— Хорошо, сын мой, но прежде мы отправимся в церковь Святого Марка, где скоро начнется служба.
— Сейчас?! — сказал Арви, словно ему предложили запить десяток пирожных стаканом касторки. — О нет, папочка, ведь ты обещал мне зоопарк!
Ему ничего не стоило выдумывать чужие обещания, так как он очень надеялся на то, что у всех взрослых рано начинается склероз.
— Джекобс, я действительно обещал Арви поехать сегодня в зоопарк?
— Какая разница, господин президент, — ответил Джекобс, — когда выполнять свои обещания: до того, как их даешь, или после?
— Зоопарк так зоопарк! — сказал президент, не имея сил встать на ноги после того, как на его коленях посидел милый сынишка. — Джекобс, машину к Западному подъезду! А ты иди, Арви, переоденься.
Когда Джекобс нажал кнопку гаража, там произошла небольшая паника, но ослушаться старика никто не посмел. В комнате телохранителей по селектору ответил Грег, сменивший О'Шари.
— Прошу, Грег, — сказал Джекобс, — двух питекантропов, но с более или менее приличными рожами, так как им придется ехать с президентом в зоопарк, и я боюсь, что они перепугают всех зверей.
Через десять минут машина с президентом и Арви выехала за ворота. Джекобс постоял у окна и с тоской подумал о том, что старость все же приводит к необратимым изменениям в характере людей, и отныне, вероятно, ему уже не суждено будет сыграть с президентом ни одной партии в простого (не подкидного) дурака. Затем он поднял телефонную трубку и позвонил устроителям благотворительного собрания.
— Алло? — сказал Джекобс, когда услышал чей-то мужской голос. — Говорит секретарь президента. Я хочу предупредить вас, что президент не может к вам приехать, он…
— Спасибо за информацию! — перебил его довольно-таки нахальный голос. — Но президент уже на трибуне и несет, как всегда, чепуху!
— Что вы мелете?! — разозлился Джекобс.
— Но он тоже мелет, господин секретарь! — нахально ответила трубка.
— Да вы никак сторонник Боба Ярборо! — возмущенно воскликнул Джекобс.
— А вы как думали!
— В таком случае, — холодно проговорил Джекобс, — извольте сказать, что делает сын президента Арви!
— Думаю, он будет выступать следом, но скажет что-нибудь поумнее своего папаши! — не унимался нахал.
— Вы меня разыгрываете? — устало произнес Джекобс и нажал на рычаг.
В ту же секунду звонок на столе ожил, заверещал, приглашая Джекобса в кабинет, но старик остолбенело смотрел на него, не двигаясь с места.
Когда машина с президентом, его сыном и двумя телохранителями поравнялась с черным «мерседесом», Таратура передал:
— Шеф, прошел второй! Прием.
— С Богом! — ответил Миллер.
Акт третий
Звонок продолжал звенеть настойчиво и требовательно, но Джекобс не мог тронуться с места.
— Нет, уж на этот раз ты меня не обманешь! — пробормотал он и плотно заткнул оба уха указательными пальцами. — Никакого звонка нет!.. Никакого звонка нет!.. — повторил он несколько раз подряд.
Потом осторожно отнял пальцы.
В приемной стояла полная тишина. Джекобс просиял.
— Вот и все, — вздохнул он с облегчением.
Однако в этот момент звонок застрекотал снова.
— Ну, теперь-то я знаю, как с тобой бороться, — погрозил пальцем Джекобс.
Он снова заткнул уши и на некоторое время словно застыл. Убрал пальцы.
Звонок звонил!
Джекобс снова повторил свой нехитрый прием.
Звонок звонил!
— Странно! — растерянно пробормотал Джекобс и торопливо снял телефонную трубку.
Личный врач президента доктор Арнольд Креер был человеком незаурядным. Во всяком случае, он сам со всей определенностью, исключавшей какие бы то ни было кривотолки, заявил об этом на юбилейном ужине, посвященном столетию медицинского общества «Будь здоров». Плотный, коренастый, с квадратной фигурой и наполовину облысевшим черепом, усеянным многочисленными бугорками, с резкими, стремительными движениями, доктор Креер походил на преуспевающего коммивояжера.
Он явился почти мгновенно, словно дух, вызванный из бутылки. И, как будто испугавшись его появления, звонок тут же умолк.
— Приветствую вас, дорогой Джекобс, — произнес доктор громким голосом и так энергично сжал пальцы секретаря, что тот невольно поморщился. — Что-нибудь случилось?
— Медведь! — недовольно пробурчал Джекобс, украдкой массируя помятую руку.
— Что вы сказали?
— Дело в том, милейший Арнольд, что со мной… гм… с господином президентом происходит нечто странное.
— Сегодня чересчур яркое солнце, — безапелляционно заявил доктор и, подойдя к окну, задернул штору.
Доктор Креер был не просто врач. У него была своя теория. Он считал, что причиной большинства болезней служат слишком резкие зрительные раздражения. Исходя из этого, он практиковал два способа лечения: перемену впечатлений и длительный сон в совершенно темном помещении.
Разумеется, у этой теории, как и у всякой гениальной теории, были свои противники. Но доктор Креер не унывал и лучшим доказательством правоты своего метода считал неизменно бодрое состояние президента, которое ему так или иначе удавалось поддерживать.
— Итак, пройдем в кабинет? — почему-то торжественным тоном осведомился доктор.
Но, поскольку звонок молчал, Джекобс не торопился.
— Видите ли, Арнольд… — начал он что-то неопределенное.
Но в этот момент снова настойчиво затрещал звонок. Джекобс вздохнул и почтительно распахнул перед доктором дверь кабинета.
Президента за столом не было.
«Час от часу не легче!» — подумал Джекобс и в ту же секунду чуть не лишился чувств.
Глава государства стоял в углу кабинета и, методично выбрасывая руки в стороны, проделывал какие-то замысловатые приседания.
— В чем дело, Джекобс? — недовольно сказал президент, не отрываясь от своего занятия. — Я звоню уже больше четверти часа. Вы что, заснули?
— Я думал… — смущенно пробормотал Джекобс. — Я…
— А, доктор Креер! — обрадовался президент, заметив врача и прекратив свои упражнения. — Очень хорошо, что вы пришли. Я как раз собирался вас вызвать.
Креер с достоинством поклонился.
— Что-то я сегодня в плохой форме. Отвратительно себя чувствую.
— Что вы ощущаете? — деловито осведомился доктор.
— Неприятный вкус во рту, кружится голова и какой-то звон в ушах.
«Вот-вот, — подумал Джекобс. — И у меня то же самое: головокружение, звон… этот проклятый звонок!»
— Но самое неприятное, — продолжал президент, — это какие-то странные провалы в памяти. Я, например, совершенно забыл все, что было со мной сегодня утром и вчера вечером.
— Провалы? — заинтересовался доктор. — А скажите, господин президент, у вас ничего не мельтешит перед глазами?
— Как вам сказать? Мельтешит! — неожиданно признался президент. — Какой-то странный предмет, похожий на тыкву.
— Давно это у вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103