Я не могла нормально жевать, потому что в горле стоял ком. Мне хотелось домой.
Дом, милый дом
Я все-таки отправилась домой. Папа Александра настоял на том, что сам меня отвезет. Он взял с собой Футболиста, и они всю дорогу болтали о футболе и не заметили, что я совсем притихла и в оставшиеся пять минут до дома не проронила ни слова.
Я выпрыгнула из машины, помахала им на прощание, уставилась на дверь и приготовилась нажать кнопку звонка. Даже палец к ней приставила, как будто действительно решила на нее нажать. Машина уехала, а я все стояла и собиралась позвонить в дверь, пока рука не онемела от напряжения. Все репетировала про себя, что надо сказать. Ничего мне не нравилось. Наконец пришла к выводу, что ничего я сказать не смогу. Я не могла представить себе, как посмотрю в глаза Кэм, потому что была уверена, что она меня оттолкнет и прогонит. Лично я так бы и поступила, если бы ко мне отнеслись так, как я к ней.
К маме возвращаться было нельзя. Конечно, мне не пришлось бы бродить по улицам или спать в картонной коробке в нашем пустом доме. Я знала, как можно срочно позвонить в социальную службу. Можно было в течение часа вызвать Илень, и она нашла бы, где мне переночевать, и стала бы трещать по поводу того, что со мной произошло, только утром. Она бы сжала свои кроличьи зубки и сделала все возможное, чтобы найти для меня новый дом.
Но мне не хотелось в новый дом. Я знала, чего хочу, хотя уже было слишком поздно. И вдруг мой палец сам нажал на кнопку. Звонок все звонил и звонил. Я услышала быстрые шаги, дверь распахнулась, и в ней стояла Кэм. Ее волосы торчали в разные стороны, глаза были красные от слез, а кофточка застегнута не на те пуговицы, но она показалась мне самой замечательной женщиной на свете.
— Кэм!
— Трейси!
Я прыгнула на нее, обняла за шею, и она крепко-крепко прижала меня к себе. Мы боялись выпустить друг друга из объятий, как будто опасаясь, что одна из нас вдруг исчезнет. Я смутно почувствовала, что Джейн и Лиз тоже вышли в холл, обняли нас, а затем погладили Кэм по спине, взъерошили мне волосы и ушли, оставив нас наедине. Мы обнимались, шмыгали носами и все крепче прижимались друг к другу. Вдруг маленькая капля упала на мои кудряшки.
— Твои слезы капают мне на голову, — пробормотала я.
— А из-за твоих у меня все плечо мокрое, — всхлипнула Кэм.
— Я не плачу. Это все аллергия.
— Идиотка! — сказала Кэм и прижала меня еще крепче.
— Я думала, что ты очень, очень, очень на меня рассердилась.
— А я и вправду сильно рассердилась, — ласково сказала Кэм. — Где ты была? Илень и я чуть с ума не сошли, когда позвонила твоя мама и сказала, что ты удрала. Тебя сейчас полиция ищет. Ты хоть понимаешь?
— Ура! Может быть, вызвать телевизионщиков? Надеюсь, я попаду в новости? А мы сможем это записать?
— Лучше уж всем позвонить и сказать, что с тобой все в порядке! Что случилось, Трейси? Твоя мама сказала, что все шло прекрасно… Она очень расстроена.
— Она дождаться не могла, когда от меня отделается.
— Это неправда. Она действительно тебя любит. Достаточно посмотреть на все подарки!
— Да, подарки. Кукла, шоколадные конфеты и все остальное. Мне все это было не нужно.
— Кажется, она тебе купила потрясающие военные штаны, — сказала Кэм, отстраняя меня и любуясь моими брюками.
— Знаю, новая одежда мне понравилась, и с самой мамой какое-то время мне тоже было весело. Она нарядила меня в свои вещи, и это было здорово. А потом ей все надоело. Я ей надоела. Она меня оставила одну и пошла пить.
— Ей нельзя было этого делать, — сказала Кэм, прижимая меня еще крепче. — Тогда ты и убежала?
— Нет, я удрала утром. Она не могла дождаться, когда от меня избавится, правда, Кэм. Вот я и решила оказать ей любезность и убраться поскорее.
— И до смерти нас всех перепугать! Куда же ты поехала?
— Я села в поезд.
— Допустим. А где ты целый день пропадала? Я обошла весь город, искала тебя и в магазинах, и в «Макдоналдсе», и везде, где только могла. Я даже в школу заглянула.
— Ты с ума сошла? Как будто я туда хожу!
— Так, а куда же ты тогда ходила? — Кэм взяла меня за подбородок, и мне пришлось посмотреть ей в глаза. — Говори, Трейси!
И вдруг мне захотелось рассказать ей все-все.
— Я хожу в один дом. Я была там много-много раз. Вместо школы. Ты только не сердись на меня! Я встречаюсь там с одними людьми.
Лицо Кэм стало похоже на живой калейдоскоп. Каких только выражений на нем не промелькнуло!
— Какой дом? Какие люди? — спросила она, изо всех сил пытаясь говорить спокойно, хотя ее пальцы так и впились мне в плечо.
— Это пустой дом. Там никто не живет. Но эти мальчишки иногда туда ходят. Александр и Футболист. Они нормальные. Они мои товарищи. Эй, они оба хотят стать моими бойфрендами!
— Тебе еще рано думать о бойфрендах, Трейси!
— Если бы ты увидела Александра, ты не стала бы волноваться по его поводу. И я легко управляюсь с Футболистом. Проще простого!
— Они из твоей школы?
— Нет, Футболист старше, а Александр ходит в престижную школу для мальчиков.
— Но они тоже прогуливают?
— Ну, Футболиста исключили, поэтому он не может пойти в школу, даже если захочет. А Александр теперь собирается вернуться в школу, потому что хочет хорошо сдать экзамены.
— Молодец Александр! А ты что будешь делать, Трейси? Позволишь себя исключить или вернешься и возьмешься за ум?
— У меня практически нет шансов. Александр — умница, лучший по всем предметам.
— У тебя ведь тоже с головой все в порядке, — сказала Кэм и легонько стукнула меня кулаком по макушке.
— Ну конечно, миссис Вырвет Бэгли сделает меня своей любимицей, а все дети будут добиваться моей дружбы! — не без сарказма сказала я.
— Ты же не всю жизнь будешь в классе миссис Бэгли. Судя по всему, друзья у тебя уже появились. Если тебе эта школа так уж не нравится, постараемся тебя куда-нибудь перевести. Лиз сказала, у нее, может быть, получится взять тебя к себе.
— Надеюсь, она не очень будет командовать, если станет моей учительницей?
— Тобой только и нужно командовать! Ты самая озорная девочка на свете!
— Но ты все равно хочешь, чтобы я жила с тобой?
— Ты же знаешь!
— Даже после всего, что я наговорила?
— Я тоже не осталась в долгу. Это нормально. Когда люди любят друг друга, они могут ссориться.
— Любят? — спросила я, а сердце мое забилось: тук-тук-тук.
— Я тебя люблю, — сказала Кэм.
Мое сердце стало алого цвета, как валентинка.
— Никто раньше меня не любил!
— Твоя мама тебя тоже любит, — сказала Кэм. — Может, она раздумала брать тебя навсегда, но я уверена, она хотела бы поддерживать с тобой отношения.
— Или, может, она подождет еще пять лет? — спросила я. — Мне все равно. Мне будет хорошо с тобой, Кэм, если ты, конечно, этого действительно хочешь.
— А ты сама этого хочешь, Трейси?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50