проговорила она. — Но не слишком ли далеко мы зашли?
— Чеснок, бигуди и зубные щетки! — чуть громче произнесла Марша.
— Сера, карандаши, мел, помидоры! — захваченный общей шизофренией, выпалил Дэвид.
— Трава, автомобили, газонокосилки! — пролаяла мисс Рейсс.
На краю поляны благополучно окончил свои дни «форд» Гамильтона. Склоны холмов будто вытоптало стадо мамонтов.
— Тротуары, — зашел с другого бока Джек.
— Питьевые фонтанчики, часы… — добавила Марша.
— Мебельная политура, — приплясывая, взвизгнул Дэвид.
— Массажные щетки, — отчеканила мисс Рейсс.
— Комиксы, — напомнил Макфиф. — И эти торты с надписями кремом.
Французская стряпня.
— Кресла, — неожиданно для себя сказал Гамильтон, и ему стало жарко от собственной смелости, — и диваны!
— Диваны — аморальная вещь! — подтвердила мисс Рейсс, в возбуждении не заметив, что наступила на термос. — Долой их тоже! И стекло! Все стеклянное.
Миссис Притчет послушно упразднила очки мисс Рейсс, как и все стеклянные изделия.
— Металлы! — прокричал изумленный Гамильтон.
У брюк пропала «молния». Металлический корпус термоса тоже исчез. Часы на запястье у Марши… металлические пломбы в зубах… и даже крючки на женском белье.
Потерявший голову Дэвид, прыгая за спинами у взрослых, провизжал:
— Одежду!
В тот же миг все оказались в чем мать родила. Но никто не испытывал и тени смущения, ибо разница полов, как самая страшная скверна, была устранена гораздо раньше.
— Растительность! — сказала Марша и поднялась, чтобы встать рядом с мужем.
На этот раз перемены вышли значительные. Ближние холмы и далекие горы мигом облысели, превратившись в гигантские голые черепа. На них, будто пятна запекшейся крови, темнели лишь небольшие островки жухлой земли.
— Облачность! — с перекосившимся лицом крикнула мисс Рейсс. Несколько белых нежных перышек, плывших по небу, растаяли. — И дымку тоже! Солнце вспыхнуло слепящим заревом.
— Океаны, — прорычал Гамильтон.
Пастельную зелень, простиравшуюся до горизонта, сморгнуло, как соринку на ресницах. Осталась только пропасть без конца и края. Потрясенный Джек замер, и паузой воспользовалась мисс Рейсс:
— Песок!
Колоссальная бездна осела еще глубже…
Низкий зловещий звук пророкотал в потревоженных глубинах — нарушился баланс земной коры.
— Не отставайте! — задыхаясь, подстегнула всех мисс Рейсс; лицо ее исказилось, словно она с головой окунулась в любовный экстаз. — Что дальше? Что осталось?
— Города! — тут же предложил Дэвид.
Гамильтон нетерпеливо отмахнулся.
— Земной рельеф, — рявкнул он.
Все обнаружили себя стоящими на гладкой, как стол, равнине. Шесть голых, бледных фигур равного веса и формы лихорадочно озирались вокруг.
— Всех животных, кроме человека! — выпалила мисс Рейсс.
Сделано.
— Все формы жизни, кроме человека! — превзошел ее Гамильтон.
— Кислоты! — возопила мисс Рейсс.
Невыносимая боль мгновенно скрутила тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60