Вывод напрашивался такой, что кто-то пытался приготовить из мистера Корнера салат и этот кто-то сильно приналег на горчицу. Тут какой-то шум за дверью приковал внимание мистера Корнера.
В дверях показалось лицо мисс Грин. Оно хранило зловеще строгое выражение.
Мистер Корнер поднялся. Мисс Грин бесшумно вошла и, притворив за собой дверь, прислонилась к ней спиной.
– Я полагаю, что вы знаете всё, – всё, что вы натворили, – произнесла мисс Грин в виде вступления.
Она говорила замогильным тоном, от которого у бедного мистера Корнера мурашки пошли по телу.
– Я начинаю кое-что вспоминать, но не… не вполне ясно, – признался мистер Корнер.
– Вы вернулись домой пьяным, совсем пьяным, – сообщила ему мисс Грин. – Было уже два часа ночи. Вы шумели так, что, наверное, разбудили полквартала.
Жалобный стон сорвался с его запекшихся губ.
– Вы потребовали, чтобы Эми приготовила вам горячий ужин.
– Я потребовал! – Мистер Корнер начал разглядывать стол. – И… она приготовила его?
– Вы были такой буйный, – объяснила мисс Грин, – что мы все трое перепугались.
Глядя на жалкую фигуру мистера Корнера, мисс Грин с трудом могла себе представить, что всего несколько часов тому назад он был страшен и она сама его боялась. Только приличие удержало ее от того, чтобы не рассмеяться ему прямо в лицо.
– Пока вы здесь сидели, ужиная, – продолжала безжалостно мисс Грин, – вы заставили ее принести вам все расходные книги.
Мистер Корнер уже перешел ту грань, когда что-либо могло удивить его.
– Вы отчитали ее за неумелое ведение хозяйства.
Тут в глазах подруги миссис Корнер мелькнул лукавый огонек. Но в данную минуту перед глазами мистера Корнера могла сверкнуть молния, и он бы ее не заметил.
– Вы сказали, что она делает ошибки в сложении, и заставили ее повторить вслух таблицу умножения.
– Я заставил ее… – Мистер Корнер говорил бесстраст ным тоном человека, заинтересованного исключительно в получении нужной информации. – Я заставил Эми повторять таблицу умножения?
– Да, умножение на девять, – подтвердила мисс Грин.
Мистер Корнер опустился на стул. Его остановившемуся взору представилось самое мрачное будущее.
– Что же теперь делать? – произнес он. – Она меня никогда не простит, я знаю ее. А вы не шутите?! – вскричал он с внезапным проблеском надежды. – Я действительно всё это проделал?
– Вы сидели на том же стуле, где сидите сейчас, и ели яичницу, а она стояла перед вами и повторяла вслух таблицу умножения. Наконец, увидев, что вы заснули, я уговорила ее пойти спать. Было уже три часа ночи, и мы думали, что вы не рассердитесь.
Мисс Грин придвинула стул, села и, облокотившись на стол, в упор посмотрела на мистера Корнера. Сомнений не было, в глазах подруги миссис Корнер играл лукавый огонек.
– Ну как, больше этого с вами не будет? – уколола его мисс Грин.
– Вы считаете возможным, – закричал мистер Корнер, – что она меня простит?!
– Нет, не думаю, – ответила мисс Грин, и настроение мистера Корнера мгновенно упало до нуля градусов. – Я думаю, что лучшим выходом из положения будет, если вы простите ее.
Эта мысль не показалась ему даже забавной. Мисс Грии оглянулась, чтобы удостовериться, что дверь еще заперта, и прислушалась, по-прежнему ли в доме тихо.
– Разве вы не помните, – мисс Грин в порядке сверхпредосторожности прибегла к шепоту, – о нашем разговоре за завтраком в первое утро после моего приезда, когда Эми сказала, что вы только выиграете, если иногда позволите себе что-нибудь лишнее?
Да, мистер Корнер начал смутно припоминать этот разговор. Но, к своему ужасу, он вспомнил, что его жена ничего, кроме «что-нибудь лишнее», не говорила.
– Вот это «лишнее» вы себе и позволили, – настаивала мисс Грин. – При этом, уверяю вас, она имела в виду не лишнюю рюмочку, а что-то такое, настоящее: ей только не хотелось называть вещи своими именами. Мы еще поговорили об этом после вашего ухода, и она сказала, что отдала бы всё на свете, чтобы вы были таким же, как все обыкновенные мужчины. А обыкновенный мужчина представляется ей как раз таким, каким вы были вчера.
Медлительность, с которой мистер Корнер соображал, сердила мисс Грин. Она перегнулась через стол и встряхнула его за плечо:
– Неужели вы не понимаете, что произошло? Вы сделали всё это нарочно, чтобы проучить ее. И за это она должна просить у вас прощения.
– Вы думаете, что…
– Я думаю, что, если вы проделаете всё как следует, Это будет самым удачным днем всей вашей жизни. Уйдите из дому прежде, чем она проснется. Я ничего ей не скажу. У меня даже не будет для этого времени, потому что я должна поспеть на десятичасовой поезд (из Паддингтона). А когда вы сегодня вечером вернетесь домой, не давайте ей открыть рта, говорите первым. Вот всё, что вам надо сделать.
И восхищенный мистер Корнер поцеловал задушевную подругу своей жены прежде, чем понял, что он делает.
Вечером миссис Корнер, сидя в гостиной, с нетерпением ждала мужа. Она была в дорожном костюме, и в углах ее рта легли складки, хорошо знакомые Кристоферу, сердце которого при виде их ушло в пятки. К счастью, он вернул себе самообладание и вовремя приветствовал ее улыбкой. Это, правда, была не та улыбка, которую он репетировал чуть не полдня, но всё же это была улыбка, и миссис Корнер от удивления не смогла вымолвить ни слова, благодаря чему он получил неоценимое преимущество заговорить первым.
– Ну что, – весело начал мистер Корнер, – как тебе єто понравилось?
На мгновение миссис Корнер испугалась, что новое поведение мистера Корнера стало его хроническим состоянием, но улыбающееся лицо мужа несколько ободрило ее.
– Скоро ли тебе захочется, чтобы я снова позволил себе что-нибудь лишнее?… Послушай, – продолжал мистер Корнер в ответ на изумление, написанное на лице жены, – не забыла же ты нашего разговора в первое утро после приезда Мильдред. Ты дала мне понять, что я буду гораздо привлекательнее, если иногда перешагну некоторые границы.
Пристально следя за женой, мистер Корнер увидел, что она постепенно вспоминает то, о чем он говорит.
– Мне никак не удавалось доставить тебе это удовольствие раньше, – объяснил мистер Корнер: – весь этот месяц мне нужно было сохранять ясную голову для работы, а я не знал, как вино на мне отразится. Зато вчера я сделал всё, что мог, и думаю, что ты мной довольна. Но, – прибавил мистер Корнер, – если бы ты согласилась, чтобы я, пока не привыкну, выступал в подобной роли не чаще двух раз в месяц, я был бы тебе очень признателен.
– Ты хочешь сказать… – начала миссис Корнер, вставая.
– Я хочу сказать, дорогая моя, – ответил мистер Корнер, – что чуть ли не со дня нашей свадьбы ты мне давала понять, что считаешь меня какой-то мокрой курицей. Это потому, что ты судишь о мужчинах по глупым книгам и еще более глупым пьесам и горюешь оттого, что я не похож на выведенных там героев.
1 2 3 4 5
В дверях показалось лицо мисс Грин. Оно хранило зловеще строгое выражение.
Мистер Корнер поднялся. Мисс Грин бесшумно вошла и, притворив за собой дверь, прислонилась к ней спиной.
– Я полагаю, что вы знаете всё, – всё, что вы натворили, – произнесла мисс Грин в виде вступления.
Она говорила замогильным тоном, от которого у бедного мистера Корнера мурашки пошли по телу.
– Я начинаю кое-что вспоминать, но не… не вполне ясно, – признался мистер Корнер.
– Вы вернулись домой пьяным, совсем пьяным, – сообщила ему мисс Грин. – Было уже два часа ночи. Вы шумели так, что, наверное, разбудили полквартала.
Жалобный стон сорвался с его запекшихся губ.
– Вы потребовали, чтобы Эми приготовила вам горячий ужин.
– Я потребовал! – Мистер Корнер начал разглядывать стол. – И… она приготовила его?
– Вы были такой буйный, – объяснила мисс Грин, – что мы все трое перепугались.
Глядя на жалкую фигуру мистера Корнера, мисс Грин с трудом могла себе представить, что всего несколько часов тому назад он был страшен и она сама его боялась. Только приличие удержало ее от того, чтобы не рассмеяться ему прямо в лицо.
– Пока вы здесь сидели, ужиная, – продолжала безжалостно мисс Грин, – вы заставили ее принести вам все расходные книги.
Мистер Корнер уже перешел ту грань, когда что-либо могло удивить его.
– Вы отчитали ее за неумелое ведение хозяйства.
Тут в глазах подруги миссис Корнер мелькнул лукавый огонек. Но в данную минуту перед глазами мистера Корнера могла сверкнуть молния, и он бы ее не заметил.
– Вы сказали, что она делает ошибки в сложении, и заставили ее повторить вслух таблицу умножения.
– Я заставил ее… – Мистер Корнер говорил бесстраст ным тоном человека, заинтересованного исключительно в получении нужной информации. – Я заставил Эми повторять таблицу умножения?
– Да, умножение на девять, – подтвердила мисс Грин.
Мистер Корнер опустился на стул. Его остановившемуся взору представилось самое мрачное будущее.
– Что же теперь делать? – произнес он. – Она меня никогда не простит, я знаю ее. А вы не шутите?! – вскричал он с внезапным проблеском надежды. – Я действительно всё это проделал?
– Вы сидели на том же стуле, где сидите сейчас, и ели яичницу, а она стояла перед вами и повторяла вслух таблицу умножения. Наконец, увидев, что вы заснули, я уговорила ее пойти спать. Было уже три часа ночи, и мы думали, что вы не рассердитесь.
Мисс Грин придвинула стул, села и, облокотившись на стол, в упор посмотрела на мистера Корнера. Сомнений не было, в глазах подруги миссис Корнер играл лукавый огонек.
– Ну как, больше этого с вами не будет? – уколола его мисс Грин.
– Вы считаете возможным, – закричал мистер Корнер, – что она меня простит?!
– Нет, не думаю, – ответила мисс Грин, и настроение мистера Корнера мгновенно упало до нуля градусов. – Я думаю, что лучшим выходом из положения будет, если вы простите ее.
Эта мысль не показалась ему даже забавной. Мисс Грии оглянулась, чтобы удостовериться, что дверь еще заперта, и прислушалась, по-прежнему ли в доме тихо.
– Разве вы не помните, – мисс Грин в порядке сверхпредосторожности прибегла к шепоту, – о нашем разговоре за завтраком в первое утро после моего приезда, когда Эми сказала, что вы только выиграете, если иногда позволите себе что-нибудь лишнее?
Да, мистер Корнер начал смутно припоминать этот разговор. Но, к своему ужасу, он вспомнил, что его жена ничего, кроме «что-нибудь лишнее», не говорила.
– Вот это «лишнее» вы себе и позволили, – настаивала мисс Грин. – При этом, уверяю вас, она имела в виду не лишнюю рюмочку, а что-то такое, настоящее: ей только не хотелось называть вещи своими именами. Мы еще поговорили об этом после вашего ухода, и она сказала, что отдала бы всё на свете, чтобы вы были таким же, как все обыкновенные мужчины. А обыкновенный мужчина представляется ей как раз таким, каким вы были вчера.
Медлительность, с которой мистер Корнер соображал, сердила мисс Грин. Она перегнулась через стол и встряхнула его за плечо:
– Неужели вы не понимаете, что произошло? Вы сделали всё это нарочно, чтобы проучить ее. И за это она должна просить у вас прощения.
– Вы думаете, что…
– Я думаю, что, если вы проделаете всё как следует, Это будет самым удачным днем всей вашей жизни. Уйдите из дому прежде, чем она проснется. Я ничего ей не скажу. У меня даже не будет для этого времени, потому что я должна поспеть на десятичасовой поезд (из Паддингтона). А когда вы сегодня вечером вернетесь домой, не давайте ей открыть рта, говорите первым. Вот всё, что вам надо сделать.
И восхищенный мистер Корнер поцеловал задушевную подругу своей жены прежде, чем понял, что он делает.
Вечером миссис Корнер, сидя в гостиной, с нетерпением ждала мужа. Она была в дорожном костюме, и в углах ее рта легли складки, хорошо знакомые Кристоферу, сердце которого при виде их ушло в пятки. К счастью, он вернул себе самообладание и вовремя приветствовал ее улыбкой. Это, правда, была не та улыбка, которую он репетировал чуть не полдня, но всё же это была улыбка, и миссис Корнер от удивления не смогла вымолвить ни слова, благодаря чему он получил неоценимое преимущество заговорить первым.
– Ну что, – весело начал мистер Корнер, – как тебе єто понравилось?
На мгновение миссис Корнер испугалась, что новое поведение мистера Корнера стало его хроническим состоянием, но улыбающееся лицо мужа несколько ободрило ее.
– Скоро ли тебе захочется, чтобы я снова позволил себе что-нибудь лишнее?… Послушай, – продолжал мистер Корнер в ответ на изумление, написанное на лице жены, – не забыла же ты нашего разговора в первое утро после приезда Мильдред. Ты дала мне понять, что я буду гораздо привлекательнее, если иногда перешагну некоторые границы.
Пристально следя за женой, мистер Корнер увидел, что она постепенно вспоминает то, о чем он говорит.
– Мне никак не удавалось доставить тебе это удовольствие раньше, – объяснил мистер Корнер: – весь этот месяц мне нужно было сохранять ясную голову для работы, а я не знал, как вино на мне отразится. Зато вчера я сделал всё, что мог, и думаю, что ты мной довольна. Но, – прибавил мистер Корнер, – если бы ты согласилась, чтобы я, пока не привыкну, выступал в подобной роли не чаще двух раз в месяц, я был бы тебе очень признателен.
– Ты хочешь сказать… – начала миссис Корнер, вставая.
– Я хочу сказать, дорогая моя, – ответил мистер Корнер, – что чуть ли не со дня нашей свадьбы ты мне давала понять, что считаешь меня какой-то мокрой курицей. Это потому, что ты судишь о мужчинах по глупым книгам и еще более глупым пьесам и горюешь оттого, что я не похож на выведенных там героев.
1 2 3 4 5